Дыши со мной

Джессика Парк, 2013

Последние четыре года моей жизни превратились в бесконечный водоворот мыслей, смятения и усталости. Я была не в силах смотреть на себя: девушку, в которой осталось так мало надежды. Такую непростительно слабую. Обрывки воспоминаний – это все, что у меня осталось. Люди всегда вели себя одинаково: банальные слова сочувствия, а затем – позорное бегство. Он – единственный, кто не расспрашивал о моем детстве и о том, что случилось. С ним я вновь научилась дышать. Он подарил мне воздух. Но у него своя собственная трагедия. И он никогда не будет прежним. А еще он считает, что у него не хватит сил любить меня.

Глава 3

Бросатель Камней

Я достаю из рюкзака солнцезащитные очки и начинаю предположительно длинную прогулку к озеру. Встреча с Сабином, хотя и несколько выбила меня из колеи, привела в нехарактерно хорошее настроение и побудила, наконец, совершить этот первый поход к воде. Довольно глупо, что я никогда не была на озере, особенно учитывая, что сама настаивала на выборе колледжа исключительно у воды. Почти четыре года я не осмеливалась спускаться к берегу, но, по крайней мере, все время знала, что озеро рядом. Это важно. Доступ к воде, несмотря на мое переменчивое настроение, всегда успокаивал меня.

От утренней прохлады застегиваю толстовку, но солнце уже набирает силу и через пару часов, думаю, прогреет воздух градусов до шестнадцати. На улице хорошо. В конце концов, солнечный свет разгоняет депрессию. Не то чтобы я ее чувствовала. Конечно, несколько симптомов у меня есть, но, думаю, они имеют право на существование. Любой в моей ситуации был бы подавлен, верно? Да и весь смысл депрессии сводится к… депрессии. Кажется, никто не принимает во внимание, что мои чувства могут быть оправданы. Ну и что с того, что я часто нахожусь в апатии и половину свободного времени напиваюсь до бесчувственности? Я не плачу все время. Вспоминаю учебник по психологии и морщусь, думая о том, насколько четко мои симптомы соответствуют клиническому определению.

«Ладно, ладно. Я в депрессии. Вот. Я это сказала».

А вот что мне действительно интересно с точки зрения психологии, что хотя и болезненно осознаю свои чувства и симптомы, я не могу от них избавиться и двигаться дальше. Полагаю, я застряла на месте. А это в свою очередь тоже признак депрессии.

Я отмахиваюсь от слабых попыток самоанализа, надеваю наушники и остаток прогулки слушаю новости по радио. Достигнув озера, я нахожу тропинку через заросли кустарника, которая выводит меня к маленькому пляжу, покрытому травой и галечным песком. Озеро потрясающее, особенно в это раннее утреннее время. Я снимаю наушники. Вокруг абсолютная тишина, кроме редких всплесков воды. Похоже, я на менее популярной стороне озера, но на противоположном берегу вижу широкий пляж и несколько пришвартованных лодок.

Я сажусь и ерзаю на песке, устраиваясь поудобнее. Воздух здесь свежий и бодрящий. Я могу дышать. Почему раньше сюда не приходила?

Что ж, я знаю ответ.

Дело в сложных отношениях с водой. Как говорится, «от любви до ненависти». Конечно, чаще я ее любила. Но еще она напоминает мне о прошлом, за которое я цепляюсь и одновременно бегу от него. Пусть я ни разу и не была здесь за все годы учебы в Мэттьюсе, но я чувствовала присутствие воды, а это важно. Я хотела иметь возможность прийти сюда, когда буду готова. По-видимому, сегодня как раз такой день, потому что чувствую себя здесь великолепно. Здесь необыкновенно. Фотографии и картины и близко не передают удивительную красоту утреннего света. Такую, как сейчас.

Обычно реальность не очень меня занимает, как мечты, но в данное мгновение она прекрасна. Я одна, но на этот раз не одинока, сижу у воды и любуюсь, как солнце начинает взбираться по ясному голубому небу.

Но обведя взглядом берег, понимаю, что все же не одна. Здесь еще один человек.

Он стоит примерно в двадцати метрах от меня, прямо у кромки воды. На нем нет рубашки, только джинсы и голубые кроссовки. Его профиль четко вырисовывается на фоне рассвета, и я наблюдаю, как парень смотрит на озеро. Его черные волосы легкими волнами спускаются почти до плеч. Он, должно быть, ростом не меньше шести футов, статный и подтянутый. Не перекачанный, как штангист, но выглядит невероятно сильным.

Я так пристально смотрю на него, что забываю, как дышать. Я заставляю себя сделать глубокий вдох и выдох.

Кристально чистые мысли меня поражают. «Он уверен в себе и сосредоточен».

Я не могу отвести глаз.

Парень опускает взгляд и ковыряет носком землю, прежде чем наклониться и подобрать что-то. Как ни странно, я догадываюсь, что он собирается сделать, и бессознательно улыбаюсь, когда он отводит руку назад и пускает камешек по воде. Я пытаюсь подсчитать прыжки. Один, два, три, четыре, пять… Отсюда плохо видно. Он отходит на пару шагов и снова ищет на земле камни. Я наблюдаю, как он бросает другой. А потом следующий.

Его движения плавные и легкие. Он уже делал это раньше — заметно по четким и размеренным движениям. Он кажется мне свободным, намного свободнее меня. И я снова задерживаю дыхание, глядя на него. Понятия не имею, почему меня так тянет к этому незнакомцу. Но это чувство неоспоримо.

Бросатель камешков снова оглядывает землю, а потом тянется в передний карман джинсов и снова отправляет камень скакать по поверхности воды. Умный парень. Принес с собой. Я знаю, каким должен быть идеальный камень, чтобы разрисовать им водную гладь узором из кругов. В детстве я искала точно такие же, хотя, сколько бы ни старалась научиться, получалось не очень. Этот же парень настоящий мастер.

Вдыхаю и выдыхаю снова, удивляясь, почему чувствую себя такой потрясенной от одного лишь его вида. Странная мысль вспыхивает в моем сознании. «Он прошлое, настоящее и будущее». Я яростно трясу головой. Какого хрена со мной творится? Это из-за того, что я не пила прошлым вечером? Может, у меня начинается какая-то странная ломка без выпивки. Наверное, мне лучше вернуться в общежитие и забраться в постель. Но соблазн наблюдать за бросателем камешков слишком велик, и я не могу заставить себя уйти. Я прекращаю бороться с собой и откидываюсь назад на локти.

Проходит двадцать минут, а парень все еще занят тем же. Мне нравится, как он выжидает перед броском, оценивает воду и несколько минут потирает камень в руке, чтобы почувствовать его форму и текстуру, взвешивает его на ладони. Делает паузу после каждого броска, позволяя ряби исчезнуть, чтобы потом начать все сначала.

Не отдавая себе отчета в том, что делаю, я встаю и иду к нему. Должно быть, он заметил меня краем глаза, потому что слегка повернулся в мою сторону и улыбнулся. Со своего места я видела, какое привлекательное у него тело, но я не ожидала, что и его лицо окажется таким красивым. Чем ближе я подхожу, тем больше жалею, что не осталась на месте. Мне хочется поморщиться, когда отмечаю привлекательность четко очерченного подбородка — плохой знак. Тот, кто настолько сексуален, обычно настоящий засранец. Я почти не забочусь о своем теле и редко обращаю внимание на других, но плоский живот и пресс, как у него, трудно игнорировать.

— Привет, — заговаривает он первым.

Ох. Я пялюсь. Так откровенно. И не в глаза. Его руки — самые прекрасные из всех, что я видела.

— Прости. Эм… Привет. — Я с трудом подбираю слова, и мне становится только хуже, когда поднимаю взгляд. Парень убирает волосы с лица. При виде его зеленых глаз под густыми, темными бровями у меня практически подгибаются колени. Это смешно. Он всего лишь человек. Я делаю глубокий вдох и пытаюсь критически взглянуть на него. После еще одной минуты пристального разглядывания с облегчением отмечаю, что он, вероятно, не идеал каждой девушки. Немного худощавый, нос кривоват. Но мне это очень нравится. Я вижу совершенство там, где другие не замечают.

— Привет, — снова повторяет он, кажется, слегка забавляясь.

— Я видела, как ты кидал камни, — выпаливаю я. — Здорово получается.

— Годы практики.

Я переминаюсь с ноги на ногу, поджимая пальцы в кроссовках и снова жалея, что не осталась на своем месте. Я не понимаю, что творю.

— Я… У меня никогда нормально не получалось. В детстве часто пыталась, но мои камни всегда просто тонули.

— Я очень много тренировался. Нужно бросать достаточно сильно. Но и осторожно.

Я киваю.

— Ладно, прости, что отвлекаю. Просто хотела сказать, как мне понравилось наблюдать. — Я делаю паузу и беззастенчиво добавляю: — За тобой. Было приятно наблюдать за тобой. — Я поворачиваюсь, чтобы уйти, потрясенная собственной выходкой.

— Эй, — окликает он меня. — Хочешь, научу? Могу дать пару советов, если хочешь.

Я оборачиваюсь, понимая, что противиться совершенно бесполезно.

— Если ты не против, это было бы… круто. — Я не могу сейчас придумать лучшего слова, кроме «круто», потому что этот незнакомец по каким-то причинам заставляет меня чувствовать себя еще более сумасшедшей, чем обычно.

— Кстати, я Кристофер Шепард. Крис. Как тебе больше нравится.

— А тебе как нравится?

— Как и тебе, — Крис улыбается. — А ты?…

— Я Блайт Макгвайр.

— Приятно встретить такого же любителя камней. — Он мягко улыбается, и я очарована тем, как один уголок его губ приподнимается выше другого. Это заставляет меня нервничать и восхищаться одновременно. — Думаю, я уже все вокруг обшарил на предмет подходящих камней, но мы можем прогуляться, чтобы найти еще.

— Ладно.

Крис указывает налево.

— Пойдем туда?

— Да. Как скажешь.

— Сейчас только захвачу футболку. Я догоню тебя. — Он отходит.

Я опускаю голову, делая вид, будто ищу камни, потому что иначе буду следить за ним. Я вижу в нем… Не знаю. Что-то. Не знаю точно, что именно, но хотелось бы надеть с утра что-нибудь получше затасканной толстовки. Хотя понятия не имею, что еще можно выудить из моего шкафа.

Я чувствую его рядом.

— Что ты тут делаешь так рано? — спрашивает он.

— Проблемы со сном. А ты?

— Кто ж захочет такое пропустить? — Он обводит рукой сияющее в лучах солнца озеро. — Очень впечатляюще.

Я бросаю взгляд в сторону. Он надел выцветшую черную футболку.

— Тебе не холодно?

— Мне нравится. Освежает. Пока ты не подошла, я подумывал раздеться и нырнуть.

— Ты бы этого не сделал. — Я поднимаю взгляд. Мой рост пять с половиной футов^[1], и Крис возвышается надо мной.

— Еще как сделал бы, — он ухмыляется мне.

— Теперь ты рискуешь, что я сочту тебя за эксгибициониста.

Крис на мгновение приседает, поднимает камешек и кладет его в карман.

— Чем плох небольшой риск время от времени, а? — Он обгоняет меня и идет впереди лицом ко мне. — Это позволяет чувствовать себя живым. Возвращает вкус к жизни. Держит в тонусе.

— Моя жизнь и без купания нагишом требует от меня слишком много внимания, благодарю.

— Технически я не был бы обнаженным, так как собирался что-нибудь на себе оставить.

Перед глазами вспыхивает образ Криса в одних облегающих боксерах, и мне понадобилось время, чтобы прийти в себя. Я стараюсь изображать беззаботность, следуя за Крисом.

— Ты учишься? — спрашивает он.

Я киваю.

— Где?

— Выпускной курс в Мэттьюсе.

Он останавливается, и я чуть не врезаюсь в него.

— Я тоже. Почему я тебя не знаю?

Достаточно, что такой разговор уже был сегодня, но с Крисом обсуждать это казалось еще хуже.

— Я перевелся сюда в прошлом году, — продолжает он, — но, кажется, не встречал тебя. Ты что, на индивидуальном обучении и никогда не покидаешь своей комнаты в общежитии?

Я ничего не говорю.

— О боже, на самом деле ведь все не так? Прости. Ужасно получилось. Я просто хотел пошутить.

— Что? Нет! Разумеется, я хожу на обычные занятия. — Он отступает в сторону, а я прохожу мимо и продолжаю идти. Так неловко. Неужели я и правда такая неприметная, если только не пью пиво из воронки на вечеринках? Да, признаю, так и есть. Довольно легко стать невидимкой, если хочется.

Возможно, я больше не хочу.

Крис снова забегает вперед меня.

— Прости! Иногда я ношусь с бешеной скоростью и упускаю детали. Упускаю людей.

— Может быть, в траве найдутся хорошие камни. — Я поднимаюсь по небольшому склону. — Пойду, проверю.

— Ох. Ладно. — Я знаю, что он смотрит мне вслед. — А я посмотрю на мелководье.

Несколько минут мы молча собираем камешки, а я придумываю оправдания, чтобы уйти. Очевидно, я испортила весь разговор. Который мне не стоило начинать, учитывая, что у меня до идиотизма мало практики даже в банальном общении. Я пытаюсь подбодрить себя. Возможно, здесь сработает пресловутый закон езды на велосипеде? Если продолжить, то могу вспомнить, каково это — снова вести себя как обычный человек? Раньше у меня хорошо получалось.

— Эй, Блайт, — зовет Крис. — У меня тут целая кучка подходящих. Спускайся, поищем еще, и сможешь показать, на что ты способна. — Его голос глубокий и мужественный, но в каждом слове я слышу тепло и участие. Это успокаивает меня и переворачивает сознание больше, чем те события четыре года назад.

Четыре года. Господи, я была такой четыре гребаных года? Я начинаю задаваться вопросом, что же я упустила. Кого упустила. И мгновенно впадаю в ярость.

Но потом смотрю на воду, на Криса и его заразительную улыбку. Рядом с этим парнем невозможно злиться. Я искренне улыбаюсь в ответ.

— Да? Еще нашел? Ладно. — Я иду к нему, перешагивая через кусты, травы и камни.

— Снимай обувь! — командует он.

— Что?

— Снимай обувь и закатывай штаны! Мы собираемся привести тебя в гармонию с озером. Хорошие броски зависят не только от камней. Они зависят от воды и от тебя. Так что, кроссовки прочь!

— Холодно же! — возмущаюсь я.

— Трусишка, — дразнится он, начиная снимать свою обувь.

— Вовсе нет. Лишь проявляю толику здравомыслия. — Как иронично, что я заговорила о благоразумии.

— О здравомыслии ничего хорошего не скажешь. Это глупо. Почувствуй жизнь! Давай.

Я стараюсь сдержать улыбку, когда он игриво выгибает черную бровь.

— Хорошо, — сдаюсь я, сбрасываю кроссовки и закатываю джинсы. — Только чтобы доказать, что я не трусишка.

— Пойдем. — Крис заходит на несколько шагов в воду и поворачивается ко мне. — Тут не так уж и холодно. Даю слово. — Он протягивают руку. — Правда.

Я вхожу в холодную воду, и ступни утопают в крупном песке. Четыре года я намеренно отказывала себе в подобном удовольствии. Не раздумывая, я вкладываю руку в ладонь Криса. Мои глаза закрыты, и я чувствую, как он сжимает мои пальцы. Тьма перед глазами рассеивается, вновь наполняясь старыми, позабытыми воспоминаниями. Я ощущаю, как начинаю быстро и прерывисто дышать. «Хватит. Прекрати!» — велю я себе. Я сосредотачиваюсь на уверенной и крепкой руке. Распахиваю глаза, и образы рассеиваются. Начинаю тараторить в надежде побыстрее забыть о них.

— Ты прав. Вода не такая уж и плохая.

Крис склоняет голову набок.

— Ты в порядке? — Он сжимает мою ладонь.

Я киваю:

— Да. Да.

Он изучает меня с более серьезным видом.

— Мы знаем?… — Кажется, он не собирается заканчивать вопрос.

— Что?

Он качает головой.

— Нет, мы раньше не встречались. Просто… Нет, ничего. — Он вкладывает мне в ладонь гладкий камешек и зажимает на нем мои пальцы. — Покажи мне. — Крис отступает назад.

Вода ласково плещется у лодыжек, когда я выпрямляюсь.

— А теперь не смейся. Прошло много времени с тех пор, как я этим занималась.

— В бросании камней нет никакого юмора, — явно драматизируя, мрачно произносит он. — Это очень, очень серьезное занятие. Теперь вы можете начинать первую попытку.

Я стараюсь не улыбнуться на его насмешливую официальность и бросаю камень. Он отклоняется метров на пять вправо, а затем пулей пронзает поверхность воды.

— Что ж, — произносит Крис, — мастерства тебе не хватает, зато силы в избытке.

Я смеюсь.

— Все получилось не так, как хотелось, но ценю твой такт.

— Попробуй еще. Я лучше отойду, на случай, если снова не получится.

— Ха-ха. Очень смешно. Но идея неплохая… — Я чувствую его взгляд, пока делаю еще три попытки. Лишь один камень разок подпрыгивает. — Думаю, я безнадежна.

— Вовсе нет. Зачем ты кидаешь камень, словно маленький ребенок — фрисби^[2]?

Я не могу сдержать смех.

— Это так выглядит?

— Ну, ты именно так размахиваешь рукой. — Он улыбается и резко замахивается. — Видишь? Так не надо.

— Аха. Я и не знала. — Задумываюсь на секунду. Он прав. Я пристально наблюдала за ним до этого и не замечала, чтобы он так бросал.

— Вот, попробуй по-другому. — Крис приближается и становится за мной. — Ты правша, поэтому нужно повернуться другим боком, чтобы бросающая рука была дальше от воды. — Он медленно разворачивает меня за плечи, становясь так близко, что наши тени сливаются в одну. Когда он отступает, его тень отделяется и четко вырисовывается на песке. Я снова сосредотачиваюсь и бросаю гладкий камешек.

— Кажется, так неудобно, — признаюсь я.

— Поначалу всегда так. Избавляемся от дурной привычки. Попробуй еще раз. И зайди поглубже. Звучит слащаво, но ты должна объединиться с водой.

Я вздыхаю, сомневаясь, что получится, но делаю пару шагов вперед, пока вода не достигает края джинсов. Я делаю еще одну попытку.

— Лучше! — восклицает Крис. — Целых два прыжка. Давай еще.

Я достаю камень из кармана и кидаю. На этот раз камень летит влево и совсем не скачет.

— М-да. Я сдаюсь.

— Нет. — Он снова стоит за мной, и я чувствую, как спиной касаюсь его груди. Крис кладет руки мне на плечи, как будто хочет прижать меня к земле, и я вздрагиваю. Не от холода и не совсем от желания. Во всяком случае, не только это вызывает дрожь.

— Смотри над водой. Сосредоточься на горизонте. Не думай о том, куда именно ты хочешь бросить камень.

Я чувствую, как он скользит ладонью по моей руке, а потом поднимает ее за запястье. Я делаю медленный вдох и выдох.

— А потом, — продолжает он, — отправь камешек туда, где вода встречается с небом. — Крис медленно сгибает мою руку передо мной, показывая, как нужно бросать. — Будь твердой и уверенной в себе. Помни, что ты ему не хозяйка. Вы с этим камешком партнеры.

— Мы партнеры. Ладно.

Крис стоит в сантиметрах от меня, и я следую его советам.

Три прыжка.

— Прекрасно, — шепчет он. — Давай еще раз. Слушай своего партнера.

Четыре прыжка.

Он приподнимает мою руку немного выше и приближает губы к моему уху.

— Сосредоточься.

Семь прыжков.

Обалдеть!

— Ты видел? — Я едва способна говорить. Это просто прыгающий камень, нет повода так удивляться тому, что у меня получилось.

— Это было прекрасно! Правда! — Крис сжимает мои плечи. — Просто потрясающе. Держу пари, если будешь продолжать в том же духе, то в мгновение ока сможешь запускать камни через все озеро. Очень круто, когда можешь так далеко кинуть, что сбиваешься со счета. То, как кольца на воде двигаются все дальше и дальше…

Крис продолжает говорить, но я едва слушаю его. Я просто смотрю туда, где камешек последний раз коснулся поверхности и упал на дно озера.

— Крис?

–…однажды я попытался показать другому человеку, как правильно бросать, и он облажался. Ты намного лучше…

— Крис. — Я бездумно откидываю голову назад и облокачиваюсь ему на грудь. Он такой высокий и… почему-то знакомый. Я поворачиваю голову в сторону и наслаждаюсь солнечным светом, теперь уже более сильным, который отражается от мелкой ряби на воде слепящими бликами. Мое зрение кажется зорче, мысли менее спутанными, чем еще час назад. Рядом с этим человеком необъяснимым образом я чувствую себя в большей безопасности, чем с кем-либо.

— Да?

По необъяснимой причине кажется невозможным не сказать ему:

— Мои родители умерли.

Он не отодвинулся. Даже не напрягся от моих слов.

Первый раз, когда я произношу это вслух за… за все время. Возможно ли, что я каким-то образом умудрилась столько молчать об этом? Да, признаюсь. Знакомым из дома мне нужды сообщать не было. Они все знали. Такие новости разлетаются быстро. А в колледже такое знать никому не нужно. Я снова повторяю:

— Мои родители умерли. Четыре года назад сгорели в пожаре. — Я отстраняюсь от него, внезапно поражаясь тому, как прямолинейно себя веду. — О господи. Прости. Не знаю, зачем все это тебе рассказываю. Мне жаль. Это не твои… мне не стоило…

Я жду, что он поведет себя так же, как все, после смерти моих родителей. Выдадут какие-нибудь банальные слова сочувствия, типа: мне жаль. Как ужасно. Бедняжка. Какая утрата…

…а затем сбегают. Люди всегда так поступают. Никто не знает, что говорить после слов утешения. Смерть и горе отпугивают окружающих, потому что никто не может их вынести.

Но Крис не сбегает. Вместо этого приобнимает меня за талию и крепко прижимает к своей груди.

— Все хорошо. Дыши.

— У меня есть брат. Джеймс. Он ненавидит меня за это. Я сама себя за это ненавижу. Я так устала. — Я закрываю глаза и прижимаюсь щекой к футболке Криса. Он скрещивает руки у меня на животе и мягко поддерживает, пока обрывки воспоминаний о той ночи проносятся передо мной. Обрывки — это все, что у меня осталось. Та ночь вспоминается частями, но я не могу собрать картинки воедино. Возможно потому, что не хочу все вспоминать. Я и частичные воспоминания едва могу вынести. Дни непосредственно до и сразу после этой ночи для меня тоже не существуют. Они совершенно стерты из моей памяти, и я предпочитаю так и оставить. Я дрожу в объятиях Криса. Мне хочется контролировать свое сознание, но не могу. Вспышки воспоминаний, мелькающие в мозгу, яркие и мощные. Еще никогда они не были настолько реальными.

Жар. Вода. Стекло. Грязь. Причал. Плыву к причалу. Цвета на лоскутном одеяле.

Я начинаю задыхаться. Что со мной происходит? Почему в первое более-менее терпимое утро меня снова преследует прошлое?

Крис крепче сжимает мои руки.

— Дыши, — повторяет он. Его голос и прикосновения помогают. — Не борись с этим. Я здесь.

Запах. Рисунки на одеяле. Красный. Красный. Красный. Деревья. Лестница, звук, герой. Герой. Мой герой.

Хватит. Я больше не выдержу.

«Думай о причале, — мысленно велю я, не открывая глаз, — думай о причале». Это всегда успокаивает. Не знаю почему, но образ причала всегда помогает избавиться от потока кошмаров. Я представляю, как плыву к нему, снова и снова. На причале я в безопасности и чувствую себя спокойно, хотя и понятия не имею почему.

Я открываю глаза, дыхание замедляется.

— Кажется, — протягиваю я, — у нас закончились камни.

— Всегда можно найти еще. Хочешь еще побросать?

— Да.

— Тогда давай.

Примечания

1

Примерно 167 сантиметров.

2

Фрисби — игра, в которой ее участники метают друг другу круглый пластиковый диск.