Временщик. Книга 4

Дмитрий Билик, 2020

Главный герой – простой парень, живёт обычной холостяцкой жизнью, работает, как теперь модно говорить, в сфере складской логистики, а проще говоря – грузчиком. Но однажды жизнь его полностью переворачивается, причём настолько, что он начинает видеть то, чего не видят другие. Он замечает, что его отражение в зеркале существенно отличается от оригинала и кроме нашего мира ему доступны и другие. Сам же герой выполняет квесты, получая за это гонорары в странной валюте. Но главное, он способен откатить время назад, что даёт ему невиданные возможности. В четвёртой книге события набирают обороты. Герой заслужил к себе уважение всех игроков, да что там уважение – страх перед его могущественными Ликами. Но основной соперник ещё впереди. Он не знает пощады, его поступки сложно предсказать, и этот оппонент – сам герой!

Глава 7

Как известно, хорошая сделка — когда обе стороны уверены, что им удалось обмануть друг друга. Если одна из сторон вводит в заблуждение, а противоположная принимает сказанное за чистую монету — это развод. Если один выставляет неприемлемые условия, а второй на них соглашается, зная всю подоплеку, то тут уже попахивает идиотизмом.

Я все это знал, однако согласился на предложение Ораэля, высказанное от лица Летрена. Во-первых, потому что лучших пока не видел. Во-вторых, никаких строгих ограничений по времени выполнения не было. Иными словами, иорольф не потребовал, чтобы через неделю или месяц мы притащили ему ту самую Интурию.

Компашка механоидов ничем не рисковала. Как я понял, если выполню свое условие, они получат то, что так давно искали. Нет — избавятся от надоедливого человека, сующего нос в их дела. Но все же договор в виде клятвы мы заключили. С многочисленными примечаниями и гарантиями того, что сдержим обещания. Сводилось все к тому, что Летрен поможет мне добраться до камня. Однако, опять же, лишь в том случае, если я достану Интурию.

— Привет, Лиций, — выйдя из дома Модификатора, я первым делом пожал лапу зверолюду.

На ступеньках, прислонившись к стене, полулежали-полусидели Молотобоец и Плывун. Глаза их оказались прикрыты, а сами они явно находились в беспамятстве. Видимо, сделано это было для Стражей, что изредка патрулировали улицы. А так, готовая отмазка — ребята перебрали. А я, бедный и худенький зверолюд, пытаюсь дотащить их до дома. Однако пока претерпеваю колоссальную неудачу.

— Привет, — спокойно ответил человекокот.

— Решил не заходить?

— Я посчитал, что мое нахождение здесь будет менее рискованным и наиболее эффективным. Я не обладаю боевыми навыками, как Рис и Троуг, поэтому остался прикрывать тылы и наблюдать за этими двумя Ищущими.

Мой отравленный черными мыслями мозг подсказал мне, что Лиций попросту струсил, не захотел выступать против заведомо более сильного врага. Неужели он знает, кто такой Летрен, и сталкивался с ним? Или просто слышал? Может, все вместе, а может, это все паранойя?

— Сергей, это идиотизм, нельзя соваться в Атрайн, — Рис выскочила вслед за мной.

Троуг ничего не говорил, но скорбно молчал, буравя меня тяжелым взглядом. Как я понял, он был полностью солидарен с девушкой. Зверолюд с интересом посмотрел на нас и вставил свои пять копеек:

— Если бы вы спрашивали у меня, то я бы воздержался от посещения этого мира.

— Давайте уже двинем в более подобающее место и там поговорим? — предложил я.

Никто не стал спорить. Темная улица — действительно не самое лучшее место для обсуждения планов по покорению Вселенной. Ладно, не покорению, в нашем случае — посещению. Наиболее привлекательным заведением для подобных дел казался Синдикат. Конечно, когда ты единственная разливайка в районе и конкурентов у тебя нет, то можно называться и лучшим. Тьфу ты, откуда опять взялась эта язвительность?

Синдикат, как ни странно, бурлил. То ли дело в том, что наш город стал теперь пупом земли (читай, центром Отстойника), то ли по причине наступления мирного и спокойного времени. А что делать, когда все затихает? Пьянствовать и веселиться. Чем, собственно, остальные и занимались.

Меня, что совсем неудивительно, это раздражало. Но виду я не подал. Мы заняли столик вдали от входа; Лиций с Троугом сходили за пивом, а я в это время нервничал, не зная, как себя вести с Рис. Легко сказать «Проехали»… Однако даже малейшая ссора не проходит бесследно. И спустя какое-то время ты боишься ляпнуть лишнее слово на тему, что явилась причиной размолвки. Отсюда и появляются неловкие паузы. Правда, лишь в том случае, когда ты дорожишь дружбой с человеком.

Я же наломал дров. Глупо и ни за что обидел человека, который мне много раз помогал. К моему счастью, неуклюжего разговора не получилось — наши пьянчужки вернулись довольно быстро. Троуг налил всем по кружке пива, поставил перед каждым. Зараза, и пахнет ведь как хорошо! Я представил, как пью холодное пиво, и во рту образовалась слюна. Стоило невероятных усилий отодвинуть от себя напиток.

— Ты чего? — Троуг не понял моего волевого решения.

— Слишком затянулась моя пьяная неделя. Пора и честь знать.

— Трезвый Сережа — горе в семье, — протянула Рис. — В общем, что ни день, то новости…

— Учитывая все время, проведенное с Сергеем со дня знакомства, хочу заметить, что данное заключение весьма поспешно, — сказал зверолюд. — Доля потребленного Троугом и мной алкоголя в разы больше.

— Спасибо, Лиций, хоть кто-то из друзей у меня остался.

— Рыбоед просто не умеет в сарказм, — хмыкнула девушка, — а что до друзей… Не напомнишь, чью бессознательную задницу мы с Троугом спасли совсем недавно?

— Ну ладно, ладно. Не очень удачно пошутил. Лучше скажите, что не так с Атрайном?

Вопрос оказался из разряда «со звездочкой». После таких в телевизионных шоу обычно идет несгораемая сумма, и вам предлагают забрать деньги. Рис с Троугом переглянулись. Лиций открыл было рот, но ни слова не произнес. Его перебила девушка:

— Все огонь. Не считая того, что там водятся такие твари, которых ты вряд ли захочешь встречать.

— Какие твари?

— Если бы кто знал. Слышать их слышали, а вот насчет видеть… — Рис развела руками.

— Там это, странное дело, — кивнул Троуг, — началось с того, что закрылись Врата возле самого дальнего города. Несколько лет назад. Потом и завертелось. Игроки пропадают, а перед этим звуки странные. Ну, вроде как…

— Бумага рвется? — спросил я.

Рис с корлом вновь переглянулись.

— Похоже. Будто бумага или ткань. Я два раза слышал. Жуть. Хватило ума ноги унести.

— Понял? Даже у нашего недотепы ума хватило, — яростно выговорила девушка, — а ты сам в пекло хочешь залезть.

— Лиций, что скажешь?

— Если вы спросите моего совета… — зверолюд потер нос. Клянусь, будь у него очки, он бы их поправил, — …мир достаточно интересный. Населен лишь Игроками. И раньше Атрайн назывался не иначе как Великий Базар. Однако те времена канули…

— Лиций, а если без экскурсов в историю?

— Альманах Миров дал Атрайну оценку в девять баллов по десятибалльному рейтингу опасности. И Ищущим настоятельно рекомендовано не посещать этот мир. Из посетивших возвращается чуть больше половины. В основном это контрабандисты, мародеры…

— Хорошо, хорошо. Лиц, собери всю информацию, которую только сможешь. Мне нужно знать об этом мире все. И еще узнай о Фархоле — это камень на посохе Управителя Высшего порядка в Мехилосе. Запомнил?

— Конечно, — кивнул зверолюд, двумя глотками опрокинул в себя пиво и утер морду.

— Мое мнение: надо пробовать самим, — отрезала Рис. — Мехилос — крепкий орешек, но из Атрайна вряд ли все из нас выберутся живыми. Думаю, Летрен не единственный нечистый на руку механоид. Деньги у нас есть, время тоже.

Я почесал голову. Вот со временем как раз проблема. Допустим, мне удастся нивелировать побочки темных Ликов. Но смогу ли я вечно сдерживать влияние масок, поколачивая грушу? В этом плане — чем быстрее я соберу все камни и попаду к хорулам, тем лучше.

— По поводу денег… — подал голос Лиций. — Я вложился в одно дело. Поэтому вряд ли на меня можно р-р-расчитывать.

— Все шесть кило? — у Рис округлились глаза.

— П-п-почти все. П-п-просто дело в-в-выгодное…

— Ты же столько вискаса за всю жизнь не съешь!

— Ладно, хватит ссориться, Чапай думать будет, — я сдвинул брови. — Прокрутим несколько вариантов. Все понимаю, и если что, в Атрайн вас не потащу. Это уже мои головняки.

Друзья не отреагировали. Не сказали: «Ты что, мы за тебя хоть на край света». Не кивнули, соглашаясь с моими доводами. Просто промолчали. Рис демонстративно отвернулась, Троуг опустил голову. Да и Лиций сидел с глазами какающего котенка, будто я сейчас подвергну его различным видам наказания за его же потраченные деньги.

— Все нормально, — я поднялся. — Надеюсь, вы на меня не дуетесь?

— Если только на то, что ты непроходимый дурак, — ответила Рис.

— Ну, с этим придется смириться. Где вас найти завтра?

— Где можно найти двух забулдыг? — парировала девушка. — Здесь. Я тоже тут буду. Порисую немного.

— Заметано.

Я уже собрался уходить, когда на меня налетел здоровенный человек. Я сначала даже подумал, что он корл. Но шатен не проходил фейс-контроль по цвету волос, да и глаза у него были карие. А вот во всем остальном — почти житель Ногла: чуть ниже меня, зато невероятно плечистый, с высокой грудью и «синдромом широкой спины» — это когда руки сильно разведены в стороны, наверное, чтобы подмышки не потели.

Нет, спина у него и вправду была широкой. А руки в данный момент заняты тем, что громила нес пиво. Нес недолго, потому что, налетев на меня, расплескал половину на мой любимый магический плащ, зараза такая. Не знаю, что именно произошло в тот момент в сознании. Я не успел ничего понять, как в следующую секунду уже кастовал Боевой Телекинез.

Навык Мистицизма повышен до четырнадцатого уровня.

Ваша известность повышена до 19.

Ваша репутация изменена на Бретер.

Ого, сколько всего сразу! Видимо, произошло что-то из ряда вон. Это я понял и по мгновенно затихшему Синдикату, и по побелевшему лицу Рис. Тот самый крепыш с направлением Перевертыш, что сейчас поднимался с пола, не сводил с меня гневного взгляда. Впрочем, я тоже за словом и делом в карман не лез. Ликам только того и надо было. Я почти потянулся к темному мечу, когда здоровяк вдруг улыбнулся.

— Ничего страшного, просто не поняли друг друга. Никаких претензий.

И напряжение сразу спало. Заведение зашумело, к упавшему кинулся сам хозяин бара и еще несколько Ищущих, а качок улыбался и отмахивался. Мол, все хорошо. Харизматичный гад. Я даже ему бы поверил на мгновение, если бы не увидел белые лица моих друзей. По их виду можно было судить, что крышку моего гроба уже забили гвоздями и несли к могиле.

Я же сделал морду кирпичом и вышел из Синдиката. Надо решать проблемы по мере их поступления. А помимо этого качка, у меня забот было предостаточно. Я взглянул на часы: затянулся разговор с механоидами-преступниками, в банк, наверное, заеду завтра. Рис говорила, что торговля жиром принесла шесть кило. Недурственно. Однако сейчас все мысли были не про обогащение.

Мне нужен камень. Он есть у Управителя. Соответственно, мне надо добраться до этого механоида. Просьбой (что маловероятно) или другими, более резкими действиями (вот именно к ним я и склонялся) изъять Фархол. Оставалось понять, правда ли нет возможности обойтись без помощи Летрена или удастся управиться своими силами. Впрочем, есть у меня в Мехилосе один человечек. Точнее, совсем не человечек, но не суть.

Примерно набросав план завтрашних действий — день обещал быть насыщенным, — я вызвал такси. Заодно заметил, что верчу пальцами сигарету, что достал из кармана. Табак уже наполовину высыпался, бумага смялась и начала рваться. Тьфу ты, надо четки купить, а это такой себе предмет для медитаций. Выбросил всю пачку в ближайшую мусорку и направился к подъехавшей машине.

К вечеру голова стала тяжелая, недобрая. Легкость и былое хорошее расположение духа улетучились. Я изредка поглядывал на телефон, лишь позже осознав, что хочу увидеть там звонок или СМС от кого-нибудь. Ага, конечно, от кого-нибудь. Зачем я себя обманываю? Разозлился, причем непонятно на кого, еще больше и убрал мобилу в карман.

У подъезда меня встретил профессор. Я хотел было по-быстрому поздороваться и проскользнуть внутрь, однако у Петра Сергеевича настроение оказалось разговорчиво-благодарное:

— Сергей, приветствую.

— Здрасте.

— Спасибо тебе еще раз. После того разговора ты мне будто мозги вправил.

— Так говорили же уже, Петр Сергеевич.

— Говорить — это одно, а делать — другое. К примеру, вот дочки мои стыдятся меня. Не ездят, не навещают, только моя к ним украдкой бегает. А все почему?

— Почему? — спросил я, впервые услышав, что у профессора, оказывается, есть дети.

— Потому что не верят, что пить брошу. Уж сколько раз обещал, клялся, заверял. А потом все одно… — он махнул рукой. — Репутацию, стало быть, заслужить трудно, потерять легко. А с таким реноме, как у меня, долго придется работать на карму.

При последнем слове я вздрогнул. Будто сосед сейчас говорил не о себе, а обо мне. Однако я продолжал молчать. Перебивать изливающего тебе душу человека нельзя. Второго такого шанса может и не представиться.

— Мне теперь можно доказывать все только делом. Я вот и начал. В ЖЭУ плотником устроился. На тринадцать тысяч никто не идет. А мне хоть вспомнить, каково это, работать. Руки, слава богу, тем местом вставлены. Может, что и получится. Да и вообще, стал больше физическим трудом заниматься.

— Это здорово, — сказал я, так и не понимая, чего он хочет от меня.

— В подъезде подмел. Ящики почтовые наклонились, дюбель почти вылетел, я на новый поменял. Вот, кстати, — он вытащил стопку писем и бумажек, которые протянул мне, — ты совсем корреспонденцию не проверяешь, а ящик у тебя сломан. Другие уже повытаскивал кто-то, одно даже на пол бросил.

— Спасибо.

— Ты это, Сергей, если надо что, обращайся. Мне… да что мне, каждому человеку очень важно чувствовать себя нужным. Понимаешь?

Меня так и подмывало спросить, не выпил ли старик. Но профессор выглядел серьезным, его глаза блестели, а голос дрожал. Поэтому я попросту кивнул и пожал ему руку.

— Не пойдете? Холодно уже.

— Я постою еще немного. Знаешь, так хорошо иногда просто постоять, подумать, подышать вечерним воздухом. Спится потом лучше.

Поднимаясь, я проверил почту. В основном, «письма счастья». Одно даже на красной бумаге — «Ваш долг шесть тысяч триста двадцать три рубля двенадцать копеек». Ужас какой. Особенно для Игрока, который вчера потратил килограмм пыли на встречу с механоидом и два сегодня на информацию о камне. Счета отправились на пол, как только я зашел домой.

— Хозяин, мусорить-то зачем? — укоризненно сказал Лапоть. — И куда это?

— Положи на стол. А знаешь, выбрось. В ближайшие пару месяцев все круто изменится. И эти чертовы квитанции станут никому не нужны.

— Долг платежом красен, — пробурчал домовой. И пошел не на кухню, где было мусорное ведро, а в комнату.

Какой своевольный. Я разделся, помыл руки, заодно ополоснул лицо. «Ну и морда у тебя, Шарапов», — будто прошептало зеркало. Да, что есть, то есть. Алкоголь покинул бренное тело, организм очистился, одутловатость ушла. Но вместе с тем лицо странным образом изменилось. В нем появились какие-то еле уловимые черты — холодные, жесткие, чужие.

— Есть мы вообще будем? — спросил я, усаживаясь за стол.

И только сказав, удивился своему вопросу. Как быстро меня испортил Лапоть! Ведь я нормально готовил. Да, не гастрономические изыски. Но мог спокойно себя обслуживать. Теперь же стал как растолстевший муж после десяти лет брака. Даже еду себе не могу разогреть, если она стоит в холодильнике и накрыта крышечкой. Скрипнул зубами, уже не удивляясь своей злости — она стала постоянным спутником, и принялся накладывать овощное рагу. Домовой стоял в проходе, внимательно наблюдая за мной, но не говоря ни слова.

Я даже разогрел свой ужин. Сел, взял ложку в руку, однако поесть не успел. Противная трель звонка разорвала вечернюю идиллию. Я подскочил на табурете, чуть не опрокинув тарелку вместе со столом. Домовой испуганно поглядел на дверь, а потом на меня. А я что? Достал Грам, решив, что в небольшом замкнутом пространстве махать плазмоганом будет себе дороже, и медленно, бесшумно направился в прихожую.

Гостей я не любил. Да и нечасто ко мне заходили. Раньше этим грешил Охотник, пару раз Рис. Но один мертв, с другой мы расстались с час назад. Я не удержался и взглянул в глазок. Надо же, какие странные гости. Осторожно отворил дверь, но распахивать ее не торопился. К тому же так станет видно, что в правой руке я держу меч.

— Чем обязан столь позднему визиту, Страж?

Выглядел блюститель игрового порядка странно. Нет, как и его собратья, но стоило присмотреться к деталям, как возникали вопросы. Во-первых, почему маска не черная, а сероватая? Во-вторых, чего это балахон странного белого цвета, так контрастирующего с подъездной серостью? И в-третьих, какого рожна Стражи теперь делали дорогущий маникюр?

— Обязан кровными узами, — таинственно и зловеще произнес поздний гость женским голосом.

Только тут я понял, что Страж придуряется. Да и Страж ли? Потому что обладателя, точнее, обладательницу голоса мне удалось узнать. Только у одного человека в нашей семье могли быть такие странные шутки.

— Братец, может, ты меня уже впустишь? — сняла личину Стража Лилька и довольно улыбнулась.