23 рассказа. О логике, страхе и фантазии

Дмитрий Витер

«23 рассказа» – это срез творчества Дмитрия Витера, результирующий сборник за десять лет с лучшими его рассказами. Внутри, под этой обложкой, живут люди и роботы, артисты и животные, дети и фанатики. Магия автора ведет нас в чудесные, порой опасные, иногда даже смертельно опасные, нереальные – но в то же время близкие нам миры.Откройте книгу. Попробуйте на вкус двадцать три мира Дмитрия Витера – ведь среди них есть блюда, достойные самых привередливых гурманов!

Борьба с возражениями

Эта история почти стала фильмом — у нее есть тизер, актеры, сценарий и дебютант-режиссер в моем лице. Что нам мешает двигаться дальше? Наверное, крысы.

***

— Добрый день! Вас беспокоят крысы на чердаке? С этой проблемой легко справиться! — радостно затараторил с порога незнакомец.

Черт дернул меня открыть этому типу. Почему-то подумал, что это Марина решила нанести незапланированный визит; когда раздался звонок, я распахнул дверь, даже не посмотрев в глазок. Теперь держись — от коммивояжеров и продавцов якобы бесплатных услуг не так-то просто избавиться. Они же тренинги проходят… как их… борьбы с возражениями. Но у меня имелся в запасе неопровержимый аргумент.

— Спасибо за предложение, но тут нет крыс. И нет чердака.

Продавец — парень лет двадцати, в джинсах и мятой серой рубашке — потер лоб, словно его мучила головная боль, затем вежливо улыбнулся, именно так, как его наверняка научили наставники:

— Все так говорят. А потом жалуются, когда находят на чердаке испорченную мебель и кучки крысиного помета. Поверьте, вы не пожалеете об оказанной услуге. Давайте я вам покажу.

Он сделал шаг вперед, и я отступил, пропуская его в квартиру. Я уже нарушил свое первое негласное правило — не открывать двери попрошайкам и коммивояжерам. А теперь нарушил второе — не впускать подозрительных людей в свою квартиру. Впрочем, при необходимости я бы легко выставил его за дверь — щуплый парнишка, наверное, студент, подрабатывает на ерундовой работе.

— Ну, вы вошли! — я окинул взглядом мое скромное холостяцкое жилище. — Если вы заметили, это однокомнатная квартира на седьмом этаже девятиэтажного дома. Может, на чердаке есть крысы, это не моя проблема, и если вам надо в домоуправление, я…

— Вы ошибаетесь, — мягко, но настойчиво сказал он. — Проблема именно у вас, Евгений Федорович. И если вы позволите…

— Эй, откуда вы знаете, как меня зовут? — вспылил я почему-то.

— Квитанция в вашем почтовом ящике, — пожал плечами этот нахал, словно говорил о чем-то само собой разумеющемся.

«По крайней мере, не стал врать», — подумал я, а вслух сказал:

— Ну, вот вы здесь. Как видите, никаких крыс и никаких чердаков. Желаю удачи!

Я шагнул вперед, жестом приглашая непрошеного гостя на выход, но он и с места не сдвинулся, только наклонил голову набок. Его челка песочного цвета сместилась, и мне стали лучше видны его глаза — воспаленные, словно от недосыпа.

— Крысы есть у многих, однако они об этом не подозревают, — начал он натренированным голосом лектора. — А ведь эти грызуны не только разносят заразу и портят мебель! Они…

— У! Меня! Нет! Чердака! — заорал я на него. Мой лимит вежливости к наглым продавцам на сегодня исчерпался, и я не испытывал ни малейших мук совести. При желании я подниму этого паршивца под мышки и вынесу его за дверь.

Он лишь улыбнулся — на удивление искренне — и показал пальцем вверх. Я поднял глаза.

— Ну, антресоли, — сказал я уже не так грозно. — Это же не чердак, черт побери. И крыс там точно нет.

— Вы уверены?

Я подошел к нему вплотную, чтобы выполнить именно то, что задумал — вытеснить его из квартиры, если надо — силой. Словно почувствовав это, он пружинисто сделал пару шагов назад, оказавшись за порогом. Стоя на лестничной клетке, он попробовал еще раз:

— Если вы воспользуетесь нашей услугой сегодня, то получите скидку в размере…

Я захлопнул дверь у него перед носом.

***

Ночью я плохо спал. Думал позвонить Марине, но мы еще не настолько знакомы, чтобы звонить посреди ночи.

Этот настырный тип не выходил у меня из головы. Господи, как же им, должно быть, промывают мозги в этих фирмах, чтобы они ходили от двери к двери и предлагали липовые услуги. Истребление крыс? В городской квартире? Да он даже инструментов с собой не принес!

Спустя бесконечный час я поймал себя на мысли, что не сплю, а вслушиваюсь в тишину. Кроме тиканья часов, не доносилось никаких посторонних звуков — ни приглушенного писка, ни шороха крошечных лапок. Тьфу!

Я встал и пошел в туалет. В коридоре повернул на кухню, приволок оттуда табурет, залез на него и заглянул на антресоли. Коробка с елочными игрушками ждет декабря. Рулон обоев и вскрытая пачка плитки лежат с прошлогоднего ремонта. Пара бесформенных пакетов, набитых хламом, который надо давно выкинуть, да руки все не дойдут. Никаких крыс.

Я вернулся в кровать и тут же уснул.

***

Утром я вышел из квартиры позже обычного — сказался недосып. Вызывая лифт, я услышал, как открылась дверь в квартире соседки. Год назад мы повздорили на почве шума, производимого моим ремонтом, и с тех пор я сохранял по отношению к старушке сдержанный нейтралитет. Впрочем, сейчас она была сама на себя не похожа — скрипучий голос елейно ворковал:

— Ой, спасибо ж тебе, сынок! Уважил-то бабушку, прогнал иродов! А то уж они, окаянные, совсем обнаглели, житья ж не стало!

Соседка отошла в сторону, выпуская из квартиры… моего вчерашнего визитера. Парень был в той же одежде — только рубашка казалась еще более мятой. Видимо, он крепко взялся за наш подъезд, и не безрезультатно! Тут соседка заприметила меня: сжав губы, она сразу вернула подозрительно-недовольный вид, пробормотала что-то нечленораздельное и захлопнула дверь. Парень подошел ко мне и приветливо улыбнулся:

— Доброе утро, Евгений Федорович! Не надумали? Сегодня день рождения нашей компании, и всего за полцены мы готовы…

Пока он говорил, я в исступлении несколько раз нажал на кнопку лифта — тот подъехал, створки открылись. Парень вошел в кабину и вежливо придержал двери рукой:

— Вам на первый?

Я чертыхнулся и побежал вниз по лестнице. Мне вовсе не улыбалось выслушивать от него бредни про крыс на протяжении семи этажей.

***

Следующая пара дней прошла как обычно. Я больше не инспектировал антресоли и нормально спал. Назойливый крысолов не появлялся, и даже с соседкой я не сталкивался на лестничной площадке.

На вечер пятницы мы с Мариной договорились встретиться, так что на работу я пришел в отличном расположении духа. К моему удивлению, никого из коллег не оказалось за компьютером или в курилке. Кабинет шефа пустовал. Из переговорки в конце коридора слышались голоса — неужели я пропустил совещание? Еще вчера никто ничего такого не упоминал!

Я осторожно приоткрыл дверь — и обомлел. У экрана стоял мой «давний знакомый» и хорошо поставленным голосом произносил:

— Как вы видите на этом графике… — он кликнул мышкой и переключил слайд, — …популяция грызунов растет угрожающими темпами. Обычных мер контроля и дезинфекции в условиях современного мегаполиса становится недостаточно! Профилактика и контроль над популяцией крыс позволяет…

Я не стал дальше вслушиваться в его продающий текст и окинул взглядом комнату. В ней не нашлось ни одного свободного стула — кажется, тут находился весь отдел, включая девушку из приемной. На лицах у всех горел неподдельный интерес, как будто крысы имели отношение к продажам. В первом ряду сидел шеф: Игнат Тимофеевич одобрительно кивал через каждую фразу, словно слушал доклад генерального. Обернувшись ко мне, он скорчил недовольную гримасу, мол, опаздываешь — и снова переключился на докладчика. Я замер у стены: покинуть зал на глазах у шефа казалось неудобным, сесть было негде. К счастью, борец с крысами уже перешел на слайд «Вопросы и ответы»:

— Есть ли у кого вопросы?

Вопросы имелись у меня, например, «Какого черта ты тут делаешь?», но вслух произнести это я не решился. Тишину разрядил мой шеф: вскочив и встав рядом с докладчиком, он горячо затряс ему руку:

— Спасибо за интересный рассказ и отлично проделанную работу в офисе. Я лично осмотрел чердак и могу гарантированно заметить… — Игнат Тимофеевич сделал театральную паузу, обведя взглядом присутствующих, — …что никаких крыс у нас нет!

Как по команде, весь зал зааплодировал. Люди задвигались, застучали стульями и стали протискиваться к выходу. Я остался стоять у стены: Игнат Тимофеевич в это время о чем-то говорил с докладчиком. Потом шеф похлопал крысолова по плечу и вышел из зала, шикнув мне по дороге:

— И чтобы больше без опозданий!

Парень, не торопясь, отключал ноутбук от проектора. Подняв глаза, он, словно впервые, увидел меня и широко улыбнулся:

— Вот видите, Евгений Федорович, тема-то очень актуальная. И востребованная! — он выпрямился и, держа ноутбук под мышкой, тоже направился к выходу. Проходя мимо, он поинтересовался:

— Ну как, не надумали еще?

Я покачал головой. Крысолов ободряюще улыбнулся мне, жестом изобразил звонок по телефону, прижав к уху ладонь с оттопыренными указательным пальцем и мизинцем, и вышел из комнаты.

Я остался в переговорке один посреди вразнобой расставленных стульев. На стене ярко-синим пятном пламенел прямоугольник от луча проектора, на доске в углу красовалась коряво нарисованная черным маркером то ли крыса, то ли мышь-переросток. Я сел на ближайший свободный стул — у меня задрожали колени — и набрал номер Марины.

***

— А что тут такого? — приподняв брови, спросила она. Мы сидели в кофейне, пятничный вечер был в самом разгаре, но настроение у меня становилось хуже некуда. — Ну, ходит по квартирам парень, предлагает услуги дезинфектора.

— Он не только по квартирам ходит, — заметил я. — Сегодня устроил целое представление у меня на работе. Очаровал шефа и даже старушенцию-соседку. Ты бы его видела!

— Нет, правда, Жень, чего ты на него взъелся? — Марина отхлебнула латте с обезжиренным молоком. — Человек, может, помочь тебе хочет. Эти крысы, если им дать волю… Ты знаешь, что популяция грызунов растет угрожающими темпами? Обычных мер дезинфекции в условиях современного мегаполиса становится недостаточно! Профилактика и контроль… Эй, ты чего?

Я встал слишком резко — мой стаканчик перевернулся, залив столик.

— Ты где это слышала?

— Что?

— То, что ты мне только что сказала. Про контроль и профилактику?

— Да ладно, все это знают, — она пожала плечами и принялась вытирать кофейную лужу салфетками. — Если оставить чердаки без контроля, то крысы…

Я сбивчиво пробормотал что-то насчет созвона на выходных и начал медленно отступать к выходу.

— Женя, ты куда? — она приподнялась со стула, будто намереваясь идти со мной.

— Да так… Проверить кое-что на антресолях, — как можно небрежнее сказал я.

— Это дело! — сразу успокоилась Марина и села обратно за столик. — Позвони, когда решишь вопрос с крысами.

Она отхлебнула из стаканчика и уткнулась в смартфон.

***

Я взбежал на седьмой этаж по лестнице. Мне почудилось, что если я вызову лифт, дверцы откроются и за ними будет стоять мой преследователь-крысолов. Я захлопнул дверь квартиры и, не включая свет, постарался выровнять дыхание. Подождав, пока сердце перестало настойчиво колотиться в груди, я щелкнул выключателем. Света не было.

Чертыхнувшись, я, не снимая обувь, прошел на кухню и нашел в выдвижном ящике фонарь. В тусклом луче моя собственная квартира казалась чужой и необжитой. Словно… чердак.

Я пошел по коридору обратно к входной двери, чтобы проверить пробки, когда почувствовал, как нога скользнула по чему-то мягкому. Я присел и посветил фонариком — на светлых кухонных плитках отчетливо виднелись кучки экскрементов, частично размазанные моими ботинками. Мне не требовалось ждать лабораторного анализа, чтобы заключить, что это крысиное дерьмо.

Я вытащил из кармана мобильник и начал звонить Марине — сам не знаю, почему. Мне просто хотелось услышать знакомый голос. Сеть не ловила.

Стараясь не паниковать, я ощупью прошел в комнату и отыскал трубку стационарного телефона. Гробовая тишина. Я взял телефонную базу, потянул за шнур… и он повис у меня в руке, болтаясь, как крысиный хвост. Конец провода оказался измочален, словно его…

–…погрызли крысы, — сказал кто-то за моей спиной.

Я крутанулся вокруг своей оси и ткнул лучом фонарика в лицо говорящему. Мой старый знакомый. Крысолов.

— Я же вас предупреждал, — доброжелательно и в то же время с укоризной произнес он. — Проблема не решается сама собой, она становится только хуже. Я боюсь, что уже слишком поздно что-то исправлять.

— Что… — у меня как будто кончился словарный запас. Я мог повторять одно бессмысленное слово. — Что?..

— Меня беспокоят крысы на чердаке, — голос крысолова изменился, став более высоким. В луче фонарика его лицо казалось безжизненной маской, на которой горели красные глаза. — На чердаке! — повторил он, постучав по виску.

Кожа на виске, в том месте, где он ткнул пальцем, взбугрилась. Его щеки задвигались, как будто он пережевывал что-то большое, хотя челюсти оставались неподвижными. Потом он приоткрыл рот, словно пытаясь что-то сказать:

— Кры…

Изо рта у него выглянула крысиная морда. Я выронил из рук фонарик, он звякнул об пол, и наступила темнота.

***

Дверь открылась после третьего звонка.

— А, Жень, это ты! — Марина была в халате, ее мокрые волосы в беспорядке рассыпались по плечам. В одной руке она держала зубную щетку, а в другой — смартфон. — Ты так быстро убежал сегодня, что я не знала, что и думать.

Я потер лоб. Головная боль никак не проходила, но я должен был улыбаться.

— Добрый вечер! Вас беспокоят крысы на чердаке? — я сделал шаг и вошел в квартиру, закрывая за собой дверь. — С этой проблемой легко справиться!