Сосед сверху, сосед снизу

Джина Шэй, 2021

Этот год был последним для меня на танцполе спортивных турниров. Я хотела его запомнить на всю оставшуюся жизнь. Сбылось…Один только танец меж двух раскаленных тел… Эти двое… Они стали постыдным сном, тем, что хорошей девочке было так неловко вспоминать. Я не ожидала встретить их снова. Я не ожидала, что они меня не узнают. Да еще и поспорят, кто быстрее затащит меня в постель. И уж точно я не ожидала, что буду так хотеть, чтобы они меня победили. Сразу оба…Содержит нецензурную брань.В книге присутствует описание сексуальных отношений, близких к нетрадиционным, но это не является пропагандой.

10. Эрик и Эмиль. Та сторона Берлина

И снова Берлин, и снова"пять лет тому назад".

— Ты и сама знаешь, что это я тебя вытащил. Оступиться в полуфинале! Кто еще мог так облажаться?

— А ты у нас святой, Лусито?! Я чуть лодыжку не свернула, а тебе и плевать, всех и разговоров о том, как тяжко тебе быть на третьей строчке турнирной таблицы. Франческа мне говорила, предупреждала, что ты двинутый на победе, а я не поверила, но вот теперь…

Нужно отдать Кьяре должное — она умеет быть эффектной и хорошо врезаться в память. Ну, она почти в любой момент с этим справляется, когда не открывает свой ротик и не начинает орать. Орет же Кьяра всегда, когда задевают её самолюбие.

А как тут было не задеть, если она фактически слила ему всю финальную битву? Он ведь хотел выйти на паркет именно при минимуме соперников!

— За победу надо драться, Кьяра, — сухо роняет Эрик, останавливаясь в дверях и скрещивая руки на груди, — и не всей этой вашей идиотской дурью с воровством туфель и стеклом в пудре. За победу сражаются с самим собой. Выжимают из себя все соки. Ты даже не попробовала.

— Ты больной, Лусито! — раздосадованная выволочкой Кьяра размахивается и швыряет в Эрика содранной с ноги туфлей.

— У тебя беда с координацией, — раздраженно роняет он, даже не пригибаясь, чтобы увернуться. Не от чего уворачиваться — видно же, что туфля пролетит в добром дюйме от его головы, — и это не единственная твоя проблема, Кьяра. До тех пор, пока ты их игнорируешь — так и будешь получать третьи места и бронзовые медали. Хотя ты и их-то не заслуживаешь.

— Ты! — Кьяра подскакивает к Эрику вплотную и тыкает его пальцем в грудь, будто надеясь, что он от этого лопнет. — Ты — моя единственная проблема, Лусито. Тебе вообще плевать на своих партнерш.

— Мне не плевать, что ты облажалась, — Эрик ловит наглую девку за запястье — она, размахивающая руками у его лица, жутко раздражает, — если бы ты хорошо танцевала…

— Я танцую лучше всех в нашей стране, — взрывается Кьяра, — я третий год побеждаю во внутренних чемпионатах. И только тебе этого внезапно недостаточно, Лусито. Ты хоть сам понимаешь, что тебе нужно?

— Что ж, — равнодушно пожимает Эрик плечами, — тогда договоримся, что наше сотрудничество подошло к концу.

Кьяра бледнеет. На подобный исход своей истерики она не рассчитывала.

— Эрик, подожди, — девушка хватает его за рукав рубашки, — может, не будем принимать настолько поспешных решений? Я готова выслушать твои замечания. Но не требуй от меня невозможного.

— Будем, Кьяра, — он выдирает свой рукав из её пальцев, — и это решение не поспешное, ты ведь знала, что мои партнерши долго со мной не выдерживают?

Она, разумеется, знала. Но, как и все прочие, предполагала, что именно она, да-да, она, будет особенной. Ведь она, о боже, три года подряд считалась лучшей!

Ну, она и задержалась у него дольше, чем все прочие.

Насчет потери партнерши Эрик не переживал. Место Кьяры не будет долго пустовать, и на следующем чемпионате ему будет с кем выступать. В конце концов, это он был Катанийским Змеем. Он выжимал из своих партнерш все, заставляя работать до темноты в глазах, буквально ломая их через колено, заставляя преодолевать установленные границы.

Из его рук они выходили профессионалками. И Кьяра тоже получила от него все, что могла получить.

Только все равно даже близко не стала стоять к тому, что было нужно самому Эрику.

Кьяра трагично кривит свои пухлые губы, закрывает лицо ладонями — прячет то, что слез на нем еще нет. Они будут, конечно, Кьяра — прекрасная актриса, вот только Эрик давно уже видит подобных стервочек насквозь.

Да и нет у него сейчас времени любоваться на фальшивый спектакль — он может упустить куда более завлекательное для глаз зрелище.

Обидно было слететь на этапе полуфинала. Он все-таки хотел выйти на паркет и в финале, но… Кьяра сбилась с шага.

Кому-то стоило меньше трепаться с подружками перед началом тура и больше концентрироваться на выступлении.

Эмиль встречается Эрика уже почти у кулис. Кивает и приветственно протягивает ему маленькую серебристую фляжку.

Шведская парочка тоже срезалась в полуфинале, хоть и дышала Эрику в затылок. Что похоронило их и вытянуло Эрика на место выше, он еще не знал, предполагал после увидеть на видеоразборе.

На тот момент они с Эмилем дружат уже три года, имея за плечами десятка четыре общих косяков.

— Да упокоятся надежды твои на призовое место, друг мой, — роняет Эрик и делает символический глоток. Вино. Красное, насквозь пропахшее какими-то специями.

— Глег⁴? С каких пор ты пьешь этот компот?

— Фрида угостила, — коротко бросает Эмиль, — не хотел её обижать на пустом месте.

С этим вином не все чисто, но это они уже понимают потом. Позже. Утром. Когда один едва вспомнит цвет волос девушки, с которой они танцевали, а второй — и того меньше. Правда, что конкретно запомнил Эмиль — он не сознается, но Эрику это было и не особо принципиально.

Что она намешала в этот глег, Фрида не признается, будет только рыдать и говорить, что не рассчитывала, что Эмиль будет этим вином с кем-то делиться.

Но это выяснится все-таки потом. После того как они выпьют фляжку до конца и заглянут к щедрой Фриде за добавкой, а после рванут со всеми остальными освободившимися танцорами в ближайший к гостинице клуб. И там встретят её — ту самую лисицу, что прихватит Эмиля за яйца настолько крепко, что и пять лет спустя он будет тратить по месяцу два раза в год на розыски. Розыски девчонки, которую толком и не помнит. В чужой стране. Имея на руках только список пассажиров самолета, достанный через третьи руки и совершенно незаконным методом, да пару почти бесполезных, врезавшихся в память примет.

Сейчас же Эрик себе позволяет только этот глоток. Не хочется даже на капельку затуманивать восприятие и смазывать впечатление от финала.

В финале участвуют две пары, и весь этот финал — формальность, ничего более. Кто победит, всем ясно, разве что случится какая-то космическая ошибка, и парочка, что так упорно держится в первой строчке турнирной таблицы, вдруг сдастся без боя. Или облажаются в духе Кьяры.

— Выходят! — Эмиль вздыхает, а Эрик — напротив, напрягается, подаваясь вперед, чтобы не потерять ни секунды.

Нет, его не интересует смазливая британка — а вот её соперница, очень даже. И дело не в симпатичном личике, отнюдь.

Она могла высекать каблуками искры, и танцевать лично для Юпитера — тот и то бы оценил всю степень её таланта. Потрясающе пластичная, энергичная, в танце — всегда яркая, будто звезда, и не допустившая ни единой ошибки на памяти Эрика, а он все видео с её выступлениями засмотрел до дыр, рассмотрев каждое отточенное движение.

— И чего ты в ней нашел? — фыркает над ухом швед, без особого интереса наблюдающий за происходящим на паркете. Он жил соревнованием, пока находился в нем, сейчас его не волновало, кто именно из его соперников победит.

— Болван ты все-таки, — вздохнул Эрик, пытаясь переключиться с изящных, будто над паркетом летающих ножек русской девчонки, — она же круче всех здесь, понимаешь?

А еще — её не нужно тянуть. К ней нужно только тянуться. Сделать все, чтобы подать её как можно лучше, и уж она-то точно не подведет.

Он хотел её — нет, не в банальном, сугубо постельном смысле. Он хотел её на паркете, и в своих руках. Это было для него куда больше, чем просто сбросить напряжение с какой-нибудь первой попавшейся девчонкой. И что бы ни говорила Кьяра, но Эрик Лусито танцором был на большую часть собственной души. Таким, что паралич и отсутствие движения были для него страшнейшим кошмаром.

— Ты и сам не знаешь, чего хочешь, Змей, — некстати всплывает в памяти, и на губах Эрика ползет улыбка.

Он знал.

В том-то и была проблема, что он знал. Знание это было вполне конкретное, и никакая Кьяра не могла соревноваться с этой конкретикой.

Жаль только, что эта русская держалась особняком настолько, что не встречалась ни на одной общей тусовке танцоров. Не было даже возможности с ней пересечься вне паркета.

А на паркете — особо и не поболтаешь.

— Ничего, малышка, мы с тобой обязательно потанцуем, — это Змей обещает исключительно про себя, переводя взгляд на ослепительно улыбающуюся русскую чемпионку, на плечо которой глава судейского комитета только что прикрепила розовую розетку с цифрой один.

Рано или поздно, так или иначе — он найдет способ завязать с ней знакомство. И уболтать хотя бы на один танец. А потом… Потом можно будет подумать и о дальнейшем сотрудничестве. Но её стоит ждать, однозначно.

Он тогда еще не знал, что в следующем году Анастасия Варлей на чемпионат не приедет. И позже — тоже.

Примечания

4

Глег — горячий напиток из красного вина с добавлением пряностей, распространённый в период Рождества в Финляндии, Швеции, Эстонии и Латвии.