Наемник. Приквел. Часть 2. Приключения принцессы и ее друзей

Дмитрий Викторович Луговой

Принцесса и часть её отряда оказались в плену у пиратов, служивших неизвестному Повелителю, и попали на невольничий рынок. Грифону удалось выкупить чародейку Далилу из рабства. Ещё двое пленников освобождены из плена усилиями эльфов. Становится известным имя предателя, присутствовавшего на Большом Совете. Фонтан Силы, хранителями которого является семья Кентавров, помогает Грифону и его команде. Становится понятным древнее предсказание о будущем устройстве мира.

Глава 3

Аль-Кинди устало протер вспотевший лоб носовым платком. Сидевший напротив него сборщик налогов порядком уже надоел ему.

— Послушай, дорогой, я этим занимаюсь уже третий год, и никак проблем до этого не было! — в сотый, наверное, раз за последний час повторил аль-Кинди.

— Это потому, что до этого вами занимались дилетанты, а я — профессионал! — заявил в ответ сборщик налогов.

«Вижу я, какой ты профессионал!», — зло подумал хозяин постоялого двора, оглядывая собеседника и одновременно прислушиваясь к шуму, доносящемуся с первого этажа.

Шум был вполне обычный, такой, какой и должен быть в позднее субботнее утро. А вот сборщик налогов был не совсем обычен.

Нет, аль-Кинди, конечно, знал, что все представители этой профессии склонны к полноте, так как каждый более или менее богатый человек считает себя обязанным накормить и напоить столь важного гостя. Предыдущие сборщики налогов, с которыми аль-Кинди приходилось иметь дело, были весьма тучными мужчинами (да и он сам, чего скрывать, являлся обладателем солидного брюшка), но сегодняшний его собеседник был просто непомерно жирный. Местному приказчику с трудом удалось отыскать кресло, в которое сборщик налогов смог бы сесть, не рискуя застрять или сломать данный предмет мебели.

— И все-таки я не пойму, что вам от меня нужно, дорогой! — воскликнул аль-Кинди («Хоть бы представился, невежа!», — думал он в этот момент, ведь за час беседы сборщик налогов так и не соизволил назвать своего имени, только показал грамоту, заверенную лично султаном).

— Достопочтеннейший и всемилостивейший султан Наврут VIII в моем лице хочет знать, по какому праву вы создали то, что называете «сетью постоялых дворов аль-Кинди»? — спросил сборщик налогов.

— Мне пришла в голову отличная мысль по расширению своего дела. Вот я ее и реализовал! — ответил аль-Кинди. — И заметьте, я при этом не нарушил ни одного закона нашего султаната!

— А это не вам решать! — с угрозой произнес его собеседник, но владелец десяти постоялых дворов в различных городах Джарахана нисколечко не испугался.

Он прекрасно знал все законы своей страны (без этого в султанате выжить можно было только рабу) и понимал, что ему нечего вменить в вину.

— Еще раз повторяю: я готов уплатить все необходимые налоги и даже добровольно пожертвовать солидную сумму, в связи с начавшейся войной, но я, ни в коей мере, не согласен с вашим требованием закрыть все свои постоялые дворы, кроме одного! — беря с подноса, лежавшего на столе между двумя мужчинами, гроздь винограда и отправляя сладкие ягоды себе в рот, произнес аль-Кинди.

— А вы не забыли, дорогой аль-Кинди, что я пришел не один, а со стражниками, и могу велеть арестовать вас прямо здесь и сейчас? — поднимаясь из своего кресла, прошипел сборщик налогов.

Владелец постоялых дворов вздохнул. Именно этого он и опасался: этот жирный боров просто положил глаз на его прибыльное дело и готов пойти на все, лишь бы заполучить его.

— Я помню, — ответил аль-Кинди. — Но я также хорошо помню то, что кавалера ордена Пустынного Знамени, не имеют права сажать в темницу без предъявления обвинения. Даже люди вашего ранга! — после небольшой паузы добавил он.

Орден Пустынного Знамени вручался лично султаном тем, кто на свои деньги экипировал целый полк джараханской армии, и его обладатели имели право на целый ряд привилегий.

— В Вараше я — Закон, и мне решать, что я имею право сделать, а чего — нет! — сборщик налогов окончательно пришел в ярость и крикнул: — Ребята, взять его!

Однако на его призыв никто не откликнулся. Сборщик налогов обернулся к двери и только сейчас услышал звон мечей, к которому уже минуты три немного обеспокоенно прислушивался аль-Кинди.

— Что это значит, аль-Кинди? — повернулся к хозяину многочисленных постоялых дворов сборщик налогов. — Ты решил, что тебе сойдет с рук нападение на представителей власти?

Аль-Кинди открыл рот, хотя еще не придумал, что отвечать, но в этот момент дверь распахнулась, и внутрь ввалился один из стражников, что пришел со сборщиком налогов. Но в комнату он ворвался вовсе не потому, что хотел помочь своему хозяину, а потому, что его в нее впихнули. Во всяком случае, так решил аль-Кинди, глядя на меч, торчащий из груди стражника.

«Представитель закона», как окрестил своих людей сборщик налогов, шатаясь, сделал два шага по направлению к своему хозяину, а затем повалился на пол, заливая кровью все вокруг.

«Прощай, эльфийский ковер!» — подумал аль-Кинди, глядя на алое пятно, растекающееся на ткани.

Эльфы крайне редко ткали ковры, предпочитая спать на мягкой траве в своих вечнозеленых лесах, и потому их изделия ценились очень высоко. К тому же приобрести их было невероятно трудно, так как абы кому эльфы свои ковры не продавали.

— Ты за это заплатишь! — вернул аль-Кинди к действительности рев сборщика налогов. — Я велю посадить тебя на кол, затем сварить в масле, а напоследок четвертовать!

— А причем тут мой дорогой друг аль-Кинди? — раздался мужской голос. — Если кого и надо за это наказывать, то нас!

Аль-Кинди перевел взгляд на дверной проем и (как и ожидал) увидел в нем своего друга Грифона и его верную спутницу Скорпиона.

— Грифон?! Тот самый Грифон?! — голос сборщика налогов продолжал держать высокую ноту, но теперь в нем сквозили нотки страха. — Значит, это правда? Вы действительно дружны?!

— А вы думали, дорогой, что я распускаю подобные слухи ради устрашения своих врагов? — хмыкнул аль-Кинди в то время, как наемники вытирали о ковер (слава Фарину, самому почитаемому богу в Джарахане, уже и так испорченному) выпачканные в крови мечи.

Сборщик налогов не ответил. Он испуганно взирал на Грифона, который подошел к лежащему на животе трупу стражника и выдернул из него свой меч, затем громко сглотнул и опустился обратно в кресло, а по комнате поплыл характерный запах.

— Кажется, кто-то сильно перепугался! — сморщила свой красивый носик Скорпион.

Аль-Кинди нравилась эта девушка, и он даже предлагал ей выйти за него замуж, хотя и знал о ее рабском прошлом. Но наемник ему отказала, так как была влюблена в Грифона, который относился к ней только как к другу.

— Не убивайте меня, пожалуйста! — взмолился сборщик налогов, переводя взгляд с аль-Кинди на Грифона, с Грифона на Скорпиона, а со Скорпиона на аль-Кинди. — Я сделаю все, что вы скажете!

— Прямо-таки все? — усмехнулся Грифон.

Сборщик налогов усиленно закивал. Тогда наемник приблизился к нему и точным и аккуратным движением меча рассек его брюки от пояса до паха, не задев кожи.

— Теперь вставай! — велел Грифон, и сборщик налогов встал, придерживая штаны руками. — Подними руки вверх! — штаны тут же упали на пол, оставив «представителя закона» с голым задом. — Теперь подними брюки и, держа их над головой, пробеги из одного конца города в другой и обратно, выкрикивая при этом «Постоялые дворы аль-Кинди — лучшие дворы в Джарахане!». Понятно? — сборщик налогов кивнул. — Тогда чего ждем? Побежал! — сборщик налогов, подняв свои перепачканные штаны высоко над головой, побежал прочь из комнаты. — Учти, я узнаю, если ты хотя бы чуть-чуть схалтуришь, и тогда тебе не поздоровится! — крикнул ему вслед Грифон и добавил: — Что-то ты начал халтурить уже в самом начале!

Конец ознакомительного фрагмента.