Те, кого нам суждено найти

Джоан Хэ, 2021

Что, если ты не помнишь своего прошлого, а будущее может так и не наступить? Селия уже три года живет на необитаемом острове. Кто она? Кем была раньше? И главный вопрос: какие обстоятельства привели ее сюда? Все, о чем ей известно, что где-то там, за горизонтом, у нее есть сестра Кейси. Жизнь девушки превращается в бесконечные попытки выбраться с острова и отыскать сестру. В другой точке мира Кейси решает найти любые ниточки, которые приведут ее к разгадке исчезновения Селии. Однако она еще не знает, какие секреты хранила ее сестра и насколько опасны они могут быть для всего человечества.

4

НОВОСТЬ ВЗОРВАЛА ГОРОД, словно бомба. Отголоски взрыва еще долго тревожили любопытных.

Силия Мизухара, старшая дочь архитектора экогорода Дэвида Мизухары, исчезла в море на заре эпохи Интрафейса, когда голография не являлась нормой, биомониторы не корректировали нейротрансмиссионный дисбаланс поведения, а местонахождение человека не искали с помощью геолокационного запроса.

Власти проверили подлинность записи с публичных камер. Действительно, еще до восхода солнца Силия села на скоростную линию, ведущую к магазину аренды лодок под экогородом. Исчезновение лодки и тела стало главным сюжетом для местных новостей. Знакомые и друзья, бывшие и нынешние, жаждущие порассуждать о случившемся, полезли из всех щелей.

Молчала только она, скрываясь от репортеров.

— Кейси Мизухара!

Они голографировали за ней повсюду, где только могли выследить в публичных доменах.

— Как вы относитесь к тому, что городские власти объявили об исчезновении вашей сестры?

— Предположительно мертвой, — однажды добавила Кейси, надеясь, что они отстанут.

Видео стало вирусным. Одни ругали девушку за монотонность голоса. Другие защищали, объясняя, что ее стойкость лишь маска, скрывающая горе. Это беспокоило Кейси больше, чем злоба. Надежда была наркотиком. Зачем заниматься самолечением, когда существуют записи с камер и цифры с отметками о времени? Три месяца и двенадцать дней прошло с тех пор, как сестра исчезла в море. Пусть Силия играла много ролей в жизни, но все же она была смертной. Скорее всего, причина смерти — обезвоживание. Девушка арендовала лодку как есть, не делая запасов провизии. А кто их делает, собираясь на развлекательную прогулку?

Если только целью было не развлечение.

— Попытки обнаружить геолокацию вашей сестры потерпели неудачу, — тут же замечали репортеры. — Ее Интрафейс, похоже, полностью вышел из-под контроля. Кейси, не хотите прокомментировать?

— Без комментариев.

— Возможно, преднамеренное исчезновение? — не унимались они.

Девушка замирала, услышав этот вопрос, где бы ни находилась. Чаще на скоростной линии вверх, когда возвращалась домой после школы. И даже орущая на заднем фоне реклама не заглушала то, что слышалось между строк:

Может, ваша сестра не хочет, чтобы ее нашли?

Что девушка могла ответить? Что Интрафейс, возможно, был вне зоны досягаемости? Что лодка и тело, скорее всего, могли уже давно оказаться на дне моря?

Возможность не приравнивается к высокой вероятности, но любая возможность более вероятна, чем теория заговора.

Если говорить то, что она думает на самом деле, люди придут в ужас. Поэтому Кейси качала головой и садилась на скоростную линию, когда та, наконец, приезжала.

Теперь, когда вечеринка продолжалась в виртуальном домене без нее, она вышла из неподвижной капсулы, закрыла дверь и покинула комнату, которую ей повезло называть своей.

Да, Мизухары жили по законам, которые инициировали сами. В их модуле, рассчитанном на четверых, как и в большинстве разработанных Дэвидом, было всего тридцать пять квадратных метров. Но, по крайней мере, у всех были отдельные комнаты, соединенные узким коридором, в конце которого — окно, открывающееся с помощью голосовых команд. Остальные семьи проводили время в одном пространстве, чтобы не терять уровень тепловых показателей. В результате всем блоком решили отказаться от использования окон. И только непокорная Силия после заката легко открывала окно, в отличие от сестры, у которой непременно появлялись мозоли.

Сегодня вечером, как и накануне, Кейси взялась за ручку окна и с усилием прокрутила ее. Поворот за поворотом. Наконец лист полистекла раскрылся, как ручка угломера. На крошечном балконе снаружи была лестница, прикрученная болтами. Девушка шагнула на ступеньки и начала подниматься. Через несколько минут голова ее уперлась в потолок, вернее, в пол соседнего Стратума-100, который, к счастью, еще подчинялся голосовым командам. По требованию Кейси круглый вход открылся, как глаз.

Она вошла в освещенный луной модуль, лишенный жизни, не считая бота для уборки, к которому Кейси испытывала признательность, иначе не смогла бы пробыть здесь дольше минуты. Так как бывшие хозяева являлись заядлыми коллекционерами, комната, кроме неподвижных капсул, была украшена кофейным столиком из найденной на берегу коряги, креслами, обитыми бирюзовым биоорганическим бархатом, — магнитом для макрочастиц. В первый раз, когда родители привели ее в гости к Коулам — соседям, коллегам и друзьям, Кейси чихала без остановки. И снова, несколько лет спустя, поддавшись уговорам сестры, оказалась здесь вновь.

Девушка не хотела возвращаться в дом друзей семьи, когда-то уютный и теплый. Модуль опустел, их никто не ждал. Но Силия не могла устоять перед видом из окон. И какие это были окна! Триста шестьдесят градусов от пола до потолка. Стратум-100, словно блестящий конус, располагался на самом пике города в форме трехмерной слезы.

Силия садилась в кресло у окна. Там же любили сидеть их родители с друзьями. Мать с Эстер Коул, обсуждая гуманитарную помощь. Отец с Фрейном Коулом, работая над проектами микрожилья. Две самые влиятельные семьи в вопросах защиты планеты купались в лучах света роскошных окон.

Кейси сидела в темноте и смотрела на бездонное небо и море, — панораму, окружающую экогород и семь других городов по миру.

Всего их было восемь, вмещавших двадцать пять процентов населения. Семьдесят пять процентов еще жили на земле. И далеко не по своей воле.

Иммиграция в экогород в последнее время возросла до критического уровня, поэтому допуск ограничивался рангом, который присуждался в зависимости от планетарной полезности не только отдельного индивидуума, но и его предков. Иностранцы с семейной историей работ в тяжелой промышленности считали систему враждебной, направленной против них. Разве? По мнению Кейси, людям трудно смириться с собственной ничтожностью или ничтожностью своих предков, каковы бы ни были масштабы их работ: даже от капли в море расходятся круги.

Так кого винить: систему или предков? Кейси винила человеческую сущность. Люди не утруждали себя заботой о будущих поколениях. Таких организаций, как «Мизухара Корпорэйшн», которая спонсировала первые экогорода для жителей, вытесненных арктическим таянием, — единицы. Или таких людей, как Коулы. Талантливые врачи, нашедшие успешное лечение рака, тем самым уменьшив вредное воздействие фармацевтического производства на биосферу. Они заслуженно получили первый ранг. Коулы не только врачи, но еще и гуманисты. Подарили людям большую свободу в жизни, изобретя биомонитор. Это уникальное приложение для Интрафейса не просто заботилось о здоровье, но и предлагало те или иные корректирующие меры, в зависимости от текущего самочувствия человека, физического и эмоционального.

Как, например, сейчас.

Дзинь. Поступил сигнал Интрафейса. Кейси открыла приложение биомонитора. Состояние нейротрансмиттеров УМЕРЕННО ОСЛАБЛЕННОЕ. Странно. Она не чувствовала слабости. Все жизненные функции находились более или менее в норме. Внутренним Глазом девушка просмотрела предложенные корректирующие действия.

ОТРЕГУЛИРОВАТЬ УРОВЕНЬ СЕРОТОНИНА

Моргнув, пролистнула страницу. Тут же всплыл следующий вариант:

КОГНИСИВ ВОСПОМИНАНИЙ.

Воспоминания о СЕСТРЕ,

СИЛИИ МИЗУХАРЕ.

Когнисивная терапия направлена на понижение уровня стресса в организме человека путем удаления, а после повторного медленного введения воспоминаний.

Воспоминания не мучили Кейси. Они ненадежны, быстро забываются, подвержены износу времени. Если только вы не записываете их скрупулезно, как Силия, чего Кейси никогда не делала. Потому что не любила историю. И не случайно. Даже ее воспоминания о матери, Дженеве, были разрозненными. Вот рука с красивым маникюром поправляет челку Кейси. Вот строгий голос велит ей поиграть с единственным сыном Коулов, тихим, как домашний кролик, мальчиком. Тут же раздается громкий смех Дженевы и Эстер: Кейси, отказавшись, спряталась за Силией.

Но девушка помнила тот день. Температура: 25 °C, влажность воздуха: 38 %. Дэвид Мизухара повез дочек попрощаться с Дженевой и Коулами, которые уезжали за пределы экогорода, чтобы принять участие в ликвидации последствий стихийного бедствия. В знак солидарности с потерпевшими мама и ее друзья решили лететь во плоти. Фатальная ошибка! Автопилот вышел из строя, и коптербот врезался в гору.

После похорон (четыре урны из морской соли: три для Коулов и их мальчика, одна для Дженевы) Дэвид исчез в своей комнате. Кейси думала, что он останется там на несколько дней, как обычно делал, работая над чертежами. К ее великому удивлению, уже на следующее утро отец в костюме, чисто выбритый, уехал в штаб-квартиру экогорода. Так бы поступила мама. Однако Дэвид не Дженева, а Силия не Дэвид. Замешательство девочки достигло предела, когда яркая, активная, не терпящая одиночества сестра перестала выходить из комнаты. Кейси не понимала, почему Силия и отец ведут себя так нехарактерно для самих себя.

Наконец, не выдержав рыданий за стенкой, она взломала Интрафейс сестры. Нашла файлы несделанного домашнего задания и выполнила их. Биомонитор Силии рекомендовал восстановить падающий уровень нейротрансмиттеров. Так вот в чем причина странного поведения сестры. Кейси нажала «Да».

Тут же дверь ее комнаты распахнулась:

— Какого черта, Кей?

— Тебе больно!

А боль — объективно нежелательное ощущение и ненужная эмоция.

Силия в упор смотрела на девочку, как будто это у нее заплаканные глаза.

— Да что с тобой не так?

Спустя два дня сестра хотела забыть о ссоре. Спустя два года их взаимоотношения улучшились.

Но тогда, сразу после смерти матери, девятилетняя Кейси задала своему биомонитору вопрос сестры «что с мной не так?» и разочаровалась, узнав, что у нее нет нарушений, ни биологических, ни психологических. Нечего лечить, нечего чинить. Сложно в это поверить. Нет, где-то должна быть спрятана дефективность. Иначе почему она не реагировала так же остро, как Силия, на смерть матери, женщины, которая их родила? Или как общество на исчезновение ее сестры?

Почему сейчас, когда, моргнув, она хотела убрать предложенный «когнисив воспоминаний», всплыло предупреждение?

НЕВЕРНЫЙ ЗАПРОС

подробнее

подробнее [x]

Все граждане должны поддерживать минимальный уровень настроения выше показателей СЕРЬЕЗНОЕ_ИСТОЩЕНИЕ [показатель ≥–50].

В связи с судебным решением ваш минимальный уровень настроения

СЛАБОЕ_ИСТОЩЕНИЕ [≥–10] требует принятия корректирующих мер.

Записи суда К2П: см. прошлые уголовные преступления.

Неисполнение корректирующих мер ведет к выселению из экогорода.

Девушка вздохнула, чувствуя себя недостойной Силии, и выбрала «корректировка нейротрансмиттеров». Если бы это она исчезла, сестра отправилась бы на поиски даже на край света. Если бы Кейси умерла, Силия вряд ли испытала «слабое истощение». Она бы со слезами на глазах поделилась с репортерами своим горем.

Может, сестра не хочет, чтобы ее нашли?

Честно говоря, девушка не знала, не имела права вторгаться в чужую личную жизнь. С любой проблемой можно разобраться, но Силия — задача трудная. Поддавшись уговорам, Кейси согласилась посмотреть на море вживую, а не в режиме голограммы, будто есть разница. Она сдерживала желание определить геолокацию, когда сестра убегала по ночам куда только Джоулям известно. Вероятно, сделай она это тогда, Силия осталась бы жива. Но Кейси решила проявить уважение к желаниям другого человека. Наверное, это что-то да значит?

И к чему все привело?

К бессоннице от мучительных мыслей: нужно было помешать Силии ускользнуть из дома в тот роковой раз.

К неустанным поискам Интрафейса сестры даже после того, как власти объявили его недействительным.

К долгим ночам у самого большого окна самого высокого Стратума-100, чтобы первой заметить возможное возвращение лодки.

Три месяца, двенадцать дней.

Действия не имели смысла. Не поддавались логике. Только надежда. Она, несмотря на все усилия от нее избавиться, подчинила волю, как наркотик.

Однажды утром Кейси проснулась от сигнала тревоги, мигающего перед Внутренним Глазом, и почувствовала первый вкус зависимости:

(СИЛИЯ МИЗУХАРА) ИНТРАФЕЙС ОБНАРУЖЕН