Волшебное наследство

Диана Уинн Джонс, 2006

Английская писательница Диана Уинн Джонс считается последней великой сказочницей. Миры ее книг настолько ярки, что так и просятся на экран. По ее бестселлеру «Ходячий замок» знаменитый мультипликатор Хаяо Миядзаки, обладатель «Золотого льва» – высшей награды Венецианского кинофестиваля, снял одноименный анимационный фильм, завоевавший популярность во многих странах. Прошло чуть меньше года с тех пор, как Мур Чант поселился в замке Крестоманси и открыл в себе талант к магии. Жизнь идет своим чередом, Крестоманси неутомимо надзирает за тем, чтобы никто не использовал волшебство во зло. Но обитатели замка, все как один могущественные кудесники и чародеи, даже не подозревают, что совсем рядом, у них под боком, процветает особенное волшебство, такое, о каком они даже и не слышали. Оно передается из поколения в поколение в нескольких больших и шумных деревенских семействах, которые держат его в строжайшей тайне от Крестоманси. Но тут в деревне по соседству случается большой переполох, и дела принимают неожиданный оборот…

Глава четвертая

По пути домой с юга Франции дочь Крестоманси Джулия купила книжку под названием «Мой собственный пони», чтобы скоротать время в поезде. На полдороге через Францию воспитанница Крестоманси Дженет стянула книжку у Джулии и прочитала ее сама. После этого ни та ни другая не могли говорить ни о чем, кроме лошадей. Брат Джулии Роджер зевал. Мур, самый младший, старался не слушать и уповал на то, что скоро эта тема им надоест.

Однако лошадиная лихорадка только набирала силу. К тому времени, как они сели на паром через Канал, Джулия и Дженет постановили, что умрут, если у каждой из них в тот миг, когда они вернутся в замок, не окажется по лошади.

— До школы осталось всего полтора месяца! — сокрушалась Джулия. — Нужно сразу-сразу, а не то пропустим все любительские соревнования!

— Целое лето впустую! — подхватила Дженет. — А вдруг твой папа не разрешит?

— Иди и узнай у него прямо сейчас, — велела Джулия.

— А почему я? — спросила Дженет.

— Потому что он очень беспокоится, что ему пришлось забрать тебя из твоего мира без предупреждения, — объяснила Джулия. — Он боится, что тебе здесь плохо. Кроме того, у тебя голубые глаза и золотистые волосы…

— У Мура тоже! — перебила ее Дженет.

— Но ты можешь похлопать на папу ресницами, — сказала Джулия. — А у меня ресницы короткие, не получится.

Однако Дженет, которая страшно робела перед Крестоманси — ведь он, в конце концов, был самый могущественный кудесник на всем белом свете, — соглашалась разговаривать с Крестоманси только при условии, что Джулия будет держать ее за руку. А Джулия — теперь, когда мысль о собственной лошади перестала быть просто милой фантазией и вот-вот должна была воплотиться в жизнь, — обнаружила, что тоже сильно боится отца. Она сказала, что пойдет с Дженет, только если мальчики тоже пойдут и поддержат их.

Ни Роджер, ни Мур совершенно не рвались на помощь. Почти всю дорогу через Канал они препирались. Наконец, когда уже были хорошо видны белые утесы Дувра, Джулия сказала:

— Зато если вы пойдете и папа согласится, вам больше не придется слушать, как мы об этом говорим!

Тогда Мур и Роджер решили, что дело того стоит. И покорно втиснулись вместе с девочками в каюту, где лежал и, судя по всему, крепко спал Крестоманси.

— Выйдите, — сказал Крестоманси, похоже даже не проснувшись.

Жена Крестоманси Милли сидела на койке и штопала чулки Джулии. Наверное, просто от нечего делать: Милли была кудесница и могла почти все починить одной силой мысли.

— Солнышки, он очень устал, — прошептала она. — Не забывайте, что, перед тем как мы отправились домой, ему пришлось доставить в Италию мальчика-итальянца, который так скверно переносит путешествия.

— Да, но с тех пор он отдыхает, — возразила Джулия. — И у нас срочное дело.

— Хорошо, — произнес Крестоманси и приоткрыл сверкающие черные глаза. — Ну что?

Дженет отважно прокашлялась.

— Нам с Джулией нужно по лошади.

Крестоманси тихонько застонал.

Не слишком многообещающе — однако начало было положено, и Дженет с Джулией вдруг нашли очень красноречивые выражения, чтобы описать, как отчаянно, срочно и насущно им нужны лошади или, на худой конец, пони, подкрепив это подробнейшим описанием того, какую именно лошадь каждая хочет получить.

Крестоманси все стонал.

— Помнится, и со мной такое было, — заметила Милли, закрепляя нитку. — На второй год обучения в пансионе. Никогда не забуду, в каком я была отчаянии, когда старик Габриэль де Витт наотрез отказался меня слушать. От лошади никому вреда не будет.

— А велосипеды не годятся? — спросил Крестоманси.

— Неужели не понятно? Это совсем другое дело! — страстно воскликнули девочки.

Крестоманси закинул руки за голову и поглядел на мальчиков.

— У вас у всех такая одержимость? — уточнил он. — Роджер, ты тоже мечтаешь об иссиня-черном жеребце?

— Да мне бы лучше велосипед, — сказал Роджер.

Крестоманси смерил взглядом пухлую фигуру Роджера. И сказал:

— Решено. Моцион тебе полезен. А ты, Мур? На чем ты жаждешь мчаться по полям и лесам — на колесах или на копытах?

Мур засмеялся. Он ведь тоже был кудесник с девятью жизнями.

— Нет, — ответил он. — Я ведь всегда могу телепортироваться.

— Хвала небесам! Хоть один из вас в своем уме! — проговорил Крестоманси. — Хорошо.

Я обдумаю вашу просьбу на определенных условиях. Видите ли, лошади требуют много ухода и внимания, а Джеремия Каллоу…

— Джосс Каллоу, милый, — поправила его Милли.

— Наш конюх, как бы его ни звали, — проговорил Крестоманси, — и так перегружен работой с теми лошадьми, которые у нас уже есть. Поэтому вам, девочки, придется согласиться делать все то, в чем постоянно нуждаются, как мне рассказывали, эти капризные создания: выгребать навоз, убирать в стойлах, чистить лошадей и так далее. Пообещайте мне, что вы будете это делать, и я соглашусь приобрести вам одну лошадь на двоих — для начала.

Джулия и Дженет тут же дали слово. Они были на седьмом небе. В эту минуту все, что связано с лошадью, даже необходимость выгребать навоз, звучало для них как песня. И, к возмущению Роджера, всю дорогу до замка они только об этом и говорили.

— Ладно хоть велосипед на этом получил, и то радость, — сказал Роджер Муру. — Неужели тебе совсем не хочется велосипед?

Мур замотал головой. Он не видел в велосипеде никакого смысла.

Крестоманси сдержал слово. Едва вернувшись в замок, он вызвал своего секретаря Тома и велел ему заказать велосипед с мужской рамой и принести все журналы и газеты, где могут оказаться объявления о продаже лошадей. А справившись со всеми делами, которые Том вывалил на него в ответ, позвал Джосса Каллоу и попросил его посоветовать, как выбрать и купить подходящую лошадь. Джосс Каллоу, который в тот день имел вид несколько бледный и утомленный, собрался и показал себя с наилучшей стороны. Они расстелили газеты и лошадиные журналы по всему кабинету Крестоманси, и Джосс рассказал все-все о том, какие стати, родословная, норов и цена должны быть у приличной лошади. На севере Шотландии выставили на продажу кобылу, которая показалась Джоссу идеально подходящей, однако Крестоманси сказал, что это далековато. С другой стороны, прямо в соседнем графстве маг по фамилии Прендергаст продавал славного конька. Родословная у него была прекрасная, звали его Саламин, и стоил он значительно дешевле. Джосс Каллоу заинтересовался.

— Поезжайте и посмотрите на него, — рассудил Крестоманси. — Если он смирный и сколько-нибудь оправдывает хвалебные слова, которые говорит о нем Прендергаст, скажите владельцу, что мы покупаем коня, и доставьте животное в Боубридж поездом. А оттуда вы сможете приехать верхом, не так ли?

— Безо всякого труда, сэр, — с некоторым сомнением в голосе ответил Джосс Каллоу. — Но сколько придется потратить на дорогу…

— Деньги — не препятствие, — сказал Крестоманси. — Мне нужен конь, и немедленно, иначе нам покоя не будет. Отправляйтесь взглянуть на него прямо сегодня. Переночуйте там — я дам вам денег — и, если удастся, доставьте его сюда уже завтра. Если он не подходит, телефонируйте в замок, и мы попытаем счастья в другом месте.

— Да, сэр.

И Джосс Каллоу, несколько ошарашенный подобной внезапностью, пошел дать конюшенному мальчику точные указания на время своего отсутствия.

Он появился в конюшне как раз в тот момент, когда Джулия и Дженет пытались открыть большой сарай в дальнем конце двора.

— Эй! — воскликнул он. — Вам нельзя. Там же склад мистера Джейсона Йелдема, не что-нибудь. Если попортите чары, которые он там держит, он нам всем голову оторвет!

Джулия сказала:

— Ой, я не знала. Извините.

Дженет спросила:

— Мистер Джейсон Йелдем — это кто?

— Папин специалист по травам, — ответила Джулия. — Он просто чудо. Мой любимый кудесник.

— А еще он хранит в этом сарае сто тысяч семян, большинство из чужеземных миров, и миллион горшков с растениями под стасисом, — сказал Джосс Каллоу. — А что вам там понадобилось?

— Мы искали подходящее место, где можно поселить нашу лошадь, — с достоинством сообщила Дженет.

— А конюшня чем плоха? — удивился Джосс.

— Мы там смотрели, — ответила Джулия. — Денник какой-то маленький.

— Понимаете, наша лошадь не такая, как все, — пояснила Дженет.

Джосс Каллоу улыбнулся.

— Придется вашему коньку привыкать, будь он хоть трижды не такой, как все, — ласково сказал он. — Вы же не хотите, чтобы он чувствовал себя тут чужим. А теперь бегите. Если повезет, он уже завтра будет здесь.

— Правда? — ахнули обе.

— Вот собираюсь за ним ехать, — сказал Джосс.

— Жокейская форма! — переполошилась Дженет. — Джулия, нам нужна жокейская форма! Скорее!

И они помчались искать Милли.

Милли, обожавшая водить огромный шикарный автомобиль Крестоманси, погрузила туда Джосса Каллоу вместе с девочками и подбросила конюха до Боубриджа, а потом повезла Джулию и Дженет по магазинам. Джулия вернулась уже в полнейшем помрачении с охапкой одежды для верховой езды. Дженет, тоже с охапкой, почти все время молчала. Когда-то она жила в другом мире, и ее родители были люди небогатые. Она была потрясена тем, какое, оказывается, дорогущее снаряжение нужно для конного спорта.

— Один только шлем, — шепнула она Муру, — стоил карманных денег за десять лет!!!

Мур только пожал плечами. Он не понимал всей этой глупой суматохи, но порадовался, что у Дженет появилась новая тема для размышлений, а то все лошади да лошади. Самому Муру после юга Франции было как-то скучно. Скучно и уныло. Даже яркий солнечный свет, игравший на бархатно-зеленых лужайках, казался тусклее прежнего. И обычные занятия уже не привлекали. Мур подозревал, что он почти из всего вырос.

Наутро прибыл возчик из Боубриджа и привез Роджеру сверкающий новенький велосипед. Мур вместе со всеми спустился по парадной лестнице полюбоваться.

— Вот это я понимаю, вещь! — Роджер взял велосипед за блестящий руль и поставил его на колеса. — Кому нужны лошади, когда есть такое?

Дженет и Джулия, само собой, испепелили его взглядами. Роджер в ответ только просиял и снова поглядел на велосипед. Тут улыбка у него медленно погасла, сменившись неуверенной гримасой.

— Тут какая-то палка от седла до руля, — проговорил он. — А как…

Крестоманси стоял, сунув руки в карманы небесно-голубого халата с ослепительно-золотыми вставками.

— Полагаю, — проговорил он, — тебе надо поставить левую ногу на ближайшую педаль, а правую перекинуть через седло.

— Да? — спросил Роджер. И с сомнением последовал отцовскому совету.

Миг он простоял прямо, шатаясь, а потом вместе с велосипедом накренился и с грохотом рухнул на дорожку. Мур сморщился.

— Не очень-то получилось, — сказал Роджер и поднялся, разбрасывая щебенку.

— Думается, ты забыл покрутить педали, — предположил Крестоманси.

— А как можно одновременно крутить педали и держать равновесие? — поинтересовалась Джулия.

— Величайшая тайна мироздания, — ответил Крестоманси. — Однако мне не раз доводилось видеть, как это проделывают.

— А ну замолчите! — сказал Роджер. — У меня все получится!

Ему понадобилось три попытки, однако он все же сумел поставить обе ноги на педали и заложил крутой вираж на дорожке. Вираж закончился в большом лавровом кусте. Роджер помчался дальше, а велосипед почему-то нет. Мур опять поморщился. И даже удивился, когда Роджер вынырнул из куста, словно морж из морской пучины, подхватил велосипед и мрачно оседлал его снова. На этот раз вираж закончился на другой стороне дорожки, в колючих кустах.

— Тут нужно время, — заметила Дженет. — Я три дня тренировалась.

— Ты что, умеешь ездить на велосипеде?! — поразилась Джулия. Дженет кивнула. — Только Роджеру не говори, — сказала тогда Джулия. — Пощадим его самолюбие.

Все утро в саду слышалось одно и то же: сначала шуршание щебенки, потом грохот, а затем то и дело увесистый треск — это пухлое тело плюхалось в очередной куст. Мур заскучал и ушел.

Саламина привезли уже днем. В это время Мур был у себя в комнате на самом верхнем этаже замка. Однако он отчетливо почувствовал, в какой момент Джосс Каллоу ввел Саламина в ворота конюшни и чары, наложенные вокруг замка Крестоманси, сняли те чары, которые наложил на Саламина маг Прендергаст. Это было как удар током. Муру стало так интересно, что он тут же бросился вниз по лестнице. Он не слышал оглушительного гулкого звона, когда Саламин ударил в ворота передними копытами. И грохота, с которым ворота распахнулись, он тоже не слышал. И не видел, как Саламин вырвался у Джосса Каллоу. Когда Мур выбежал на прославленную по всей округе бархатную лужайку, там уже был и Саламин, а за ним гнались Джосс Каллоу, конюшенный мальчик, два лакея и почти все садовники. Саламин развлекался вовсю — уворачивался от всех, скакал туда-сюда, бешено тряся поводьями, а когда кто-нибудь приближался и готов был его поймать, взбрыкивал и галопировал прочь. Он был очень красивый. Больше Мур почти ничего и не заметил. Саламин был темно-темно-каурой масти, почти вороной, а грива и развевающийся шелковистый хвост — черные с оттенком полуночного неба. Он гордо держал свою точеную голову. Сложен был идеально — мускулистый и стройный, с изящными ногами, длинными и проворными. Он был не очень большой и двигался словно танцовщик, ловко ускользая и увертываясь от бегущих за ним людей, которые, вопя, норовили его изловить. Мур сразу понял, что Саламин от души веселится. И подбежал поближе, совершенно завороженный. Саламин так здорово морочил голову преследователям, что Мур не сдержался и хихикнул.

Джосс Каллоу, весь багровый, громогласно раздавал указания. Довольно скоро все перестали бестолково носиться по лужайке, а окружили Саламина неспешно сжимающимся кольцом. Мур понял, что коня вот-вот поймают.

И вдруг в круг ворвался Роджер на своем велосипеде — он размахивал обеими руками и бешено жал на педали, чтобы не упасть.

— Смотрите, без рук, без рук! — закричал он. — Получилось! Получилось! — Тут он увидел Саламина, и велосипед под ним зашатался. — Я не умею поворачивать! — сообщил Роджер.

Он промчался между садовниками, которые в ужасе бросились в разные стороны, и рухнул на землю прямо под ноги Саламину.

Саламин от неожиданности встал на дыбы, потом перескочил через Роджера с велосипедом и поскакал в совершенно новом направлении.

— Только в розарий не пускайте!.. — отчаянно взвыл старший садовник, но поздно.

Ближе всех к розарию оказался Мур. Он бросился к арочному входу и краем глаза заметил лоснящийся каурый круп Саламина, свернувшего влево с щебеночной дорожки. Мур прибавил ходу, проскочил в арку и свернул вправо. Он рассчитал, что Саламин оббежит вокруг розария по самой широкой дуге. И расчет оказался верным. Мур с Саламином встретились примерно в двух третях пути по правой дорожке.

К этому времени Саламин перешел на неторопливую рысь, чуть повернув голову и насторожив уши, чтобы слышать шум и треск погони, приближавшейся с другой стороны розария. Завидев Мура, Саламин резко остановился и яростно вскинул голову. Мур прямо услышал, как Саламин подумал: «Вот зараза!»

— Да, понимаю, я тебе все удовольствие испортил, — сказал ему Мур. — Тебе же было так весело, правда? Но тут не разрешается портить лужайку. Оттого-то все и разозлились. Роджера, наверное, вообще убьют. Ты-то просто копытами дерн повырывал, а он целую борозду оставил.

Саламин наполовину опустил голову и пристально оглядел Мура. Потом не без любопытства вытянул шею и потыкался носом Муру в лицо. Нос у Саламина был мягонький и ворсистый и самую чуточку мокрый. Мур — тоже не без любопытства — положил руку на крепкую, теплую, лоснящуюся шею Саламина. И отчетливо уловил донесшуюся от Саламина мысль: «Мятное драже!»

— Хорошо, — сказал Мур. — Сейчас раздобуду.

Он наколдовал себе мятное драже из одного из тайничков Джулии и протянул его Саламину на левой ладони. Саламин очень осторожно, одними губами забрал лакомство.

В этот миг преследователи выскочили из-за угла и остолбенели, налетев друг на друга, когда увидели, что Саламин с Муром преспокойно стоят на месте. Джосс Каллоу, который тоже был не лыком шит, прохромал Муру за спину — Саламин успел отдавить ему ногу — и спросил:

— Ну что, поймал?

Мур тут же подхватил болтавшиеся поводья.

— Да, — ответил он. — Проще простого.

Джосс Каллоу принюхался.

— Ага, мятная конфета, — сказал он. — В этом-то и секрет, да? Жалко, не знал: поймал бы зверюгу в два счета. Иди-ка помоги братцу. Он весь перепутался с велосипедом, а как — непонятно.

Чтобы высвободить Роджера из велосипеда, Муру понадобилось очень серьезное колдовство, а потом им обоим пришлось потрудиться, чтобы зарастить борозду в дерне, которую пропахал Роджер, — в общем, Мур так и не увидел, как Джосс отвел Саламина в конюшню. Судя по всему, на это ушло много времени и мятных драже. После чего Джосс отправился в замок и попросил разрешения поговорить с Крестоманси.

В результате на следующее утро, когда Дженет и Джулия явились в конюшню, красные и смущенные, потому что на них была новенькая жокейская форма, их уже поджидал Крестоманси в туго подпоясанном черном шелковом халате с узором из алых хризантем на спине. Мур тоже был там, потому что Крестоманси попросил его присутствовать.

— По всей видимости, маг Прендергаст продал нам весьма ненадежную лошадь, — сказал девочкам Крестоманси. — Думается мне, нам следует продать Саламина на корм собакам и попытать счастья в другом месте.

Все похолодели.

— Как это — на корм собакам? — ужаснулась Джулия. — Папа, мы должны дать ему шанс исправиться!

А Мур пробурчал:

— Это нечестно!

— Тогда, Мур, вся надежда на тебя, — сказал Крестоманси. — Подозреваю, в лошадином волшебстве ты сильнее меня.

Джосс Каллоу вывел Саламина, взнузданного и оседланного. От Саламина резко пахло мятой, и вид у него был донельзя скучающий.

В утреннем свете он выглядел просто фантастически. Джулия ахнула от восторга. Зато Дженет, к собственному своему стыду, именно в этот миг обнаружила, что принадлежит к тем людям, кто до смерти боится лошадей.

— Какой он огромный! — сказала она и попятилась.

— Ерунда! — возразила Джулия. — Голова у него почти на одном уровне с твоей! Садись.

Я тебе уступаю.

— Н-не могу… — выдавила Дженет.

Мур ужасно удивился: ее всю трясло.

— Учитывая вчерашние выходки этого животного, ты поступаешь мудро, — заметил Крестоманси.

— Ничего не мудро, — сказала Дженет. — Я просто перепугалась до одури. Ой, зачем только было тратить кучу денег на жокейскую форму!

И она разрыдалась и убежала в замок и спряталась там в пустой комнате.

Там ее и нашла Милли — Дженет сидела на голом матрасе и всхлипывала.

— Солнышко мое, не принимай это так близко к сердцу, — сказала Милли и села рядом с Дженет. — С лошадьми очень многие не ладят. Знаешь, думаю, Крестоманси тоже из таких. Он часто говорит, что не любит лошадей, потому что от них дурно пахнет, но мне кажется, дело не только в этом.

— Но мне так стыдно! — плакала Дженет. — Столько твердила, что хочу стать знаменитой наездницей, а теперь даже близко к лошади не могу подойти!

— Откуда ты знаешь? Ты ведь даже не попробовала, — сказала Милли. — Против природы не пойдешь, солнышко. Подумай о чем-нибудь, что у тебя хорошо получается.

Тут Дженет докопалась до истоков своего стыда.

— Я же подняла такой шум, заставила Крестоманси потратить кучу денег на коня — и все зря!

— По-моему, Джулия шумела не меньше, — улыбнулась Милли. — Ты же сама понимаешь, мы и без твоей поддержки в конце концов купили бы ей лошадь.

— А форма? Такая дорогущая! — воскликнула Дженет. — А я ее больше никогда-никогда не надену!

— Ну, глупости, одежду всегда можно кому-нибудь отдать, — сказала Милли. — Мне хватит пяти минут и самой чуточки волшебства, чтобы переделать твой костюм в запасную форму для Джулии или для кого угодно еще, кто захочет ездить верхом. Может, Роджер тоже захочет.

Дженет представила себе Роджера в своей жокейской форме верхом на Саламине и невольно хихикнула. Это была самая невероятная картина во всех Родственных Мирах.

— Так-то лучше, — сказала Милли.

Крестоманси тем временем говорил:

— Ну что, Джулия? Похоже, теперь это твой личный конь.

Джулия радостно подошла к Саламину. Внимательно выслушала все указания Джосса Каллоу, взяла поводья, поставила ногу в стремя и сумела взобраться в седло.

— Ой, ужасно высоко! — испугалась она.

Саламин умудрился выгнуть спину, и Джулия поднялась еще выше.

Джосс Каллоу чуть-чуть дернул повод, призывая Саламина к порядку, и ровным шагом повел коня вокруг двора, а Джулия храбро сжалась в качающийся комочек в седле. Все складывалось неплохо, но потом Саламин резко остановился и пригнул голову. Мур еле-еле успел наслать на Джулию чары, которые привязали ее к седлу, словно веревка, а то она кувырнулась бы на землю прямо через Саламиновы уши. Саламин поглядел на него с кротким укором.

— Ну, Джулия, может, хватит на сегодня? — спросил Крестоманси.

Джулия стиснула зубы и процедила:

— Нет.

Она стойко выдержала еще двадцать минут езды вокруг двора, хотя Саламин то и дело сбивался с ровного шага и топал как попало, так что Джулия сползала с седла то туда, то сюда.

— Признаться, очень похоже, что животное просто не желает, чтобы на нем ездили, — сказал Крестоманси. И удалился в замок, где без лишних разговоров заказал два дамских велосипеда.

Джулия не сдавалась. Отчасти дело было в гордости и упрямстве. Отчасти — в восхитительном чувстве, что теперь Саламин принадлежит ей одной. Однако это ничуть не мешало Саламину вести себя так, что ездить на нем верхом было практически невозможно. Каждый раз, когда Джулия садилась в седло, Мур должен был быть на конюшне с веревочными чарами наготове. Два дня спустя Джосс Каллоу открыл ворота в выгон и предложил Джулии проверить — может, на просторе дела у нее (или у Саламина) пойдут лучше.

Саламин тут же развернулся и поскакал в конюшню, а Джулия отчаянно вцепилась в его гриву. Двери в стойла были закрыты, поэтому Саламин ринулся в открытую низенькую дверцу кладовки для снаряжения. Джулия увидела стремительно приближающуюся притолоку и поняла, что сейчас лишится головы. Выкрикнув заклинание для летательных чар, она сумела подняться над седлом и приземлилась на крышу конюшни. Там она и сидела, пока Мур и Джосс вытаскивали Саламина из кладовки задом наперед, обвешанного шестью уздечками и полной упряжью для экипажа, заливалась горючими слезами и высказывала все, что накипело:

— Ненавижу этого коня! Пусть себе идет на корм собакам, поделом ему! Кошмар какой-то, а не конь!

— Согласен, — сказал Крестоманси, возникший рядом с Муром в чудесном грифельно-сером костюме. — Может быть, ты хочешь, чтобы я купил тебе настоящую лошадь?

— И тебя тоже ненавижу! — завизжала Джулия. — Ты мне его купил только потому, что решил, будто это была дурацкая блажь!

— Неправда, Джулия! — возмутился Крестоманси. — Да, я и правда считал, что это глупо, но честно попытался сделать как лучше, а Прендергаст меня провел. Если хочешь, поищу какую-нибудь старенькую, толстенькую, смирную лошадку, а этого сдадим ветеринару. Как бишь его зовут? — спросил он Джосса.

— Мистер Вастион, — ответил Джосс, выпутывая мотающуюся голову Саламина из кожаной сбруи.

— Нет! Меня вообще от лошадей тошнит! — воскликнула Джулия.

— Ну, значит, к мистеру Вастиону, — постановил Крестоманси.

Муру была невыносима даже мысль о том, что такое прекрасное, такое полное жизни создание, как Саламин, превратят в корм для собак.

— А можно, он будет мой? — спросил он.

Все поглядели на него в полном изумлении, в том числе Саламин.

— Кто твой — ветеринар? — не понял Крестоманси.

— Нет, Саламин, — сказал Мур.

— Ну, ты сам напросился. — Крестоманси пожал плечами и повернулся, чтобы помочь Джулии слезть с крыши.

Мур обнаружил, что в одночасье стал владельцем коня. Поскольку все ждали от него именно этого, он подошел к Саламину и попытался вспомнить, чему Джосс учил Джулию. Поднял ногу, сумел дотянуться до нужного стремени, принял у Джосса поводья, оттолкнулся от земли — и легко вспорхнул в седло. Он бы не удивился, если бы в результате сел лицом к хвосту Саламина. Однако оказалось, что он смотрит между больших прядающих ушей за развевающейся черной гривой — прямо в испуганное лицо Джулии.

— Ну знаешь, так просто нечестно! — проговорила Джулия.

Мур понимал, что она имеет в виду. Едва он очутился в седле, как случилось какое-то странное волшебство — Мур с таким еще не сталкивался. Он откуда-то знал, что надо делать. Знал, как распределить вес, какие мышцы напрячь, а какие расслабить. И почти-почти наверняка знал, что чувствует Саламин — и удивление, и победное ощущение, что у него наконец-то появился нужный наездник, — и чего Саламину хочется. Они проскакали через двор, словно одно животное, которое почему-то состоит из двух частей, — перепуганный Джосс Каллоу кинулся следом — и вылетели в открытые ворота выгона. Там Саламин перешел на легкий, радостный галоп. Мур в жизни не был так счастлив.

Это длилось минут пять, а потом Мур свалился. Саламин был не виноват. Просто мышцы и кости, которыми Мур никогда раньше не пользовался, сначала заныли, потом завопили, а потом отказали. Саламин из-за этого ужасно огорчился и разволновался и стоял над Муром, тычась в него носом, пока Джосс Каллоу не подскочил и не подхватил поводья. Мур попытался все ему объяснить.

— Вижу-вижу, — сказал Джосс. — Наверное, в каком-то другом мире вы с этим конем составляли одного кентавра.

— Вряд ли. — Мур поднялся с травы, словно древний-древний старик. — Говорят, я такой один во всех мирах.

— Точно, я и позабыл, — сказал Джосс. — Потому-то у тебя и девять жизней, как у Старшего.

Он всегда называл Крестоманси Старшим.

— Поздравляю! — крикнул издалека Крестоманси, который стоял, прислонясь к воротам, рядом с Джулией. — Полагаю, теперь тебе не придется телепортироваться.

А Джулия мстительно добавила:

— Не забудь, теперь навоз — твоя забота! — А потом вдруг улыбнулась с облегчением, словно дух перевела: — Я тебя тоже поздравляю.