Мент. Реализация

Дмитрий Дашко, 2022

Всё шло как надо: из двадцать первого века он попал в нужное время и нужное место – Советскую Россию 1922 года. На его счету раскрытые сложные дела и поимка особо опасных преступников. Но происходит сбой, и классный опер вдруг оказывается никому не нужным. Требуется серьёзная и хорошо продуманная реализация, чтобы снова вернуться в «обойму». Книга рекомендована для чтения лицам старше 16 лет.

Глава 7

Дежурный следователь оказался юнцом, совсем ещё зелёным мальчишкой. Однако соображалка у него была что надо, так что с формальностями я покончил быстро.

Труп Митрохина увезли в морг, здание постепенно начало наполняться взбудораженными людьми.

На месте дежурного сидел незнакомый милиционер.

— Доброе утро! — поздоровался я.

Он с интересом и какой-то опаской взглянул на меня, поднялся, одёрнул гимнастёрку и произнёс:

— Доброе утро, товарищ Быстров.

— Где Юхтин и Бекешин?

— По вашему приказанию взяты под арест.

— Соберите минут через пять всех сотрудников в актовом зале. — Я чуть было не назвал помещение «ленинской комнатой», потом вспомнил, что появятся они году так в 1924-м, сразу после смерти Владимира Ильича.

— Сделаю, — кивнул дежурный.

В назначенное время я появился в большой и светлой комнате, украшенной красными флагами, транспарантами, лозунгами и самодельными плакатами. На стене висел портрет Ленина. Пахло табаком и махоркой, из-за наглухо закрытых окон воздух оказался спёртым, было трудновато дышать.

Два десятка глаза смотрели на меня с любопытством.

— Здравствуйте, товарищи. Будем знакомиться — я новый начальник милиции, Быстров Георгий Олегович. Прежде работал в губернском уголовном розыске, теперь вот отправлен к вам на повышение.

— Круто начали, Георгий Олегович, — заметил милиционер в летах, сидевший почти в самом конце зала.

— А вы как хотели? Времени на раскачку у нас нет. Я в городе всего ничего и уже убедился, что в наших рядах до сих пор хватает всякой сволочи и совершенно случайных людей.

В зале зашумели.

— Сказанное относится не ко всем вам, товарищи, а только к тем, кто помогает нашему злейшему врагу — преступности. Таким нет места среди нас. Французы говорят: на войне как на войне. Так вот — у нас война. Мы каждый день находимся на передовой и должны быть уверены в каждом как в самом себе. Предателей и отщепенцев я не потерплю, как и тех, кто равнодушен к нашей тяжёлой, но всё-таки интересной профессии. Сразу хочу предупредить: требовать буду с каждого. Есть вопросы?

— Есть, — откликнулся молодой парень в очках.

— Слушаю вас.

— Вы правильно сказали, что мы как на войне. Но как воевать, если материальное обеспечение хромает? Я сейчас даже не говорю о том, что нам уже три месяца задерживают заработную плату, а продпаёк выдают не полностью и по частям.

— Вот-вот, — поддержали его с мест. — Губвоенпродснаб за прошлый месяц мяса выдал всего два раза и только на восемь дней. Муку вечно зажимают — хрен выцарапаешь!

— В общежитие загляните. Посмотрите, на чём спать приходится: одни голые топчаны без постельного белья. Матрацы — и те отобрали! После такой ночёвки вся спина болит. Как тут преступников ловить прикажете?

— Нам не выдают обмундирование, людям банально не в чем ходить. Как дождь или холод, начинают хворать. Приезжала инспекция с проверкой строевой подготовки — устроили разнос всему отделению. А за что? После сокращения с ног сбиваемся, с наряда в наряд ходим, какая тут строевая подготовка! — воскликнул пожилой милиционер. — Разве это справедливо?

— Гужтранспорта не хватает, с фуражом беда — лошадям жрать нечего. Патроны — и те приходится выклянчивать. Война говорите — как воевать без патронов?

— В некоторых летних рамах выбиты стекла, в зимних также, отчего температура в помещении стоит такая же, как и на дворе. В помещении сквозняк, сидеть больше часа невозможно…

— Мебель вся ломатая-переломатая. Скоро друг у дружки на плечах сидеть станем.

— С бумагой, чернилами, перьями — сплошные перебои. За свои покупать приходится, только мало своих — не платят почти. Реактивы для фотолаборатории заканчиваются. До сих пор нет нормального эксперта — за толковым специалистом приходится обращаться в губернию, — продолжил перечислять парень в очках.

— Что значит нет эксперта? — насупился я. — Кто, к примеру, занимается дактилоскопией?

— Да кто в школе милиции был, тот и занимается. А там только вершки преподавали, корешкам долго учиться нужно.

— Кальсонов бы нам, хотя с дюжину пар на всё отделение. Без них мочи нет на ночное дежурство выходить. Как собака на посту мёрзнешь.

— И обувка долго жить приказала. Ни сапог тебе, ни башмаков…

— А шинели? Без них перемёрзнем все как цуцики.

Я понял, что ещё немного и разговор превратится в форменный базар. Понятно, что у людей полно проблем, что накипело и очень хочется выговориться. Но, как известно, одними разговорами делу не поможешь.

— Так, спокойно! — попросил я. — Кто завхоз?

— Я, — поднялся крупный мужчина с рябым лицом.

— Ваша фамилия.

— Житков.

— Товарищ Житков, прошу оперативно составить списки недостающего и предоставить мне через два часа. Управитесь?

— Управлюсь.

— Отлично. Я просмотрю их и подумаю, что и как можно решить. Кроме материального снабжения, ко мне есть ещё вопросы?

Подождав для приличия секунд двадцать, я подвёл краткий итог:

— Значит, вопросов больше нет. По местам расходимся, товарищи.

Я догадывался, что всё запущено, но не ожидал, что настолько.

Только вошёл в кабинет, как сразу затрезвонил телефон.

— Быстров у аппарата.

— С вами говорит начальник городского управления административных органов Камагин.

Конец ознакомительного фрагмента.