Слова на стене

Джулия Уолтон, 2017

В гости к подростку Адаму по очереди заглядывают: 1. Босс итальянской мафии. 2. Парень, предпочитающий ходить голышом. 3. Комический мужской дуэт. 4. И наконец, красивая девушка Ребекка… Казалось бы, что может быть у них общего? А объединяет их только одно: эти «гости» являются постоянными галлюцинациями Адама, которому врачи поставили неутешительный диагноз «шизофрения». Однако он не сдается и пытается просто жить, как бы сложно ни было. Учится, участвует в школьном спектакле, заводит девушку, лучшего друга и даже, как и всякий нормальный старшеклассник, заклятого врага. И еще Адам изо всех сил старается не потерять чувство юмора – а это очень нелегко в ситуации, когда галлюцинации того и гляди возьмут верх над разумом…

Глава 8

Доза 1,5 мг. Доза не меняется. Никаких перемен.

3 октября 2012 года

Голый парень появляется время от времени. Это, наверное, самая дикая моя галлюцинация. Он выше меня. И абсолютно голый. То есть совершенно. Я мысленно прозвал его Джейсоном. Особых причин на это нет, но ему просто подходит это имя — типичный Джейсон.

В общем и целом он парень неплохой. Он напоминает мне о том, что двери перед людьми надо открывать и держать открытыми. Что людей надо благодарить по разным поводам. Ну, и всякую такую ерунду. Но помимо этого у меня с ним нет никаких отношений. Джейсон — это просто громадное голое нечто, расхаживающее по коридорам моей школы. Это какое-то безумие даже для галлюцинации.

Теперь, оказывается, предполагается, что мне не нужно называть себя сумасшедшим. Это я прочитал в одной из тех книг, которые мама купила вскоре после того, как мне был поставлен диагноз. Там везде говорится о том, что вы должны любить свое чадо из шоу фриков, и совершенно не важно, сколько у него набралось воображаемых друзей.

Ну, как бы там ни было, как-то раз мы сидели с голым Джейсоном рядом с классной комнатой, и тут мимо нас проходит Йен с каким-то парнем, а в руках у них ведро с надписью «ОТХОДЫ», которое они тащат из лабораторной кабинета биологии. Они явно шли выбрасывать крупные останки лягушек, которые нельзя было слить в раковину, и я не поднимал глаз еще пару секунд после того, как они прошли мимо. У меня даже не было времени понять, что произошло, когда они вдруг выплеснули примерно треть содержимого своего ведра мне на колени, а потом рванули дальше по коридору, хохоча, как идиоты, и расплескивая остатки отходов по полу. У меня до сих пор их смех в ушах звенит. Они ведь умышленно вылили эту гадость именно на меня. Даже Джейсон, симпатичнейший парень из всех мне известных, который постоянно за все извиняется, только и мог, что проговорить: «Старик, ну что за фигня!», после чего полностью растворился в воздухе.

Я попытался кое-как очиститься в туалете, но только все это оказалось делом бесполезным, тогда мне пришлось идти в кабинет к медсестре. Она посмотрела на меня так, будто я специально окунулся в ведро с формальдегидом и лягушачьими потрохами, после чего все же выдала «сменные» шорты из школьной формы, которые, хотя и подошли мне в поясе, все же оказались сантиметров на пять короче, чем того хотелось бы. Длинноволосая курчавая женщина едва сдерживала смех, когда я вышел из туалета.

— Прости, — выдавила она, продолжая улыбаться, — длинней ничего не нашлось.

— Обалдеть!

— Тебе осталось всего пару часов, потом домой. Не переживай!

Мне нравится, когда люди предлагают тебе не волноваться по какому-либо поводу, насчет которого им самим вообще наплевать. Однако новые шорты не смогли до конца скрыть слабый запах, идущий от меня, несмотря на то, что свои насквозь промокшие трусы я все же успел выбросить, пока переодевался.

Перед физкультурой оставался еще урок английского, который предстояло высидеть. Дуайт видел, как я входил в кабинет медсестры, поэтому мне пришлось рассказать ему обо всем, что случилось. Весь урок он подробно комментировал происшедшее, делая упор на то, какой же все-таки козел этот Йен. И я оценил его старания, несмотря на тот факт, что при малейшем неверном движении слышал хлюпающие звуки между своими ягодицами.

Находиться в школе без трусов — это что-то невероятное и ужасное.

А присутствовать при этом на уроке физкультуры — занятие исключительно некомфортное.

Сеточка в моих спортивных шортах мало помогала. Я хорошо чувствовал, как трутся мои яички об эластичную ткань. Йен и тот другой парень (кажется, его зовут то ли Зейн, то ли Блейн… короче, как-то по-дурацки) несколько раз за урок оборачивались на меня, чтобы понять, как я себя чувствую. Выражение их лиц было такое, словно они сами напрашивались на то, чтобы их немедленно расплющить об землю. Ребекка только покачивала мне головой с трибун.

Потом мы пошли к шкафчикам вдвоем с Майей. Дуайт вернулся в церковь, где было собрание у служек, так что сейчас наступил один из тех редких моментов со дня ее спасения в бассейне, когда мы с ней оказались наедине друг с другом. Несколько секунд она удивленно вдыхала воздух, но ничего не говорила. То, что раньше было легким запахом химикатов, сейчас превратилось в слабый запах химикатов с явной примесью аромата потных яичек.

— Мне кажется, что Йену просто завидно, что ты выше его.

— Что? — переспросил я. Это заявление возникло словно ниоткуда и не по делу.

— Ты высокий. А он среднего роста, но все его братья тоже высокие. Мне кажется, он достает тебя только потому, что завидует твоему росту.

— Зачем кому-то делать другому пакости только из-за того, что кто-то вырос повыше?

— Ну, ты еще и симпатичней его, — продолжала она.

— Да ну! — отреагировал я.

— Увидимся.

Она зашла за угол прежде, чем я сообразил, что бы мне сказать такого умного. В результате весь остаток дня я чувствовал себя полным идиотом. Да ну.

Я сказал именно это?! Да ну?!!

Я мог сказать что угодно другое, только не это. Например, спасибо.

Да ну.

Мой уровень тупости достиг неслыханных высот. Но и сейчас я даже представить себе не могу, что мне нужно было сказать в тот момент.

Предполагается, что мне не следует думать о своей болезни так, будто я могу и должен с ней что-то сделать. Говорят, лучше считать, что она является частью меня самого, которая не совсем адекватно соотносится с остальными моими частями. Но это же чушь собачья!

Важная вещь в сумасшествии — это сознание того, что ты сумасшедший. И вот то, что ты это сознаешь, как раз и делает тебя менее сумасшедшим.

Интересно, а у вас раньше был когда-нибудь такой пациент, который бы отказывался разговаривать с вами? Наверное, вы сейчас зарабатываете самые легкие деньги в своей карьере. Вы читаете мои записи, самодовольно киваете какое-то время, а потом пытаетесь вовлечь меня в беседу.

А не испытываете ли вы чувство вины, когда берете деньги у людей с психическими заболеваниями? Точней, у членов их семей. У людей, которые верят вам, верят в то, что вы вылечите человека. Они же вроде тех чудаков, которые тратят все свои деньги на экстрасенсов и ясновидящих, которые говорят им именно то, что те хотят услышать.

И все же я не виню вас в том, что вы выбрали именно такой стиль работы. Люди с психическими заболеваниями просто восхитительны. Как-то раз, когда мне было лет десять, Пол с мамой отвезли меня в Сан-Франциско, где, как выяснилось, полно бездомных людей. А значит, и уйма сумасшедших.

Трудно не пялиться на этих людей, когда на них, как говорится, «находит». Какой-то тип в парке умудрялся выдувать мыльные пузыри с помощью собственной слюны и крошечного кусочка мыла. Он сидел на крышке мусорного бака, выдувал свои пузыри на всех прохожих и при этом вел весьма оживленную беседу с кем-то, не видимым никому другому, кроме него.

Помню, я тогда рассмеялся, а мама бросила на меня такой строгий взгляд, какого я еще не видел. Не думаю, что сейчас я бы расхохотался. Ну, может, и расхохотался бы. Сценка была развеселой.

Я не трачу свое время на то, чтобы жалеть людей с психическими заболеваниями, поскольку не хочу, чтобы и меня жалел кто-то незнакомый. Мне не нужна жалость — она еще никому не принесла ничего хорошего. Мы видим мир по-другому и придумываем свои собственные правила. Вот это и пугает всех окружающих. Может, им просто завидно. Но скорее всего — нет.

Вот почему я люблю читать жизнеописания святых. В школе святой Агаты многие книги запрещены (например, про Гарри Поттера, так как они, по предположениям, ведут к тому, что дети начинают верить в мистику), зато тут множество томов о житиях святых, которые на самом деле куда более скандальные и возмутительные. Как мило читать о тех людях, которые совершенно слетели с катушек, но им все это сошло с рук.

А вы знаете, кто по-настоящему безумен? И одновременно восхитителен?

Жанна д’Арк. Дева Орлеанская.

У нее были видения в образе архангела Михаила, святой Катерины и святой Маргариты, и все они велели ей поддерживать Карла VII и стояли за то, чтобы Франция избавилась от британского правления во время Столетней войны. Жанна слышала голоса и на самом деле повела армию при осаде Орлеана. Люди просто жаждали верить во все религиозные чудеса, а потому позволили девочке-подростку возглавить целое политическое движение, поскольку она была божественно вдохновлена. Жанна представляла собой излучающее свет олицетворение власти и откровенного неповиновения.

Ну и, разумеется, именно поэтому они ее впоследствии и сожгли заживо.

* * *

Вчера Майя прислала мне эсэмэску, где указывала число и время первой встречи и тренировки ученой команды. И я ей ответил:

Я: Спасибо! Я что-то должен знать перед тем, как отправлюсь на встречу?

Майя: Все. Самые разные факты. Старые кинофильмы. Названия столиц. Классическую литературу.

Я: Какие именно старые фильмы?

Майя: Например, «Унесенные ветром», «Волшебник страны Оз», «Касабланка». Они любят черно-белые.

Я: Отлично. «Касабланку» я смотрел.

Майя: Поздравляю.

Я: ☺

*Примечание: Поставить смайлик — самое адекватное действие почти во всех случаях, когда вы не знаете, как еще можно ответить.

Конец ознакомительного фрагмента.