Игра слов. Книга вторая

Джулия Гур (2023)

Дэниел Казалось, что рано или поздно, в темноте можно найти луч света и выйти из сумрака. Почти это и случилось со мной. Но, все же моя жизнь обречена, и познав самое прекрасное в этом мире, я должен это отпустить, во имя любви. Мелани Любовь, страх, ревность — все эти чувства я ненавижу всем сердцем. Я хочу просто отключить эмоции в попытке жить дальше. Мое сердце разбито. Я виновата во всем сама, я знаю это. Впереди еще столько секретов и тайн, не уверена, что смогу справиться с этим в одиночку. Надеюсь, я пройду этот путь не одна. Остин Всю мою жизнь, мне твердили, что кровь превыше всего. Я устал слепо следовать правилам и быть пешкой второго плана. Пришло время сыграть в новую игру. Я знаю, чего я хочу. Она — это все, что мне нужно.

Глава 2 Остин

— Ты обещала мне! Ты не оставишь меня! Дыши! Слышишь меня? Только дыши! — мой голос дрожит, срывается, но я продолжаю кричать, вкладывая в каждое слово всю свою боль, весь страх, всю надежду.

Я кричу ей, той, которая стала для меня всем. Девушке, чья улыбка освещала мои самые темные дни, чей смех был для меня музыкой. Я шепчу изо всех сил, будто мои слова могут вернуть ее ко мне, будто они способны остановить неумолимую реальность, которая разрывает меня на части. Я не могу ее потерять. Не сейчас. Не так.

Ник, стоящий рядом, пытается помочь. Его движения резкие, отчаянные. Он хлопает ее по лицу, пытаясь привести ее в чувства, но ее глаза остаются закрытыми, тело — неподвижным. Каждый его жест, каждая попытка только подчеркивают нашу беспомощность. Я вижу, как его руки дрожат, как он сжимает зубы, пытаясь скрыть панику. Но это не работает. Ничего не работает.

Уровень адреналина в моей крови, заставляет меня делать все что угодно, говорить все что угодно, но главное, привести ее в сознание. Я убираю спутанные пряди ее волос своей дрожащей рукой, ее глаза закрыты, и на секунду мне показалось, что она действительно больше не дышит. Это заставляет меня с удвоенной силой цепляться за ее крошечное тело.

— Мелани, взгляни на меня. Дыши вместе со мной, мы справимся со всем вместе! Ты не одна… Дыши вместе со мной, умоляю тебя!

Я вижу, как из последних сил она открывает свои голубые глаза, смотрит на мои губы и повторяет в такт со мной.

Вдох.

Мое сердце бежит с безумной скоростью.

Ещё один вдох.

Я чувствую пульс в своей голове. Он отдается в висках, глухо стучит, как барабан, заглушая все вокруг.

Ещё один вдох…

Слеза медленно скатывается по ее щеке, оставляя мокрый след.

— Давай, давай, — шепчу я.

Кислород, наконец, начинает поступать в ее тело спокойнее, ровнее. Но в ее глазах стоит такая жгучая боль, что мне хочется отвернуться. Я никогда не видел ничего подобного. Это не просто страх или отчаяние — это что-то глубже, что-то, что разрывает душу на части.

— Мел, что случилось? — этот вопрос срывается с моих пересохших губ, как последняя надежда на ответ, на понимание.

Ее дыхание снова сбивается. Оно становится рваным, прерывистым, как будто каждый вдох дается ей с невероятным усилием. Мелани зажмуривает глаза. Сильно. Так сильно, что кажется, она пытается спрятаться от всего мира, от боли, от меня.

— Увези меня отсюда, — наконец, удаётся прошептать ей охрипшим голосом.

Я бережно беру ее на руки, словно невесту, боясь сделать лишнее движение, чтобы не причинить ей боль. Ее тело кажется таким хрупким, почти невесомым, но в то же время в нем чувствуется напряжение, словно она застыла в ожидании чего-то ужасного. Я несу ее к машине, той самой, на которой мы только что приехали с братом. Николас идет следом, его шаги тяжелые, но быстрые. Он открывает дверь пассажирского сиденья, и я осторожно усаживаю ее. Она не сопротивляется, не говорит ни слова, только смотрит куда-то в пустоту, будто видит то, что недоступно мне.

Николас молчит. Его молчание давит сильнее, чем любая фраза. Он не произносит ни слова, но его взгляд говорит сам за себя: он так же растерян, как и я. Я ни черта не понимаю, что, твою мать, произошло. Мыслей в голове — ноль. Только хаос, смешанный с гневом и страхом. Мне хотелось зайти в дом, посмотреть, что там случилось, но я не могу ее оставить. Только не в таком состоянии. Она выглядит так, будто мир вокруг нее рухнул, и я не могу просто уйти.

Ник пристегивает ее ремень безопасности, его движения точные, но нервные. Он достает из бардачка бутылку воды и протягивает ей.

— Попей воды, Мел, — говорит он мягко, но в его голосе слышится напряжение.

Она машинально берет бутылку, но не делает ни глотка. Ее пальцы сжимают пластик так сильно, что кажется, он вот-вот лопнет. Николас закрывает дверь машины, чтобы она не услышала то, что он собирается сказать мне. Он поворачивается ко мне, его лицо напряжено, глаза полны вопросов.

— Что случилось? — шепчет он, словно боится, что даже шепот может разбудить что-то страшное.

— Ты был рядом со мной, думаешь, я, блять, знаю? — вырывается у меня.

— Где Дэн? — спрашивает он, оглядываясь вокруг.

Его машина стоит возле дома, будто свидетельство его присутствия, но самого его нигде не видно. Он дома. Это ясно. Но что он натворил? Вопрос висит в воздухе, как грозовая туча, но у меня нет времени разбираться с этим сейчас. Позже. Обязательно позже.

Мое сердце сжимается, когда я поворачиваю голову и вижу Мелани. Она сидит в машине, уставившись в окно, а по ее щекам текут слёзы. Они катятся медленно, неумолимо, будто она даже не замечает их. Ее лицо бледное, глаза пустые, словно она где-то далеко, в другом мире.

— Нужно ехать. Ты с нами? — спрашиваю я, обращаясь к Нику.

Он замирает на мгновение, его взгляд теряется где-то вдали. Он явно пытается собраться с мыслями, но быстро возвращается в реальность.

— Конечно. Я не оставлю ее в таком состоянии, — говорит он, и в его голосе слышится решимость.

Мы садимся в машину, и я резко трогаюсь с места. В зеркале заднего вида вижу, как Ник на заднем сидении яростно печатает что-то в телефоне. Его пальцы двигаются быстро, почти агрессивно. Думаю, он пишет Дэну. Нам нужно выяснить, что произошло. Что заставило Мелани плакать? Что заставило ее замкнуться в себе?

— В домик у озера? — спрашивает Ник, прерывая мои мысли.

Я киваю и поворачиваю голову, смотрю на Мел. Она все так же уставилась в окно, но слёзы уже не текут. Ее лицо теперь кажется каменным, будто она застыла в каком-то внутреннем мире, куда никто не может добраться. Я осторожно протягиваю руку и так же осторожно обхватываю ее бедро. Она вздрагивает, словно вернувшись из далеких мыслей, и медленно поворачивает голову в мою сторону.

Ее глаза встречаются с моими, но в них нет привычного тепла. Они пустые, словно она смотрит сквозь меня. Черт, где же летают ее мысли?

— Прости, — говорю я, но не убираю свою руку, и все также смотрю на нее.

— Е…есть сигарета? — спрашивает она сиплым голосом, словно каждое слово дается ей с трудом.

— Нет, но можем заехать в магазин, — отвечаю я, чуть смягчив тон. — Ты уверена, что тебе можно курить? Твое горло…

Она смотрит на меня остекленевшим взглядом, и в это мгновение мне хочется отмотать разговор назад и забрать свои слова обратно.

— То место, куда мы направляемся… Не уверен, что там найдем продукты или что-то съедобное в принципе. Так что, как бы ни было, нам необходимо остановиться в магазине.

Она только кивает в ответ, и в этом жесте чувствуется вся тяжесть её текущего состояния. Я убираю руку, колеблясь в уверенности, что она не нуждается сейчас в прямом контакте или прикосновениях.

Через некоторое время мы подъезжаем к магазину. Я поручаю Нику купить всё необходимое.

— Я выйду на улицу? — спрашиваю у Мел, глядя ей в глаза.

Она слегка поворачивает голову в сторону моего голоса. Её взгляд отсутствующий, лишенный жизни, но всё-таки, поразмыслив немного, она кивает.

На улице я набираю номер Дэна. После нескольких коротких гудков — ничего: он сбрасывает вызов. Что за чертовщина? Я снова и снова пытаюсь дозвониться, но тщетно. Остаётся лишь позвонить Розе.

— Да? Мой дорогой, — отвечает она неожиданно быстро, уже после первого же гудка.

— Роза, ты с Хлоей? — быстро начинаю я.

— Да, конечно, всё в порядке. — отвечает она спокойно, хотя в голосе улавливается нотка напряжения.

— Вы где?

— Мы уже дома, на кухне…а где вы? Где Мел и Ник?

— Мы уехали на пару дней, так что прошу ничего не переживать. — немного неуклюже пытаюсь заверить её. — Скажи, Дэн дома? Что-то не получается с ним связаться.

— Да, он в кабинете.

— С ним все в порядке?

— Да, он в кабинете, но, честно говоря, Остин… он выпил. Очень много. Я… немножко боюсь к нему заходить.

— Если Дэн вдруг решит узнать про нас, скажи, что мы отправились на озеро. Что Мел не будет дома несколько дней.

— Что происходит? — взволнованно спросила она.

— Не волнуйся. Мы просто решили абстрагироваться от всех событий. Охрану удвоили?

— Да, здесь полно людей.

— Если он выйдет из кабинета, попробуй поговорить с ним. Возможно, мы сможем завтра забрать Хлою на озеро с собой. Кажется, наш особняк больше нельзя считать безопасным местом.

— Постараюсь.

— Если что-то пойдёт не так, позвони мне, хорошо?

— Конечно, дорогой. Может мне все-таки дать трубку Дэну сейчас?

— Не стоит, не хочу вмешивать тебя в это. Не знаю, в каком он состоянии и что у него на душе. Не хочу, чтобы ты попала под горячую руку, — ответил я, стараясь не выдать волнения.

— Как скажешь.

— Поцелуй Хлою за нас.

Я кладу трубку и всматриваюсь в сторону магазина, где Николас уже возвращается, балансируя с двумя огромными пакетами, которые, кажется, едва влезают в его руки. Я закатываю глаза с легким прищуром, дожидаясь, пока он доберётся до машины.

— Есть новости от Дэна? — спрашиваю я, обращаясь к нему с надеждой на хоть какой-то просвет.

— Нет, но по камерам вижу, что он явно в плохом настроении в своём кабинете, — отвечает Николас, вздыхая.

— Я ему звонил, но он не берёт трубку, — раздражение слышно в моём голосе.

— Ты хотел сказать, он сбрасывал твои звонки.

— Именно.

— На камерах было видно, что ваза в коридоре разбилась, и я заметил, как Роза убирала осколки, — продолжает Николас, указывая на мелочи, которые всё больше настораживают.

— Ваза? Та, что стояла возле кабинета?

— Да.

Мы убираем пакеты в багажник и садимся в машину. Мелани уснула. Я вздыхаю, борясь с соблазном коснуться её всё ещё влажных от слёз щёк, просто чтобы уверить её в том, что не одна. Упорно сдерживаясь от желания разбудить её и потребовать объяснений, я лишь аккуратно завожу машину. Тишина обволакивает нас, и мы продолжаем путь к озеру, погружаясь каждый в собственные размышления.

У меня плохое предчувствие.

Предчувствие, что, когда я узнаю, что сделал Дэниел, я захочу его убить.