Лабиринты памяти

Джессика Фальковски

Молодая семья из-за болезни дочери вынуждена переехать из города в отдалённое поместье Аттвуд. Казалось бы, с этого дня жизнь начнёт налаживаться, но старые дома порой хранят в себе намного больше тайн и мрачных секретов, чем мы думаем. Правдивы ли рассказы о прошлом этого поместья и его владельцах? Кем на самом деле является прекрасная незнакомка, обитающая в его стенах? И как события минувших дней могут быть связаны с настоящим? Другое время, другие судьбы, но история, кажется, повторяется…

Глава 2

Артур Говард

1920 год

Она понравилась мне сразу. Наверное, именно по этой причине, я не долго думал над тем, чтобы сделать ей предложение. Ранее моё отношение к женщинам было, по правде сказать, потребительским. Я никогда не рассматривал их всерьёз, и уж тем более не считал достойной компанией. Время с ними я проводил скорее со скуки, чтобы скоротать своё одиночество, когда оно напоминало о себе слишком явно. В моей жизни было достаточно женщин, чтобы сейчас с уверенностью сказать о том, что я не вспомню их лиц, даже если встречу снова. С Зои же всё было иначе. Мне нравилась в ней каждая мелочь, будь то милая улыбка, которую она расточала прохожим на улице, либо же мелкий изъян, в виде шрама над бровью, который придавал её лицу некий особый шарм. Что-то манящее и вместе с тем такое знакомое было в этой стройной бледной девушке, с восхитительными синими глазами и роскошными локонами светлых волос, что моя, созданная за годы броня вдруг спала, и я остался один на один с её очарованием, обезоруженный и по уши влюблённый.

Но не могу сказать, что чувствовал то же самое с её стороны. Наоборот, Зои вела себя весьма осторожно, как и подобает девушке её положения. Родители моей избранницы были довольно влиятельными людьми, поэтому и дочь воспитали в соответствующих их статусу традициях.

Со стороны даже могло показаться, что я ей не нравлюсь, настолько отстранённой она была со мной. Но в определённые моменты, когда мы оставались наедине, мне всё же удавалось добиться от неё эмоций, и я уверял себя, что всему причиной была её излишняя замкнутость и скромность. Как следствие, строгое воспитание дало о себе знать. Когда родители, одобрив мою кандидатуру в качестве её будущего супруга, сообщили ей об этом тоном, не терпящим возражений, Зои лишь кивнула соглашаясь, как будто бы речь вовсе не шла о её дальнейшей судьбе. В этот момент я не знал, радоваться ли мне, что я заполучу столь покорную супругу, либо же огорчаться, что связываю свою жизнь с безвольной куклой, которая однажды окажется лишь красивым дополнением к окружающей меня обстановке.

К моему великому счастью, Зои не оказалась таковой, напротив, в замужестве она проявила себя настоящей бунтаркой, делая то, что по всей видимости не могла делать под опекой своей семьи. Первое, и самое главное, чего она была лишена — это свобода, поэтому, едва почуяв её вкус, Зои быстро вжилась в роль хозяйки, и тут же начала раздавать указания и выказывать свои пожелания слугам, касаемо того, что необходимо сделать, и что бы она хотела изменить в нашем новом жилище по своему усмотрению. Я наблюдал за всем этим с улыбкой, давая ей возможность найти применение такому количеству нерастраченного потенциала. И, нужно отдать должное — она была в этом прекрасна! Не прошло и месяца с момента нашего переезда в поместье, а с помощью Зои, под её чутким руководством, многочисленные помещения были заставлены новой мебелью, коврами и прочими предметами интерьера, включая наши личные вещи. Я был очень благодарен жене за столь быстрое обустройство нашего семейного гнезда и наведённый в нём порядок и уют, которого мне уже так давно хотелось. Теперь я мечтал только об одном: быть счастливым рядом с той, единственной, покорившей меня женщиной, к ногам которой я хотел положить весь мир.

*****

Этот тихий особняк, затерявшийся в пригороде бурлящего событиями Лондона, казался мне поистине раем на Земле. Находясь в некой изоляции от всего остального мира, времени здесь будто не существовало. Естественно, я занимался своей работой, так как не мог оставить рабочих без надзора, но возвращаясь в родные стены, чувствовал себя как нельзя лучше, особенно в компании своей молодой жены. Все её обязанности должны были сводиться к присмотру за домом и слугами, но, видимо, она и здесь захотела проявить свою решительную твёрдость, потому что за очередным нашим с ней совместным обедом, заявила мне, что хочет встретиться с редактором, который смог бы помочь ей с рукописями. Для меня стало открытием то, что Зои пишет, так как раньше об этом не было и речи.

— Рукописи? — переспросил я, крайне удивлённый столь неожиданно открывшемуся для меня факту.

— Да, рукописи. Вот уже много месяцев подряд я работаю над книгой, и очень хотела бы услышать мнение специалиста в этом деле о ней. Понимаешь, я тоже хочу приносить пользу обществу, хочу делиться чем-то с людьми. Что ты скажешь?

По правде, что сказать на это я как раз и не знал. С одной стороны желание моей жены быть полезной меня радовало, но с другой, заставляло думать о том, что без своего увлечения она чувствует себя ненужной и пустой. Но не поддержать её я тоже не мог, ведь мой поступок мог оттолкнуть её от меня, я утратил бы её доверие, а этого нельзя было допустить. Поэтому, я улыбнулся ей, нежно погладив по руке, и произнёс:

— Конечно, милая. Завтра же я поручу своему поверенному узнать об этом и доложить мне.

Я всё сделал правильно, потому что видел, как сияли глаза Зои. В них было счастье и чувство глубокой благодарности.

*****

После нашей свадьбы и переезда в поместье, жизнь преобразилась и заиграла новыми красками. Я, наконец, обрёл тот покой, о котором так давно мечтал. Рядом с Зои это было совершенно не сложно. Она была со мной милой и приветливой, слуги её любили за обходительное обращение, в доме царил мир и гармония. Что ещё нужно человеку для счастья? Я не раз задавался этим вопросом, оставшись один в своём кабинете, и каждый раз с уверенностью убеждался, что моя жизнь сложилась как нельзя лучше, и мне больше нечего желать. Я был богат, мои дела шли вверх, принося немалый доход, я женат на самой прекрасной женщине в мире-это ли не счастье? Ход моих мыслей прервал тихий стук в дверь. На пороге появилась Зои, вид у неё был слегка озадаченный, хоть она и старалась всячески это скрыть.

— Милая, всё хорошо? — поинтересовался я, откладывая в сторону рабочий журнал и поднимаясь из-за стола.

— В целом, да. Кроме одного обстоятельства, случившегося сегодня. Мне пришлось уволить нашу горничную. Оказывается, она уже несколько недель была больна, но не признавалась в этом, боясь что я узнаю. Но так или иначе, скрывать это дольше у неё не вышло, и теперь она покидает наш дом.

Я был удивлён тем переменам, что происходили в моей жене каждый раз, когда она злилась или была чем-то расстроена. Из тихой и улыбчивой девушки, она вмиг перевоплощалась в холодную и решительную госпожу, чьи повеления не подлежат обсуждениям. В такие моменты, я, кажется, влюблялся в неё ещё больше.

— Но почему она скрывала это? Ведь мы могли привезти врача из города, и он быстро помог бы ей.

— Не помог бы. У неё был тиф. Я удивлена тем, что она до сих пор не заразила всех нас.

— Какой ужас. О чём она только думала? — произнёс я, на минуту представив, что было бы в действительности, не узнай Зои о её болезни. — Тогда ты всё верно сделала, что отослала её отсюда. Но теперь нам нужна новая горничная.

Она подняла руку в успокаивающем жесте.

— Не волнуйся, об этом я уже позаботилась. Завтра из города приедут несколько кандидаток, и мы сможем найти Марии достойную замену.

Я подошёл поближе к Зои, и одной рукой обнял её за талию, а второй убрал от лица упавший локон.

— Я говорил сегодня о том, как сильно люблю тебя?

— Нет, сегодня ещё не успел.

Она наклонилась ко мне, и нежно коснулась губами моих губ. Я вмиг забыл обо всём: об уйме оставленной мною работы, о уволенной горничной, и прочих мелких заботах. Что значили они, в сравнении с её прикосновениями? Она любила меня а я её, и только это имело значение.

*****

К ужину, совершенно неожиданно, приехал мой давний друг, с которым я виделся лет пять назад, и мимоходом встретился на собственной свадьбе, так и не имея возможности обстоятельно побеседовать. Его приезд вызвал некое оживление в доме, так как я потребовал, как можно скорее подать на стол, чтобы не заставлять гостя ждать. Моего давнего приятеля звали Джон Оллфорд, он происходил из знатного дворянского рода, и носил титул лорда, который унаследовал в подростковом возрасте. В нашу последнюю встречу, он как и я, был закоренелым холостяком, но теперь, увидев каким счастливым я выглядел в день нашей с Зои свадьбы, да и сейчас, его принципы здорово пошатнулись.

Конец ознакомительного фрагмента.