Легионы Калара

Джим Батчер (2006)

Жаждущий власти консул Калар поднял мятеж против Первого консула Алеры. Для того чтобы свергнуть Гая Секстуса с престола, Калар заключил союз с канимами, злейшими врагами Алерского государства. В новом легионе, собранном со всей страны и не имеющем боевого опыта, истории и традиций, служит на скромной должности помощника трибуна под чужим именем юный Тави Кальдерон. Настоящая задача бывшего курсора — быть «глазами и ушами» Первого консула, разоблачать его врагов и срывать их планы. Тави еще не знает, что вскоре ему предстоит возглавить этот легион — последний щит Алеры — и сразиться с шестидесятитысячным войском свирепых и беспощадных канимов. Впервые на русском!

Глава 4

Они въехали в лагерь Первого алеранского легиона вскоре после полудня. Тави лениво убрал несколько прядей волос со своего воротника, потом провел ладонью по коротким волосам и бросил мрачный взгляд на Макса:

— Не могу поверить, что ты это сделал, пока я спал.

— Правила нельзя нарушать, — с фальшивой серьезностью заявил Макс. — К тому же если бы ты не спал, то стал бы громко возмущаться.

— А я считал, что это священное право каждого солдата, — проворчал Тави.

— Каждого солдата, конечно, сударь. Однако вы теперь офицер.

— А офицер должен быть примером во всем, — пробормотал Магнус. — Начиная с формы и заканчивая ухоженной внешностью.

Тави искоса посмотрел на Магнуса и поправил свободную куртку, достаточно тяжелую и прочную, чтобы отразить скользящий удар клинка. Куртка была темно-синей по контрасту с более светлой туникой, которую он носил под ней. Кроме того, на поясе у него висел меч легионера, и хотя Тави предпочитал сражаться более длинным клинком, стандартное оружие легионера стало для него привычным после тренировочных схваток с Максом и мастером.

Лагерь легиона по размерам напоминал гарнизон его дяди Бернарда, и Тави знал, что это не случайно. Все лагеря легиона были одинаковыми, чтобы командиры, гонцы и военные чиновники могли с легкостью в них ориентироваться, а новые рекруты быстро находили свои места рядом с ветеранами. Гарнизон, сообразил Тави, представлял собой обычный лагерь легиона, построенный из камня, который заменил парусину и дерево, вместо палаток в гарнизоне были казармы, а каменные стены пришли на смену деревянным частоколам.

Легион еще не был полностью сформирован, и, хотя консул Ривус утверждал, что это происходит из-за союза графа Бернарда с крупнейшими кланами маратов, чьи земли находятся сразу за гарнизоном, Тави подозревал, что причина в том, что средства переводятся с военного бюджета Ривы на другие счета.

За последние несколько недель земля вокруг лагеря была утрамбована тысячами марширующих ног, густую зеленую траву долины вытоптали, и лишь кое-где она начала снова подниматься. Тави видел, что несколько сот солдат продолжали тренировки, по меньшей мере рекруты из полудюжины когорт, одетые в коричневые туники, которые им предстояло носить до тех пор, пока они не заслужат стальные доспехи. Они держали деревянные копии щитов, тяжелее настоящих, а также деревянные шесты длиной с боевое копье легионера. Каждый рекрут, естественно, имел утяжеленный деревянный меч, и все солдаты маршировали со скучающим видом несчастных подростков. Тави перехватил несколько обиженных взглядов, когда они скакали мимо. Наверное, офицеры показались молодым солдатам ленивыми и праздными.

Они въехали через восточные ворота — если вспоминать гарнизон, — и их остановили двое ветеранов-легионеров. Они были старше рекрутов и одеты не так тщательно. Обоим не помешало бы побриться, а когда они подошли ближе, Тави решил, что они давно не мылись.

— Стоять! — небрежно бросил первый, на несколько лет старше Тави, высокий, широкоплечий, со слегка обвисшим животом. Он только что не зевал. — Назовите свое имя и дело или уезжайте прочь.

Тави натянул поводья, остановил лошадь в нескольких футах от часового и вежливо кивнул:

— Сципио Руфус из Ривы. Мне предстоит служить помощником трибуна логистики.

— Значит, Сципио, — все так же лениво протянул легионер, вытащил из кармана мятый листок бумаги, стряхнул с него крошки и прочитал: — Третий помощник трибуна. — Он покачал головой. — На должность, где не нужен даже трибун, не говоря уже о трех помощниках. Тебя ждет тяжелая жизнь, малыш Сципио.

Тави прищурился:

— Неужели командир Сирил отдал новый приказ относительно соблюдения протокола, легионер?

Второй легионер шагнул вперед. Он был невысоким, коренастым, как и его напарник, с небольшим брюшком, что говорило о недостатке упражнений и избытке пива.

— А это еще что такое? Щенок, который никогда не покидал городских стен, думает, что он лучше строевых легионеров, только потому, что он погулял по розовому саду с легионом?

— Так всегда бывает, — проворчал первый легионер и презрительно оскалился. — Прошу меня простить, сударь. Вы что-то спросили? Если да, то нечто более важное начисто вышибло ваш вопрос у меня из головы.

Не говоря ни единого слова, Макс соскочил с лошади, вытащил короткую тяжелую дубинку из седельной сумки и врезал первому легионеру по переносице. Все произошло невероятно быстро, а удар получился настолько сильным, что солдат повалился на землю, подняв клубы пыли.

Второй часовой попытался направить свое копье на Макса. Однако тот схватил его одной рукой так, что копье застыло в неподвижности, а потом швырнул часового на деревянный частокол с такой силой, что вся секция зашаталась. Часовой рухнул на землю, но, прежде чем он сумел подняться, Макс приставил конец дубинки к его подбородку и нажал. Второй часовой что-то прохрипел и застыл на спине.

— Господин, — лениво проговорил Макс, обращаясь к Тави. — Вам следует простить Нонуса. — Тут Макс надавил на дубинку, и тот застонал. — А также Бортуса. — Сапог Макса врезал первому часовому по ребрам. — (Тот даже не дернулся.) — Они сумели откупиться, чтобы их не вышвырнули из Третьего антилланского несколько лет назад, и я полагаю, что им не хватило ума запомнить, что отсутствие должного уважения к офицерам привело их к неприятностям в прошлом.

— Антиллар, — прошипел второй часовой.

— Я к тебе не обращался, Нонус, — сказал Макс и снова надавил дубинкой на его подбородок. — Но я рад, что ты меня узнал. Так что сейчас самое время сообщить, что я буду здесь центурионом, отвечающим за обучение владению оружием. Ты и Бортус только что вызвались быть моими помощниками для тренировок головастиков. — Тут его голос стал более жестким. — Кто твой центурион?

— Валиар Маркус, — прохрипел легионер.

— Маркус! А я был уверен, что он уже ушел на покой. Я с ним поговорю. — Макс наклонился и добавил: — Если, конечно, помощник трибуна Сципио не против. Он имеет полное право потребовать наказания хлыстом.

— Но я не… — пробормотал Нонус. — Это Бортус…

Макс снова надавил на дубинку, и Нонус смолк, издав хрипящий стон. Антиллар оглянулся через плечо на Тави и подмигнул ему:

— Итак, ваше решение, господин?

Тави покачал головой и с трудом сдержал улыбку.

— Пока нет необходимости в хлысте, центурион. Нужно что-то оставить на будущее. — Тави наклонился над первым часовым, который так и не пришел в сознание. Он дышал, но у него распух нос, и не вызывало сомнений, что Макс его сломал. Вокруг глаз образовались роскошные темно-пурпурные синяки. Тави повернулся к часовому, который мог его слышать. — Значит, ты легионер Нонус? Когда закончится твоя смена, отведи своего напарника к целителю. А когда он придет в себя, напомни ему, что здесь произошло, ладно? И скажи, что часовому следует встречать офицеров с необходимым уважением и не стоит дразнить щенков, выросших в розовых садах. Ты понял?

Макс снова ткнул Нонуса дубинкой, и тот что-то прохрипел в знак согласия.

— Ну вот и молодец, — сказал Тави и поехал вперед не оборачиваясь.

Однако он услышал, как Магнус спрыгнул на землю, повозился в седельных сумках и предъявил свои бумаги распростертому на земле часовому. Он принюхался и откашлялся.

— Магнус, старший камердинер командира и его штаба. Я не могу одобрить состояние твоей формы. Проклятые во́роны, это просто смешно. Неужели от формы всегда так воняет? Или только от твоей? А пятна! Как тебе удалось… нет, не надо, не отвечай. Я не хочу знать.

Макс расхохотался, и через мгновение они с Магнусом догнали Тави и двинулись вдоль рядов белых палаток. Некоторые из них выглядели идеально. Другие провисли и покосились, не приходилось сомневаться, что в них жили новые рекруты, еще не успевшие научиться всему, что требовалось.

Тави удивил царивший в лагере шум. Мужчины кричали, чтобы их услышали, грязная слепая нищенка сидела у передней линии палаток и играла на тростниковой дудочке за мелкие монеты, которые бросали ей прохожие. Рабочие команды, распевая на ходу песни, копали канавы и таскали дрова. Тави слышал звон кузнечных молотов. Старый седой ветеран тренировал полную когорту, состоявшую из четырех центурий, по восемьдесят рекрутов в каждой. Они, разбившись на пары, отрабатывали базовые удары мечом, с которыми Тави познакомился совсем недавно. Седой ветеран выкрикивал цифры, и они наносили соответствующие удары. Их движения были медленными и неуверенными. На глазах у Тави один из рекрутов выронил меч, и он ударил в колено стоявшего за ним легионера. Тот взвыл, запрыгал на одной ноге и врезался в своего соседа, в результате полдюжины рекрутов оказались на земле.

— О, — сказал Тави. — Головастики.

— Головастики, — подтвердил Макс. — Здесь можно говорить совершенно безопасно. Из-за шума нас никто не подслушает.

— Я должен был сам разобраться с этой парочкой, Макс, — тихо сказал Тави.

— Однако офицеру не пристало этим заниматься, — сказал Макс. — Именно центурионы разбивают головы легионерам, которые нарушают дисциплину. Особенно таким смутьянам, как Нонус и Бортус.

— Ты их знаешь, — сказал Тави.

— Мм… Я служил с этими свиньями. Ленивые, наглые, жадные пьянчуги.

— Они не обрадовались, когда узнали тебя.

— Однажды у нас возникла дискуссия на тему, как следует себя вести с дамами, которые пришли в лагерь.

— И чем она закончилась? — спросил Тави.

— Тем же, чем и сегодня, только зубов на земле осталось больше, — ответил Макс.

Тави покачал головой:

— И такие люди получают статус ветеранов. И им больше платят.

— Когда они не на поле боя, они не стоят тряпки, которой стираешь их кровь с ножа. — Макс покачал головой и оглянулся. — Однако они бойцы. Они знают свою работу, принимали участие в серьезных схватках и не спасовали. Вот почему им разрешили уйти из легиона мирно, а не вышвырнули с позором за поведение, недостойное легионера.

— И это объясняет, почему они здесь, — добавил Магнус. — Согласно записям, они достойные ветераны, желающие начать службу в другом легионе. Они обладают бесценным опытом, позволяющим готовить к сражениям новых рекрутов и удерживать шеренги во время сражения. Они знают, что они ветераны, а потому отказываются от самой тяжелой работы и получают более высокую плату.

Макс фыркнул:

— И не стоит забывать, что этот легион расквартирован в долине Амарант. Многие пошли бы на что угодно, чтобы жить здесь. — Макс повел рукой вокруг. — Тут нет снега, или его совсем мало. Плохая погода бывает очень редко. Нет диких опасных фурий. Полно еды, и они, вероятно, думают, что легион никогда не будет участвовать в сражениях.

Тави покачал головой:

— Но разве такие люди не окажут негативное влияние на весь легион?

Магнус улыбнулся:

— Только не при командире Сириле. Он позволяет центурионам поддерживать дисциплину любыми удобными им способами.

Макс с солнечной улыбкой покрутил своей дубиной.

Тави задумчиво покусал губы.

— Неужели все ветераны такие же?

Макс пожал плечами:

— Подозреваю, что да. Консулы делают все, что в их силах, чтобы держать самых опытных солдат поближе к дому. Ни в одном легионе не бывает слишком много ветеранов, зато свиней вроде Нонуса и Бортуса всегда с избытком.

— Иными словами, ты хочешь сказать, что единственными достойными солдатами могут быть только неопытные головастики.

— И ты один из них, — заметил Макс. — Если говорить формально, господин.

— И я один из них, — согласился Тави. — И еще мятежники.

— И шпионы, — добавил мастер. — Всякий, кто знает свое дело и настроен дружелюбно, почти наверняка шпион.

— Ну не могут они все быть гнилыми. И если здесь Валиар Маркус, то я подозреваю, что найдутся и другие надежные центурионы. А остальных мы поставим на место и будем работать с головастиками до тех пор, пока они не обретут нужную форму. Подобные проблемы возникают при формировании любого нового легиона.

Мастер покачал головой:

— Не до такой степени.

Макс пожал плечами:

— Все придет в норму. Но для этого нужно время.

Тави кивнул и направился к брезентовой палатке, в три или четыре раза больше всех остальных. Два клапана палатки были подняты, и все видели, что происходит внутри. Там находилось несколько человек.

— Это палатка командира? — спросил Тави.

Макс нахмурился:

— Да, место правильное. Но обычно они больше и удобнее.

Магнус рассмеялся.

— Таков стиль Сирила.

Тави остановил свою лошадь и огляделся. Тут же появился стройный мужчина средних лет, одетый в простую серую тунику с вышитым над сердцем знаком орла Короны, разделенным на синюю и красную половинки.

— Позвольте мне забрать ваших лошадей, господа. — Он оглядел каждого из них и улыбнулся мастеру. — Магнус, насколько я понимаю?

— Моя слава меня опережает, — сказал тот, прижал ладони к пояснице, поморщился и потянулся. — Вы имеете передо мной преимущество.

Мужчина отсалютовал, прижав кулак к сердцу:

— Лорико, господин. Слуга. Я буду работать на вас. — Он взмахнул рукой, и молодой паж увел лошадей.

Магнус кивнул и приветствовал Лорико — они сжали друг другу предплечья.

— Приятно познакомиться. Это субтрибун Сципио Руфус и центурион Антиллар Максимус.

Лорико им отсалютовал.

— Командир проводит первое общее совещание, господа, вам следует зайти.

Макс кивнул ему:

— Лорико, ты не мог бы отвести меня в мою палатку?

— Прошу прощения, центурион, но командир попросил вас зайти.

Макс приподнял брови и пропустил вперед Тави:

— Будьте любезны.

Тави кивнул, вошел в палатку и огляделся по сторонам. Обычная аккуратная скатка легионера лежала на старом побитом сундучке. Других свидетельств того, что в палатке кто-то живет, он не обнаружил. Несколько письменных столов стояли возле стен, хотя трехногие походные стулья были сдвинуты в центр палатки, и на них сидели одна женщина и полдюжины мужчин. Кроме них, в палатке находились еще два десятка человек в доспехах, стоявших полукругом возле непримечательного лысого человека в доспехах, надетых поверх серой туники. Командир Сирил.

Доспехи легионера всегда делают мужчину широкоплечим, но плечи Сирила выглядели под ними какими-то бесформенными. Покрытые шрамами предплечья оставались обнаженными, кожа была туго натянута на жесткие мышцы. На доспехах Тави заметил такие же сине-красные символы, как на тунике Лорико. Каким-то образом эмблему легиона удалось нанести на сталь.

Тави отошел в сторону, чтобы Магнус и Макс могли войти, и все трое встали по стойке смирно, а Лорико объявил об их прибытии:

— Субтрибун Сципио Руфус, Асторис Магнус и Антиллар Максимус, доблестный господин.

Сирил оторвался от изучения бумаги, которую держал в руке, и кивнул им:

— Вы очень вовремя, господа. Добро пожаловать. — Он жестом пригласил их подойти. — Прошу.

— Меня зовут Ритиус Сирил, — продолжал он после того, как они присоединились к остальным. — Многие из вас меня знают. Для тех, кто видит впервые, расскажу: я родился в Пласиде, но мой дом здесь, в легионе. Я был легионером во Фригии, в Риве и Антилле в качестве трибуна вспомогательных частей, трибуна тактики и трибуна рыцарей, а также морского трибуна в Парсии. Я служил как рыцарь Железа, а также субтрибун легиона. Сражался с ледовиками, канимами и маратами. Это первый легион, которым мне доверено командовать. — Он помолчал, оглядывая собравшихся. — Господа, мы оказались в незавидном положении первооткрывателей. Наш легион первый в своем роде. Некоторые из вас ожидали, что им предстоит служить в легионе, который будет политическим символом и где работа окажется легкой, а воевать почти не придется. Если так, то вы ошиблись, — продолжал он, и его голос стал резче. — Я намерен сделать наш легион равным любому в стране. Нам предстоит много работы, но с каждого из вас я буду спрашивать не больше, чем с самого себя. Кроме того, я знаю, что многие из вас представляют интересы разных консулов и сенаторов, которые поддерживали создание нашего легиона. Чтобы в дальнейшем у нас не было недоразумений, вам следует знать, что меня не интересует политика и я не терплю глупцов. Наше дело — война и оборона государства. Я никому не позволю играть в игры, которые мешают делу. Если вы здесь для того, чтобы решать свои проблемы, или если у вас нет сил для тяжелой работы, подавайте в отставку здесь и сейчас, и вы уедете отсюда завтра после завтрака. — Он обвел взглядом палатку. — Желающие есть?

Тави приподнял бровь, речь командира произвела на него впечатление. Лишь немногие способны так вести себя с гражданами, а бо́льшая часть офицеров легиона была из их числа. Тави оглядел остальных. Никто не шевелился и все молчали, хотя Тави заметил на некоторых лицах смущение. Очевидно, они не привыкли, чтобы с ними говорили так открыто, и для них это было так же неожиданно, как и для Тави.

Сирил подождал еще немного.

— Нет? — сказал он. — Тогда я рассчитываю, что каждый из вас сделает все возможное для выполнения своего долга. Я тоже сделаю все, что в моих силах, чтобы вести вас и поддерживать. Теперь я намерен представить вас друг другу.

Сирил обошел палатку и кратко представил каждого из присутствующих. Тави обратил особое внимание на тучного мужчину по имени Гракх, трибуна логистики и его непосредственного командира. Еще один мужчина, украшенный шрамами ветеран, чье лицо не было красивым и до того, как его изуродовали многочисленные следы сражений, оказался Валиаром Маркусом, Первым копьем, старшим центурионом легиона. Когда Сирил закончил, он сказал:

— А еще я должен отметить, что судьба повернулась к нам лицом. Господа, некоторые из вас уже знают, но я все же представлю вам Антиллус Доротею, супругу консула Антиллуса.

Со своего места поднялась женщина в сером платье с красно-синим символом Первого алеранского легиона над сердцем, стройная, невысокого роста, с прямыми густыми темными волосами, которые сияли, словно были влажными. Черты ее лица показались Тави смутно знакомыми.

Стоявший рядом с ним Макс тяжело вздохнул.

Командир Сирил вежливо кивнул госпоже Антиллус, и она наклонила голову в ответ.

— Сиятельная госпожа предложила свои услуги легиону как заклинательница воды и целительница. Вы все знаете, что это не первый срок ее службы в легионах в качестве трибуна медицины.

Тави вновь приподнял бровь. Сиятельная госпожа в лагере? Это совсем необычно для легиона, что бы там ни говорил командир. Знать Алеры обладала огромной силой благодаря выдающимся талантам в заклинании фурий. Один консул, говорили Тави, равен целой центурии рыцарей, а Антиллус, консул одного из двух городов, защищавших северную часть Стены, прославился своим мастерством и стойкостью в сражениях.

— Я знаю, что это не соответствует традициям, но я намерен встретиться с каждым из вас и лично принять ваши клятвы верности. За каждым я пошлю легионера, и вы это сделаете в ближайшие день или два. А сейчас Лорико расскажет о ваших обязанностях и разведет по палаткам. Буду рад, если вы присоединитесь ко мне во время вечерней трапезы. Все свободны.

Сидевшие на стульях встали, и мужчины вежливо расступились, чтобы пропустить госпожу Антиллус. Офицеры перебрасывались между собой короткими репликами, каждый получил от Лорико кожаный футляр.

— Идите, парни, — прошептал Магнус, не открывая своего футляра. — Я начинаю работать здесь. Удачи вам обоим. — Он улыбнулся и вернулся в палатку командира.

Тави отошел в сторону вместе с Максом, чтобы прочитать свои приказы. Они оказались достаточно простыми. Он должен пойти к трибуну Гракху и помочь ему составить опись припасов легиона.

— Он оказался не таким, как я ожидал, — заметил Тави.

— Мм? — спросил Макс.

— Командир, — уточнил Тави. — Я думал, он будет больше похож на графа Грэма. Или на дона Майлса.

Макс проворчал что-то себе под нос, и Тави с недоумением посмотрел на друга. Лицо Антиллара побледнело, на лбу выступил пот. Ничего нового для Тави, он не раз помогал Максу приходить в себя после похмелья. Но теперь он увидел нечто иное на лице друга, это был страх.

Макс чего-то боялся.

— Макс? — спросил Тави, понизив голос. — Что случилось?

— Ничего, — коротко ответил Макс.

— Госпожа Антиллус? — спросил Тави. — Она твоя…

— Мачеха, — ответил Макс.

— И почему она тут? Из-за тебя?

Взгляд Макса заметался.

— Частично. Но если она проделала такой путь, значит мой брат здесь. Она могла появиться только по одной причине.

Тави нахмурился:

— Ты напуган.

— Не говори глупостей, — сказал Макс, но в его голосе не прозвучало убежденности. — Нет, вовсе нет.

— Но…

— Отстань, Кальдерон, или я сверну тебе шею. — В голосе Макса прозвучала лютая злоба.

Тави застыл на месте и изумленно посмотрел на друга.

Макс и сам замер, потом повернул голову в сторону, так что стал виден его профиль со сломанным носом.

— Извини, Сципио.

Тави коротко кивнул.

— Могу я помочь?

— Я собираюсь выпить. Как следует. Основательно.

— Но будет ли это разумно? — спросил Тави.

— Ха! — сказал Макс. — Кто хочет жить вечно?

— Если я могу…

— Ты не можешь помочь, — сказал Макс. — И никто не может. — И он пошел прочь не оглядываясь.

Тави нахмурился, с тревогой глядя вслед уходящему другу, но он не мог заставить его рассказать, что происходит, до тех пор пока Макс сам не захочет. Тави ничего не оставалось, как ждать.

И он пожалел, что здесь нет Китаи, с которой он мог бы поговорить.

Но сейчас у него была работа. Тави снова прочитал свой приказ, вспомнил расположение лагеря, которое Макс и мастер заставили его выучить, и приступил к выполнению своих обязанностей.