Чуждо, как во сне

Дмитрий Валерьевич Цепкало, 2021

В данной книге собраны фантастические, мистические, пугающие истории. Окунитесь в водоворот захватывающих рассказов, которые никого не оставят равнодушным.

Младенцы в коленях

Первое памятное видение произошло в детстве. Мне было 6 лет, когда мать оставила меня буквально на час, чтобы сходить за покупками. Солнце уже клонилось к закату, и в его угасающих лучах я играл машинками в коридоре у входной двери, ожидая маму. Тогда оно и произошло. Сначала возник звук, что-то среднее между потрескиванием дерева и жужжанием насекомого. Он доносился прямиком из двери. Я поднял голову к источнику шума и увидел нечто ужасающее. Знаете, какое отталкивающее пучеглазое и зубастое существо получается, когда человеку отрезают веки и губы? Вот одного я такого и увидел. Бесстрастное, покореженное мужское лицо, сотканное из узора на двери, разглядывало меня, а я его. Что было дальше, я не помню. Потом мама говорила, что нашла меня без сознания, лежащим на полу возле двери, а соседи рассказали ей, как я визжал до хрипоты…

Вот она — сила страха. Тогда он заставил меня отключиться. Потом видения участились. Эти, с позволения сказать, существа могли проявиться где угодно: в случайно смятой простыни, в тени деревьев или пенке на свежеприготовленном кофе. Они были похожи на людей, насколько мне казалось, но у них всегда отсутствовали какие-либо части лица. И всегда был этот пронзающий взгляд. Они смотрели на меня, даже когда у них не было глаз. Будто покалеченные жертвы чудовищных экспериментов сумасшедшего хирурга сбежали и требовали мести. И если эти картины появлялись в дневное время, чего уж говорить об образах, рождавшихся в моей комнате впотьмах? Ночные ужасы доводили меня до истерик и мокрых простыней. Ночью я не мог спать, а днем просыпался от каждого шороха. Одиночество мгновенно вызывало панику, поэтому со мной всегда находился кто-то из родителей. Это сломит любого. Как-то отец застукал меня, когда я пытался закапать уксус в глаза, лишь бы больше не видеть лиц. Страх заставляет нас совершать безумные поступки, если дать ему волю.

Тогда меня начали водить по врачам, пичкать таблетками и вешать на голову кучу аппаратуры. Наконец, с диагнозом определились. Как сказали родителям, я болел редкой формой шизофрении, из-за которой беспорядочные линии и цвета окружающего мира складываются в моему мозгу в схематичное изображение человекоподобных лиц. Болезнь была неизлечима. Мне лишь оставили скромную дозу транквилизаторов, благодаря которым я целыми днями сидел в кресле и смотрел мультфильмы, капая слюной на пижаму. Хотя стоит отдать им должное — я стал нормально спать. Но так продолжаться не могло. Родители сбавили дозу, чтобы у них был сын, а не овощ, и я снова стал видеть монстров. Отец купил книги по преодолению страха и изучал их вместе со мной. В них я обрел защиту. Я узнал, что страх означает предчувствие угрозы и желание избавиться от нее. Но чем мне угрожали те существа? В итоге я привык к ним. С тех пор у меня не осталось желания зареветь от очередной твари, которая бесстыдно разглядывала меня.

Однако история на этом не закончилась. Сначала образы были как фотографии — жуткие, но статичные слепки сюрреализма. Хуже стало, когда они начали двигаться, менять формы в реальном времени. Женщина становилась стариком, улыбка превращалась в гримасу ненависти. Тогда мне не оставалось ничего, кроме как признать свое сумасшествие прогрессирующим и активнее погрузиться в исследование страха.

Но впоследствии пришло осознание, что эти движения были не хаотичными и не были плодом моего воображения. Клянусь всем, что у меня когда-либо было, что они пытались… вырваться. Но откуда, черт возьми? Эта мысль вселяла ужас. Как и то, что у них было сознание, была цель. Медведь, выглядывающий из-за деревьев, кажется более опасным, нежели страшным. Но куда страшней то, что может прятаться в самом лесу, что скрыто за сенью его деревьев.

Вы тоже их видели, не так ли? То самое знаменитое «лицо» на Марсе, помните? Конечно, весь мир это помнит. Это был не памятник ушедшей цивилизации, а сигнал нынешней. Вы все должны были среагировать, подготовиться. Если бы оно тогда прорвалось…Но у него не получилось, и никто так ничего не предпринял. Люди успокоились, приняв кошмар за фокусы разума. Я один все понял. Стал готовиться. Пытался подчинить страх себе, разобраться в его источнике и обнажить его слабые стороны.

Каким-то образом именно я оказался наиболее восприимчив к этим видениям. Видел их, когда никто другой не обращал внимания. Тогда еще существа этого не знали, но, думаю, догадались именно после того случая. Однажды я ехал в метро и увидел симпатичную девушку напротив себя. Она была одета по-летнему, и мой взгляд скользил по ее стройным непокрытым ногам, пока не наткнулся на ее колени. На жуткие, омерзительные колени. Из каждого на меня смотрело лицо младенца, оттягивающее кожу девушки, пытающееся прорвать ее. Она будто этого не замечала, но я уже знал, что нужно сделать. Я подскочил к ней и исполосовал ее колени небольшим ножом, который уже давно таскал с собой. Как последний псих, да. Она заверещала от неожиданности и упала, а несколько человек кинулись ко мне и начали выкручивать руки. Но из ее коленей, вопреки ожиданиям, не хлынула кровь, а потекла густая, черная жижа. От нее засмердело так, что меня сразу вырвало — это было нечто среднее между тухлой рыбой и аммиаком. Я быстро сбежал, когда вагон остановился. Людям больше было не до меня: они были поражены увиденным. Но тогда-то твари и прознали про меня.

Родителей я потерял примерно через месяц после этого эпизода. Перевернулись на пустой дороге средь бела дня, умерев на месте. Скажете, случайность? Их тела не были поломаны, как бывает в таких случаях. Они были разорваны изнутри. Патологоанатомы лишь пожали плечами и назвали случай «слегка аномальным». Оказалось, что всю жизнь я учился сопротивляться страху, но не был готов к горю. Они нашли мое слабое место. Ведь у меня еще была девушка. Не знаю, что она нашла в таком угрюмом параноике, как я, но мы сошлись. И что вы думаете? Спустя полгода после нашей встречи они расправились и с ней. Врач говорил о бомбе замедленного действия в виде аневризмы, но я видел пронзающие взглядом глаза на мрт-снимках, видел шрамы на ее животе, сложившиеся в ехидную ухмылку.

Наконец, их кара настигла и меня. После всего, что мне довелось испытать, я почувствовал облегчение, решив, что все пережитое мной было вызвано комочком разросшейся ткани, давящей на мозг. Она вызывала зрительные и слуховые галлюцинация, которые я упорно принимал за реальные видения. Я снова вернулся в то блаженное время, когда считал себя сумасшедшим. Чувствовал ли я страх смерти? Нет, конечно, смерть должна была стать избавлением.

Терять было нечего, так что я согласился на опасную химиотерапию, которая должна была убить меня с чуть меньшим шансом, чем рак. Первый же сеанс закончился неожиданно для меня и доктора, возившегося с капельницей. Через несколько минут после начала сеанса мы оба услышали звук быстро спускаемого воздуха. И опять пошел этот едкий, жалящий ноздри запах… Когда пораженный доктор трясущимися руками снял капельницу и помыл за собой пол, он посоветовал перед продолжением сделать снимки головы, так как по его словам, «что-то пошло не так». Посмеиваясь, я согласился, ведь уже знал ответ. Опухоли больше не было.

***

Тюремный психолог еще что-то записала у себя в блокноте и отложила ручку.

— Ваша история трагична, — резюмировала она, — Безусловно, на вашу долю выпало много испытаний, но вы должны взять вину за то, что причинили всем этим людям. Вы должны принять правду.

Андрей, сидевший напротив в наручниках, ничего не сказал.

— Это вы подрезали тормоза на родительской машине, — продолжила психолог. — Вы сами убили свою девушку, ударив ее тяжелым предметом. Она умерла от скрытой гематомы в мозгу. Это было тяжело доказать, но повторное вскрытие решило проблему. Кроме того, Анна выжила после того случая в метро, но она так и не поправилась и до сих пор пользуется инвалидным креслом. А ваша опухоль исцелилась чудом. Такое случается, тут нет никаких связей. Вы сами придумываете проблемы, монстров, какие-то образы людей, приписывая им свои действия. Вы не хотите отвечать за свои поступки.

— Все так, да не так. Я был бы рад оказаться психом или маньяком, но это неправда. Ту девушку, кстати, звали не Анна, а Алена. И она пропала после того случая, я проверял, — ответил Андрей.

— Как вы подготовились? — спросила психолог.

— Не понял.

— Вы сказали, что подготовились и разобрались в источнике страха. Что вы узнали?

— Кто ты? — тихо спросил Андрей.

— Отвечай на вопрос, — в голосе психолога появилась угроза и что-то еще. Что-то искусственное.

— Кто ты? — повторил Андрей.

— Я та, что рыщет, чует и поглощает.

Андрей медленно наклонился над столом и внимательно рассмотрел женщину, сидевшую напротив. Черты ее лица были смазаны, а под кожей что-то шевелилось, делая мимику натужной, марионеточной.

— Спрашиваешь, что я узнал? Истину. Предтечи. Свою миссию.

Психолог стукнула блокнотом по столу.

— Ты убил моих детей, подонок! Ты за это ответишь! — зарычала она.

— Страх — это главный враг человека. Вы проиграете битву до ее начала, если поддадитесь страху. Единственный способ победить его — заглянуть ему прямо в глаза, — громко процитировал Андрей отрывок одной из своих книг.

Психолог зарычала от ярости, ее глаза залились чернотой, веки пали на пол вместе с губами, голова прокрутилась на месте со звуком, похожим на треск дерева и жужжание насекомого одновременно. Руки удлинились, и тварь упала на четвереньки. Затем монстр с бешеной скоростью бросился через весь стол, пытаясь схватить Андрея. Но прежде, чем тварь его достигла, Андрей схватил со стола ручку и нечеловечески быстрым движением ушел от нападения.

— Страх — это путь к сомнениям, а сомнения заволакивают мысли подобно туману. Мои мысли ясны. Оковы пали. Я понял свое предназначение. Я свободен.

Тварь, бывшая психологом, в бешенстве снова кинулась в атаку, пытаясь разорвать Андрея голыми руками. Он резко ударил ее в нос кулаком и оказался позади, накинув цепь от наручников на шею и прислонив острие ручки к горлу. Монстр пытался вырваться из захвата, но у него ничего не вышло — Андрей был сильнее. Затем Андрей повернулся к видеокамере, висевшей в комнате, и воткнул ручку в горло монстра. Еще раз. И еще. Каждый раз из нового отверстия хлестал густой черный гной, распространяя по комнате удушливую вонь. В комнату забежали охранники, но тут же отпрянули и схватились за носы, попутно расплескивая содержимое желудков.

Андрей резко вдохнул, позволив вони заполнить его легкие. Затем он вонзил зубы в шею монстра и припал к ней губами, испив желчи. Браслеты наручников лопнули. Андрей заглянул в бездну глаз своей обессилившей жертвы и увидел миллиарды искореженных лиц по ту сторону, устремившие на него взгляды — удивленные, ошеломленные, испуганные. Последнее, что в своей недожизни увидела оторопевшая тварь, прикидывавшаяся психологом, были глаза Андрея, наливавшиеся кровью.

— Теперь моя очередь, — оскалился алый монстр, растворяясь в черноте глазниц своей жертвы.

.