Прекрасная буря

Джоанна Линдсей, 2017

Джоанна Линдсей продолжает семейную хронику Мэлори и теперь рассказывает бурную историю дочери капитана Хоука, чье яростное желание отомстить ее похитителю – красивому и отважному пирату Дэймону Ривзу – борется с не менее сильным искушением и соблазном – Жаклин готова отказаться от обещания не влюбляться в свой первый бальный сезон. Джеймс Мэлори жаждет разорвать в клочья негодяя, осмелившегося на похищение его любимой дочери, но он оказывается совершенно не готов к мысли, что смелый пират похитил не только саму Жаклин, но и ее сердце.

Глава 4

— Похоже, тебя не особо волнует то, что отец отплывает утром один, без нас, — сказала Жаклин матери, разглядывавшей себя в большом, в полный рост зеркале в спальне.

— Хорошо я это скрываю, правда? — ответила Джорджина. — Уверена, он вернется из плавания с победой, и мы сможем, наконец, позабыть всю эту историю, но это не значит, что я не буду волноваться каждую минуту, пока его нет дома.

— И тебе будет его не хватать?

— Разумеется, и тебе тоже, я знаю. И кстати, ты же не собираешься снова поднимать эту тему — что лучше бы ты отправилась с ним, вместо того чтобы оставаться со мной?

— Я вовсе не собиралась, — усмехнулась Жаклин. — Я чертовски хорошо знаю, что вас не переспорить, хотя я гораздо больше заслуживаю возможности отомстить, чем…

— Жак! — прервала ее Джорджина.

— Ну, это просто само собой вырвалось, правда, само.

Джорджина неодобрительно покачала головой:

— По крайней мере, мы обе найдем себе развлечение до окончания бального сезона.

Жаклин могла лишь надеяться, что так и будет. Хорошо бы поскорее, вот уже сегодня вечером, отвлечься от ожидания отцовского отъезда! К счастью, домино скроет ее лицо, и никто не догадается, что она переживает. Внешне она будет выглядеть вполне довольной жизнью. Да и на самом деле Жаклин давно предвкушала сегодняшний вечер. Во-первых, она даже не будет знать, с кем танцует! Такие милые, безобидные загадки ей по нраву.

Они уже были одеты для бала. Завершающим штрихом к наряду Жаклин стало новое изумрудное ожерелье в тон ее бледно-зеленому платью, которое застегнула на ней мать.

— Идем. Твой отец наверняка с нетерпением ждет, когда же это все закончится. Он внизу с Брэндоном.

— Брэндон? Он же сказал, что не поедет!

— Брэндон сказал нам, что ты хотела, чтобы он поехал, и мы поняли, что ты безжалостно затерроризировала бедного мальчика.

— Ну, разве что чуть-чуть, — усмехнулась Жаклин. — Но ведь маскарад — идеальное место, чтобы Брэндон немного развлекся без того, чтобы лакей при каждом его шаге объявлял: «Герцог Райтонский!» После того как он заявил, что вообще не собирается посещать балы, я должна была его переубедить. Брэндон просто не знает, что теряет, но сегодня вечером он поймет, что именно, и, может быть, изменит свое мнение.

— Я бы не полагалась на это. Брэндон очень серьезно относится к своему положению. Не забывай, что в семье он — первый герцог и его воспитывали как герцога. Так что не вмешивайся, Жак, не надо. Я нисколько не удивлюсь, если и жена ему давно подобрана. Это должна быть совершенно безупречная кандидатура.

— Полный мрак, — фыркнула Жаклин. — Ты забываешь, что он тоже из Мэлори.

— А Мэлори всегда получают то, что хотят? — подняла бровь Джорджина.

— Именно так!

* * *

— Не верю своим глазам — он и правда танцует!

Жаклин, несущаяся в паре с Брэндоном, скосила глаза в направлении его взгляда и рассмеялась, когда ее родители в танце проскользнули мимо них.

— А я верю. Мама внесла в списки тебя и меня, но отец был на несколько пар позади нас, так что, даже если бы вычислили меня, никто не смог бы догадаться, что это он. Мой черный парик и домино должны были сделать меня неузнаваемой.

— Увы.

— Я знаю, — огорчилась девушка. — Я так расстроилась, когда Бернард Мортон, который стремился станцевать со мной раньше всех, стал рассказывать остальным, что обнаружил, что я за маска. Как ему это удалось, он не раскалывается. Может быть, он подкупил мою камеристку и узнал цвет моего платья? Я ее уволю, как только вернусь домой!

— Не стоит. Точно так же Бернард мог подкупить твою портниху или кого-то по соседству, и этот кто-то снабдил его подробностями. Какая разница, дорогая кузина. Нет никакого смысла увольнять преданную…

— Предательницу!

— Служанку!

— Самое прекрасное в маскараде — это то, что тебя не узнают. Когда мой секрет раскрыли, маскарад превратился для меня в обычный бал.

— Но ты же любишь балы? — хмыкнул Брэндон.

— Разумеется, вот почему я просто ворчу, а не рычу!

— Вот это правильно, — сухо заметил он.

Жаклин усмехнулась. Она была рада, что Брэндон приехал на бал. Когда на нем была маска, никто не мог догадаться, что ему всего семнадцать или что он — герцог Райтонский.

— Мой отец, — сказала Жаклин, — хотя и ненавидит танцы, любит доставлять удовольствие маме, а она любит танцевать. Ну а ты? Однако тебе некуда деваться. У тебя было шесть партнерш подряд, прежде чем я смогла заполучить тебя на танец, и то мне пришлось почти бежать, чтобы ты не схватил кого-то еще!

— Конечно, мне нравится танцевать, хотя, впрочем… не столько танцевать, сколько прикасаться.

— Ага, то есть тебя возбуждает легкое прикосновение к талии партнерши? — хихикнула Жаклин.

Она знала, хотя и не могла это разглядеть под его полумаской, прикрывающей щеки и оставляющей открытым рот, что заставила его покраснеть. Иногда Жаклин говорила что-то, не подумав, точнее, так она поступала практически постоянно. Но она вовсе не собиралась ставить в неловкое положение своего двоюродного брата, которого так опекали родители, что вряд ли ему представится еще хоть один шанс пообщаться с девушкой-ровесницей. Семнадцатилетние юноши бывают весьма чувствительны, когда речь заходит об отношениях с противоположным полом, и ей не стоило заговаривать о его эротическом опыте или же его отсутствии.

Так что Жаклин быстро исправилась:

— Нет, не говори ничего! Иногда я такое ляпну, ты же знаешь. Ладно, скажи мне, как ты себя чувствуешь в первый день знакомства с миром дебютанток? Так ли ты себе его представлял? Хотя, наверное, трудно что-то сказать, если ты не видишь лиц?

— Ну, характер ведь не скроешь, равно как и восхитительные… платья.

Жаклин расхохоталась. Отличное выражение для описания женских фигур! Она почувствовала, что Брэндон перестал смущаться, потому что последнюю фразу он произнес преувеличенно ханжеским тоном.

— И кто-то уже возбудил твой интерес?

— Разумеется. Я просто влюбился в нее… и вот в нее… и в эту тоже!

Он показал рукой в направлении трех разных дебютанток, одна из них танцевала, а две другие, хихикая, смотрели в его направлении. Жаклин закатила глаза. Если бы это не был Брэндон, она бы подумала, что он ее дразнит.

— Ты прямо как кузина Джейми, — произнесла Жаклин. — Каждый месяц она воображает, что влюбилась в нового мужчину. Хорошо, скажи мне, ты знаешь, чем отличается любовь от влюбленности? Вожделения? Любовного безумия?

— А ты? — спросил Бпрэндон. — Или ты настолько убедила себя, что не собираешься влюбляться, что отвергнешь любовь, даже если она пронзит твое сердце?

— Ну, так как вопрос несерьезный, я скажу, что отлично знаю, что любовь — это не влечение. Потому что я не смогла остаться равнодушной к ублюдку, хотя и ненавидела его всей душой.

— Ну, так и я знаю, чем они отличаются, Жак, так что можешь забрать свою иронию назад.

— А ты всегда такой серьезный! — рассмеялась она. — И когда это ты научился притворяться?

— С тех пор как я понял, насколько доверчива моя сестра. Она до сих пор верит в то, что Джудит вышла замуж за призрака!