Frozen. Острые чувства

Диана Дмитриевна Логунова, 2020

Коза Ностра – сицилийская преступная организация. Рожденная в итальянской мафиозной семье и будучи дочерью Консильери, Адриана Бертини научилась играть по жестким правилам. Адриане было шесть, когда она влюбилась в Нико д'Амико, старшего сына главы итало-американской “Семьи” Нью-Йорка. Она хотела выйти за него замуж, но у семей были другие планы. Обещана не тому мужчине – младшему брату ее единственной любви. Адриана не могла смириться с мыслью, что мужчина, которого она хотела всю свою жизнь, достанется другой женщине, а она выйдет замуж за его младшего брата. Адриана хочет Нико, получившего прозвище "Айс" за холодный взгляд карих глаз и холоднокровную расправу над врагами. Ее совершенно не волновало то, что его руки были в крови, что он приносил смерть. Нико был ее защитником, ее спасением, хоть и не видел в ней никого, кроме младшей сестры. Она хочет его, и она его получит. Не важно сколько сил придется приложить, чтобы завоевать сердце мужчины ее мечты. Содержит нецензурную брань.

Глава 2.

Нико.

Я поправил рубашку Ромео. Он ненавидел официальную одежду, пытаясь стянуть ее уже второй раз за последние полчаса, но я пригрозил взглядом.

— Нет, Ромео. Ты не сможешь снять с себя костюм, пока мы не вернемся домой после ужина с Капо “Коза Ностры”. Ты должен вести себя как настоящий мужчина. Посмотри на меня, Тео и Маттео. Нам тоже не нравится эта одежда, но она часть нашей жизни, и мы должны терпеть неудобства.

— Не люблю, когда ты умничаешь, — пробормотал Ромео, но рубашку оставил в покое.

— Никто не любит, когда Нико умничает, — рассмеялся Маттео, поправляя свою прическу.

— Тогда почему он это делает? — спросил Ромео.

— Он делает это на правах старшего брата, — ответил Маттео.

— Это нечестно, — застонал Ромео. — Получается, что над Нико никто не властен. Тео слушается только Нико, ты слушаешься Тео и Нико, а я слушаюсь вас всех. Вы все будете умничать и чему-то меня учить, а чему я буду учить вас?

— Терпению, Ромео, терпению, — ответил Тео.

Я рассмеялся и быстро обнял младшего брата, пока родители не видят. Они говорили мне заботиться о младших братьях, но подразумевали под этим строгость и жесткую дисциплину, словно я должен был воспитывать солдат. Объятия и сказки на ночь были запрещены, но я все равно делал это. Мы жили в одной комнате, и никто не контролировал нас после отбоя. Мне не хотелось, чтобы Маттео и Ромео выросли такими же, как я. Холодными и бесчувственными. Тео уже был жестоким для своих одиннадцати лет, но все же мне удалось показать ему братскую любовь, что сделало нас самыми близкими друг другу людьми. Я видел, что Маттео и Ромео тоже были связаны, но списывал это на двухлетнюю разницу в возрасте.

— Вы готовы? Не будем заставлять родителей ждать нас.

Отец терпеть не мог опаздывать и непунктуальных людей. (Омерта́: всегда являйтесь на назначенные встречи вовремя.) Он постоянно повторял, что время навсегда останется самой дорогой валютой на свете. Мама тоже не любила опаздывать. Она чувствовала, что подводит людей, если задержится хоть на минуту. Стоит ли говорить, что Маттео и Ромео были одними из самых непунктуальных людей на всем белом свете? Они могли быть готовы в последнюю минуту до выхода, как было сегодня, когда мы с Тео уже томились в ожидании.

Мы вышли из комнаты и с родительских лиц ушла нервозность. Они боялись, что мы вновь заставим их ждать и опоздаем на ужин с “Коза Нострой”. Наш Консильери, Пьетро Кавалли, уже ждал нас в машине. Он был невысокого роста, лет семидесяти. Его жена не смогла сопровождать его на ужин, что нарушало правила перемирия, но Пьетро ни за что бы не поднял больную жену из постели. Не то, что мой отец. Уверен, будь мама на грани жизни и смерти или в бреду, он все равно бы заставил ее появиться на приеме. Мы уже проходили это, когда папа вытащил маму на какой-то праздник, когда она была беременна Маттео. Воды отошли прямо во время танца, и мы едва успели доехать до больницы.

— Вы хорошо выглядите, мальчики, — сказал папа. — Надеюсь, вам не надо повторять правила поведения на ужине.

— Нет, отец, — хором ответили мы, по очереди присаживаясь в машину.

Это было еще один маниакальным пунктом отца. Мы все делали по старшинству. Стояли, входили в помещение, представлялись. Возникало ощущение, что отец не может запомнить наши имена и просто дал нам клички “один, два, три, четыре”.

— Ромео, у Консильери Риккардо Бертини две дочери твоего возраста, но это не значит, что у них есть машинки. Будь добр, не проси их, когда тебе станет скучно, — сказал отец.

Я промолчал. Машины были слабостью Маттео. Ромео до ужаса любил космонавтов и супергероев. Тео и я в детстве обожали динозавров за их силу и мощь.

— Почему девочки всегда играют только в куклы? — спросил Ромео. Он любил задавать слишком много вопросов.

— Ромео, научись терпению. Неужели ты хочешь произвести плохое впечатление на семью “Коза Ностры”? Этот союз многое значит для нас, Ромео.

Маттео отвернулся к окну. В восемь лет он уже хорошо умел подавлять свои чувства, но некоторые эмоции было трудно сдерживать. Я и Тео смотрели вперед тем же холодным взглядом, что и до этого. Отцу следовало уменьшить количество требований к Ромео.

— Нико, также там будет присутствовать и сын Капо. Леонардо семнадцать, поэтому надеюсь, что вы быстро подружитесь. Это послужит быстрому скреплению наших семей.

— Хорошо, отец. Я постараюсь завести дружбу с ним, — ответил я.

Мои братья и Марко, сын Младшего Босса, были моими лучшими друзьями. Мне не нужно заводить еще друзей, лишь выгодные взаимоотношения.

— Есть ли какие-то указания для меня и Маттео, отец? — спросил Тео.

— Для вас всех одно указание. Вести себя прилично и не позорить “Семью”.

В особняк Бертини мы прибыли раньше, чем Капо Риццо, поэтому сидели в машине еще несколько минут. Мы не могли войти в дом без разрешения Капо “Коза Ностры”.

— Это неуважение к нам, — сказал мой отец.

— Синьор Леон, — обратился Пьетро. — Мы прибыли на пятнадцать минут раньше. Следовало предполагать, что нам придется ждать.

К счастью, Капо Риццо был пунктуальным человеком и прибыл спустя пять минут после того, как приехали мы.

— Рад вас видеть, синьор Леон, — Лоренцо крепко пожал руку моему отцу. Мне не нравились люди, которые крепким рукопожатием пытались выразить свою мощь и власть.

Охранники открыли нам двери в дом Бертини. Я не понимал почему нельзя было встретиться на нейтральной территории. Они с легкостью выдавали координаты своих приближенных и его семьи, что было глупо и непредусмотрительно. С другой стороны, если бы война вспыхнула на их территории, то это была бы наша вина. Может, это был и вовсе не дом советника, а арендованный на день особняк.

— Лоренцо, Леонардо, рады видеть вас вновь, — Бертини крепко пожал руку своему боссу и его сыну, после этого обратился к моим родителям. — Леон, Селесте, рады вас приветствовать в нашем доме.

Мы с братьями стояли в стороне, спокойно ожидая, когда представят нас. Я внимательно наблюдал за взрослыми. Риккардо Бертини был худым мужчиной среднего роста. Его темные волосы были зачесаны назад, серый костюм хорошо сидел на нем, дорогие часы выглядывали из-под пиджака случайно, а не для того, чтобы похвастаться наличием денег. Гемма Бертини, его жена, была женщиной маленького роста. Ее светлые волосы были собраны в высокую прическу, темно-красное платье в пол было слегка мятым. Мое внимание привлекла дочь Бертини, когда она, подойдя к отцу, дернула того за рукав. Я замер от неожиданности. Наш отец наказал бы нас за такое дерзкое поведение.

— У маленькой леди есть характер, — рассмеялся мой отец, явно впечатленный действиями ребенка. — Спасибо, что напомнила, иначе мы бы забыли познакомить вас.

— Леон, Селесте, мальчики, — обратился синьор Бертини. — Это мои дочери — Адриана и Аврора.

Адриана, та, что дернула за рукав, улыбнулась нам самой ослепительной улыбкой, что была в ее репертуаре. Ее платье было ярко-розового цвета, и я не мог смотреть на нее слишком долго, поэтому перевел взгляд на Аврору. Девочка явно боялась и стеснялась нас и лишь рука сестры не давала ей убежать. Они были очень похожи друг на друга. Обе имели светлые волосы и зеленые глаза, как у матери, но их характеры были совершенно разными.

— Риккардо, Гемма, девочки, — обратился к ним мой отец и по очереди представил нас. — Это мои сыновья — Нико, Тео, Маттео и Ромео.

Взгляд Адрианы вновь нашел мои глаза. Она была в восторге оттого, что видела. Ее, кажется, нисколько не пугали ни мой холодный взгляд, ни мой высокий рост, ни мои мышцы. Она на протяжении всего вечера требовала моего внимания, а я не мог ее проигнорировать, выразив тем самым неуважение к ее семье. Я надеялся, что Адриана обратит свое внимание на Ромео, с которым они были ровесники, но она игнорировала всех моих братьев.

— Ты умеешь очаровывать дам, но почему бы тебе не найти кого-то своего возраста? — тихо посмеялся надо мной Тео.

Я не успел ответить брату. Папа подошел к нам и похлопал меня по плечу.

— Тео, почему бы тебе не забрать Адриану? Нам с Нико нужно обсудить несколько важных деталей.

Тео не выразил ни одной эмоции, но я знал, что он тоже хотел участвовать в делах мафии. Нас посвящали в четырнадцать лет и до это момента мы не имели права лезть в дела.

— Конечно, — ответил Тео. — Мы найдем Маттео, Ромео, Аврору и найдем чем заняться в ваше отсутствие.

Я, мой отец, Капо Риццо, Пьетро и Риккардо вошли в кабинет. Расположившись на диванах, что стояли друг напротив друга, мы ожидали, кто начнет разговор. Риккардо разлил виски по стаканам, протянув один мне. Я принял, хоть и ненавидел виски. Я предпочитал коньяк или пиво.

— Синьор Риццо, вы первый выступили с просьбой о перемирии, — начал мой отец. — Мы бы хотели знать, что вы хотите предложить, чтобы сделка состоялась.

— Синьор Леон, мы знаем, что никакие деньги не будут весомым аргументом, чтобы гарантировать мир нашим семьям. Мы считаем, что только семейные узы смогут гарантировать успех сделки, — сказал Лоренцо.

— Продолжайте.

— Мы предлагаем выдать одну из наших дочерей за одного из ваших сыновей, — сказал Риццо.

Я медленно перевел взгляд со стакана на Капо “Коза Ностры”. Подобные союзы не были новинкой в нашем мире. Многие синдикаты объединялись с помощью женитьбы.

— Вашим девушкам шесть и четыре, — напомнил мой отец.

Я знал, что он волновался не о возрасте девочек, а о том, как быстро мы сможем провести свадьбу.

— Да, верно, — согласился Риццо. — Ромео и Адриана ровесники, поэтому мы могли бы женить их, как только им исполнится восемнадцать.

— Мы не можем обещать вам взрослую девушку, — сказал Риккардо. — Все пятнадцатилетние девушки уже обещаны и кем бы мы себя показали, нарушая обещания.

— Верно, — согласился отец. — Я считаю, что эта сделка будет чертовски хорошей. Пьетро? Нико?

— Думаю, Ромео и Адриана станут хорошим союзом. Они вырастут рядом друг с другом, привыкнут, поэтому в будущем не возникнет никаких проблем, — ответил Пьетро.

— Согласен, — ответил я. — Но не думаю, что стоит оповещать об этом детей. Уверен, что они воспротивятся этой идее и станут игнорировать друг друга. Думаю, они должны сами сблизиться и думать, что идея пожениться их, а не наша.

— Мудрые слова, Нико, — сказал Риккардо.

Я глотнул виски, и противный вкус наполнил мой рот. Я не поморщился, но поставил стакан на стол.

Капо и советники выпили, а после отправились к своим женам, чтобы сообщить о состоявшейся сделке. Я отправился к братьям.

— О чем они говорили? — тут же спросил Тео.

Мне пришлось увести его в сторону, чтобы ни Маттео, ни Ромео, ни Адриана, ни даже Аврора не услышали, то, что я собирался сказать.

— Они собираются женить Ромео и Адриану.

— Выгодный брак, — согласился Тео. — Но эта девчонка по уши влюблена в тебя. Не думаю, что она будет уделять время Ромео, когда видит лишь тебя.

— Ей шесть, Тео, — сказал я. — В этом возрасте о любви и речи быть не может. Она забудет обо мне и своих чувствах, как только мы выйдем за порог этого дома.

— Я бы не был так в этом уверен, — признался Тео и на секунду на его лице отобразилось замешательство. — Она ведет себя не как обычная шестилетняя девочка. По сравнению с ней Ромео ощущается младенцем. Адриана как мы. Слишком взрослая, умная и сообразительная для своих лет.

Я не мог отрицать слова брата, но и не был на сто процентов уверен, что Адриана такая же, как мы.

— Не важно, она выйдет замуж за Ромео, как только им исполнится восемнадцать, — ответил я.

Я посмотрел на Адриану и Ромео, которые не обращали друг на друга ни малейшего внимания. Кто-то из взрослых принес им раскраски, чтобы дети не мешали взрослым. Маттео, Ромео и Аврора с удовольствием раскрашивали зверей, а Адриана придирчиво рассматривала платье какой-то принцессы. В углу была картинка, как должно выглядеть платье, но Адриана полностью проигнорировала предложенные цвета.

— Ты используешь не тот цвет, — сказал Маттео, посмотрев в раскраску Адрианы.

— Ариэль не идет розовый цвет, — со знанием дела ответила девочка. — С рыжими волосами лучше сочетается зеленый, как у Мериды.

— Я все равно не понимаю тебя. О ком ты говоришь? — сказал Маттео, вернувшись к раскрашиванию жирафа.

— Это потому, что ты сексист, — спокойно ответила Адриана. — Ты думаешь, что мультики и игрушки делятся по гендеру, но это не так. Мальчики могут играть в куклы, а девочки могут играть в машинки. Девочки могут смотреть мультфильмы про динозавров, а мальчики про принцесс. Это не трагедия, если девочки узнают больше о машинах, а мальчики о чувствах.

Мы с Тео переглянулись. Если Адриана в этом возрасте приносила столько проблем, то, что будет, когда ей исполнится восемнадцать?

— Я знаю принцессу Эльзу, — сказал Ромео.

— Она не принцесса, а королева, — фыркнула Адриана. — Она как Капо в нашем мире.

Мне определенно стоило прекратить их спор, пока его не услышали родители. Я подошел к братьям и сел на пол, потому что столики были низкими даже для Ромео.

— Мне нравится зеленое платье у твоей принцессы, — сказал я, обращаясь к Адриане.

— Больше спасибо, — поблагодарила она, послав Маттео выкуси-взгляд.

— Если Ромео будет расти рядом с Адрианой, то она быстро загонит его под свой маленький каблучок, и мы не сможем воспитать из него настоящего мужчину, — прошептал Тео мне на ухо.

Тео был прав. Адриане нужен был парень, который сможет над ней доминировать, но Ромео не сможет стать таким, если сблизится с ней. Мы могли бы надеяться, что Адриана научит быть Ромео сильным, будет мотивировать его совершенствоваться, но это было бы глупо с нашей стороны.

Следующие месяцы нашей жизни Адриана превратила в кошмар. Она не просто игнорировала Ромео, она злилась, когда видела, что приезжал он, а не я. Требовала, чтобы в следующий раз даже не смели появляться без Нико, иначе она не выйдет из комнаты. К счастью, Ромео не воспринимал истерики Адрианы всерьез и также мало обращал на нее внимания, как и она на него.

— Нам приходится манипулировать Адриану Нико, — сказал Риккардо. — Если она отказывается есть и спать, то мы говорим, что Нико она бы больше понравилась сильной и здоровой. Если она отказывается учить уроки, то мы говорим, что Нико нравятся умные девушки. Если отказывается убирать игрушки, то мы говорим, что Нико нужна хозяйственная девушка. Если она обижает Ромео, то мы говорим, что Нико не понравилось бы то, что обижают его младшего брата.

Риккардо сделал большой глоток виски.

— Не волнуйся, — ответил мой отец. — Скоро она привыкнет к компании Ромео и все наладится.

— Да поможет нам Господь, — пробормотал Риккардо.

Перед Адрианой бессилен сам дьявол.