Куколка

Джон Фаулз, 1985

В наследии современного классика Джона Фаулза – возможно, величайшего британского писателя XX века – роман «Куколка» занимает особое место. По сути это его творческое завещание. В свое последнее крупное произведение автор всемирно известных бестселлеров «Коллекционер», «Волхв», «Любовница французского лейтенанта», «Дэниел Мартин» и «Башня из черного дерева» вложил весь накопленный интеллектуальный и духовный багаж, все отточенное десятилетиями мастерство. Роман публикуется в новом переводе. Более того – он впервые выходит по-русски полностью: переведены и вплетены в романную ткань фрагменты хроникальной секции лондонского ежемесячника «Джентльменз мэгэзин», которые не только складываются в живописную панораму эпохи, но и содержат ключ к возможной разгадке происходящего. А происходящее в романе – таинственно донельзя. Кем был «мистер Бартоломью» и какую цель преследовал он майским днем 1736 года в глухом уголке Западной Англии? Куда он пропал, и кем на самом деле были его спутники? Пейзажи старой Англии, детективный сюжет с элементами мистики, хитроумные интриги и таинственные происшествия служат Фаулзу великолепным фоном для глубокого психологического исследования, в котором он раскрывает темы, столь характерные для его творчества: относительность познания и истины, границы человеческой свободы, исторические корни современной цивилизации.

Показанья Фрэнсиса Лейси, под присягой взятые на допросе августа двадцать третьего дня в десятый год правленья монарха нашего Георга Второго, милостью Божьей короля Великобритании, Англии и прочая

Меня зовут Фрэнсис Лейси. Проживаю на Харт-стрит, квартира моя возле сада, через два дома от «Летящего ангела». Мне пятьдесят один год. Родился в Лондоне, в приходе Сент-Джайлз. Я актер, внук Джона Лейси — фаворита короля Карла.

В: Прежде всего ответьте: вы знали, что мистер Бартоломью — вымышленное имя?

О: Знал.

В: Вам известно, кто под ним скрывался?

О: По сию пору не ведаю.

В: Когда последний раз видели сего джентльмена?

О: Первого мая.

В: Знаете, где он сейчас?

О: Нет.

В: Вы под присягой.

О: Клятвенно заверяю.

В: Вы утверждаете, что с того дня его не видели, не имели с ним сношений и через каких-либо посредников не получали от него вестей?

О: Чем угодно клянусь, Господь свидетель.

В: То же самое спрошу касательно двух попутчиков — вашего слуги и горничной: что об них знаете?

О: С того дня про них слыхом не слыхивал. Поверьте, сэр, все так запутано, однако дозвольте объяснить…

В: В свое время. Стало быть, вы не знаете, где сейчас те двое?

О: Нет, и до сегодняшнего дня ни сном ни духом не ведал об смерти глухонемого. Можно ль спросить?..

В: Нельзя. Пощади вас Господь, коли лжете.

О: Разрази меня гром, ежели слукавлю.

В: Хорошо. Однако напоминаю, что неведенье не смягчает проступка. Вы соучастник злодеянья. Теперь хочу услышать все с самого начала.

О: История странная, сэр. Наверное, я свалял дурака, но, в свое оправданье, поведаю об том, чем дело выглядело, а не чем обернулось.

В: Что ж, извольте. Приступайте.

О: Случилось то в середине апреля. Как вы знаете, в пьесе юного мистера Филдинга «Пасквин» я играл Фастиана — роль, в коей, отдам себе должное…

В: После разочтетесь. К сути.

О: В том-то и суть, сэр, что пьеса имела весьма благожелательный прием, а мое исполненье было особо отмечено. Как-то утром незадолго до Пасхи ко мне на Харт-стрит явился слуга, кто принес письмо своего хозяина, подписанное «Поклонник комедии». В конверт были вложены пять гиней. Автор письма просил принять их как знак восхищенья моей игрой, кою оценил изящными комплиментами.

В: Посланье сохранилось?

О: Лежит дома. Помню те выраженья… но сие несущественно.

В: Продолжайте.

О: Автор уверял, что трижды посещал спектакль единственно из удовольствия лицезреть мой талант. Далее говорилось, что он был бы чрезвычайно признателен, если б мы повидались, поскольку желательно обсудить обоюдно выгодное дело. Время и место предлагались, однако он был готов подладиться под меня.

В: Когда и где?

О: Назавтра, в кофейне Тревельяна.

В: Вы согласились?

О: Да, сэр. Не скрою, подарок впечатлил.

В: И вы учуяли запах денег.

О: Честных денег, сэр. Мои труды вознаграждаются не столь щедро, как ваши.

В: Вы не удивились? Ведь в вашей среде этакие позолоченные приглашенья чаще делают женщинам, не так ли?

О: Не удивился, сэр. Не все разделяют ваше низкое мненье об театре. Многие господа отнюдь не презирают наше общество и находят удовольствие в беседах об сценическом искусстве. Некоторые мечтают об драматургических лаврах и в осуществленье своих дерзновений не брезгуют нашим советом и помощью. Я полагал, дело именно такого свойства. Уверяю вас, подобное мне не впервой. Я успешно перекладываю с французского на английский. Мой «Преображенный мещанин», переделанный из мольеровской вещицы, имел…

В: Ясно. Росций отправился на халтуру. Что потом?

О: Слуга, тот безъязыкий Дик, ждал у дверей кофейни. Меня препроводили в отдельный кабинет. Там я встретил мистера Бартоломью.

В: Так он представился?

О: Да, именно так.

В: Он был один?

О: Да, сэр. Мы сели, он повторил комплименты, сделанные в письме, потом стал расспрашивать об моей жизни и ролях, какие я играл.

В: Мол, он из тех знатоков, коих вы поминали?

О: Нет, без всякой претензии, сэр. Сказал, что в столице недавно, прежде театралом не был, увлекался иным.

В: Откуда он?

О: Из северных графств, сэр. Даже скорее из северо-восточных. Выговор у него йоркширский.

В: Что за иные увлеченья?

О: Естественные науки. Дескать, после окончанья университета искусствами особо не интересовался.

В: Об семье не обмолвился?

О: Сейчас скажу. Я вежливо осведомился, какого он роду, ибо уже много порассказал об себе. Господин этак поморщился и ответил, что он младший сын баронета, но не желает об том распространяться, поскольку мы подошли к более важной теме нашей беседы. Однако все, что потом он наговорил, оказалось ложью.

В: Рассказывайте по порядку.

О: Я б не хотел тратить ваше…

В: Насчет времени я сам рассужу. Говорите.

О: Начал он с «ежели да кабы», сэр. Позже я узнал, что сей господин частенько прибегает к этакой манере. Да вы сами поймете. Так вот, он спросил, как я бы отнесся к тому, чтоб за достойное вознагражденье сыграть для него одного. Я интересуюсь: что за роль? Та, что я поручу, отвечает. Ага, вот в чем дело, думаю: он накропал пьеску и хочет, чтоб я ее продекламировал. Всегда, говорю, к вашим услугам. Чудесно, молвит он, но что, ежели представленье состоится не здесь и займет пару-тройку дней иль больше? Занавес, говорит, надобно поднять в конце месяца, ибо я весьма ограничен временем. Мол, понимаю, говорит, есть ангажемент с Малым театром, но все хлопоты будут возмещены. Не скрою, я растерялся, особливо когда он спросил, сколько я там получаю. Я растолковал, как мы делим выручку — в среднем выходит пять гиней в неделю. Прелестно, говорит он, а затем интересуется, не унизят ли мой талант пять гиней в день, независимо от сбора. Я прям обомлел от этакой щедрости, ушам своим не поверил. «Изволите шутить?» — спрашиваю. Вовсе нет, отвечает. Я безмолвствую, а он продолжает: поскольку антреприза может занять около двух недель, связана с разъездами и прочими неудобствами, он готов прибавить еще тридцать гиней, округлив мой гонорар до ста монет. Мистер Аскью, я не настолько обеспечен, чтоб воротить нос от неслыханного предложенья. За этакую сумму я б согласился без продыху пахать полгода, а тут — две недели. К тому ж я знал, что «Пасквин» почти, как мы говорим, отыгран — сборы падали, да и сезон завершался. Намедни я занемог, и мой приятель мистер Топэм меня подменил — довольно успешно, хоть…

В: Понятно, не устояли перед соблазном. Ближе к делу.

О: Вдобавок я решил, что речь идет об забаве, придуманной для родичей и соседей. Но вскоре понял, что ошибся. Я попросил его говорить подробнее. Ответ помню дословно, сэр. «Мне нужен, — сказал он, — серьезный, убедительный попутчик, изобразить коего столь хара́ктерному актеру не составит труда». Благодарствуйте за комплимент, отвечаю, однако теряюсь в догадках, зачем вам надобен этакий спутник. Тут он смешался и промолчал. Затем, будто в глубокой задумчивости, отошел к окну. Видимо, он решил сменить подход, ибо попросил извиненья за противные его натуре увертки — мол, не привык откровенничать с первым встречным. Я жажду встречи, от коей зависит моя жизнь, сказал он, но кое-кто мне препятствует, вынуждая придать поездке обманчивый флер. Но в помыслах моих, загорячился он, нет ничего недостойного иль бесчестного. Я, говорит, жертва неласковой судьбы и хочу, говорит, исправить сию несправедливость. Передаю слово в слово, сэр.

В: Что дале?

О: Натурально, я подивился. Так, стало быть, говорю, тут замешана дама, сердечная привязанность. В ответ он грустно улыбнулся. Дело не просто в амурах, говорит, я умираю от любви. И далее поведал об суровом упрямом отце, кто прочит ему в жены богатую соседку-помещицу, на чьи земли папенька положили глаз. Невеста десятью годами старше. К тому ж вековуха — самая страхолюдина во всей округе. Но будь она даже писаной красавицей, подчиниться родительской воле невозможно, ибо прошлым октябрем мистер Бартоломью шибко увлекся одной юной леди, в семействе дядюшки-опекуна посетившей Лондон.

В: Ее имя?

О: Не упоминалось. Расклад таков: девушка сирота и в будущем наследница поместья, а у дядюшки — сын-жених. Вы понимаете?

В: Вполне.

О: Открытье, что мистер Бартоломью полон нежных чувств и, паче того, ему отвечают взаимностью, дядю ничуть не обрадовало, и он немедля отправил юную леди в свое корнуоллское именье.

В: Отрезав ее от мира?

О: Совершенно верно. Однако посредством горничной, девицыной конфидентки, влюбленные установили тайную переписку. Разлука подогревает сердца, и пыл их только усилился. В отчаянье мистер Бартоломью во всем признался отцу, ища поддержки и одобренья. Однако сии нежные воздыханья не совпали с родительскими амбициями. Все кончилось бранью, ибо отец его не терпит ослушанья. Я передаю то, что слышал, мистер Аскью, опуская лишь цветистости и мелкие детали.

В: Продолжайте.

О: Стало быть, мистер Бартоломью, напрочь отвергнувший задуманный батюшкой альянс, был изгнан из родных пенатов и отчего дома, получив приказ не ворочаться, доколе не остудит свой нрав и не вспомнит об сыновнем долге. Вдогонку прозвучало: коль не одумается, может похерить мечты об наследстве. Распаленный любовью и несправедливостью в отношенье своей дамы сердца, не столь богатой, как папенькина избранница, однако ж вполне состоятельной, родовитой и в иных прелестях бесконечно ту превосходящей, мистер Бартоломью помчался в Лондон, решив поездкой на Запад форсировать событья.

В: Когда сие происходило?

О: Месяцем ранее. Он особо не размышлял, для чего едет, зная одно: кровь из носу, надо увидеться с возлюбленной и заверить ее, что ему омерзительно батюшкино сватовство, что никогда и ничто не изгонит ее из его сердца…

В: Избавьте меня от телячьих нежностей.

О: Слушаюсь. Добравшись на место, он понял, что его неведомо как опередили — возможно, перехватив письмо. Мистер Бартоломью признался, что в Лондоне был неосторожен в беседах с друзьями и, видимо, слухи о его планах достигли недоброжелательских ушей. К тому ж путешествовал он под своим именем и большей частью дилижансом, так что весть об его приезде вполне могла его опередить. Как бы то ни было, дом он нашел пустым, и никто не ведал, куда направилось семейство, — только видели, что накануне оно отбыло в большой спешке. Страдалец напрасно томился целую неделю. Розыски его ни к чему не привели — видимо, дядюшка держал округу в узде. С тем он и вернулся в Лондон, где его ждало письмо от юной леди, без прикрас извещавшей, что отъезд состоялся против ее воли, а взбеленившийся дядя использует все имеющиеся средства, дабы понудить ее к замужеству с кузеном, на коего вся надежда, ибо тот, хоть влюблен в нее, не желает действовать силком. Однако вряд ли он с собою совладает, ибо его устремленья и батюшкины желанья сходятся в одной точке. Еще сообщалось, что горничную, служившую им почтальоном, уволили и теперь ей, девице, одной-одинешеньке, не с кем поделиться своим отчаяньем.

В: Предлог ясен. Переходите к делу.

О: Мистер Бартоломью узнал, что семейство вернулось в именье, и вознамерился снова туда поехать. Однако на сей раз тайком. Посему друзьям он говорил, что будто бы оставил мечты об юной леди и смирился с батюшкиным решеньем. Но весьма опасался, что сей слух дойдет до дяди, а через него — до барышни, кто сочтет его правдой. Оттого-то следует поспешать, но ехать под чужим именем и со спутником, будто — наверное, вы уже знаете, сэр, — совсем по иной надобности. Вот в чем изюмина.

В: Facile credimus quod volumus. Похоже, вы заглотнули сию чушь собачью?

О: Признаюсь, мне польстило его доверье. В речах его слышалась искренность. Ежели б я заподозрил в нем обманщика, этакого опытного волокиту… Уверяю, сэр, таковым он не выглядел.

В: Ладно. Дальше.

О: Я ему посочувствовал, но сказал, что ни за какие коврижки не дам увлечь себя в преступный умысел. И еще: ежели дело выгорит, я предвижу весьма неприятные последствия.

В: Что он ответил?

О: Мол, со временем отец его простит, ибо до нынешней размолвки меж ними существовала довольно-таки крепкая привязанность. Что касаемо дядюшки, он должен понимать, какой скандал разразится, ежели станет известно об его эгоистических целях и жестокости к племяннице. Когда девушка сбежит из-под его крова, он взъярится, но не посмеет дать делу огласку.

Конец ознакомительного фрагмента.