Наследник криминальной империи

Дина Исаева, 2020

– Притормози-ка, дюймовочка, – окликает меня хриплый мужской голос. – Да, я тебе говорю. Садись в машину. Возле открытой двери устрашающего внедорожника стоит высокий мужчина, лица которого я не знаю. Потому что если бы знала, то непременно запомнила. Оно красивое и пугающее одновременно, наверное, из-за шрама на щеке. – Что вам нужно? – бормочу я, окончательно растерявшись. – Я на процедуру опаздываю. Мужчина гневно щурит темные глаза, и в два шага оказывается рядом со мной. – Когда я говорю: «садись в машину», Анюта, ты идешь и садишься в машину. Процедура – это аборт, я так понимаю? – Это не ваше дело, – лепечу я, задыхаясь от растущей паники. – Еще какое мое, милая, – на лице мужчины появляется недобрая улыбка. – Если я отец, а ты пытаешься избавиться от моего ребенка.

11

Аня

— Это Карина — моя лучшая подруга, — тут же оправдываюсь я. — А это Богдан… Богдан Олегович.

Воздух на кухне будто наэлектризовывается. Чувствую себя совершенно неловко и, как могу, пытаюсь сгладить неловкую ситуацию между нами. В этот момент я думаю о том, что должна была предупредить Богдана. Это ведь его дом, а я здесь всего лишь временная гостья.

— Здравствуйте, Богдан, — Карина растягивает губы в улыбке и делает несколько робких шагов в его сторону. — Мы учимся в одном университете.

— Где выход знаешь, Алина? — цедит Богдан сквозь зубы.

— Карина, — поправляет подруга.

— Плевать. Всего доброго.

Мои щёки вспыхивают от стыда. Я сама допустила такую неловкую ситуацию с подругой. В конце концов она не виновата в этом и не заслужила к себе такого грубого обращения.

Я поднимаюсь со стула, беру Карину под руку и провожу в прихожую под пристальный взгляд Богдана. Иногда мне кажется, что он вполне адекватный и воспитанный человек, а иногда… я не на шутку боюсь его.

Карина возится слишком долго. Надевает туфли на каблуках и берёт в руки плащ, а затем вспоминает, что забыла сумку на кухне!

— Вернись за ней, пожалуйста! — шепотом просит меня. — Боюсь, мне не поздоровится, если за ней вернусь я.

— Ладно. Жди меня здесь.

Богдан разглядывает бумаги и не обращает на меня никакого внимания. Осторожно юркаю мимо него, беру сумочку Карины и в этот момент он вдруг перехватывает мой локоть и дергает к себе.

Наши глаза встречаются. Его — темные и беспросветные как бушующий океан. Я слышу напряженное дыхание, улавливаю запах туалетной воды и нервно сглатываю от волнения. Пытаюсь вырвать руку, но у меня ничего не получается — его хватка слишком сильная.

— Вы делаете мне больно, — произношу с вызовом, хотя на самом деле мне хочется убежать к себе в комнату и спрятаться под одеялом.

Он не отпускает меня, но хватку всё же ослабляет.

— Я не терплю посторонних людей в своём доме. Чтобы духу этой Марины здесь больше не было. Увижу еще раз — выпихну на улицу без предупреждения. Поняла меня, дюймовочка?

В его голосе нет ни одного намёка на то, что он шутит. Взгляд холодный и опасный.

— Я тоже посторонняя, но вы почему-то упрямо меня здесь держите!

— Не путай берега, Анюта, — усмехается Богдан. — Ты та, кто вынашивает моего наследника. А подружку твою я не знаю. Может, она шпионка.

Было бы смешно, если я не настолько разозлилась. Ну какая из Каринки шпионка? Болтливее её я в своей жизни ещё не встречала.

— Больше подобного не повторится, — выдернув локоть, отвешиваю Богдану реверанс и иду в прихожую. Нет, на таких условиях я здесь не останусь. Запер меня в своем дворце и еще запретил приглашать друзей! Нужно придумать, как отсюда выбираться.

Богдан

— Серый, бумаги у меня, всё нормально. Звони нашим, я через час буду.

— Хорошо, Богдан. Толстый боров пока брыкается, но думаю к твоему приезду созреет для сотрудничества.

Я отключаю телефон, достаю из кармана пачку сигарет, подкуриваю, затягиваюсь. Сам на себя злюсь. Раньше за мной не замечалось рассеянности. Почему я забыл о бумагах? Ну да, конечно. Потому что в тот момент, как выходил из дома, звонил в клинику и записывал дюймовочку к врачу. Надо проверить ее подружку. Если информация утечет — пара не самых последних людей города надолго сядут, а я поимею кучу проблем.

Открыв окно, вышвыриваю в него окурок и мысленно усмехаюсь. Папаша, е-мае.

Толстых Вениамин Сергеевич, он же толстый боров, увидев меня на пороге своего офиса, окончательно поникает. Серёга развязывает его руки и протягивает бумаги, которые я привёз.

— Мне нужно изучить, прежде чем подписывать, — бормочет тот под нос и тянется к очкам на столе.

— Подписывай, у меня мало времени.

— Богдан, я должен убедиться в том, что ты не оттяпаешь у меня всю фирму.

— Всю — нет. Всего лишь половину.

— Не смешно! — раздается возмущенное хрюканье.

— Раньше надо было думать, Веня, — хмыкаю я. — Подписывай. У тебя ровно минута.

Из фирмы «Агропром» я выхожу удовлетворённым и спокойным. Год назад Вениамин одолжил у меня крупную сумму и клялся вернуть её ещё на прошлой неделе. Я, конечно, дядя добрый и временами щедрый, но не настолько. Счётчик тикал, Толстых деньги всё не возвращал, поэтому пришлось применить к нему нестандартные методы, которыми я пользуюсь в самых крайних случаях. Времена сейчас куда цивилизованнее, чем десять лет назад.

— Богдан Олегович, вы сейчас куда?

— Домой, Серый.

— Там наши ребята пирушку небольшую закатили. Всё как всегда — выпивка, девочки.

Выпивка, девочки — самое оно, чтобы достойно отметить состоявшуюся сделку, но сегодня меня что-то останавливает. Что-то — это строптивая дюймовочка, которую я завтра лично повезу к врачу.

— Я — пас, Серый. Завтра рано вставать. Повеселитесь там вместо меня.