Наследник криминальной империи

Дина Исаева, 2020

– Притормози-ка, дюймовочка, – окликает меня хриплый мужской голос. – Да, я тебе говорю. Садись в машину. Возле открытой двери устрашающего внедорожника стоит высокий мужчина, лица которого я не знаю. Потому что если бы знала, то непременно запомнила. Оно красивое и пугающее одновременно, наверное, из-за шрама на щеке. – Что вам нужно? – бормочу я, окончательно растерявшись. – Я на процедуру опаздываю. Мужчина гневно щурит темные глаза, и в два шага оказывается рядом со мной. – Когда я говорю: «садись в машину», Анюта, ты идешь и садишься в машину. Процедура – это аборт, я так понимаю? – Это не ваше дело, – лепечу я, задыхаясь от растущей паники. – Еще какое мое, милая, – на лице мужчины появляется недобрая улыбка. – Если я отец, а ты пытаешься избавиться от моего ребенка.

7

Аня

Несмотря на утреннее недомогание, я чувствую себя отдохнувшей и полной сил отправиться на учебу. И даже хорошо выспалась ночью. Быстро собравшись в университет, я на минуту выхожу на балкон и осматриваю раскинувшееся великолепие. Ума не приложу, чем промышляет этот татуированный нарушитель закона, но хочется думать, что не криминалом.

Комната, как и сам дом просто великолепны, а вид, который открывается с террасы на рассвете… О таком можно лишь мечтать. Но я не мечтала! У меня были другие планы на ближайшие девять месяцев. Впрочем, как и на жизнь. А теперь что? Что меня ждет?

Спустившись вниз, я забираюсь в ожидающую меня машину и достаю телефон, чтобы набрать Карине. На сообщение она мне не ответила. Зато несколько раз звонила, но я решила отложить все разговоры до личной встречи. А кому как не ей рассказать обо всем, что случилось?

— После занятий мне необходимо заехать в общежитие, — говорю я каменной глыбе за рулем, когда машина останавливается возле университета. Я хочу забрать свой цветок. Если повезет.

Казим ничего не отвечает, и вместо этого раздается звук разблокировки дверей.

Покосившись в сторону отъезжающей машины, я понимаю, что водитель не уточнил во сколько меня забирать. И это к лучшему. Потому что я не хочу возвращаться в дом Богдана.

— Аня! — Карина налетает на меня сразу же, как только я переступаю порог аудитории. — Ты куда исчезла? Это правда? Я звоню тебе, звоню… Что случилось? Ты в самом деле нашла отца ребенка?

— Он меня нашел. Представляешь? Я о нем ничего не помню, а он… — я морщусь, представляя лицо Богдана. Бесцеремонный, наглый. Господи, неужто это с ним я провела свою первую ночь? А еще он так пошло мне вчера улыбался и шлепал по заднице, откровенно рассматривал за ужином… Страшно представить, как я себя вела с ним, и что он вытворял со мной, если отпускал все эти колкие фразочки. И представлять я ничего не собираюсь! Даже к лучшему, что я ничего не помню, а иначе сгорела бы от стыда.

— Не может этого быть! И что? Что он сказал? Будет устанавливать отцовство?

— Наверное, будет… — я пожимаю плечами. — Он оказался хозяином ресторана, в который я приходила устраиваться официанткой. Мне подмешали какой-то дряни и отвели к нему за столик… Поэтому я ничего не помню.

— С ума сойти. Сюжетец похлеще чем в кино показывают! — тянет Карина, с недоверием смотря на меня.

Да уж… Не поспоришь.

На лекциях у нас не предоставилось возможности поболтать, поэтому мы решили, что после занятий сходим в кафе и там спокойно все обсудим. Вместе попробуем найти выход из сложившейся ситуации. А он обязательно должен был быть! Мой насильный переезд — это недоразумение.

— Казарина, — раздается строгий голос преподавателя, когда по окончанию лекции мы идем к выходу из аудитории. — Задержитесь. У меня есть к вам вопрос.

— Жду тебя снаружи, — шепчу я Карине.

В коридоре шумно и душно, и внезапно чувствую приступ головокружения. Перед глазами замелькали черные мушки и меня повело в сторону.

— Эй, Анют, все хорошо? — Паша Славин вмиг оказывается рядом и подхватывает меня под руку. — Ты вся позеленела. Пойдем, выведу тебя на улицу.

Паша старше меня на два года и когда-то даже пытался за мной ухаживать. Но куда мне с мальчиками встречаться, когда я мечтаю выучиться и крепко встать на ноги?

— Ну что? Получше? — спрашивает он, с тревогой смотря мне в лицо.

— Ага, — слабо улыбнувшись, я отпускаю его руку, потому что слишком уж сильно прижалась к парню. Не хватало, чтобы Паша воспринял это как намек к действию. Мне и без него проблем хватает теперь. — В коридоре было душно… — я осекаюсь, потому что в эту секунду замечаю знакомый внедорожник и Богдана, курящего рядом. Он решил вконец доконать меня? Зачем приехал?

— Вот это да, таких у нас еще не бывало… Глянь какие плечи! — восхищенно кудахчет одна из девушек, стоящих неподалеку.

— А мне больше интересно рассмотреть его татуировки, — раздается смех другой.

— За кем же он приехал? Какой мужик, а… Давай подойдем.

Я недовольно кошусь в сторону темненькой девочки, которая не сводит горящих глаз с Богдана. Какой — такой? Что в нем необычного?

Богдан замечает меня и, откинув сигарету, направляется в мою сторону. Меня обдает жаром, а потом бросает в холод. Обязательно было приезжать самому?

— Анютка, — Паша не вовремя тянет руки к моему лбу, почувствовав, что дрожу. — Ты часом не приболела? Давай провожу тебя до общежития?

— Руки убрал от нее, — раздается холодный голос Богдана.

На смену оцепенению приходят гнев и раздражение. Да что он о себе возомнил?

— Ты кто? — шипит Славин, едва на его лицо падает тень.

Богдан вкладывает руки в карманы брюк, а его губы раздвигаются в дерзкой и наглой усмешке.

— Отец ее ребенка, а ты?