Глава 8
Александру ни на секунду не обмануло безмятежное выражение лица Элизабет и искусственная улыбка — с первого взгляда она поняла, что хороших новостей ждать не приходится. Бентнер, развлекавший Алекс показом достижений Элизабет в области цветоводства, пришел к тому же выводу. Они обменялись с Алекс тревожными взглядами.
— Что случилось? — Алекс в волнении поднялась со скамейки.
— Даже не знаю, как тебе сказать, — удрученно вздохнула Элизабет, усаживая Алекс обратно и садясь рядом с ней. Бентнер старался держаться поблизости, притворяясь, что обрывает засохшие розы с кустов, готовый в любую минуту дать совет или прийти на помощь. Чем больше Элизабет думала над тем, как преподнести новость Алекс, тем более эксцентричным — и даже комичным — казалось ей предложение дяди.
— Видишь ли, — объяснила она, — мой дядя расстарался и нашел мне женихов.
— Что ты говоришь? — спросила Алекс, пытаясь разгадать, отчего у подруги такое растерянное и удивленное выражение лица.
— Да. Надо сказать, его желание сбыть меня с рук настолько велико, что он решился на меры, которые иначе как экстравагантными я назвать не могу.
— Что ты имеешь в виду?
Элизабет с трудом сдержала неожиданный приступ истерического смеха:
— Он разослал письма моим бывшим поклонникам, спрашивая, интересует ли их по-прежнему моя особа…
— О Боже, — выдохнула Алекс.
— И если да, то он готов отправить меня к ним на несколько денечков под опекой Люсинды, с тем чтобы они могли решить, подхожу ли я им.
— О Боже, — уже громче повторила Алекс.
— Он разослал пятнадцать писем. Двенадцать человек ответили отказом, — продолжила Элизабет, и Алекс сочувственно покачала головой, — но трое выразили согласие с его планом, и теперь я должна отправиться к ним с визитами. А поскольку Люсинда сейчас в Девоне, то к первым двум кандидатам я поеду с Бертой, которую буду выдавать за свою тетю. Правда, в Шотландию, к третьему искателю моей руки, — Элизабет фыркнула, употребив это слово по отношению к Яну Торнтону, — я поеду все-таки с Люсиндой. Надеюсь, что к этому времени она вернется.
— Да, но к первым двум — с Бертой! Да она же боится собственной тени!
Испуганная новым приступом накатившего на нее веселья, Элизабет постаралась взять себя в руки.
— Да Бог с ней, с Бертой. Это самая незначительная из моих проблем. Но я не против того, чтобы ты продолжала взывать к Господу, Алекс, потому что спасти нас может только чудо.
— И кто же эти кандидаты? — спросила Алекс. Увидев, какой странной улыбкой озарилось лицо Элизабет, она еще больше встревожилась.
— Двух я вообще не помню. Забавно, не правда ли? — продолжила Элизабет с веселым удивлением. — Двое взрослых мужчин познакомились с девушкой, которая произвела на них настолько сильное впечатление, что они поспешили к ее брату просить ее руки, а она, эта девушка, совершенно не помнит их, за исключением одного имени, да и то смутно.
— Ну, это как раз неудивительно, — возразила Алекс. — Ты очень красива, и такое случается часто. Когда в свете появляется юная дебютантка, мужчины быстренько оценивают ее, причем часто довольно поверхностно, и решают для себя, хотят ли они эту девушку себе в жены. И если хотят, то делают ей предложение. Я не думаю, что это разумно с их стороны, так же, как считаю неправильным выдавать девушку за человека, которого она совсем не знает, и рассчитывать при этом, что она будет чувствовать к нему какую-то привязанность после свадьбы. Однако в свете это называется цивилизованным способом устраивать браки.
— В действительности это как раз самый варварский способ, — с жаром сказала Элизабет, пытаясь отвлечься от своих личных несчастий, переключившись на обсуждение более общих проблем.
— Так кто же они, Элизабет? Возможно, я знаю кого-нибудь из них и помогу тебе вспомнить.
Элизабет вздохнула.
— Первый — сэр Фрэнсис Белховен…
— Ты шутишь! — в ужасе оборвала ее Алекс, бросив испуганный взгляд на Бентнера. Элизабет чуть приподняла тонкие брови в ожидании дальнейшей информации. — Боже, это ужасный, развратный старик, — возмутилась Алекс. — У меня просто не хватает благопристойных выражений, чтобы описать его. Он тучен и лыс, а его распущенность и глупость просто вошли в поговорку. К тому же он фантастически жадный, просто невероятный скряга!
— Ну, по крайней мере в этом мы сходимся, — попыталась пошутить Элизабет, не отрывая взгляда от Бентнера, который так увлекся, что обрывал совершенно здоровый куст.
— Бентнер, — мягко сказала она, тронутая тем, как близко к сердцу принимает он ее несчастья, — засохшие бутоны можно отличить по цвету.
— А кто второй? — снова вернула ее к предмету обсуждения Алекс, тревога которой все возрастала.
— Лорд Джон Марчмэн. — Видя, что Алекс это имя не знакомо, она добавила: — Граф Кэнфордский.
Подсказка сработала, и Алекс медленно кивнула головой.
— Я не знакома с ним, но кое-что слышала.
— Ну, тогда не томи меня в неизвестности, — сказала Элизабет, которой все происходящее с каждой минутой казалось все более абсурдным и нереальным. — Что тебе известно о нем?
— Да так, ничего конкретного я сейчас не вспомню… хотя, подожди — точно! Говорят, что он, — она бросила расстроенный взгляд на подругу, — помешан на спорте и редко появляется в Лондоне. Говорят, у него все стены в доме увешаны чучелами животных и рыб, которых ему удалось поймать. Теперь я вспоминаю чью-то шутку: он якобы потому до сих пор не женился, что еще ни разу не оторвался от охоты на достаточно долгий срок, чтобы подыскать себе жену. Этот и подавно тебе не подходит, — безнадежно закончила Алекс, уставившись пустым взглядом на носок своей крохотной красной туфельки.
— Да какая разница, подходит он мне или нет, если я все равно не собираюсь выходить за него замуж, — конечно, если только мне удастся этого избежать. Если бы мне удалось продержаться еще хотя бы два года, когда ко мне перейдет траст моей бабушки… С этими деньгами я смогла бы содержать Хэвенхёрст и одна. Но до тех пор мне не свести концы с концами без помощи дяди, а он грозится прекратить ее чуть ли не каждую неделю. Если я хотя бы не сделаю вид, что готова последовать его безумному плану, не сомневаюсь, что он так и сделает.
— Элизабет, — осторожно предложила Алекс, — если бы ты позволила, я могла бы помочь тебе. Мой муж…
— Не надо, пожалуйста, — остановила ее Элизабет. — Ты же знаешь, что я не могу взять у тебя деньги. Помимо всего прочего, я просто никогда не смогу вернуть их. С помощью траста я сумею содержать Хэвенхёрст — но и только. Сейчас для меня самая главная проблема — найти способ выбраться из паутины, которую сплел для меня дядя.
— Чего я никак не могу понять, так это, как твой дядя может считать подходящей партией людей, которые совершенно тебе не подходят! То есть абсолютно!
— Это мы с тобой знаем, что они мне не подходят, — криво усмехаясь, сказала Элизабет и вырвала травинку, проросшую сквозь доски скамьи, — а эти джентльмены, так называемые кандидаты в мужья, не понимают этого — вот в чем проблема. — При этих словах в голове у нее зародилась мысль, которая начала быстро оформляться; она застыла, и только пальцы продолжали теребить травинку. Алекс сделала глубокий вдох, собираясь заговорить, и вдруг тоже замерла как статуя; в наступившей тишине они молча смотрели друг на друга, пораженные одной и той же мыслью.
— Алекс, — выпалила наконец Элизабет, — единственное, что мне нужно сделать, это…
— Элизабет, — прошептала Алекс, — это не так уж плохо, как может показаться. Единственное, что тебе нужно сделать, это…
Две давние подруги сидели в розовом саду, радостно глядя друг на друга, а время вокруг них быстро покатилось вспять, и они уже снова были девочками, которые лежали без сна в темноте и делились своими мечтами и проблемами, изобретая способы их решения, каждый раз предваряя их фразой: «Если бы только…»
— Если бы только, — сказала Элизабет, и улыбка осветила ее лицо, вызвав ответную улыбку у Алекс, — если бы только мне удалось убедить их, что мы не подходим друг другу…
— Что будет совсем нетрудно, — с энтузиазмом воскликнула Алекс, — потому что вы и в самом деле не подходите!
Обрадованная тем, что у нее теперь есть план и она может повлиять на ситуацию, которая несколько минут назад казалась безысходной, Элизабет вскочила на ноги и облегченно рассмеялась.
— Бедный сэр Фрэнсис, его ждет пренеприятнейший сюрприз, когда он обнаружит, какая я… — она помедлила, обдумывая, что вернее всего его оттолкнет, — какая страшная ханжа может стать его женой!
— И когда он узнает, какая ты сумасшедшая транжирка, — подхватила Алекс.
— Точно! — согласилась Элизабет, закружившись от восторга. Солнечные блики заплясали на ее золотых волосах и вспыхнули в зеленых глазах, когда она взглянула на своих друзей. — Уж я постараюсь убедить его в этом. Так, а как мы поступим с графом Кэнфордским?
— Какая жалость, — сказала Алекс, изображая глубочайшую печаль, — ты не сможешь показать ему, что такое настоящая рыбалка!
— Рыбалка?! — Элизабет передернула плечами. — Боже, да я при одной мысли об этих скользких тварях падаю в обморок!
— Если не считать той рыбины, которую вы поймали вчера, — улыбнулся Бентнер, который сам же и научил ее обращаться с удочкой.
Элизабет улыбнулась и попросила его разыскать Берту.
— Может быть, ты скажешь Берте, что ей предстоит побыть какое-то время моей тетей? Мне бы хотелось, чтобы к тому времени, как мы вернемся в дом, она уже прекратила истерику и была в состоянии спокойно разговаривать.
Бентнер с готовностью отправился выполнять поручение. При ярком солнечном свете потертые места его костюма особенно сильно бросались в глаза, и Элизабет в который раз пожалела, что не в состоянии обновить гардероб своих слуг.
— Ну, осталось только придумать, как охладить пыл третьего кандидата, — весело сказала Алекс. — Кто он и что мы о нем знаем? Я с ним знакома?
Именно этой минуты Элизабет и боялась.
— Ты никогда не слышала о нем до своего возвращения из свадебного путешествия.
— Да? — почувствовав недоброе, притихла Алекс.
Элизабет набрала в грудь побольше воздуха, нервно потерла руки о синие юбки своего платья и медленно заговорила:
— Наверное, я все-таки должна рассказать тебе, что случилось полтора года назад, — о Яне Торнтоне.
— Нет никакой необходимости, если тебе неприятен этот разговор. Сейчас нам нужно подумать о третьем кандидате…
— Дело в том, что Ян Торнтон как раз и есть третий кандидат.
— Боже милосердный! — в ужасе ахнула Алекс. — Но почему? То есть я хочу сказать…
— Я не знаю почему, — смутившись, сердито ответила Элизабет. — Но факт остается фактом — он принял предложение дяди. Не знаю, либо это какое-то страшное недоразумение, либо он решил таким образом поразвлечься. И в том, и в другом я не вижу смысла….
— Поразвлечься! Да он и так уже погубил тебя. Если он еще и находит в этом что-то забавное, он, должно быть, просто чудовище.
— Когда я видела его в последний раз, он не видел в этом ничего забавного, поверь мне. — Снова опустившись на скамью, она пересказала Алекс всю историю, стараясь придерживаться только голых фактов и не поддаваться эмоциям.
