Легенда темного королевства

Диана Маш, 2019

Живешь себе, никого не трогаешь, пока одному Черному Королю, из другого мира, вдруг не приспичит обзавестись потомством. И тебя не назначат самым подходящим для этой миссии сосудом. Благо с местом перемещения напутали. Теперь задача минимум – пережить все выпавшие на голову приключения. А задача максимум – вернуться в свою теплую постельку, не забыв в этом темном королевстве свое хрупкое сердечко, которое так и норовит выскочить из груди, при виде одного привлекательного нарушителя закона. Ведь просто так в тюрьму не попадают. Или нет?

Глава 1

В голове стоял шум, а глаза, после двухдневного плача, застилала туманная пелена. Даже капли уже не спасали. Громко шмыгнув покрасневшим носом, я схватилась за ручку подъездной двери, потянула ее на себя и чуть не впечаталась в того, кого меньше всего хотела сейчас видеть.

Петр Иванович Галкин. Сосед с нижнего этажа, и по совместительству мой арендодатель, которому я еще вчера должна была оплатить за три месяца вперед. И я бы, конечно, так и сделала, если бы не…

Верно говорят, беда не приходит одна. Даже интересно, сколько еще на меня свалится?

Волосатые ручищи сомкнулись на моей талии, заключая в своего рода клетку. Пришлось, как будто случайно, наступить ему на ногу и отпрыгнуть в сторону, не пожалев единственные, в моем гардеробе, приличные туфли на шпильке.

Сосед расплылся в пьяненькой улыбке, отчего его красные щеки гипертоника стали чуть ли не бордовыми, затем громко рыгнул, и мне в нос ударил резкий запах перегара.

— Мурашкина, — протянул Петр Иванович, пройдясь по мне масляным взглядом, от чего меня тут же бросило в дрожь, — а я тебя вчера ждал. Ик!

Кто бы сомневался?

— Петр Иванович, я собиралась оплатить. На работу неделю назад устроилась, даже аванс взяла. Но бабушка…. — комок подступил к горлу, на глаза невольно навернулись слезы, — она умерла позавчера и все накопления ушли на похороны.

Сосед грустно вздохнул.

Стороннему наблюдателю было бы непонятно, то ли его опечалила кончина моей бабули, то ли тот факт, что денег в ближайшее время ему не видать. А я знала, что дело было в деньгах, так как с бабушкой они давно друг друга недолюбливали.

Его обшарпанная однушка с доисторической сантехникой была никому не нужна, иначе нас сразу бы после переезда пинками на улицу выгнали, а так Петру Ивановичу приходилось терпеть двух, по его словам, приживалок, прибыли с которых кот наплакал, а проблем выше крыши: то кран на кухне протечет, то перебои с электричеством. Одним словом, бардак!

Почесав пивное брюшко, он, походкой мачо, обошел вокруг меня.

— Ты откуда такая красивая идешь? На свидание ходила? — вот всегда с ним так, память рыбкина, и будто со стеной бетонной говоришь. Я ему про смерть бабушки, а он про свидание…

Весь негатив, вся злость, что кипела во мне на несправедливость этого мира, сейчас сосредоточилась на одном конкретном человеке.

— С кладбища иду, Петр Иванович, — процедила я сквозь зубы, а он, явно не ожидая подобного ответа, выпучил свои мелкие глазенки, и покачал головой.

— Жалко Антонину Матвеевну, хорошая была бабка. Склочная малость, но добрая, — а затем, будто в шутку, пригрозил мне пальцем, — но ты это… деньги сегодня занеси.

— Не могу я сегодня. Нет у меня сейчас денег. Завтра на работе попрошу еще один аванс, но могут не дать…

Я думала он кричать начнет, как он это обычно делает, но вместо этого Петр Иванович протянул вперед руку и коснулся своими жирными мозолистыми пальцами моих волос.

— А давай я к тебе сегодня зайду? — один его глаз задергался, как от нервного тика, и потребовалось какое-то время, чтобы понять, что это он мне подмигивать пытается, — винца принесу, посидим… Антонину Матвеевну помянем.

— Нет, — быстро вскрикнула я, и отпрянула от него в сторону, затем уже спокойнее добавила, — у меня дела вечером… важные.

Мой пятидесятилетний сосед, который в свои годы продолжал жить с мамой, оказался не из понятливых. Впрочем, я и не надеялась.

— Тогда, может, завтра? Ик!

— И завтра у меня дела, Петр Иванович, — устало выдохнула, проводив взглядом прошедшую мимо нас даму с собачкой, — у меня каждый день дела. Я не могу с вами пить. А деньги верну, дайте только время.

Мои слова разозлили его не на шутку. Улыбка тут же превратилась в оскал, толстые щеки задрожали, а на лбу выступила испарина.

— Никакого тебе времени! Не заплатишь завтра вечером, можешь выметаться на все четыре стороны! Я тебе не благотворительный фонд. За все в этой жизни надо платить, Мурашкина, — закончив говорить, сосед развернулся и побежал к стоящему неподалеку ларьку, рядом с которым его дожидались такие же забулдыги друзья. А я так и осталась стоять у подъезда, проклиная тот день, когда появилась на свет.

День, начавшийся с похорон, ничем хорошим закончиться не мог.

Кстати, приятно познакомиться, подающий надежды молодой бухгалтер, вечная неудачница, без родных, друзей, и гроша за душой Снежина Мурашкина. Прошу любить и жаловать.

Я с самого детства привыкла к тому, что жизнь бьет меня намного больнее, нежели сверстников.

В возрасте пяти лет, потеряла родителей, жизни которых унес разгоревшийся у нас дома пожар. Меня спасли соседи, успели откачать, а маме с папой так не повезло.

После случившегося меня забрала к себе бабуля, мамина мама, которая и сама живя на скудную пенсию, что большей частью уходила на лекарства, перебивалась с хлеба на воду. Но эта женщина никогда не унывала и мне не позволяла разводить сопли.

Когда мои одноклассницы бегали на свидания, я сидела за учебниками, зная, что если не поступлю на грант, высшего образования, с нашими-то доходами мне как своих ушей не видать, а тогда про светлое будущее можно будет благополучно забыть.

Это только в сказках бедные золушки на балах встречают богатых принцев и живут с ними долго и счастливо, а в реальной жизни, чтобы попасть на бал, надо вкалывать до седьмого пота. Этому тоже меня бабуля учила.

Она вообще женщина боевая… была.

Громко всхлипнув, я вошла в темный подъезд, и с поникшей головой поплелась вверх по лестнице. У самой двери остановилась, и вытаскивая ключ, заметила лежавший на полу белый конверт.

Черт, двадцать пятое. Как я могла забыть? Теперь к моим бедам прибавились еще и неоплаченные счета.

Устало уперлась лбом в дверь и пару раз стукнула по стене кулаком. Ни реветь, ни злиться уже не было сил. Накатила резкая апатия, предвестник надвигающейся депрессии. По-хорошему, с этим надо было что-то делать, но я понятия не имела, что именно.

В квартире мне стало намного хуже. Здесь все напоминало о бабуле: наши с ней фото, недовязанный носок, халатик на спинке стула, недочитанная книга на столе с закладкой внутри…

Не выплачь я за эти два дня все слезы без остатка, сейчас бы снова упала на ее постель, в беззвучном крике сжимая ее подушку.

Почему она ушла так рано? Я еще не готова… и вряд ли когда-то буду.

А завтра предстоял еще один трудный день. Придется прямо с утра идти к руководству и вымаливать дополнительный аванс. Если чудо все же случится, и его дадут, денег в будущем месяце я не получу, а значит новая проблема — на что я буду жить?

Родственников, чтобы занять у них до ближайшей зарплаты у меня не было, близких подруг и любимого парня тоже.

Промелькнула ужасная мысль, что, возможно, нужно было согласиться на предложение Петра Ивановича о совместном вечере, но меня тут же передернуло от отвращения и к горлу подступила тошнота.

Нет, лучше смерть.

На всякий случай взяла рюкзак и покидала туда кое-какие вещи. Вдруг завтра вечером придется в срочном порядке делать отсюда ноги. Галкин мне времени на сборы точно не даст.

В этот момент на меня навалилась смертельная усталость, копившаяся все эти дни. Взяв в руки конверт со счетами и калькулятор, чтобы вывести общую сумму долга, я устроилась на диване, подложив под голову рюкзак с собранными вещами. Но даже вскрыть конверт не успела, начав проваливаться в сон.

На периферии сознания вертелась мысль, что со всеми этими заботами, я забыла разуться, так и засыпая в туфлях.

***

Королевство Четырех Лун, город Сорь

— Эй, ты, прошмандовка, а ну вставай! Напьются и лежат тут, будто дома на постели, — сильный пинок по спине буквально вырвал меня из объятий Морфея, заставив вскрикнуть от разрывающей внутренности боли, — проваливай, давай.

Распахнув глаза, я попыталась сфокусировать взгляд на уставившейся на меня в упор старухе с огромными ушами. Ростом она была с пятилетнего ребенка, но силой, судя по тому тычку, которым меня наградила, обладала немереной.

— Женщина, вы что себе позволяете? — приняв сидячее положение, я протерла глаза.

— Ишь, благородная выискалась, «позволяити», — передразнила она меня, явно намереваясь наградить еще одним смачным пинком, — я тут семенами оритии торгую, это моя точка, и я за нее исправно плачу, а ты лежишь тут полуголая, покупателей отпугиваешь. Иди спать в дом девочек старой Эффны. Там тебе самое место.

Не поняв ни слова из того, что она пыталась до меня донести, я начала озираться по сторонам.

Место, где я сейчас находилась, напоминало площадь из фильмов о средневековье: брусчатка, на которой я сидела, расставленные кольцом телеги, с запряженными в них лошадьми, о чем-то спорящие друг с другом женщины в длинных платьях и с чем-то похожим на чепчики на головах, стоявшие рядом с ними мужчины, все как на подбор в серых штанах из мешковины и в длинных рубашках.

Какого черта тут происходит?

Резко поднявшись, я схватила одной рукой с земли свой рюкзак, а вторая все еще сжимала калькулятор, с которым уснула.

Мозг принялся лихорадочно искать объяснение непонятной ситуации, пока сердце грозилось вырваться из груди, а легким категорически не хватало кислорода.

Приступ лунатизма! Бинго! Это оно!

Бабуля рассказывала, что после смерти родителей я несколько раз ходила во сне по квартире, звала их, а она укрывала мои плечи теплым пледом и укладывала обратно спать.

В этот раз укладывать меня было некому.

Получается, я как-то открыла входную дверь, вышла на улицу, и добрела… а кстати, где я?

Может, это какая-то закрытая часть города, где сейчас снимают историческое кино? Или вообще, к ролевикам угодила?

Поправив на себе юбку и блузку, я собралась было поинтересоваться у той самой старушки, что чуть не отбила мне внутренние органы, как лучше всего пройти на улицу Звездную, но в этот момент, там, где толпились люди, раздались громкие крики:

— Ведьма! Убейте ее!

— Она проклянет нас, убейте, сожгите!

— Сжечь ведьму! Сжечь!

Была, не была! Когда я еще попаду на настоящие съемки? Надо взглянуть, в чем там дело.

Так и не спросив ничего у женщины, я бросилась в самую гущу толпы. Пробилась вперед и увидела прижатую к стене молодую девушку, мою ровесницу, в таком же длинном платье, как и женщины вокруг, но с непокрытой головой. Ее длинные кудрявые рыжие волосы, развевал ветерок, а в серых глазах застыл неподдельный ужас.

На нее надвигалось двое людей с факелами в руках. Один поднес огонь к ее юбке, и я про себя поразилась реалистичности спецэффектов.

Юбка вспыхнула словно спичка, и как не старалась девушка сбить пламя, у нее ничего не выходило. Она так натурально плакала и просила пожалеть ее, что я тут же начала мысленно перебирать знакомых мне актрис. Такой талант уже должен был светиться на большом экране.

Девушка, между тем, упала на колени. Пламя, вроде улеглось, но теперь мужчины, не жалея сил начали прыгать вокруг нее и пинать куда придется. Приподняв голову, она повернулась в мою сторону, и я, со своего места, разглядела стекающую по подбородку кровь.

Тут-то у меня в мыслях и щелкнуло, что что-то не так.

Наплевав на последствия, я с громким криком бросилась ей на помощь. Первый угодивший под руку мужчина, получил сильный удар калькулятором по голове, зашатался и упал на колени, но вот до его приятеля я уже не достала.

По затылку прилетело чем-то тупым, и перед глазами все поплыло. Сознание медленно укатило в темноту.