Медовый месяц с чужой женой

Диана Билык, 2019

Я купил ее на тридцать дней. Поставил на кон всю свою империю. Рискнул и выиграл приз. Я взял себе игрушку, чтобы разбавить скучные будни холостого олигарха. Для постельных утех, для удовлетворения собственных желаний, для мести. Думаете, что у меня есть совесть? Думаете, что я пожалею, когда узнаю, кто эта жертва на самом деле? И не мечтайте.

Глава 19. Макс

Я шёл к машине и скрипел зубами. Сбросить напряжение не получилось, стало только хуже, но брать девушку там, на столе, беззащитную, рука не поднялась. Слишком всё неправильно идёт. Не так, как я себе представлял. Не так, как планировал.

Если Пелагея не играет, я в её глазах — настоящий монстр. Да, я зверь, не знающий пощады, но…

Да плевать на «но»!

Месть нужно подавать холодной? Вот и я стану льдом, всё равно уже не развернуть этот поезд. Я хочу её, я купил её. И я её трахну. И она будет умолять об этом, благодетельница.

Смешно. Витеньку ей жалко! Ублюдок будет платить по счетам, пусть даже и не по своим, а отцовским. Все они на одно рыло, все в пуху.

Я сел в авто и, когда Поля залезла в салон и дождалась, пока охранник захлопнет дверь, приказал холодным тоном:

— Крис, отвези нас к Валери.

И на полчаса я откинулся на упругую спинку сидения и попытался расслабиться. Но нет же! Я вдыхал её запах, что проник в салон и пропитал кожу рук, чувствовал тепло бедра даже на расстоянии, слышал, как девушка сопит и давится слезами. В конце пути Поля притихла, а я украдкой повернул голову.

Обхватив себя руками, она дрожала и смотрела в окно. Рубашка на её бёдрах немного задралась, обнажив стройные ноги, но, увы, недостаточно, чтобы дать полюбоваться тем, что сейчас, я знал, было беззащитно обнажено. Для меня обнажено! Пусть и не по её воле.

Но Поля явно избегала смотреть на меня. Шея её была напряжена так, словно она отчаянно хотела что-то разглядеть за окном. Будто почувствовав мой пристальный взгляд, она покосилась в мою сторону и, дёрнувшись, тут же отвернулась. Я увидел, как щёки её медленно налились алым.

— Ну, соври, что тебе не понравилось, — накрутив на палец светлый локон, я стиснул острый подбородок и заставил Полю посмотреть мне в глаза. — И это только начало, драгоценная женушка.

Её взгляд опустился и скользнул по моему лицу, и Поля тут же закрыла глаза, будто сама себя останавливала. Спросила тихо:

— Начало чего? Мне казалось, что этот ужас начался ещё вчера.

Я сильнее сдавил пальцы и проговорил ей в губы:

— Страдаешь по Дорогову?

Она распахнула веки, взмахнув густыми ресницами, и растерянно улыбнулась.

— Что? — будто только поняла, о чём я спросил, и посмотрела в глаза. — Макс, никогда больше не хочу слышать эту фамилию. Я с тобой на месяц, и если тебе хоть на грамм не плевать на меня, пожалуйста, не произноси ни её, ни имени бывшего… — вздрогнула, — мужа.

— Мне так же плевать на тебя, как и тебе на меня, — сказал я холодно и отстранился.

Машина притормозила у многоэтажного здания, залитого диодным светом. Я вышел первым и остался ждать, пока Дима подаст руку Поле. Много чести.

Но что-то царапало в душе. Если она другая, то как вообще повелась на идиота-Дорогова?

— В раздел белья даже не заглядывай, — шепнул я ей на ухо, когда под руку довёл до стеклянного входа.

— Уверен? — колко глянула она. И хватает же наглости. — Мне показалось, тебе понравилось рвать на мне бельё.

— Ещё как уверен, — я коварно растянул улыбку и ущипнул её за ягодицу, а затем обратился к вышедшей нам навстречу Валери. — Берём все, что моя спутница захочет. И, — я достал мобильный и набрал номер юриста, — у вас полчаса, дамы.

— Тогда можем не тратить время, — холодно заявила моя спутница и посмотрела на Валери. — Насколько я поняла, господин Максимилиан здесь частый гость и вы прекрасно знаете его вкус. Подберите, пожалуйста, две смены домашней одежды и платье размера «small» на выход.

Хозяйка магазина сдержано усмехнулась и пригласила Полю пройти вглубь магазина. Когда они исчезли в рядах разноцветных шмоток, Ренн наконец ответил на звонок.

— Найди мне информацию, Слэйв.

— И тебе здравствуй, Честенер, — натянуто и сухо ответил юрист. — Пишу.

— Романова Пелагея, 18 сентября 1997 года рождения. Москвичка. Найди всё и даже больше. И нужно вчера. Ясно?

— Предельно, — буркнул юрист и отключился.

Я бродил по холлу несколько минут, перелистывал журналы одежды, а потом всё-таки прошёл в магазин.

Пелагея стояла в центре зала в нижнем белье тёмно-бордового цвета.

— Оставь нас, — спокойно попросил я хозяйку салона и, сдержав гнев, ненавижу, когда меня игнорируют и не слушаются, добавил: — Найди маленькое чёрное платье. И туфли к нему. Свободна.

Валери — серьезная барышня. Она подбирала мне костюмы самых удобных моделей, а вот женскую одежду у нее покупать пока не приходилось. Я не любитель этих тряпок. Обычно девицам, что появлялись в моей жизни не так часто, я давал карточку на расходы и забывал об этом, потому что редко кто появлялся в моей постели дважды. И сейчас, глядя на застывшую Полю, что прижимала к груди какой-то наряд, я не сдержал улыбки.

— Что в моих словах «не брать бельё» ты не разобрала? — подошёл ближе к «жене» и поддел бретельку, провел пальцем по тонкому кружеву бюстье. Красивое, отлично лежит на её упругих полушариях, подчеркивает хрупкие плечи и молочный цвет кожи.

— Ты хищник, Макс, — внешне спокойно отозвалась Поля и посмотрела на меня большими голубыми глазами, что прятали в радужках отблики нефрита, а в глубине черных расширенных зрачков плескались страх и ненависть. — Если я буду вести себя как затравленная мышь, ты меня сломаешь. А я хочу уйти от тебя, высоко подняв голову, даже если от чести моей останутся лишь лохмотья.

Почему она такая? Почему вызывает и желание взять силой, и отступить? Я так похож на кота?

— Не забывай, мышка, что я плачу за этот маскарад. — Встав за спиной, глянул в отражение большого зеркала. — Снимай. Или я это сделаю. Примерять домашнюю одежду нет надобности, а платье ты наденешь на голое тело.

На её бледной коже выступила мелкая россыпь мурашек, отчего меня бросило в приятный жар, а на моём лице появилась звериная улыбка. Да, я хищник, как же ты права, По-ля.

Подцепив эластичную чёрную ткань пальцем, завёл руку вперёд и сжал вишенку соска, что дерзко уперлась в кружево и коснулась кожи.

— Иди в примерочную, — я качнул головой.

— Незачем идти в примерочную, — глядя через зеркало прямо мне в глаза, сухо возразила она. Противоречит? Мне? — Платишь за маскарад? Отлично. Я принимаю правила игры и надеваю маску. И бельё. А решение за тобой: рвать его, снимать или остаться человеком. Я вижу, что ты привык покупать то, что вдруг захотел, Макс. Но позволь тебе открыть маленькую истину: там, где не покупают — не продают. Если нет маскарада, незачем носить маски. За пределами денег начинается то, что называется свободой. Я не жду, что ты поймёшь. Но мне хочется верить, что когда-нибудь ты перестанешь покупать то, что тебе не нужно. Я всего лишь лишь кукла на месяц, это правда. Но зато я могу сказать то, на что никогда не осмелятся другие, — она порывисто вдохнула. — Мне от тебя. Ничего. Не. Нужно.

Конец ознакомительного фрагмента.