Возвращение Повелителя. Между Светом и Тьмой. Книга III

Дмитрий Вениаминович Туманов

Что должен делать программист, попавший в иную реальность и оказавшийся на княжеском троне? Конечно же, править – справедливо, расчетливо и единовластно! Однако управлять даже маленьким княжеством совсем непросто – нужно разбираться в экономике, политике и дипломатии, играя сразу несколько партий, словно опытный шахматный гроссмейстер. И все это лишь осложняется тем, что перспективным правителем заинтересовались сразу две могущественные стихии – Свет и Тьма.

Глава 2. ЭКОНОМИКА И ПОЛИТИКА

— Приветствую вас, ваше сиятельство, — прозвучал невозмутимо-размеренный голос Карриола. — С возвращением в Благодать.

Я еще и глаза раскрыть не успел, а мастер «теневых работ» уже сориентировался и даже нужную позицию успел занять — у меня за спиной. Случись что непредвиденное — можно и петельку на горло успеть накинуть, и свинцовым грузиком по затылку оприходовать. Ох, и шустер у меня безопасник — такого врасплох не застанешь! Такой сам кого хочешь врасплох застанет!

— Я тоже рад тебя видеть, — произнес я, неспешно поднимаясь, потягиваясь, и приспосабливаясь к ощущениям молодого и крепкого тела, от которого я за этот месяц уже успел отвыкнуть. — Какие у нас новости? Про то, что ты наконец-то привел в порядок эту пыльную богадельню, можешь не рассказывать — я и так вижу, что в секретной комнате все блестит и сияет, как причиндалы у порядочного кота.

— Более того, теперь здесь все упорядочено и каталогизировано, — все же не преминул похвалить себя Карриол. — А в процессе приборки тут такие интересные вещи обнаружились, что наши потенциальные возможности в части разведки и спецопераций существенно увеличились.

— Замечательно, — задумчиво произнес я, подходя к зеркалу. — Было бы еще кому эти спецоперации проводить. Но ничего, когда-нибудь мы и до этого дорастем. Итак, что тут у нас?

Слишком уж давно не видел я своего аватара — успел подзабыть, как выглядит Аграфен Бортник. Да и интересно было, какие перемены произошли в его облике на этот раз? Вроде все нормально — руки-ноги на месте, одет прилично, вымыт, причесан и надушен. Только тело отчего-то зудит, будто…

— У меня что, блохи?! Блин, ну это уж ни в какие ворота! Я же Повелитель, без пяти минут князь! Как вы такое могли допустить?!

— Вообще-то у нас в замке работают полсотни ушастых блохоносцев. Но мы с этим как-то уже свыклись, да и вы вряд ли из-за блошиных укусов чешетесь. Мало ли чего вы могли подхватить в городе, куда только что прибыла масса пришлого народа из социальных низов. Там и вши, и чесотка, и сифилис, и чего только нет! Я за порядком-то в Благодати не успеваю следить, куда уж там думать о гигиене!

— О том, как вывести вшей у горожан, пусть наши медики-практиканты голову ломают. А вот поддержание правопорядка — это уже наша забота. Что, если нам создать что-то наподобие народной дружины? Неужели у нас в городе не найдется пары десятков добровольцев, желающих патрулировать улицы и решать мелкие общественные конфликты?

— Непременно найдутся. И они даже денег с нас за это не попросят. Но только если таким «добровольцам» доверить следить за порядком — наша так называемая «народная дружина» очень быстро превратится в бандитское кубло. Между прочим, на что-то подобное нам уже намекнули — Незримая Рука из Медузы сделала нам негласное предложение об открытии их филиала в Благодати. Тогда вопрос с порядком в городе решится сам собой — организованная преступность замечательно умеет его наводить. А их методы гораздо более действенны, нежели избирательный произвол народных добровольцев.

— Предлагаете создать в моем городе воровской притон? Нет уж, увольте! А для поддержания правопорядка вы уж лучше полицию создайте. Ну, или хотя бы городскую стражу, если мы еще до полиции не доросли.

— Хотя бы? Настоящую городскую стражу надо обучать, вооружать и содержать. Этого мы пока себе позволить не можем.

— Жаль… Но хотя бы о расширении штата службы безопасности стоит подумать. У тебя есть кто-нибудь на примете?

— У меня тут уже завелась пара молодых помощников: Харли «Призрак» и Вьюн «Везде свой». Оба они с Агранны — выходцы из воровского мира Медузы. Парнишки в совершенстве знают несколько языков, умеют грамотно вести переговоры, вести наружную слежку и, конечно же, скрываться в Тенях. Их работа всегда имела спрос у заказчиков — до той поры, пока гильдия воров не изгнала обоих дружков. Одного за то, что украденное у богачей беднякам раздавал. Другого — за убийство нескольких воровских авторитетов.

— Значит, воры…

— Бывшие воры. Хотя, по чести, воры бывшими не бывают. Это клеймо на всю жизнь. Тем более, если освоены специфические профессиональные умения: Харли умеет уходить в невидимость на длительное время, а Вьюн может к кому угодно в доверие втереться.

— Да, свойства и впрямь очень полезные — не только для воров, но и для агентов секретной службы. Где же ты разыскал таких умельцев?

— Да прямо здесь, в Благодати. Эта шустрая парочка прибыла к нам с переселенцами и еду воровала. Да так мастерски, что за руку их поймать никак нельзя было. Но я все же вычислил воришек и предложил им выбор: изгнание с позором или тайная работа на ваше сиятельство. А парни умные — быстро смекнули, что к чему. Теперь они — мои глаза и уши в Благодати, в Аполлонграде и в Амароке. Вот такие дела у нас.

— Понятно… А с чего бы молодым талантам еду воровать? Насколько помню, в прошлый раз ее всем нуждающимся раздавали. У нас что, уже начались продовольственные проблемы?

— Не то чтобы это проблемы… — замявшись, ответил Карриол. — Скорее, дело в недостатке организованности. Дело в том, что переселенцы прибывают к нам неравномерно, крупными группами и чаще всего без собственных продуктов. А наши запасы весьма ограничены. Не то чтобы у нас кто-то совсем уж голодает, но… Несколько раз так получалось, что кроме сухарей и сушеной рыбы, нам было нечего предложить людям. Однако в последние недели мы закупали продовольствие централизованно, крупным оптом. Это обходится нам несколько дороже, зато мы сформировали резервный продовольственный фонд. И теперь очередной наплыв эмигрантов уже не приведет к тому, что всем остальным придется на время затянуть пояса.

— Получается, у вас опт дороже розницы? Странно. Но я рад, что вы решили продовольственную проблему самостоятельно. Ведь кратчайший путь к сердцу гражданина лежит через его сытый желудок! — назидательно произнес я, продолжая рассматривать свою персону в зеркале и с удовлетворением находя явные перемены к лучшему. — У вас тут, похоже, опытный парикмахер завелся?

— Да, есть и такое, — не сразу найдясь с ответом, ответил глава службы безопасности, явно державший у себя в голове совсем другие информационные приоритеты. — Мастер Луиджи из самого Аполлонграда к нам переехал.

— А ничего так, что этот непонятно кто по имени Луиджи в момент нахождения у него в руках заточенной бритвы имеет свободный доступ к моему горлу?

— Я его проверял, волшебницы — тоже. Все чисто, репутация идеальная.

— В каком смысле?

— За всю свою карьеру он еще никого не зарезал, даже когда его об этом очень просили. Но господину Луиджи стало просто небезопасно находиться в Аполлонграде после того, как в его салоне бесследно исчез некто Рике Шельмас, баронет.

— О-о, знакомое имя! Помнится мне, господин Шельмас был последним в цепочке участников заговора, имевшем целью мое убийство. Я так понимаю, исчез он не без вашей помощи?

— Именно. Мои парни взяли баронета живьем, тихо и аккуратно, никто даже и не заметил. В настоящее время этот любитель модных причесок и чистых ногтей отдыхает от тягот придворной жизни в подвале Белой Цитадели, под бдительным присмотром гремлинов. Но, наверное, мы его скоро в тюрьму переведем — ее как раз заканчивают ремонтировать.

— Это уже не принципиально, главное — результат. Вам удалось узнать имена заказчиков?

— К сожалению, в этом направлении мы никак не продвинулись. Господин Шельмас достаточно холодно относится к вам и не признает ваши права на трон Благодати. Однако баронет решительно отрицает свою причастность к заговору. А своего бывшего камердинера Пуньку, давшего на него показания, Шельмас считает жуликом и проходимцем, вполне заслуживающим петли. Жаль, что мы поторопились отправить камердинера на виселицу — очной ставки между ними уже не сделать.

— А вы допрашивали нашего заключенного? Так, как вы умеете?

— В его случае даже дознание с пристрастием не поможет. Господин баронет из породы таких людей, что будут стоически молчать под пытками, а перед казнью рассмеются и плюнут в лицо палачу. Чтобы добиться от Шельмаса хоть каких-то показаний, надо действовать очень деликатно. А таким методам я не обучен.

— Что ж, разберемся и с ним… Да с чего же я так чешусь-то?! Аллергия у Аграфена, что ли? Какое-то раздражение на коже, будто он мандаринами обожрался… Магическими! Какие-то еще новости имеются по вашей части?

— Да, пожалуй, нет. Впрочем, ходят слухи, что главари крайненских банд все же договорились с аристократами из Аполлонграда о сумме оплаты их подряда на захват Белой Цитадели. Пока что заказчики собирают нужную сумму — закладывают семейные драгоценности у ростовщиков. Но это означает, что вторжение банд в Благодать может состояться уже в ближайшую пару недель.

— Хреново… — помрачнел я. — Эта дворянская шобла совсем берега потеряла! Не хотел я доводить дело до крайностей — надеялся, что по-людски удастся договориться. Но, видимо, придется нанести им упреждающий удар, пока все еще не завертелось. Потом останавливать маховик войны уже будет сложно, дорого и выльется в большую кровь. Поэтому, Номер Первый, вводи в курс дела своих помощников и в экстренном порядке начинай готовить спецоперацию на Арабелле. А с этим шалопутом Рике я сам поговорю — по-мужски, но без мордобоя. Если у тебя больше новостей нет, тогда пригласи на доклад обеих волшебниц. Я буду ждать их в своем рабочем кабинете.

Княжеский кабинет предстал передо мной все в том же служебном уюте, как я его помнил: изящная мебель из красного дерева, такие же резные панели на стенах, перемежающиеся вставками из кремового шелка и перехваченными кружевной лентой портьерами. Плотные узорчатые ковры под ногами скрадывали шаги, а солнечный свет, пробивавшийся сквозь оконные витражи, пронзал воздушную круговерть пылинок и осыпал цветными бликами шеренгу белоснежных статуй фавориток Аполлона.

Наверное, здесь ничего не менялось десятилетиями, если не столетиями. Но одну перемену я все же заметил: рамка картины, висевшая напротив входа, вновь обрела свое некогда скрытое, а потом и вовсе утерянное содержимое. Видимо, Улисс решил, что не имеет права прятать у себя шедевр кисти Великой художницы, и им должны любоваться все истинные ценители искусства. Поэтому картина Майи Гаури «Руины храма Балуса в долине Бальбек» заняла свое достойное место в кабинете Повелителя Благодати.

Так же, как и надпись «Помни об этом» на могильной плите на переднем плане картины. Это напоминание о том, что даже самые благие поступки зачастую имеют оборотную сторону, в тени которой легко скрываются низость, подлость и предательство. Теперь я уж точно буду помнить об этом — не забуду, даже если очень захочется. Потому что свежи и мои собственные воспоминания о том, что произошло в Бальбеке уже со мной.

Волшебницы влетели в кабинет, обмениваясь загадочными взглядами и возбужденно щебеча, как студентки-первокурсницы.

— Сказать ему?

— Ни-ни-ни — не надо! Пусть это будет секрет!

— Точно — секрет! Настоящий секрет!

— Словами не передать, насколько я рад видеть вас, мои дорогие! — широко улыбнулся я, раскидывая руки и принимая в свои объятия сразу обеих девушек. — Итак, какие же у вас могут быть секреты от меня, дамы?

— Самый секретный секрет! — восторженно воскликнула Александра, повиснув у меня на руке и звонко чмокнув меня в левую щеку. — Мы тут та-акое подготовили…

— Но если мы расскажем — секрет перестанет быть секретом, — томно и загадочно произнесла Оэллис, игриво пощекотав у меня за ухом и мимолетно приложившись губами к правой щеке. — Поэтому всему свое время.

— Хорошо. Тогда рассказывайте о том, что секретом не является, — снова улыбнулся я, приглашая волшебниц за рабочий стол. — Как вы тут провели без меня эти три месяца? Не скучали?

Юная волшебница земли заметно покраснела. А вот ее более опытная подруга выразила всю гамму своих эмоций одним-единственным глубоким вздохом. Вот это уж точно магия — ни дать ни взять!

Коротко и ясно докладывать мои пассии не умели, потому что… Потому что женщины, и этим все сказано! Но все же информация подавалась достаточно грамотно и позволяла делать некоторые выводы.

Итак, начнем с главного — с людей. Количество населения Благодати за время моего отсутствия увеличилось аж в три раза и теперь составляло чуть более полутысячи душ. Профессиональный расклад по переселенцам принципиально не изменился — в основном, это все так же были ремесленники, чуть больше стало земледельцев. Последним в сухом и жарком климате метрополии пока ничего не светило — сейчас на Мирабелле была осень, а дожди более-менее регулярно случались здесь лишь зимой и весной.

Проблемы с продовольствием действительно имели место быть, однако содержать сотни дармоедов в Благодати никто не собирался. Генеральный завхоз Благодати Александра Меллинор твердо усвоила памятную заповедь Аполлона: «Кто не работает — тот не ест!» Поэтому ее верные серокожие помощники, вооруженные увесистыми дубинками, в добровольно-принудительном порядке сгоняли на разбор руин всех безработных и праздношатающихся.

Благодаря притоку бесплатных рабочих рук, строительство жилого сектора в ремесленном квартале Благодати развернулось на широкую ногу. Было восстановлено или построено вновь более сотни домов. Причем в городской ратуше обнаружились чудом уцелевшие реестры домовладельцев — нередки были случаи, когда люди заселялись в дома, принадлежавшие еще их дедам и прадедам.

Те из мастеровых, кто прибыл в Благодать в первых рядах переселенцев, уже успели развернуть свое производство и теперь хотя бы кормили сами себя и своих работников. Вследствие этого товарный поток на Арабеллу, где производилось мало чего, а также на острова Альтремары, где не было буквально ничего, возрастал буквально с каждой неделей.

В результате у нас уже полноценно функционировали скорняжная мастерская, мастерские по производству обуви и одежды из кожи, прядильня, ткацкий цех, швейная мастерская, красильня, столярка и целых три пекарни. Усилиями многочисленного семейства Грюндеров активно развивалось производство фаянсовой посуды — благодаря ее высокому качеству посуда стала основой наших экспортных отгрузок на Агранну.

Вслед за возникшими товарно-денежными потоками в Благодати появились и первые купцы. Ну, насчет купцов я малость преувеличил — скажем так, пока это были перекупщики средней руки. Причем сомнительных личностей среди них было предостаточно. И едва ли не каждый первый исповедовал старую, как мир, торговую истину: «Не обманешь — не продашь». Однако все так называемые «купцы» исправно платили налог с продаж. Те, кто пытался не платить — пополнили ряды «добровольцев» на нашей всенародной стройке.

Неожиданно резво стартовала ювелирная мастерская — оказалось, что перебравшийся к нам беглый мастер тонких работ был вообще единственным ювелиром на Арабелле. А теперь перед ним замаячил еще и бездонный рынок миров Созвездия, где качественная ювелирка всегда пользовалась постоянным спросом. Работая всего лишь на давальческом сырье, наш мастер за три месяца ухитрился отстроить себе двухэтажный особняк и при этом тоже не забывал платить налоги!

Еще доходы в наш бюджет приносила артефактная мастерская, где началось фабричное производство магически улучшенных канцтоваров и магических же амулетов. Канцелярка, как и ожидалось, пошла на ура. Но стоила она недорого, да и объемы по сравнению с былыми рекордными достижениями были невелики — слишком мало мастеров-барухов дожило до возвращения Повелителя.

А вот с магической снарягой эконом-класса вышла неувязочка. Да, на Арабелле и даже в Альтремаре наши амулеты расходились «на ура». Но платежеспособность бедных колонистов и нищих островитян была очень уж скромной. А в континентальной Крайне рынок данных товаров оказался занят местными производителями и к тому же плотно контролировался крайненскими бандитами. Первый же наш караван они выкупили за полцены под прицелами арбалетов и прозрачно намекнули, что в следующий раз наивным лавочникам из Благодати сильно повезет, если они вернутся домой целыми и невредимыми.

Сей неприятный инцидент, однако, не помешал тем же крайненцам на следующий месяц прислать своих купцов. Которые, не торгуясь, забирали всю продукцию Артефактуры оптом, но все так же лишь за половину от ее рыночной цены. Спорить было бессмысленно — силовые инструменты ценообразования у Благодати отсутствовали, как таковые.

Таким образом, мы получали хоть какой-то приток в нашу пустую казну. Которая, впрочем, так и оставалась пустой — большая часть денег направлялась на оптовую закупку продовольствия. А на то, что оставалось, закупались дрова, древесный уголь и строевая древесина.

А еще, благодаря кипучей деятельности нашего торгпреда Мараджо Скьявелли, Благодать заключила контракты с капитанами нескольких торговых судов из Брунье, и нам все-таки удалось наладить регулярный товарообмен с Альтремарой. В результате в Благодать через портал Амарока начали поступать свежая рыба, морепродукты и соль, а также пеньковые веревки и канаты высокого качества — на Бурых островах в изобилии росла промышленная конопля.

Пеньки у островитян было столь много и стоила она так дешево, что наши перекупщики наладились перепродавать товарные излишки на Арабелле и даже в Южной Крайне, куда самим производителям вход был заказан — там их вешали без лишних слов и формальностей.

Казенная инфраструктура Благодати усилиями ударно-трудовой бригады гремлинов тоже продолжала понемногу развиваться. Сейчас эти «передовики производства» заканчивали работу на северном форпосте, чаще называемом «Тюрьма». Помимо функций, непосредственно связанных с названием локации, маленький замок на болотном острове выполнял еще и сторожевую роль — с его дозорной башни хорошо просматривались все окрестные болота.

В приледниковых болотах Мирабеллы обитали магически измененные твари и мелкозаурядная нечисть. В своем привычном ритме жизни обитатели болот успешно занимались размножением и истреблением друг друга. Однако запахи возрождающегося города начали вызывать неподдельный интерес у вечно голодных болотных оглоедов. Магическая преграда, поставленная Александрой, замечательно защищала Благодать от нежити, но обитатели топей ее даже не замечали.

Раз от разу твари из болот начали проникать прямо в город, и было удивительно, что они до сих пор никого не сожрали. Поэтому на северном форпосте ввели постоянное дежурство, а крепостица была приведена в более-менее приличное состояние, чтобы дозорные сами не стали добычей обнаглевших хищников.

А на юге Благодатной долины в это же время продолжались работы совершенно иного характера. Промышленное производство ткани в Благодати позволило создать несколько полотняных шатров — они стали временным госпиталем, расположенным все там же, в Речном ущелье, вблизи целительных вод речки Благодатной.

Впрочем, клиентуры у доктора Горицвета пока было немного. Совсем немного. Народ отчего-то не спешил обращаться за медицинской помощью к бедовому студенческому отряду, возглавляемому патологоанатомом, в команде которого имелись коновал, костоправ и гробовщик.

Для того, чтобы искоренить дремучие предубеждения в народных массах, Оэллис прямо в госпитале развернула розлив и последующую розничную продажу живой воды. Да-да, это были те самые маленькие бутылочки с прозрачной жидкостью, которые излечивают бытовые и душевные болячки. Приняв живую воду вовнутрь, ощущаешь себя просто замечательно! Но если перебрать с употреблением этой дивной жидкости — с утра будет одолевать головная боль и жажда. Возможно, вы уже догадались, что это?

А вот и нет! Это не водка, что бы вы там себе не думали! И не настой боярышника! И вообще не алкоголь! Живая вода — это водяной конденсат магического источника, в котором заключена наивысшая концентрация стихии воды. В медицине миров Созвездия живая вода используется для обеззараживания и быстрого заживления легких ран и ушибов. Кстати, у местных медиков в ходу и мертвая вода — она изготавливается путем дистилляции и используется в качестве анестезии. Такую водичку тоже можно пить. Но если ее употребить через меру, то с утра можно уже совсем не проснуться.

Так вот, к чему я это. Народ в Благодати имел ту же отличительную черту, что и наши дорогие россияне. Мои подданные просто обожали заниматься самолечением, и к врачам обращались только уж в самом крайнем случае — когда появлялся выбор между госпиталем и кладбищем. Поэтому в дни, когда на прилавок выбрасывали живую воду — в госпитале выстраивалась очередь из больных, хромых и убогих. Это и позволяло бригаде Горицвета регулярно осматривать своих пациентов и оказывать им должную медицинскую помощь. А что на самом деле было налито в эти бутылочки — не суть важно. Ведь целительную силу эффекта плацебо еще никто не отменял!

В общем и целом, Благодать понемногу оживала. Однако ее развитие существенно сдерживало одно очень важное обстоятельство — отсутствие железа. Возможно, вы знаете, что в средневековой Европе железо было дефицитным товаром и стоило очень дорого. В небольших количествах железо добывали из болотных руд, а количество настоящих промышленных рудников исчислялось поштучно.

В мирах Созвездия имелась такая же проблема. Более того, она была усугублена тем, что история человеческой цивилизации Созвездия насчитывала уже пятьдесят тысяч лет. Абсолютное большинство миров в Созвездии заселялись уже по второму-третьему разу, и все более-менее доступные рудники были давным-давно выбраны предыдущими пользователями. Например, в континентальной Агранне, где люди, а также и нелюди, обитали с незапамятных времен, не осталось вообще ни одного месторождения железа. На Арабелле железа не было в принципе — в свое время геологи Аполлона не нашли там даже признаков металлических руд. А на пустынной Мирабелле железо можно было найти только в городских развалинах Благодати. Пока выкопанного лома хватало для текущих нужд небольшого населения. Но уже близился тот час, когда в Благодати наступит «железный голод».

Между прочим, богатые железом планеты в Созвездии все же имелись. Для Мирабеллы ближайшим миром такого рода был Леолантис — большая планета земного класса, на которой разрабатывались десятки шахт с железной рудой превосходного качества. Железо в слитках являлось основной экспортной статьей Леолантиса, вкупе с его гораздо более ценными и не в пример более востребованными производными: доспехами, оружием и теми, кто это оружие умеет использовать. С военной точки зрения превосходство Леолантиса над соседями было неоспоримым. Не последней причиной тому были централизованная духовная власть и постоянно растущее население, которое уже давно перевалило за сотню миллионов человек.

Однако умение добывать и качественно обрабатывать железо само по себе не ведет к достатку — произведенную продукцию еще нужно уметь продать по нужной цене. А вот с этим у аборигенов как раз и были большие проблемы. Леолантис в силу внутренних причин прочно и надолго застрял на уровне развития классического Средневековья. Это был мир монахов, воинов и рыцарей, — мир, в котором вера, слава и честь ценились гораздо дороже денег. А профессии, связанные с извлечением прибыли от продажи и ростовщичества, на Леолантисе исторически являлись презренными — примерно на одном уровне с мусорщиками, старьевщиками и золотарями.

Однако свято место, как известно, пусто не бывает. Ввиду отсутствия собственных торговцев Леолантис словно гигантским невидимым магнитом притягивал многочисленных искателей наживы из соседних миров. Торговые связи с миром «блестящего железа и железной доблести» являлись для купцов Созвездия постоянным источником дохода. А за прямой доступ к этому неиссякаемому «клондайку» порой даже велись затяжные и кровопролитные войны.

Благодать осваивала нескончаемый «железный пирог» в первых рядах и, случалось, раздавала чувствительные оплеухи зарвавшимся конкурентам — когда те пытались выхватить кусок изо рта, которому он был предназначен. Рынки нескольких десятков больших и маленьких государств Леолантиса с легкостью поглощали все то, чем торговала звездная империя Аполлона.

Казалось, что этот насос по выкачиванию золота из слаборазвитых соседей будет работать вечно. Но… Однажды все рухнуло в один момент — когда в Благодати потух Алтарь огня и закрылся запитанный от него межмировой портал, связывающий Мирабеллу с Леолантисом.

С тех пор минуло шесть десятков лет. Про потеряшек с Мирабеллы давно уже забыли, а освободившуюся портальную связку немедленно прибрали к рукам конкуренты. Шансы на то, что Благодати удастся вновь пробиться к заветному рынку железа, были близки к нулю. Старая портальная арка в Драккарии, некогда связывавшая Леолантис с Мирабеллой, была реконструирована — теперь там имелся собственный Алтарь огня, поддерживающий порталы на Синтерру и Эстреллу. Оба мира финансово вложились в создание нового портала, и подвинуть их позиции без серьезного конфликта не представлялось возможным.

Поэтому Оэллис отправилась в Магнифиценту — решать вечно насущный и неизбежно преткновенный вопрос портальных квот. Резиденция магического Конклава располагалась в одном из самых крупных и заселенных миров Созвездия со звучным названием Капелла, на уединенном и затерянном в океанских далях гористом острове Архарот, имевшем своеобразную форму геральдического щита. Благо ходить далеко не надо было, портал в одноименную столицу острова магов располагался на Агранне — в Медузе, куда волшебница воды уже протоптала «дорожку».

Порталостроение являлось одним из основных направлений деятельности Конклава. Занимался этим самый крупный департамент Конклава — Капельдиниум. Его сотрудники управляли действующими межмировыми порталами, взимали плату за их создание и использование и бдительно следили за тем, чтобы у них не появлялись местные конкуренты.

На благодушной и праздной Капелле Конклав хозяйничал, как на своем собственном заднем дворе. А вот на «правоверном» Леолантисе магов не жаловали в принципе. Поэтому между Конклавом и Пресветлым Престолом, возглавлявшим Единую церковь Леолантиса, постоянно возникали проблемы и конфликты.

Последний из них случился буквально месяц назад. Оказалось, что консул Конклава в священном городе Целестия втихую баловался черной магией. В Конклаве подобная практика не приветствовалась, но магию Тьмы там изучали факультативно, а к ее адептам относились примерно так же, как к родственникам-извращенцам. Да, так уж получилось, что наш негодный братец втихомолку сношается с овцами и этим бросает темное пятно на всю семью. Но не убивать же его из-за этого!

Однако на Леолантисе, где каждый второй житель посвящал себя служению Свету, и практически каждый первый начинал день с молитвы во имя торжества Света и величия Пресветлого Престола, поклонение Тьме считалось самым страшным святотатством. Когда черная изнанка посланника выползла на свет божий, он даже сбежать не успел — толпа разъяренных фанатиков окружила консульство Конклава и сожгла его вместе со всеми обитателями.

Церковь, конечно, выступила с официальными извинениями, но этим все и ограничилось. А вот Конклав такого оскорбления не стерпел. Его сотрудники тайно покинули Целестию, напоследок устроив диверсию и обрушив местный Алтарь земли — в результате чего путь на Капеллу закрылся. Портальная арка на Черном дворе в Целестии продолжала работать — ее поддержала портальная связка с Меркантаром и расположенный там водный Алтарь.

Но вторая связка мультипортала оказалась вакантной — теперь на нее претендовали сразу несколько миров. Ставки были высоки, и соперники в подковерной схватке за объект стратегического значения пустились во все тяжкие: в ход пошли и посулы, и взятки, и шантаж. И даже до заговоров дело дошло.

Тем не менее, Конклав почему-то затягивал время и не отдавал предпочтение никому из претендентов. Когда же Оэллис прибыла в Магнифиценту на заседание Верховного Круга, куда простые смертные не допускались — выяснилось, что ждали там именно ее.

Архимаги Конклава уже были осведомлены о том, что Мирабелла вновь открылась Созвездию. А также и о том, что Первосвященник Тьмы Аваллон Темнозарный вырвался из своего заточения. Конклав воспринял эту угрозу с предельной серьезностью. Великие живут очень долго, и в числе членов Верховного Круга все еще состояли некоторые из тех магов, что противостояли Врагу в прошлый раз.

И они помнили, как тогда им Аваллона не то что уничтожить не удалось — они его даже найти не смогли! И это при том, что Квеструм, разведслужба Конклава, мобилизовал для поимки Первосвященника все свои возможности и даже привлек агентов со стороны, что случалось крайне редко! Однако их противник вел себя столь дерзко и расчетливо, что создавалось ощущение, будто ищут они не какого-то провинциального адепта Тьмы, а одного из своих же коллег. Который досконально знает как профессиональные приемы Конклава, так и его слабые места.

Поэтому архимагам волей-неволей пришлось вспомнить про то, какую роль в нейтрализации Аваллона сыграла Благодать и ее прежний Повелитель. Верховный Круг, внимательно выслушав Оэллис и приняв решение за закрытыми дверями, фактически предложил мне сделку. Если мне удастся уничтожить Аваллона или хотя бы снова пленить его в микромире — Благодати в Конклаве будет предоставлен режим наивысшего благоприятствования, «как для своих».

Это означало, что при рассмотрении вопроса свободных портальных квот мои пожелания будут приоритетными — если, конечно, они не идут вразрез с политикой и законодательством самого Конклава. А для обитателей Благодати проход через межмировые порталы будет и вовсе бесплатным.

В качестве аванса Благодати предоставлялся временный портал в Целестию. Временный, потому что Конклав вообще-то собирался восстановить разорванную связь между Капеллой и Леолантисом, но не мог этого сделать в ближайшее время, чтобы не потерять лицо. Политика — материя тонкая, даже из собственных неудач нужно стремиться выжать максимум пользы. А уж если противная сторона сама выступит инициатором примирения, и тем более, если оппоненты пойдут на уступки в каких-то вопросах — так это и вовсе замечательно!

С моей точки зрения, вся эта возня очень походила на отношения между Российской Империей и шахским Ираном, обострившиеся после убийства русского посла Грибоедова в Тегеране. Обе стороны понимали, что до военного конфликта дело не дойдет, но блефовали, что называется, изо всех сил. В нашей земной реальности Иран спасовал первым, откупившись богатыми дарами и предоставлением России торговых преференций. Здешняя интрига, похоже, тоже чем-то подобным закончится.

Но нас это напрямую не касалось — Оэллис кружным путем отправилась на Леолантис, вставила монокристалл Александры в арку портала в Целестии, а волшебница земли при поддержке своего Алтаря создала портальную связку. Так Благодать обрела свой второй контакт с мирами Созвездия — это, без сомнения, было самым важным достижением за время моего отсутствия.

И сразу же, дабы развить успех, на Леолантис с дипломатической миссией отправился наш канцлер, а по совместительству еще и премьер-министр без правительства маркиз Улисс дель Лидера Монтеграсио. Оказалось, что, ко всем прочим достоинствам, наш престарелый дипломат вдобавок является еще и полиглотом. Канцлер мог свободно разговаривать аж на десятке языков, включая и лантийский, на котором общались все люди этого огромного мира.

Леолантис относился к числу тех немногих миров Созвездия, которые, не являясь империей, все же находились под контролем одной корпорации. В данном случае религиозным монополистом выступала Единая Церковь Света и ее высший исполнительный орган — Пресветлый Престол. Одна нация, один язык, одна вера. Казалось бы, вот он — ключ к процветанию!

Однако в реальности все оказалось не так очевидно. Триединство однообразия породило догматичное и патриархальное общество, застывшее в своем развитии на тысячи лет. Лишь постоянная территориальная экспансия на свободные земли планеты не позволяла лантийцам закрепоститься и закоснеть окончательно. Еще выручали регулярные рыцарские турниры и редкие войны за спорное наследство — единственно разрешенные церковью отдушины для феодальной элиты. Ну и, конечно же, ускоренной дворянской ротации сильно помогала апелляция в последней инстанции — Божий суд, то бишь дуэльный поединок.

В общем, наш канцлер провел в этом новом для нас мире целый месяц и вернулся лишь вчера вечером — уставший, но довольный. Видимо, его вояж уже принес нам какие-то положительные результаты.

— Доклад Улисса будет первым на аудиенции вашего сиятельства, которая начнется через час, — уточнила Александра. — Все остальные вопросы, не требующие приватности, также будут обсуждаться там. А теперь — сюрприз!

— Тот самый сюрпризный сюрприз, про который вы мне все уши прожужжали?

— Не тот, но тоже очень важный. Открой свою магическую книгу!

— Да там ничего нет… О-о, да тут на форзаце картинка появилась! Какой-то монах сидит в медитативной позе, закрыв глаза, а над его головой звездочка мерцает. Что это означает?

— Это концентрация первой ступени. Так что тебя теперь можно поздравить со вступлением в наш закрытый магический клуб!

— Вот это да! А как это получилось? Неужели так просто магом стать?

— Совсем даже непросто! Хоть эфир в мирах Созвездия и находится повсюду, но обычные люди его не чувствуют, потому что родились в нем. Однако не уметь концентрировать магию в себе — это все равно, что живя у моря, не уметь плавать. Между прочим, для того, чтобы освоить концентрацию путем развития внутренней магии — так, как, например, это делают монахи в процессе медитации — требуются годы.

— Не очень-то заманчивая перспектива — медитировать годами. Как я понимаю, есть путь покороче?

— Совершено верно. Медитация является также и магическим заклинанием, с помощью которого можно почувствовать эфирный ветер. Получается, конечно, не сразу и не у каждого. Но зато здесь счет уже не на годы, а на недели идет.

— Гм… Но как же можно творить заклинания, не являясь магом? Это замкнутый круг какой-то!

— Так оно и есть — сама по себе мана из-ниоткуда не появится. Однако она может быть и заемной — полученной на время от другого мага. А еще невосполняемую ману можно получить, съев волшебные ягоды с ведьминого цветка. Как раз ими мы тебя и накормили.

— Вот как? А я-то гадал — с чего бы я весь чешусь? А вы тут, оказывается, надо мной магические эксперименты ставили! Что еще за ведьмин цветок?!

— Ягоды ярко-голубого цвета, светятся изнутри, при съедании дают одну единицу маны, но не более шести одновременно. Ведьмин цветок растет в самых глухих и потаенных местах — природных концентраторах магии. Они так и называются — ведьмины поляны. В таких местах много чего можно найти — и полезного и вредного. А самое главное — весьма ценного. Сведения о таких полянках являются большой тайной и передаются из уст в уста. Но эти ягоды мы просто купили на магическом рынке в Медузе оптом, по серебрушке за штуку, и целый месяц пичкали ими душку Аграфена. Весь мозг ему вынесли, но Аграфен все-таки сумел сосредоточить в себе эфирные потоки! Пятилучевая звездочка означает, что у твоего тела в наличии имеется пять единиц маны из шести возможных. По сути, ты лишь самую малость не дотянул до закрытия гекса, позволяющего использовать любые заклинания базового уровня. Но у тебя все равно получилось очень даже неплохо — для человека, который до этого к магии вообще никакого отношения не имел. А уже следующая концентрация закроет твой первый гекс и сделает тебя полноценным магом первого уровня!

— Мне что, опять придется жрать эти ваши ведьмины ягоды? Нет уж, увольте! Я так себе вместе с маной хроническую чесотку заработаю!

— Ягоды, к счастью, а может, наоборот, к сожалению, тебе уже не понадобятся — каждая следующая концентрация происходит по-новому. Уровень маны можно поднять разными способами: изучая старинные книги, поклоняясь святыням, обучаясь у мудрых учителей, производя научные опыты, посещая заповедные места и даже выполняя важные задания наставников. С каждым следующим шагом концентрироваться будет все сложнее. Второй уровень магии закрывается тремя гексами — его можно достичь и самостоятельно. А вот для покорения третьего, шестигексового уровня нужно недюжинное усердие и опытные наставники. Четвертый уровень закрывается десятью гексами — его не освоить без специализации, и без природного таланта там уж точно не обойтись. Пятого уровня эфирной магии достигают единицы — фанатики, отдавшие своей профессии всю свою жизнь. У таких корифеев собственная мана уже за сотню единиц переваливает. А ведь ее еще можно временно увеличивать!

— Ну надо же! А позвольте полюбопытствовать, какой у вас с Оэллис размер?

— Дамам такие вопросы не задают! Это все равно, что размером женской груди интересоваться! Нет, мы, конечно ею тоже меряемся, но исключительно в своем узком коллективе! Большой размер — предмет личной гордости и чужой зависти!

— Точно так же, как и у нас, мужиков. А я хоть что-то уже могу со своей скромной фитюлькой?

— Хоть что-то ты уже точно можешь! Ну а если ты сейчас про ману говоришь — то пяти единиц вполне достаточно для сотворения одного-двух простейших заклинаний. Но, конечно, их надо еще сначала выучить, воспользовавшись свитком или магической книгой. Также заклинаниям можно обучиться у наставника или подсмотреть их у другого мага, но подобные умения нужно осваивать в отдельном порядке. А еще заклинания можно просто освоить по наитию — так, как это делают чародеи.

— Кстати, а я-то — кто? Волшебник или чародей?

— Хороший вопрос… Аполлон был волшебником, но в новой жизни у тебя может сложиться все иначе. Между прочим, у тебя там что-то уже имеется — открой книгу на пульсирующей закладке.

Разноцветные закладки разделяли главы, посвященные разным разделам магии. Подсвечивалась последняя из них — черного цвета. Я открыл книгу в этом месте, и прямо на моих глазах на странице возник значок, изображающий глаз в сером круге. Под значком имелась надпись «Сумеречное зрение». Заклинание обозначалось, как активное, и еще была обозначена его магическая емкость — две единицы маны.

Напомню, что умение видеть в темноте я спонтанно обрел в бункере Розенды. При этом никаких свитков и книг я не читал и уж точно никто меня этому умению не обучал. Значит, в этой инкарнации я все-таки чародей. Жаль, что на более высоких уровнях я не смогу изучать заклинания самостоятельно. Но, с другой стороны, мне и не придется тратить время на их изучение. Все то, что я получу волею судьбы — освою мгновенно.

— Тьма… — вздохнула Оэллис, заглянув в книжку через мое плечо. — Не с этого бы надо было начинать. Соблазн продолжить будет очень уж велик. Нужно вовремя остановиться и не сделать следующий шаг во Тьму. Тогда уже сложно будет остановиться. Какой бы выбор ты в итоге не сделал — мы не вправе тебя осуждать. Конечно, мы будем с тобой до конца при любом раскладе, но… Нам очень не хотелось бы служить Темному Властелину!

— Я имею сильные подозрения, что Тьма сама сделала шаг навстречу мне, — озадаченно произнес я, словно наяву вспомнив предыдущую активацию сумеречного зрения, показавшую мне черный силуэт девочки на кухне у Стрешнева. От такого ясного образа меня аж всего передернуло, а в сознании снова зашелестели призывные и манящие слова. — Упс-с… Ох, зря я сейчас об этом подумал — похоже, эта напасть уже угнездилась в моей голове. Тьма зовет меня, и я не знаю, как от этого избавиться!

— О, нет! Следующий шаг — Темное Покровительство! Тебе не справиться с Тьмой в одиночку! — наперебой испуганно затараторили волшебницы. — Даже мы не сможем тебе помочь! Есть только один верный способ противостоять Тьме — обращение к Свету! Тебе нужно срочно отправиться к Алтарю Света! Сегодня же отправиться — иначе ты можешь не пережить следующую ночь!

— Я только «за» — обеими руками и ногами, — согласился я, ощущая, что нешуточная нервозность магесс перекинулась и на меня. — Где находится ближайший Алтарь Света?

— На Леолантисе, в Целестии, — подумав, ответила Оэллис. — Благословение светлого бога Яхмуса способно на время изгнать Тьму из человеческой души. А если очень повезет, то ты даже сможешь добиться аудиенции у нынешнего блюстителя Пресветлого Престола — Великого Понтифика Елизария Второго. Божественное причастие Понтифика дает полную защиту от темных сил!

— Как бы при этом к светлым силам в услужение не попасть, — проворчал я. — Эти святоши не хуже Тьмы в свои ласковые сети завлекать умеют. А это такие сети, что если хотя бы один коготок в них застрянет — всей птичке пропасть… Если у вас все, дамы, то у меня к вам напоследок имеется еще один вопрос. Кто-нибудь из вас догадывается, что означает сей ребус?

С этими словами я показал волшебницам последний листок из блокнота Странника, добытый мною в храме Балуса — на нем были изображены фига и три короны. Магессы долго думали, и этот мысленный штурм визуально отражался на их напряженных лицах. В конце концов, обе дамы отрицательно покачали головами.

— Не думаю, что на этом этапе блокнотного пути я стал бы загадывать себе совсем уж сложные загадки, — уточнил я. — Скорее всего, ответ прост и находится на поверхности. Что могут означать три короны, расположенные вертикально, одна над другой? Может быть, это геральдический символ? Кто из известных вам королей в мирах Созвездия имеет три королевства?

— Нет таких, — уверенно покачали головами волшебницы. — Это невозможно. Салические законы человеческих миров Созвездия не позволяют быть королем более чем одного королевства. Если в состав владений включаются соседние земли — они сливаются под властью единой короны. Если объединяемые королевства не имеют общей границы — одно из них становится вассальным, а его вице-королем назначается престолонаследник. Этот принцип не распространяется лишь на колонии, не имеющие собственной государственной структуры, и на империи, где удаленными территориями и даже другими мирами правят имперские наместники. Даже в государствах иных рас не встречаются прецеденты, когда властители коллекционируют короны, словно кубки или чемпионские пояса.

— Жаль. Этот вариант не очевиден. Может быть, эти короны означают что-то еще? Гербом моей родной страны является двуглавый орел, на котором, между прочим, тоже три короны имеются. Но там они символизируют триединство власти: правящей, законодательной и судебной. В ваших краях встречается нечто подобное?

— Наша скорбная и дремучая юдоль еще не доросла до такого уровня разделения полномочий, — улыбнулась Александра. — В мирах Созвездия все указанные функции обычно совмещаются в одной правящей структуре, а чаще всего — в одном лице. Конечно, бывают случаи, когда волею обстоятельств власть оказывается разделена внутри себя. Но это верный признак смуты и предтеча междоусобицы.

— Однако, триединство может быть и духовным, — осторожно предположила Оэллис. — Например, тот же Пресветлый Престол властвует не только над телами своей паствы, но и над их душами. А также над божественным провидением, благо свой собственный бог имеется в наличии. Вот и еще один повод попасть на прием к Понтифику — посчитать короны на его высоком челе.

— Как говорится, все пути ведут в Рим, — вздохнул я. — В нашем случае — в Целестию. Ладно, встретимся на княжеской аудиенции и там окончательно обсудим детали моего паломничества к Свету. А пока мне надо побыть одному, успокоиться и наметить свои дальнейшие действия. Я не думаю, что Тьма так уж легко откажется от того, чтобы заполучить мою душу.

— Не откажется, увы… Но если станет совсем уж невмоготу — воспользуйся им, — произнесла Оэллис, кивнув на сейф за моей спиной. — Да, ты настрого запретил нам давать тебе в руки Конвертор — причины этого совершенно понятны. Но мне кажется, будет гораздо хуже, если ты решишься противостоять Тьме совсем уж без ничего.

Тихо перешептываясь, волшебницы покинули кабинет, закрыв за собой дверь, и я остался в одиночестве. Однако ментальный шелест никуда не пропал. Теперь, в звенящей тишине, я отчетливо слышал голос Тьмы, звучащий прямо в моем сознании! Надо срочно что-то предпринять, иначе я и до вечера не дотяну — крыша съедет в дальние дали, причем вместе с домиком!

Набрав немудреную комбинацию на сейфе, я с усилием открыл его массивную дверцу, решительно отодвинул в сторону княжескую корону (ей точно сейчас не время!) и выудил из стальных глубин шкатулку, в которой хранилась резистентная клетка с Конвертором. Пока я ее еще не открывал…

Взяв шкатулку в руки, я несколько раз глубоко вздохнул, успокаивая некстати забившееся сердце, обернулся и поставил ее на рабочий стол. А потом попытался открыть замочки на клетке. Это оказалось непросто — хоть резистентное железо и не ржавело, но за семьдесят лет элементы замков основательно прикипели друг к другу. Всего замочков было четыре, и сразу мне удалось открыть лишь два из них.

Шепот в моей голове вроде бы приутих. Но в этот момент я обратил внимание, что поверхность статуи ангелессы Эриды, а точнее, охранного голема, замаскированного под ангелессу, прямо на моих глазах покрывается черными разводами!

— Это еще что такое?! — нервно воскликнул я, пытаясь расшатать оставшиеся замочки канцелярским ножом. — Кто там сидит?! Что за темная личность прячется под светомаскировкой?! Это не ты ли ко мне в голову пытаешься залезть?! А ну, сейчас же вылезай из статуи, диверсант ментальный!

Ох, лучше бы я этого не говорил… От того, что случилось дальше, меня чуть кондратий не хватил! Сгусток мрака, выметнувшись из статуи, застыл прямо посреди кабинета, превратившись в элементаля Тьмы!

Передо мной завис пульсирующий клубок непроглядной черноты, из которого вырастали черные побеги, стремительно оплетающие все, до чего дотягивались на своем пути. В центре разрастающегося спрута оконтурилось неподвижное лицо-маска, и какое-то время мы с элементалем пристально смотрели друг на друга. А потом шепчущий голос в моей голове зазвучал так пронзительно, что я не расслышал даже собственного жалкого блеяния.

К счастью, в этот момент неподатливые замки на клетке, наконец, открылись. Я понятия не имел, как надо было работать с Конвертором и на что он вообще способен — в моем обезумевшем сознании словно сработали какие-то подсознательные инстинкты. Эффектно размахнувшись, я направил радужную погремушку прямо в центр черноты, и из нее вырвался целый сноп разноцветных искр!

Есть! Моя «волшебная палочка» работает, и ее работа этой черной гадости явно не нравится! Еще один взмах — и из разогревшегося Конвертора ударила самая настоящая радуга! Радужный луч пронзил конвульсивно дергающегося элементаля насквозь, словно лазер, и разрезал эфирную сущность пополам.

А третьим неосознанным движением я кастанул эту же радугу на себя, и она замерцала вокруг меня сложным многоцветным плетением, образовав защитный кокон. Очень даже вовремя — щупальца мрака уже подбирались ко мне. Но радужная защита оказалась им не по зубам — бессильно потыкавшись в кокон, черные побеги увяли и растаяли. Поверженный элементаль развоплотился, словно бы его и не было здесь. Затих и приторно-шелестящий голос Тьмы в моей голове.

Потом я еще долго сидел в кресле, приводя свои нервы в порядок и осознавая, что сейчас произошло. И мне категорически не понравились выводы, которые сделало мое взбудораженное сознание.

Я ведь эту жуть первый раз в жизни увидел. Почему я сразу понял, что это именно элементаль Тьмы? Точно так же ранее у меня в голове само собою всплыло понятие «Сумеречное зрение», когда эта способность у меня появилась. Может, это оттого, что я чародей, и улавливаю все на лету? Или тому есть какая-то другая причина?

И этот элементаль… Он ведь изначально не проявлял ко мне агрессии, и начал защищаться лишь тогда, когда я сам первым напал на него. Только теперь я понял, что пыталось сказать мне это порождение Тьмы. В его шепоте отчетливо сквозили два слова: «Повинуюсь, хозяин».

Хозяин, значит… Как бы не я сам в прошлой жизни этого элементаля в голема посадил, чтобы охранять клетку с моим самым ценным артефактом. Хитро, между прочим, задумано — големы неуязвимы для магии и непроницаемы для магического взора. Даже волшебница Александра, камуфлируя глиняного голема под мраморную ангелессу, не смогла углядеть темную начинку, скрытую внутри.

Тем более, что и сам страж никак и ничем себя не проявлял — до тех пор, пока охраняемый им объект не начали вскрывать. Тут-то элементаль и встрепенулся. Страшненькая у меня была служба безопасности. Уж и не знаю, стоит ли жалеть о том, что я его развоплотил…

Впрочем, по итогам этого инцидента я даже кое-что приобрел. В моей магической книге появился особый раздел «Магия эфира», а в нем нарисовалось заклинание первого уровня «Радужные искры». Лазерная радуга, а также радужная защита туда не добавились — видимо, это были заклинания более высоких уровней, до них я пока еще не дорос.

Меж тем сам Конвертор все еще находился в моей руке. Эффектно покрутив артефактом, словно револьвером, я воткнул его в воображаемую кобуру и даже не особенно удивился, когда радужный маракас исчез из моей ладони где-то в районе бедра. Логично, что у предмета такой силы и возможностей должен иметься свой собственный магический «карман». Так я его точно не потеряю, и при этом Конвертор будет всегда при мне, наготове к использованию.

Всегда… Оговорочка многозначительная, и я догадываюсь, с чьей подачи она проистекает. У моего магического «дружка» имеется свой разум и собственные взгляды на будущее. Пусть Конвертор фантазирует, сколько хочет — нельзя лишь допускать, чтобы он навязывал свою волю мне. Иначе я постепенно превращусь в живое приложение ко всемогущей пустоголовой погремушке, мечтающей о безраздельной власти над мирами. Каждый из нас должен знать свое место. Мое — на троне, в короне. А место Конвертора — в сейфе под замком. И по-другому быть не должно!

Глава 3