Марийкино детство

Дина Бродская, 1938

Талантливая повесть советской писательницы Дины Бродской – о судьбе Марийки, кухаркиной дочери. Она смышленая, наблюдательная девочка, любит читать и больше всего мечтает об учебе. Ее мечта недостижима, потому что дети низших сословий в царской России не имели возможности получить образование, им приходилось следовать по стопам родителей. Если мама кухарка, значит, и дочь тоже будет кухаркой. Марийка об этом сначала не думает. Она верховодит во дворе, где играют вместе дети богачей и бедняков. Но проходит время. Девочки из состоятельных семей отправляются в гимназию, а Марийка по-прежнему помогает маме на кухне и проводит время на улице… Она не унывает, однако задается вопросом: «Кем я буду, когда вырасту?» Ответ Марийка получит, когда произойдет революция и жизнь вокруг нее начнет стремительно меняться. Для среднего школьного возраста.

Именины Ванды Шамборской

Восемнадцатого июля Ванде Шамборской должно было исполниться десять лет. Уже за две недели до этого дня все дети во дворе только и говорили что о Вандиных именинах. Говорили о том, что Ванде шьют шелковое платье, такое же, как у Ляли, только не белое, а голубое, что к именинам Шамборщиха сделает крендель, такой большой, что он не влезет в духовку и его придется отнести к дворничихе в русскую печь, а на сладкое приготовят мороженое «тутти-фрутти» — самое вкусное мороженое на свете (оно и с орехами, и с клубникой, и с апельсинными корочками).

Задолго до именин все дети начали беспокоиться, позовет ли их к себе Ванда или нет.

Толстый Мара и Володька из 35-го номера даже не собирались в гости. Они знали, что Ванда их терпеть не может, потому что они всегда дразнили ее «Ванда-веранда, белобрысая сметанда».

Больше всех волновались Катя и Лиза Макаровы. Мать их была телефонисткой, или, как говорили во дворе, служила «барышней» на телефонной станции.

Катя и Лиза ходили в стареньких, но очень чистеньких платьицах. У них были соломенные шляпки, как у богатых девочек, но летом, чтобы сберечь башмаки, они бегали босиком, как все подвальные, и поэтому боялись, что Ванда их не позовет. Она говорила, что пригласит к себе в гости только самых «приличных» детей.

Марийка была твердо уверена, что ее-то Ванда, уж конечно, не позовет на именины. Ведь там будет Ляля Геннинг, которой не позволяют играть с «девочкой из кухни».

Лора заранее приготовила для Ванды подарок. Докторша взяла ее в игрушечный магазин и вместе с ней выбрала фарфоровый кукольный сервиз. В большой розовой коробке лежали крохотные чашечки, сахарница, молочник, чайничек и даже стеклянная вазочка для варенья, завернутая в папиросную бумагу.

— Подумаешь, носятся с этими именинами, точно дурень с писаной торбой! — говорила Марийка Машке. — И пусть себе! Они пойдут на именины свои крендели трескать, а мы устроим воробьиные похороны. Верно, Машка?

— Верно, — отвечала Машка, вздыхая.

Ей больше хотелось попробовать именинного кренделя, чем хоронить дохлого воробья.

Вдруг в самый последний вечер перед именинами, когда Марийка уже укладывалась спать, в кухню прибежала Лора.

— Знаешь, — закричала она еще с порога, — Ванда пригласила тебя на именины! Она сначала не хотела, но я попросила и даже сказала, что одна не пойду. Именины начинаются завтра в шесть часов…

Марийка высунула голову из-за сатиновой занавески.

— Врешь, — сказала она Лоре.

— Честное слово!

— Ну побожись.

— Ей-богу!

Марийка вылезла из-под одеяла, схватила свое платьишко и стала скорей натягивать его через голову. Она хотела сейчас же бежать в сарай, где мать рубила дрова, и рассказать ей удивительную новость. Но тут дверь со стуком распахнулась, и Поля, согнувшись, вошла в кухню с вязанкой дров на плечах.

— Мама, а меня на именины позвали!

Поля бросила дрова на пол у печки, налила из-под крана кружку воды, напилась и с размаху поставила кружку на стол.

— Ну и жара!.. — Она обтерла рукой потный лоб.

— Мама, скорее выстирай мое полосатое платье. А носки я какие надену? Белые-то ведь с дыркой…

— А и вправду тебя позвали? — спросила Поля.

— Конечно вправду! — закричала Лора. — Ванда сперва не хотела приглашать, потому что у нее слишком много гостей и почти все девочки. Но я попросила, чтобы Марийку тоже позвали. Ванда и согласилась. И Мару позвали на именины. Он хоть и растяпа, но все-таки мальчик…

— Ну что ж, иди, если зовут, — сказала Поля и спокойно принялась щепать лучину. Марийка дернула ее за рукав:

— Мама, а подарок?

— Нужен Ванде твой подарок… У нее, наверно, полна комната разных цацок.

— Ну да!.. Все пойдут с подарками, а я безо всего. Лора, а если я подарю Ванде шелковую коробку?

У Марийки ничего не было красивее шелковой коробки. Эту коробку подарила ей соседка-чиновница. Как-то раз у чиновницы сбежал белый ангорский кот, он пропадал трое суток, и его искали по всем соседним дворам, но нигде не могли найти. Марийка развешивала с матерью белье на чердаке и увидела там ангорского кота, который выскочил из-за печной трубы, весь испачканный сажей… Марийка поймала беглеца, отнесла его чиновнице и получила в подарок пустую коробку, обтянутую желтым шелком. Когда-то в этой коробке лежало дорогое печенье «Сильвия». Сладкие крошки застряли в уголках коробки и в дырочках бумажной кружевной салфеточки. Марийка крошки съела, а в коробку сложила все свои богатства: белую фарфоровую баночку из-под цинковой мази, пустой флакон, синее стеклышко, большую черную пуговицу, несколько пробок и узкий листок блестящей глянцевой бумаги, где наверху стоял штамп: «Доктор медицины Г. И. Мануйлов, прием от 7 часов вечера». Этот листок Марийка нашла в кабинете под столом.

На углах коробки висели шелковые кисточки, а на крышке топорщился желтый бант.

— Лора, так ничего, если я подарю Ванде коробку?

— Пустые коробки никто не дарит…

— А если с кисточками?

— Все равно нельзя.

Марийка снова улеглась в постель, но долго не могла заснуть. Она все думала, что бы такое подарить Ванде, и ничего не могла придумать.

— Разве ж можно без подарка, — вздыхала она. — Шамборщиха-то небось рассердится…

Шамборский был жандармский полковник.

Все дети во дворе боялись его. А еще больше они боялись его толстой крикливой жены. Шамборщиха вмешивалась во все: как хозяйка, ругала дворников за плохо подметенную панель, отчитывала чужих нянек за то, что плохо смотрят за детьми, горничным запрещала во дворе вытряхивать ковры.

Полковник Шамборский, белокурый, худой, с длинным носом, был очень молчаливый человек и ни с кем во дворе не разговаривал.

— Мой папа все может сделать!.. — хвасталась Ванда. — Он кого захочет, того и посадит в тюрьму. Даже Сутницкого может посадить.

Но ребята Ванде не верили. Они все-таки считали, что Сутницкий важней Шамборского.

* * *

Поля давно уже храпела, а Марийка лежала рядом и все никак не могла заснуть.

Простыня и тюфяк сбились в сторону, у Марийки болели бока от холодной железной рамки кровати.

«Ну что бы это подарить?.. — думала она. — Что бы это подарить? Уж если шелковая коробка не годится, так и думать нечего про стеклышки, пробки да пуговицы. Вот разве еще боярышня?»

Марийка приподнялась, спрыгнула с кровати и подбежала к печке. Вытянув руку вперед, она нащупала на заслонке коробок спичек, чиркнула спичкой и зажгла маленький огарок. По стенам запрыгали тени, блеснула медная кастрюля на полке, осветился кусок потолка с темным сырым пятном, похожим на собаку.

Заслонив ладонью огонь, Марийка подошла к шкафчику и выдвинула ящик. Там среди просыпанной соли валялись истрепанные карты, несколько гвоздей и пестрая открытка с боярышней. На голове у боярышни был надет кокошник, разукрашенный самоцветами, на шее в несколько рядов висели яркие бусы. Марийка вынула открытку и поднесла к ней огарок. Тут только стало заметно, что розовое лицо боярышни все засижено мухами, а по кокошнику расплылось жирное пятно. Нет, не годится такой подарок! Эх, жалко, что бабушки нет в городе! Уж конечно, бабушка отыскала бы в своем сундуке какой-нибудь подарок для Ванды. Но бабушка и дедушка уехали в Минск к своей дочке и, наверно, вернутся не скоро. А может быть, и совсем не вернутся. Марийка вздохнула, задула свечу и полезла на кровать. Долго она лежала, прислушиваясь к тиканью ходиков, и только под самое утро спохватилась: — Вот дура я! Надо будет к Саше-переплетчику сходить. Уж он-то наверняка что-нибудь придумает…

И Марийка сейчас же заснула.