Девять жизней

Диана Шмелева, 2022

В прекрасном портовом городе хозяйничает молодой инквизитор, предмет мечтаний множества женщин, даром что он собирается принять обет безбрачия. В город из нашего мира попадает и становится волшебным чёрный кот, которому из-за суеверий здесь бы не выжить, но его не побоится приютить благородная бедная девушка, а он найдёт, что сказать о героях и тогда, когда в городе мир, и когда нападут пираты. Романтически-приключенческая повесть с элементами сказки в антураже Испании XVI–XVII веков.

7. Прекрасный город Сегилья

Мои будни текли лениво и радостно. Я не боялся гулять по окрестностям, но немало времени проводил дома. Мои хозяйки никогда не сидели без дела. Передав лоточнику пирожки, сеньора Фелисия бралась за плетение рыбацких сетей. Инес шила и поддерживала чистоту в нашем домике, а иногда занималась цветами, растущими у порога. Вскоре я понял — дочь идальго не такая уж и простая девушка — она умеет и любит читать. По вечерам Инес перелистывала хранившиеся в домике толстые книги, делясь впечатлениями то с бабушкой, то со мной.

— «Рыцарь Финнено пятьдесят лет добивался любви свой дамы, совершал подвиги и овладел колдовством. Но, одержав победу, бежал от старухи, которая подло ему отомстила». Бабушка, почему подло? Нельзя же быть таким глупым!

— Глупа та дама, которая требовала годами её добиваться.

— Здесь не сказано, может, её кто-то другой сразу добился, а об этом Финнено она и думать забыла. Жила в своё удовольствие, дети, внуки, а тут вдруг колдун.

— Тебе самой можно книжки писать.

— Нет, не смогу. Начну писать о возвышенных чувствах, рассмеюсь, разолью чернила и испачкаю нос.

— Всё шутишь, смеёшься.

— Бабушка, а ты старую книгу с травами хранишь ещё?

— Прячу. Лет пятнадцать назад, как инквизиция за ведьм принялась, перепугалась, бросила собирать травы и стала печь пирожки.

— Можно мне посмотреть? Меня папа учил немного латыни, попробую названия разобрать.

— Зачем? Сейчас, может, не страшно, только долго ли пробудет у нас дон Себастьян де Суэда?

— Я потихоньку. Времени всё равно мало.

— Я отыщу для тебя, только лучше подумай — где тебя мужа искать?

— Ба-буш-ка!

— Соседские парни для тебя простоваты, а сеньоры на тебя серьёзно не взглянут.

— Значит, не о чем говорить. Найди, пожалуйста, книгу. У отца такая была, и анатомия.

— Это-то тебе зачем?

— Всё интереснее глупых романов.

— Да… кровь не вода. Отец офицером был, а я, хоть из простых, не всю жизнь пекла пирожки…

— Травниц сейчас нет совсем, кто есть — прячутся. А, может, я за доктора выйду!

— Смеёшься… кстати, не так уж было бы плохо.

Немного выпадало хозяйкам свободных минут поболтать, почитать, помечтать, погладить мою чёрную шубку. Пока они были заняты своей работой, я, не прячась уже, исследовал окрестности нашего жилища в бедной части Сегильи вне городских стен. Простые белые домики построены были в лагуне, между морем и голыми отвесными скалами. Дорога посуху из предместья шла через городские ворота, другого выхода не было.

Крепость Сегильи расположена на большом мысе, вдающемся в море и завершавшем огромную гряду. Не обделённому фантазией наблюдателю могло показаться — огромный шипастый дракон наклонился к воде выпить море, выгнул спину и растопырил лапы, на которых люди поставили башни, а на голове соорудили причал. Корабли каждый день приплывали и уходили. Прекрасные паруса сменяли друг друга. Выгружали ящики, бочки, тюки, и везли их — часть в город, а часть, погрузив на телеги — дальше, в Эспанию, по дороге, огибающей город с другой стороны.

Какое-то время я бродил по Сегилье самостоятельно, а потом решил обратиться к сеньоре Пепите с просьбой помочь мне найти необыкновенных друзей. Почтенная мышь, услышав моё пожелание, вздохнула:

— Нас всё меньше и меньше. Просто чудо, как вы к нам попали.

— Тем более нам следует свести знакомство поближе.

— Ближе всех живёт сеньор Гомер, в домике на отшибе, но он нелюдим, как и его хозяин.

— Кто же его хозяин?

— О! Сеньор! Раз вы не знаете, я боюсь вам рассказать, — мышь задрожала. — Люди шарахаются от этого человека, не заводят с ним разговоров, не позволяют ничего покупать в лавках. Ему приносят к порогу, что ему нужно, и там же забирают монеты.

— Вы меня заинтриговали, сеньора.

— Конечно, со временем, вы с ним познакомитесь. Но на днях прилетела сеньора Карлита. Она, может быть, ненадолго, и станет вашим проводником гораздо дальше, чем я. Советую не упускать столь удачный случай.

Сеньора Карлита оказалась вороной. Она очень любезно согласилась представить меня псу нашего губернатора по имени Бенито, уточнив заодно, что собаку столь высокородного человека следует величать «дон».

На сей раз во дворец губернатора я зашёл через парадный вход, точнее, проскользнул за каретой. Никто и не подумал меня прогонять, даже приветствовали:

— А, кот инквизитора! Говорят, ты приносишь удачу! — рассуждать о свидетельстве всем надоело, да и только наши соседи знали моих настоящих хозяек.

Надо сказать, дон Бенито оценил моё положение в свете очень серьёзно:

— Сеньор Негрито, я рад познакомиться, но называть вас «дон» не могу. Ваш хозяин — человек знатный, однако, до герцога ему далеко.

По моему кошачьему мнению, это герцогу далеко до моего друга, и герцогиня так же считает, но я счёл невежливым объяснять разные тонкости дону Бенито, который поведал мне, что даже неразумные псы служат людям куда вернее, чем кошки. Благородный дон оказался изрядным снобом и с презрением рассказал о бродячем сородиче, которого прикармливали на кухне. Я, впрочем, был не таков, и, распрощавшись с доном Бенито, дождался на кухне второго необыкновенного пса. Рыжего кобеля повариха звала запросто Чико, так он мне и представился:

— Можете звать меня без всяких сеньоров, я не спесив.

Хотя коты и собаки редко друг к другу искренне расположены, мне понравились весёлые умные глаза Чико и его забавные уши — одно висело, другое стояло торчком. Я предложил и ему со мной не чиниться. Знакомство оказалось не только приятным, но и очень полезным — Чико отлично знал город и его обитателей. Мы с ним прогулялись по рынку, где Чико с гордостью рассказал: в Сегилью привозят товары со всего света. Обошли огромный собор, а вот внутрь этого здания Чико нельзя было заходить.

— Тебе можно, Негрито, почему-то в свои храмы люди не пускают только собак.

— Подумать только! Даже дону Бенито сюда нельзя?

— Гав! Даже ему.

Чико был не завистлив и предложил мне зайти в храм одному, пока он подождёт меня у фонтана, но я был не настолько дурно воспитан. Мой новый друг старался не показать, но был тронут, что я предпочёл его общество прогулке в соборе. Мы хотели уже идти дальше, но рыжий пёс заметил знакомого — толстого пожилого священника, вышедшего из собора и быстрым шагом проследовавшего по узкой улице. Прохожие ему почтительно кланялись.

— Отец Николас де Руис, священник и инквизитор.

— Он служит вместе с доном Себастьяном, моим лучшим другом?

— Другом? Смешные вы, кошки. Или ты фамильяр? Не верю, что сеньор де Суэда колдун.

— Нет, конечно, я даже не знаю, что значит здесь — фамильяр.

— Лучше не знать. Ведьмам и колдунам приходится туго. Двух сожгли в прошлом году, хотя они были вовсе не ведьмы.

— Как жаль!

— Их жалел даже кот палача. Он необыкновенный, как мы, но мы его избегаем, как люди избегают его хозяина.

Разговор стал меня тяготить, и я предпочёл задать вопрос об отце Николасе:

— Этот сеньор, кажется, пришёл домой. Почему он его обошёл и заходит сзади, через маленькую калитку, да ещё озирается?

Чико зевнул.

— Ты прав, странно. Весь город знает, что донья Мартина — его жена, хотя считается женою другого.

Я несказанно удивился.

— Неужели? К чему это?

— Целибат. Обет не жениться. Подождём, отец Николас иногда мне выносит поесть, а я показываю его детям разные трюки.

Прогулку мы завершили на большой площади, в центре которой плотники сооружали помост, а по краям — несколько рядов скамеек один над другим. Я спросил нового приятеля, что за праздник здесь намечается? Он буркнул:

— Можно назвать это и праздником. Казнь. Твой инквизитор разбойников разоблачил, хотя их главарь — не простой человек.

— Горожане от них страдали, наверное? Я помню разную болтовню, которую слышал в первый день своего появления в Сегилье.

— Ещё бы! Хотя больше — в окрестностях.

Вскоре мы распрощались.

***

В тот вечер я слишком устал, но на следующий день решился побеспокоить необыкновенного кота, живущего на отшибе. Добрался к калитке по каменистой дорожке, ведущей вверх по пригорку у самого моря. За домом нелюдима был высокий обрыв, под которым шаловливые волны играли с камнями.

Я пришёл, когда суровый хозяин забирал корзину, оставленную ему у порога. Он посмотрел на меня и сказал:

— Ты к моему Гомеру? Что ж, проходи.

Можно подумать, он знал о необыкновенных животных и мог узнавать их.

Я воспользовался приглашением и нырнул в сад, оказавшийся очень красивым. Деревья аккуратно окопаны, цветы редкие — я таких не видел в Сегилье даже возле губернаторского дворца. Ни одного сорняка. Хозяин взял книгу и, лицом к морю, сел в плетёное кресло.

Мне навстречу поднялся всклокоченный злющий котяра.

— Что тебе нужно? — ни приветствия, ни приглашения.

Я попробовал держаться учтиво.

— Сеньор, я пришёл познакомиться…

— Ты, кот инквизитора, знаешь, кто мой хозяин?

— Не имею пока удовольствия…

— Удовольствия? Вздумал шутить? Вон убирайся!

— Но я…

Кот зарычал, клянусь, он зарычал, как собака! Я попятился, чуть присел, а хозяин моего несостоявшегося приятеля усмехнулся и бросил ему:

— Гомер, не по душе тебя гость? Пусть уходит, а я отдохну. Завтра много работы.

Я сбежал и вернулся домой.