Игра слов. Книга вторая

Джулия Гур (2023)

Дэниел Казалось, что рано или поздно, в темноте можно найти луч света и выйти из сумрака. Почти это и случилось со мной. Но, все же моя жизнь обречена, и познав самое прекрасное в этом мире, я должен это отпустить, во имя любви. Мелани Любовь, страх, ревность — все эти чувства я ненавижу всем сердцем. Я хочу просто отключить эмоции в попытке жить дальше. Мое сердце разбито. Я виновата во всем сама, я знаю это. Впереди еще столько секретов и тайн, не уверена, что смогу справиться с этим в одиночку. Надеюсь, я пройду этот путь не одна. Остин Всю мою жизнь, мне твердили, что кровь превыше всего. Я устал слепо следовать правилам и быть пешкой второго плана. Пришло время сыграть в новую игру. Я знаю, чего я хочу. Она — это все, что мне нужно.

Глава 3 Мелани

Я прихожу в себя, когда машина уже остановилась и Остин открыл пассажирскую дверь. Слезы на моих щеках уже высохли, а на улице уже слишком темно. Не могу определить сколько сейчас времени. Во рту сухо, а горло жжет внутри, я сглатываю. Интересно, сколько времени мы провели в дороге?

— Мел, ты можешь идти? — привлекает мое внимание Остин.

— Кхм, да.

Я отстегиваю ремень, поправляю футболку и вылезаю из машины.

Осматриваюсь по сторонам, вижу прекрасное место. Вокруг дикая природа, полная первозданной прелести и великолепия. Этот дом, напоминающий шале, находится на одном из самых красивых озер, которые я видела за всю свою жизнь. Основа дома — сруб тёмно-коричневого цвета. Крыша дома выложена тёмно-зелёными панелями, в цвет им — оконные рамы и наличники дверных проёмов.

Делаю глоток свежего воздуха. Легкие наполняются чистым кислородом и запахом листвы. Такое ощущение, что я не могу надышаться после чертова приступа, но мне приходится следовать за Остином и Ником. Они открывают дверь, и мы проходим в дом. Николас снимает сигнализацию и включает везде свет. В доме очень высокие деревянные потолки, стены светлого цвета, мебель современна, а в гостиной перед камином, стоит большой серый диван. Отсюда видна кухня, великолепная лестница и длинный коридор.

— Ты голодна? — спрашивает Ник, оборачиваясь ко мне, привлекая внимание.

— Нет, спасибо.

— Мел, мы провели в дороге несколько часов, тебе нужно поесть, — настаивает он.

— Я не голодна.

Остин тяжело вдыхает.

— Я пойду проверю комнаты, осмотрись здесь.

Ник тоже уходит за сумками в машину, а я одна иду исследовать дом. Здесь пахнет тёплым деревом и камином. Я продолжаю идти, направляясь к стеклянным дверям, которые, как оказалось, ведут на террасу. Отсюда открывается просто умопомрачительный вид на озеро. Смотрю на водную гладь. Так спокойно.

Такая прекрасная иллюзия.

Уютная обстановка, прекрасные виды, возможность наслаждаться природой прямо у порога своего дома — все это, делает это место особенным.

— Здесь красиво, правда? — раздаётся позади меня голос Ника.

— Очень, — с грустной улыбкой произношу я.

— Если завтра повезёт с погодой, то можем даже поплавать.

— Здесь только мы?

— На десятки миль ни души. Это наше секретное место. О нем никто не знает.

Я выхожу из дома и медленно двигаюсь на пирс к озеру. Ник не следует за мной. Все также смотрю на водную гладь, стараясь абстрагироваться.

Ближе к берегу, благодаря включенному свету в доме, под мелодию ветра я наблюдала заросли тростника и камыша, чуть вдали от озера виднелись леса, в которых, как я думаю, водятся дикие животные. Здесь природа не сильно пострадала от человеческих рук, поэтому ещё есть возможность насладиться кристально чистым воздухом.

Слышу, как кто-то из братьев тоже вышел из дома, но я не оборачиваюсь, чтобы проверить, кто именно.

— Мел? — зовёт меня Остин.

Я поворачиваюсь к нему.

— Пойдём, я покажу тебе твою комнату, ну или можешь выбрать любую, какая тебе понравится.

Мы снова направляемся в дом, пол немного скрипит, но мне это нравится, как будто у этого дома есть свой голос. Мы проходим снова мимо гостиной и поднимаемся по роскошной лестнице на второй этаж. Впереди нас коридор с множеством дверей.

— Тут три спальни, — голос Остина мягкий и уверенный, — я подумал, тебе больше всего понравится эта.

Он открывает дверь в комнату, первую в коридоре. Пространство вокруг нас обволакивает теплая атмосфера уюта и покоя. Большая кровать в центре комнаты, окружённая двумя изящными тумбами, кажется, приглашает забыть о времени. Над кроватью расправляется белый балдахин, словно облако, наполняющее комнату легкостью и воздушностью. Окна, почти достигающие пола, позволяют нам любоваться потрясающим видом, который открывается из этой комнаты.

— Здесь очень красивые закаты, особенно если повезёт с погодой, — кивает в сторону окна Остин.

Он проходит и показывает мне ванную комнату.

— Мел, — его голос становится немного неуверенным. — Не знаю, насколько долго мы тут останемся. Я подумал…

Он замолкает, и в воздухе повисает пауза.

— Да? — я осторожно подталкиваю его продолжить.

— Ты не против, если мы привезём сюда Хлою?

Я цепенею от этого вопроса, мои мысли сразу же уносятся к её отцу и всем сложностям, которые могут возникнуть.

— Я буду очень рада. Я люблю её.

— Хорошо, — в его глазах вспыхивает облегчение, — я надеялся это услышать. Завтра я привезу её.

— Ты уедешь? — в моём голосе звучит тень страха.

Остин подходит ближе, но не касается меня, давая мне пространство для доверия.

— Я уеду завтра утром, но обещаю, я вернусь быстрее, чем ты заметишь моё отсутствие. Николас останется с тобой.

— Здесь, правда, безопасно?

— Да, абсолютно, — заверяет он с нежностью и уверенностью.

— Хорошо.

— Может, ты хочешь принять душ или передохнуть, пока мы будем готовить ужин?

— Я пока осмотрюсь, спасибо.

Он кивает и направляется к выходу, но я спонтанно останавливаю его.

— Остин?

Когда он обернулся, его глаза излучали заботу, готовность придти на помощь, словно он был моим спасательным кругом в бурлящем океане.

— Да? — ответил он, наклоняя голову в знак внимания.

— А здесь есть сменная одежда?

— Боюсь, что женской одежды нет, но я принесу тебе что-нибудь, если ты не против?

— Я не против, — тихо ответила я.

— Завтра я привезу тебе твою одежду.

Он ушел, оставив после себя странное чувство опустошенности. С трудом собравшись, я направилась в ванную. Желание смыть с себя остатки этого дня было подавляющим — я хотела исчезнуть под обжигающими струями воды, ощутить, как напряжение ускользает сквозь пальцы.

Оказавшись в небольшом пространстве ванной, я еще раз осмотрелась вокруг. Неожиданно раздался легкий стук в дверь. Я открыла ее, увидев Остина со стопкой одежды в руках.

— Я принёс одежду, — его голос был тихим, успокаивающим.

Я посмотрела на стопку и почувствовала благодарность.

— Спасибо, — ответила я, стараясь вложить в это слово все те эмоции, которые не могла выразить иначе.

— Мы будем внизу, — сказал он, поколебавшись на мгновение, как будто хотел что-то сказать или сделать, но не решился.

Его глаза полные беспокойства, словно он пытался проникнуть в темные уголки моей души. Но я не могла переступить через себя, открыть ему свое сердце. События последних часов были слишком свежи и остры.

В конечном счете, Остин еще раз кивнул и ушел, закрыв за собой дверь, оставив меня наедине с моими мыслями.

Я приняла ослепляющий горячий душ, надеясь смыть не только грязь, но и часть тяжелой ноши. Одежда, которую принес Остин, лежала рядом, и я натянула ее, чувствуя себя немного защищенной в уютных, хотя и чуть великоватых вещах. Когда я вдыхала запах ткани, его аромат охватывал меня, словно теплое одеяло в холодный вечер. Остин…

Спустившись вниз, я увидела Николаса, который возвращался с улицы, неся куски аппетитного стейка. Мы молча накрывали на стол, и Остин налил мне бокал вина.

— Есть что-нибудь покрепче? — спросила я, пытаясь приглушить тоску внутри.

— Уверена? — его глаза встретились с моими, в них мелькнула тень заботы.

— Да.

Он достаёт из углового шкафа бутылку виски. Аккуратно откручивает крышку и наливает виски в блестящий новый стакан, который кажется почти кристальным. Он останавливается на два пальца, переводит взгляд на меня, и я вижу, как тяжёлый выдох вырывается из его груди, когда он ставит бутылку рядом со мной.

Едва сдерживая нетерпение, я тянусь за бутылкой, наполняю стакан до самых краёв и выпиваю залпом. Горло охватывает огонь, а глаза непроизвольно наполняются влагой, но это именно то, что нужно моему измученному уму.

Остин резко приподнимается с места, его движения стремительны, и прежде чем я успеваю осознать, что происходит, бутылка исчезает из моих рук.

— Позволь сегодня мне быть барменом.

— Опять контролируешь употребление алкоголя мной?

— Да, — его уверенный ответ сопровождает легкая улыбка.

Николас молча ставит еду на наши тарелки, и на мгновение в комнате воцаряется плотная тишина, наполненная лишь звуками посуды и тихим потрескиванием льда в стаканах. Мы поедаем ужин, каждый из нас погружён в свои мысли, и мимолётные взгляды изредка пересекаются в пространстве между нами.

— Я выйду покурить, — наконец нарушаю это молчание.

— Можно мне с тобой? — спрашивает Остин.

— Конечно, если нальёшь мне ещё стакан.

— Я налью тебе столько, сколько сам решу.

Николас усмехается, и его смех, будто солнечный луч, разгоняет остатки напряжения, заставляя меня почувствовать себя немного легче.

— Хорошо, капитан, — говорю я Остину, хлопая его по груди, избегая встречи взглядом.

Стоя на террасе, мы закуриваем. Вечерний воздух обволакивает нас, и я закрываю глаза, позволяя себе погрузиться в иллюзию покоя.

Хорошо. Мне действительно хорошо. Или, по крайней мере, я стремлюсь в это верить.

Остин смотрит мне в глаза, пытаясь безмолвно задать свой главный вопрос. Но я знаю, он боится это сделать. Я боюсь, если я ошибаюсь, и он действительно его задаст.

— Я расскажу, когда буду готова, хорошо? — говорю я, стараясь придать своему голосу уверенности, хотя внутри все дрожит.

Я замечаю, как уголок его рта чуть дернулся, это едва заметное движение говорит о том, что он рад, что я без слов поняла его тревоги. Я не хочу вставлять палки в отношения между ними. То, что случилось, это только между мной и Дэниелом.

— Спасибо.

— За что?

— Что был там…что спас меня… — мой голос полон благодарности, которую трудно выразить словами.

Чувствую, как мои глаза снова увлажняются.

— Ш-ш-ш, — его мягкие звуки обволакивают, как уютное одеяло в холодную ночь.

Это был спусковой крючок. Остин стремительно подходит ко мне ближе, его объятия словно крепкие стены, защищающие от всего мира. Я вцепляюсь в него, чувствуя, как через его кожу передается нежность и сила.

— Со мной уже случалось подобное… однажды, — мой голос тихий, словно шепот ветра, я говорю, уткнувшись в его грудь, которая становится для меня крепостью.

— Из-за чего? — его голос проникает сквозь мой страх.

— Из-за Адама.

— Что он сделал? — его голос становится напряженным, как струна, готовая лопнуть. — Я сейчас пытаюсь выяснить, имеет ли он отношение к ирландской мафии или нет. Данных и информации почти нет. Я жду важный звонок.

Я поднимаю свой взгляд, встречаясь с его глазами, в которых переливаются оттенки заботы и решимости.

— Видела, как он трахнул шлюху у меня на глазах, — мои слова как лед, который тает на поверхности какой-то глубокой боли.

— Твою мать… — он вжимает меня ещё крепче, словно пытаясь своими руками выдворить все плохое.

— Ты хочешь сказать, что Дэн…

— Я не хочу говорить о нем! — прерываю я, не в силах вновь погрузиться в водоворот воспоминаний, которые причиняют лишь боль.

Мы умолкаем, слушая где-то в глубине леса воющие звуки — возможно, это волки или дикие собаки, но эти звуки холодят кровь, вызывая мурашки на коже. В ночной тишине только дыхание Остина напоминает о его присутствии рядом.

— Мел, ты достойна самого лучшего. Искренне жаль, что это произошло с тобой. Но почему Адам поступил так?

— Поверь мне, я сама до сих не понимаю. Но когда я начала задыхаться впервые, ему удалось меня отрезвить.

— Мне чертовски жаль… Мел, это значит, что… — его кулаки сжимаются, он словно пытается сдержать бурю, бушующую внутри.

Думаю, он понимает, что Дэн сделал то же самое.

— Пойдем в дом? — пытаюсь я перевести разговор в иное русло, не желая сейчас ковырять открытую рану в сердце.

— Идем, — соглашается он, смело беря меня за руку и ведя в дом, где тени кажутся менее пугающими.

Несколько неполных стаканов виски на какое-то время затуманивают мысли, но не избавляют от гнетущего чувства беспокойства. Вскоре мы расходимся по своим комнатам. И сейчас, я действительно понимаю, что запах Остина на мне от его одежды, по-настоящему не позволяет спасти меня от уродливых мыслей.