Мальчик дня и девочка ночи. Повесть о Фотогене и Никтерис

Джордж Макдональд, 1879

Джордж Макдональд (1894–1905) – создатель жанра фэнтези. Благодаря дружбе Макдональда с Льюисом Кэрроллом и Клайвом Льюисом, «Алиса» и «Хроники Нарнии» увидели свет. Учеником и наследником Макдональда называл себя Гилберт Честертон. Сказочные истории Макдональда многозначны, его задача – тронуть душу, дав простор мысли и чувству. Задача же читателя – не пожалеть душевных сил, открываясь навстречу прекрасной сказке.

VIII. Светильник

Отдавая распоряжения, Вато была уверена, что они неукоснительно исполняются и что Фалька проводит в подземных покоях целые ночи, которые для Никтерис были днями. Но Фалька никак не могла привыкнуть спать днём и нередко оставляла девочку одну. Тогда Никтерис казалось, что присматривать за ней остаётся белый светильник. Поскольку он никогда не угасал, Никтерис не знала не только дневного света, но и полной темноты — кроме той, что бывает, когда закроешь глаза. Да ещё и висел светильник почти под самым потолком ровно посредине её комнаты, так что и о тенях она почти ничего не ведала. Те немногие, что всё же были видны в неярком свете, ложились под ноги или, словно мыши, прятались по углам.

Однажды, когда Никтерис вот так сидела в одиночестве, до неё донеслись далёкие раскаты грома. Никогда прежде не слышала она таких звуков и не могла понять их природу, но они стали для неё неожиданным свидетельством: за пределами её чертогов что-то есть! Потом всё жилище Никтерис содрогнулось, светильник с грохотом рухнул с потолка и погас, и она почувствовала себя так, будто сильно-пресильно зажмурила глаза, да к тому же ещё и закрыла их руками. Никтерис решила, что во всём виновата темнота: это она произвела страшный грохот и землетрясение и, ворвавшись в комнату, сбросила и разбила светильник. Бедняжка сидела, дрожа от страха. Вскоре гром и землетрясение прекратились, но света по-прежнему не было. Тьма поглотила его!

Как только светильник погас, в душе Никтерис сразу проснулось желание выбраться из темницы. Вряд ли она представляла себе, куда можно выбраться, ведь её подземелье было единственным миром, который она знала, — а там не было даже дверей из одной комнаты в другую, только открытые арки. Но вдруг она вспомнила, как недавно Фалька говорила, что масло в светильнике «скоро выйдет»: так вот что она имела в виду! Если светильник мог выходить, то куда именно? Конечно, туда же, куда выходила Фалька, и так же, как она, должен вернуться. Но она не могла ждать. Желание выбраться стало непреодолимым. Надо пойти вслед за чудесным светильником! Надо найти его! Надо узнать, в чём же дело!

В одной из стен в подземелье Никтерис была ниша, где хранились её старые игрушки, и нишу эту скрывала занавесь. Именно из-за неё всегда появлялись Вато и Фалька и за нею исчезали. Девочка не понимала, как удавалось им проходить сквозь стену: перед занавесью было пространство, а за нею, видимо, глухая стена. Так что в первую очередь надо было поискать проход за занавесью.

Было так темно, что даже кошка вряд ли смогла бы поймать мышь, пусть и самую крупную. Никтерис видела в темноте лучше любой кошки, но сейчас даже от её больших глаз было мало пользы. Она попробовала продвигаться на ощупь и тут же наступила на осколок светильника. Без обуви и чулок ей было очень больно, хотя она и не поранилась. В темноте она не видела, на что наступила, но поскольку до того, как в комнате погас свет, на полу ничего не было, она предположила, что это светильник. Встав на колени и нащупав два самых больших обломка, она сложила их и узнала его очертания. Тогда её осенило, что светильник умер, что его крушение и есть смерть, о которой она читала в книгах, не понимая о чём идёт речь, и ещё — что это тьма убила её светильник. Он лежал перед ней — мёртвый и настолько непохожий на себя, что она ни за что не узнала бы в нём прежний светильник, если бы не его форма. Нет, это больше не светильник, он был мёртв, утратив главное своё свойство — способность светить. Значит, то, что вышло из него — это свет! Так вот о чём говорила Фалька! Свет, должно быть, где-то рядом, в стене. И Никтерис снова принялась ощупью продвигаться к занавеси.

Никогда в жизни она не пыталась выбраться наружу и понятия не имела, как это сделать. Сама не зная почему, она стала ощупывать одну из стен за занавесью, почти готовая к тому, что её руки погрузятся в камень и она сможет пройти сквозь стену, — ей казалось, что так и делали Вато и Фалька. Однако стена была неприступна, и девушка хотела повернуть в противоположную сторону. Вдруг она наступила на игральный кубик из слоновой кости той же самой ногой, что и на осколок алебастра. От боли она покачнулась и уткнулась вытянутыми руками в стену. В стене вдруг повернулась каменная плита, и девушка выпала наружу из своей пещеры.