Я ухожу

Дмитрий Билик, 2023

Я высшее создание, вкусившее кровь самого Несущего Свет. Бессменный Наместник Города уже на протяжении полутора тысяч лет. Так было и будет всегда. Осталось лишь раздавить одну надоедливую муху по имени Шипастый, который возомнил себя равным мне и хочет стать новым Наместником. И за этим дело не станет. Четверта книга из цикла «Город».

Глава 4

Я прислушивался к себе после каждого шага — не рубанет ли невидимый переключатель снова. Признаться, произошедшее меня довольно сильно напугало. Как человек, привыкший к тому, что моя собственная жизнь зависит исключительно от навыков и умений, больше всего я опасался физической немощи. А если артефакты и дальше продолжат стремительно поглощать жизненную энергию с такой же прытью, все к этому придет.

Но и отступать от своего «херового» плана я не собирался. Потому что чем ближе мы подбирались к логову садистов, тем ближе подходили и к жрецам. И вот последних гавриков я чувствовал как родных детей. Семнадцать жрецов — именно столько особей собралось там. Я ощущал движение каждого, и, казалось, даже слышал еле различимые разговоры. Более того, создавалось ощущение, что я могу предугадывать их действия. Вот этот сейчас развернется и пойдет обратно, тот зависнет на одном месте, словно о чем-то раздумывая. Артефакт прекрасно резонировал на остатках своего заряда.

Однако все это потом. В обозримом будущем. Сначала необходимо захватить базу сволочей. И надо торопиться. Не потому, что я могу выключиться в любую секунду, просто именно сейчас логово моральных уродов максимально незащищено. Основная часть группы выдвинулась прочесать местность, где мы убили (хотя в данном случае освободили) пленных, и найти виноватых в побоище. Другими словами — нас. Причем это не особо сложное занятие — просто иди по следам сломанных заборов между участками. Именно так двигалась Громуша.

Мы же все продолжали пробираться через частный сектор. Ей-богу, словно по какой-то деревне идем. Если бы не высокие, вполне городские здания впереди, так бы подумали, что в каком-то глухом селе.

Выбравшись к стоящим в ряд трем пятиэтажкам, мы остановились. Я сверился с картой, а Крыл начал комментировать:

— Вон там они засели. Это что-то вроде промзоны. Два входа, но второй завален какими-то железками. Получается, остается только один, с красными воротами. В прошлый раз, когда этот Рыжий подошел к ним, высунулись двое, еще один был сверху, вон там. Потом ворота открылись.

Я кивнул. Собственно, не так уж и неразумно. Гораздо логичнее, чем засесть в одной из пятиэтажек. Хотя бы потому, что вокруг территории бывшей автобазы — а по всем характеристикам это именно она — почти ничего не было. Бетонный забор высотой в два метра. С одной стороны — частный сектор, с другой — дорога, с оставшихся — промзона. Как раз туда, по словам Крыла, и вел второй ход. Выбор был очевиден. Раз уж начали с огородов, ими и закончим.

— Самое главное, — предупредил я, — никто из защищающихся не должен выстрелить. Думаю, основная группа отошла недалеко. Не хотелось бы, чтобы они вернулись раньше времени.

Не откладывая в долгий ящик, мы устремились к логову сволочей тире заброшенной автобазе. Неожиданно над нами громыхнуло, и стал накрапывать сначала мелкий дождик, который в течение минуты сменился оглушительным ливнем.

— Отлично, блядь, — вкрадчиво заметила Алиса. — Просто замечательно.

Чего она возмущалась? В мокрой майке, пусть и с немного потекшей тушью, моя пассия выглядела более чем привлекательно. Не будь у нас сейчас ответственного задания, мы бы сделали неожиданный привал, и я бы тряхнул стариной прямо вон в том домике.

Ливень был нам только на руку. В таком грохоте никто не услышит, как подбирается к периметру группа. Да и видимость значительно ухудшилась, стало намного темнее.

Вот только и минусы были. Во-первых, довольно скоро под ногами зачавкала земля. А учитывая, что был это стопроцентный чернозем, постепенно наши ботинки увеличились на несколько размеров и пару кило. Во-вторых, как мне помнится, осадки были в Городе до этого один раз. И вместе с ними пришла волна. Довольно неприятная, с туманниками. В-третьих, у меня возникли определенные опасения. Как бы Завуч не подумал, что ну его в пень, эти походы в погоду, когда хозяин собаку из дома не выгонит, и не решил вернуться. Поэтому если раньше нам надо было действовать быстро, то теперь мы не укладывались и в предыдущий ритм.

— Живее, живее! — подгонял я своих, не боясь быть услышанным. Гром гремел, будто это было его последнее выступление в этом мире.

И мои несчастные подопечные чапали, торопясь, поскальзываясь, падая, поднимаясь и снова падая. Вскоре мы измазались так, что нас вряд ли можно было бы нарочно разглядеть в этих бесконечных огородах. Плохо, что на автобазе не будет кучи грядок, где можно слиться с местностью.

Дождь между тем не утихал и лил с такой силой, словно хотел смыть всех паразитов в виде нас с этого грешного мира. А я задумался. Несущий Свет наказал Голосу оставить меня в покое. В том смысле, чтобы тот больше не предпринимал прямых попыток убийства. Но ведь о климатических неприятностях никто не говорил. Вполне вероятно, что это именно Голос решил дать мне пару карт «в масть». Ну ничего, от воды еще никто не умирал. Не сахарные, не растаем.

Это я, конечно, больше храбрился. К моменту, когда мы добрались до бетонного забора, идти стало практически невозможно. Почву развезло так, что ноги проваливались по щиколотку. И возле ограждения я понял еще одну хреновую штуку: ловким маневром Голос вывел из нашего отряда самую важную боевую единицу. Потому что в дождь Крыл не мог подняться в воздух. Вот ведь зараза!

— Слепой, иди сюда, руки в замок. Псих, залезай, только не елозь. Грязь бы мог стряхнуть.

— Обо что я тебе стряхну, Шип? — огрызнулся крикун.

Ого, зубы показывает. Но это скорее от усталости. Короткий марш-бросок по вязкой почве всех нас вымотал.

— Ладно, давай так залезай, — я решил сегодня проявить чудеса демократии. И даже без санкций и неожиданного введения войск.

Мы со Слепым соорудили замок из четырех рук, после чего Псих не без труда забрался на него, придерживая нас за мокрые головы. Ага, только не прыгай, моря там нет.

Снизу это нечто с вытянутой челюстью а-ля фильм «Крик» смотрелось жутковато. Хорошо, что Псих не стал долго радовать нас своим видом и медленно высунулся из-за забора, после чего «прощупал» площадку на предмет неприятеля. Вскоре он вернулся к нам.

— Четверо. Двое возле ворот, один на лестнице, которая ведет внутрь, третий у дальней стены. Больше никого.

— Спускайся давай, — приказал я. — Теперь вы меня подсадите.

— Шип, ты где ходил? — возмутился Псих, увидев мои ботинки.

— Да-да, знаю, мог бы и грязь стряхнуть. Давай вставай, не бубни.

Я осторожно высунулся из-за забора и стал разглядывать окрестности. Автобаза была огромной. Примерно шестьсот-семьсот квадратных метров, вместо земли — уложенные бетонные плиты. В дальней части — полукруглые ангары, рядом — тот самый второй выход. Возле парадного с двух сторон самодельные козлы, на которых стояли в карауле пацаны. Блин, самым натуральным образом стояли. Мокли, дрожали, но продолжали нести караул, бдительно наблюдая за внешним периметром. Еще один, как и говорил Псих, сидел в открытом кузове старого грузовика, примыкающего к дальней стене. Он следил за дорогой.

Слабым звеном оказался последний из подростков. По всей видимости, он должен был наблюдать за внутренним периметром. Но вместо этого пацан завис на самом верху железной лестницы и явно с завистью посматривал в окошко. Что-то там происходило интересное. Значит, кроме этой четверки, в лагере есть еще кто-то. И этот кто-то укрылся в двухэтажном здании возле главных ворот. Помещение, кстати, странное. Второй этаж. Такое ощущение, что раньше использовался как офис, а на первый загоняли машины. А Завуч и компания определили все здание как жилой дом.

Признаться, факт наличия еще нескольких бойцов внутри меня немного расстроил. Многовато оставили в лагере. А что это значит? Значит, в отряде, который отправили по нашу душу, на порядок больше бойцов. Ладно-ладно, именно бойцы из них — как из говна пуля. Но численный перевес мне все равно не нравился. Это только в фильмах про героев один в поле воин. На практике часто бывало, что численностью могли вполне задавить хорошо обученный профессиональный отряд.

Ладно, будем действовать-злодействовать по обстоятельствам. Если бы не эти бетонные плиты, я бы мог попробовать достать всех четверых из-за забора своими корневищами, причем одновременно. Но боюсь, что не пробьюсь. Или наделаю слишком много шума.

Я осмотрел стену, с которой наблюдал за периметром. Кроме трех стареньких, но явно находящихся в относительном порядке тентованных ЗИЛов-5301, именуемых в народе «Бычок», — ничего. Видимо, Завуч — тот еще аккуратист. Да и грузовики явно оставил в надежде когда-нибудь решить топливный вопрос.

Так или нет, но наличие машин мне было только на руку.

— Идем туда, — я махнул рукой вдоль стены, вернувшись к своим. — Первым забрасываем Громушу.

Я поймал на себе удивленные взгляды.

— Первой именно ее. Потом можем и не осилить. Следом всех остальных, в порядке очереди.

Мы добрались до нужного места. Я поднялся посмотреть еще раз и остался доволен. Наша позиция «простреливалась» с главных ворот и дальней стены, зато не просматривалась с лестницы. Я понаблюдал минуты две, убедившись, что за все это время караульные даже не предприняли ни малейшей попытки посмотреть, что происходит во внутреннем дворе. Это же как их Завуч выдрочил!

Еще повезло, что у меня взгляд «мягкий». Не знаю, можно ли так говорить. Про себя я именно так его и называл. С этим вообще сложно. Обычно человек всегда на себе чужой взгляд чувствует. По спине мурашки бегут, кошки на душе скребут, идет-идет — и вдруг в самый неподходящий момент обернется. Для разведчика такое смерти подобно.

А вот у меня взгляд был «мягкий». Помню, как-то пару часов из «зеленки» с одного душмана глаз не сводил. Почувствовал тот? Да хрен там. Снял его, когда он отлить пошел.

Я снова предупредил каждого, чтобы вели себя тихо. Кто перелезет через забор — чтобы сразу прятался за грузовиками, не высовывался и ждал остальных. И так уж получилось, что первой на той стороне должна была оказаться Гром-Баба.

Ну а что, я правду сказал. Если мы ее сразу вчетвером сюда не затащим, то потом никак не получится. Поэтому для начала я залез на забор и лег на него. Жестом показал Крылу лечь так же, только лицом ко мне и чуть подальше. После чего Слепой с Психом сделали сцепку из рук, а потом, кряхтя, грозя наложить в штаны и сорвать спины (или наоборот), с трудом подняли Громушу. Та уцепилась сарделечными пальцами за край забора, но подтянуться сил у нее не хватило. Тут уж на помощь пришли мы с Крылом.

С огромным трудом, пыхтя, матерясь про себя и пытаясь не сорвать всю операцию, мы все же справились. Я на минуту подумал о тех бедолагах, которые вручную стараются вытянуть в море китов, выбросившихся на берег. А ведь Громуша довольно заметно похудела со времен первой волны. Прошлую ее мы бы не осилили.

Потом дело пошло значительно быстрее. Алиса, Слепой, Псих, поддерживаемые нами, довольно скоро оказались за грузовиками. А потом и мы с Крылом присоединились к группе. И не последнюю роль здесь сыграл проливной дождь, пряча в своих струях все лишние звуки.

— Короче, слушайте. Слепой, твой товарищ — вон тот, который наблюдает за дорогой. Снимешь Баллистой, быстро и надежно. Псих, ты Инфразвуком гасишь того, что на лестнице. Алиса, как только он свалится, бежишь к нему и включаешь Кровавого слугу. И ждешь дальнейших указаний. Но все это после того, как я сниму парочку возле ворот. Гром, ты сразу к ним с ускорением. Подстрахуешь, если что, вдруг не убью.

— Дядя Шип, а мне что? — Крыл вытащил автомат. — Прикрывать?

— Молиться, чтобы не пришлось стрелять. Начинаем.

Я в очередной раз внутренне выругался. Если бы не эти чертовы бетонные плиты! На таком расстоянии с помощью корневищ я бы чувствовал каждого из врагов, да еще и снять бы мог сам. В этом я был уверен полностью. А теперь приходилось дергаться — дотянусь ли обычными лианами?

Вдобавок пришлось пустить их по низу стены, чтобы не привлекать лишнего внимания. Да и росли они медленно. И я бы мог сказать, что из-за перестраховки, только это было бы неправдой. Сначала лианы предстали вполне толстенькими и красивыми побегами. Но чем ближе они подбирались к караульным, тем тоньше становились. Наконец, спустя нескольких долгих и мучительных минут возле деревянных козел застыли, ожидая своего часа, побеги не толще человеческого пальца. Должно прокатить!

— Внимание! — сказал я. — На счет три.

Слепой к тому моменту несколько раз вытер очки и теперь чуть подался вперед из-за грузовика, вытянув в руке здоровенную иглу. Псих попросту высунулся наружу. А я вложил в лианы все оставшиеся силы. Но даже в этом случае все получилось не одновременно.

Караульные обернулись на звук упавшего товарища, который сотрясался в конвульсиях на верхней площадке лестницы. И только после этого побеги добрались до них, крепко обвивая шею. Алиса с Громушей выскочили одновременно, и моя пассия даже довольно резво ушла до старта. Ровно до того момента, пока Гром-Баба не подрубила ускорялку. Правда, зря. Я уже не успел ей крикнуть, но сил все же хватило. Душить караульных не стал, а отделался переломом шейных позвонков. В лужи свалилась куча всякого барахла, свидетельствующая о самом главном — парочка готова.

Слепой со своим объектом справился без особого труда, о чем лично отрапортовал. Я приказал ему и Крылу убедиться, что пацан мертв, и заодно скинуть тело так, чтобы его не было видно с лестницы. А сам добежал до Гром-Бабы.

— Собери барахло, а этих — за «Бычки».

Псих уже перестал издеваться над невнимательным караульным по одной простой причине — Алиса добралась до него. Подросток поднялся и со стеклянными глазами медленно спустился по железной лестнице вниз. И теперь стоял возле своей повелительницы, ожидая минуты славы.

Я рассмотрел его получше. Широкий, похожий на жабий, рот, приплюснутый нос, глубоко посаженные глаза, стрижка под несколько миллиметров. Он отвечал всем требованиям мужика — чуть красивее обезьяны и умнее неандертальца.

И в этот момент закончился дождь. Не стал стихать до мелкой мороси, а попросту закончился. Словно его выключили. А что, если мне не вредит Голос, а помогает сам Несущий Свет? Такое может быть, хотя бы чисто теоретически?

— Алиса, запоминай, что надо говорить вот этим ртом, — я указал на последнего оставшегося в живых караульного.

— Не, Шип, не говорить, а делать. Под воздействием Кровавого слуги объекты не разговаривают.

— А раньше это нельзя было сказать?

— Да как-то случая удобного не представилось, — Алиса пожала плечами так, будто ничего страшного и не случилось.

— Ладно, слушай, что надо делать…

Тем временем к нам подтянулись Слепой, Псих и Крыл. Я, в лучших традициях руководителя, как раз поводил конечностями и отдал последние распоряжения:

— Крыл — на крышу. Слепой — со мной к двери. Громуша, встанешь снизу, Псих, ты тоже. Запомните, без единого выстрела. Понятно?

Я и старик медленно, почти ползком, забрались по лестнице на верхнюю площадку. По обе стороны от двери располагались два окна. Я выглянул всего на пару секунд, после чего сел обратно.

Так и есть, тут раньше было что-то вроде небольших кабинетов. Все ненужное из них выбросили, тонкие перегородки сломали, натащили только кровати. Теперь помещение второго этажа походило на огромный барак, ну, или казарму, кому как больше нравится. И сказать откровенно, количество кроватей меня несколько смутило. Я рассчитывал, что в группе Завуча будет человек десять, край — пятнадцать. А коек как-то в разы больше.

Предметом интереса караульного стала четверка, сидевшая на одной из заправленных кроватей. А если быть точнее — карты, в которые они резались. Рядом валялись распотрошенные пачки сигарет — понятно, что в ходу у пацанов вместо денег. Ладно, разберемся с этими, а потом подумаем, что делать с остальными.

Я махнул рукой Алисе, и наверх поднялся Губастенький. Выглядел он каким-то одеревеневшим и двигался странно, как робот. Вот зайди сейчас внутрь и крикни: «Пацаны, там Завуч вернулся, давайте живо наружу!» — и совсем другое дело. Благо, судьба сегодня повернулась к нам самыми мясистыми местами и давала себя пощупать.

Губастенький открыл дверь, с силой рванув ее так, что зазвенели стекла. Молодец, обратил на себя внимание. А после махнул рукой, подзывая остальных.

— Ты чего, Зеленый? — послышался один из голосов.

Зеленый? Интересно, чего такого ты умеешь? Вдруг коллега? Но это был вопрос из категории ненужных.

Губастенький уже развернулся и стал спускаться по лестнице. А нам оставалось ждать. Караульная смена выбралась довольно скоро, явно раздраженная тем, что ее оторвали от интересного времяпрепровождения. В адрес Зеленого летели угрозы различной степени тяжести. Хорошо, что тот сейчас ничего не слышит.

И опять нам везло. Они выбрались почти одновременно, застыв на площадке. Подросткам потребовалась пара секунд, чтобы оглядеть сначала пустые козлы возле главных ворот, потом посмотреть на спускающегося товарища. А мы со Слепым тем временем начали действовать.

Это было бойней. Быстрой и беспощадной. Подобранный у военных нож не был, конечно, моим старым добрым Солдатиком, но справился со своей миссией не хуже. Резкий колющий удар в яремную вену тому, который стоял спиной ближе ко мне. После я развернулся и выбросил руку, целясь чуть ниже живота в другого. Попал. От подобных атак болевой шок такой, что ты даже подумать ничего не можешь. По крайней мере, нам так говорили.

Слепой орудовал по старинке — иглами. Двигался он чуть медленнее меня, но в успехе его действий я не сомневался. Вот только в этот самый момент мерзкая шлюха по имени Судьба решила усмехнуться и выкинуть очередной фортель.

А все из-за неумения пацанов обращаться с огнестрельным оружием. Ну никто, никто и никогда не держит палец на спусковом крючке. Только вдоль скобы, ведь в противном случае и шмальнуть можно. Мне показалось, что время замедлилось, а сам я вижу то, что произойдет в следующую секунду. Но я уже ничего не успевал сделать.

Конечно, один из подростков умрет. В этом не осталось никаких сомнений. С парой десятков игл в груди долго не живут, если только ты не индийский йог. Но напоследок он сделал гадость. Падая, нажал на спусковой крючок, и от лестницы, высекая искры, срикошетило несколько пуль.

Пары секунд хватило понять, что с нашими все в порядке. Вот только тихо снять охрану лагеря не получилось. На фоне стекающих с карнизов и крыш остатков дождя звук выстрела казался громом посреди ясного неба. И явно достиг именно тех ушей, которые не должны были его услышать.

И эффект внезапности, на который я так рассчитывал, мы благополучно просрали.