Дом драконов

Джессика Клусс, 2020

Пять королевств соберутся на зов, Чтобы сразиться за драконий престол. Лгунья, воин, служанка, убийца и вор Вступают в игру, либо смерть и позор. После кончины императора пять великих королевств, пять правящих домов замерли в ожидании Испытания. И лишь один участник от каждой страны вместе с личным драконом будет избран, чтобы попытать удачу в состязании и стать будущим правителем. Кто из них окажется лучшим и выиграет эту битву? САМОЗВАНКА Эмилия – обманщица, скрывающая свой талант к магии хаоса. ВОИН Люциан – солдат, который поклялся никогда не поднимать меч на живую душу. СЛУЖАНКА Веспир – мастер дрессировки драконов, чьи навыки позволяют ей взять верх над противником. ВОР Аякс – бастард, мечтающий попасть на войну, чтобы доказать всем, чего он стоит. УБИЙЦА Гиперия – девушка, рожденная побеждать. Ее путь к власти залит кровью. ТАК ПУСТЬ НАЧНЕТСЯ ИГРА! Однако существуют ли победители и проигравшие там, где миром правит ложь, а хаос вот-вот вырвется на свободу?

10

Эмилия

У Эмилии были свои хитрости для того, чтобы держать разрушение на расстоянии. Ощущение медленного трения большого и указательного пальцев успокоило ее. Ее плечи были так напряжены, что мышцы горели. Но в первую очередь она должна избегать физического контакта. К сожалению, все это выглядит странно, особенно если ты ужинаешь с группой людей. К счастью, всеобщее внимание похитили шок и усталость. Она должна сделать что-то по-настоящему безумное, чтобы сегодня ее заметили.

Однако она сомневалась, что ей будет везти до конца Испытания.

Но из всех ночей ей нужно было сдержать хаос именно сегодня. Первое впечатление очень важно, и это являлось отличной возможностью изучить своих соперников.

Эти четыре лица за столом — одни пустые от страха, другие стоические, третьи даже немного улыбающиеся — были всем, что ее волновало и лишало аппетита. Жаль, потому что еда выглядела божественно. Жареный павлин на ложе из свежих трав занимал центр стола. Устрицы блестели на льду, сопровождаемые блестящими дольками лимона. Сдобренный медом бисквитный хлеб, сливочный йогурт с козьим сыром и пряностями, рыбный суп с карри, медальоны из баранины с крупной солью и розмарином, горки оливок и, конечно же, пышные гроздья инжира и винограда довершали ужин.

В течение пяти лет она ела жареные корнеплоды, черный хлеб и рыбу. Пресная еда для пресной жизни. Столько красок и гула, столько запахов, столько всего нового…

Это угнетало.

Участники сидели на шелковых стульях вдоль стола, а Петро и Камилла заняли оба его конца. Когда все расселись, Камилла встала и подняла украшенный драгоценными камнями кубок, наполненный вином.

— Немногим верховным жрецам посчастливилось стать свидетелями двух Императорских Испытаний подряд. — Она резко улыбнулась. — Мы с Петро были немногим старше вас, когда короновали императора Эразмуса. Мы оба взволнованы и хотим стать вам наставниками, когда вы возложите на себя самый важный обычай за всю многовековую и блистательную историю Этруссии.

Петро тем временем наблюдал за происходящим пустым взглядом.

Жрецы — вот кому поистине принадлежит власть. Не требовалось быть гением, чтобы это понять, но Эмилия аккуратно спрятала это в своих чертогах разума, где оно и останется, пока не понадобится ей. Из времени, проведенного за изучением Испытания, она знала, что верховный жрец и жрица всегда следят за всем происходящим. Почему всегда мужчина и женщина? Как такие элитные жрецы отбирались на свои должности? Эмилия жаждала ответов, но сейчас было неподходящее время.

— Четыре великих вызова составляют Испытание. Несомненно, вы все выросли, слыша о них. — Камилла улыбнулась. — Охота. Игра. Гонка. Правда.

Эмилия подумала о своей сумке, лежащей в ротонде, о тайнах внутри нее, которые ожидали ее изучающего взгляда.

— Смею напомнить вам, что каждый император, который когда-либо был коронован, становился первым хотя бы в одном вызове. Отнеситесь к ним со всей серьезностью. Но вы также должны помнить, что Великий Дракон оценивает и более незначительные вещи. То, как вы относитесь друг к другу, и то, как ведете себя во время Испытания, — все это имеет значение.

— А люди могут умереть во время Испытания? — спросил, жуя, белокурый Аякс.

— О, ну разумеется, — легко произнесла Камилла. — Это довольно обычное явление, но нехарактерное. Тридцать процентов случаев? — Она повернулась к Петро, который пожал плечами. — Сорок? Это все же вызовы, достойные дракона-императора. Бывают несчастные случаи. Прежде чем я забуду, я должна напомнить вам, что убийство друг друга хотя и не запрещено прямо, ведет к наказанию. Я бы не советовала прибегать к этому.

Веспир издала страдальческий звук и опустила голову на колени.

— А теперь мы покинем вас, чтобы дать вам возможность познакомиться поближе. — Камилла жестом велела Петро встать. Отлично. Эмилия боялась, что они будут сидеть с ними всю ночь. — Мы знаем, что пять семей не поощряют большого количества взаимодействий между своими детьми. — Это было правдой. Эмилия и Люциан быстро переглянулись. Их дружба была редкостью. Ведь зачем дружить с кем-то, чей ребенок в один прекрасный день может оказаться лучше твоего во время Великого Испытания? — Но вы все равно должны поддерживать друг друга. В конце концов, за этим столом сидит следующий император или императрица.

Никто не промолвил и слова. Если не брать в счет затрудненное дыхание Веспир и шум океана, вокруг царила мертвая тишина. Камилла направилась к двери. Петро вытер рот салфеткой, встал из-за стола и двинулся за ней, словно крадущаяся тень.

Как только они вышли, деревянные двери захлопнулись. Гиперия немедленно встала и заняла место Камиллы во главе стола.

Аякс бросил взгляд на двери.

— Можно подумать, мы им интересны.

— Скорее всего за нами сейчас наблюдают, — пробормотала Эмилия. Все посмотрели на нее, и она сжалась под их пристальным взглядом. — Испытание уже началось.

Люциан хмыкнул в знак согласия и отвел взгляд. Выглядывая из-за прядей волос, Эмилия изучала соперников.

Люциан оперся локтем на спинку стула. Густые черные волосы тяжело падали на глаза. Она не задумывалась о том, насколько по-другому он выглядел без своей косы. Люциан достал кинжал и одним сочным ударом пронзил яблоко, начал отрезать кусочки, чтобы съесть их.

— Может, тебе нужна вилка? — спросила Эмилия. Он покачал головой, не глядя на нее.

— В походах от них мало толку. — Он пожал плечами. В его голосе звучала горечь — явный признак того, что нечто более мрачное и злое осталось невысказанным.

Аякс искоса взглянул на Люциана.

— Впечатляющие навыки владения ножом, — сказал Тибр. Он выхватил кинжал из-за пояса и одним движением запястья отправил его в полет, так быстро, что она едва ли успела его поймать. Он приземлился в ногу павлина, ручка задрожала. Идеальный бросок. Аякс взял свой кинжал и павлинью ногу. Отправив ее себе в рот, он пошевелил бровями. — Еще лучше, — сказал он с усмешкой.

Люциан тяжело вздохнул.

— Вы с моей сестрой подружились бы.

Он хочет, чтобы Люциан обратил на него внимание. Эмилия отставила все эти незначительные детали в сторону. Где-то в глубине души ее беспокоило, что она смотрит на этих людей, как на подопытных животных, которых нужно было изучить. Разве она не должна… чувствовать… больше, чем сейчас?

Сейчас нет времени для чувств. Она прищурилась. Они все твои враги.

Весь мир — твой враг. Пять лет жестокой изоляции выжгли этот урок клеймом на душе.

— Эй, не хочешь мяса? — Аякс изучал яблоко Люциана. — Наверняка у тебя есть одна-две мышцы, которые неразвиты.

— Я не ем мясо, — пробормотал Люциан.

— Из-за Священных Братьев? — Эмилия думала, прозвучало ли это так непринужденно, как ей хотелось бы. Разговоры явно не были ее сильной стороной.

Люциан нахмурился.

— Нет. Я не выношу запаха жареной плоти.

— Знаете, — произнес Аякс, прожевав мясо, — у вас у всех такие лица, словно кто-то помочился в ваше вино.

— Вероятность того, что мы умрем во время этого состязания, составляет от тридцати до сорока процентов, а в конце — восемьдесят три процента, — категорично отметила Эмилия. Справа от нее Веспир заерзала на стуле, держась за живот.

— Мне… мне кажется, что суп испорчен, — пробормотала она. Ее глаза остекленели, а на лбу выступили капельки пота. Она не выдержит такого давления.

Люциан наполнил стакан водой и протянул его девушке.

— Пей, — сказал он, смягчая тон.

— Благодарю вас, милорд. — Веспир взяла стакан, но едва поднесла его к губам.

Она этого не хотела. Она восприняла это как приказ, подумала Эмилия. Слабое место. Легко использовать.

Эмилия покачала головой. Ей не понравились эти мысли.

Но если она хочет выжить…

Было ли с ее стороны уместно стремление жить? Можно ли оправдать эгоистичные намерения?

Разве такое поведение не обязательно для императрицы?

— Тебе не нужно называть меня «милорд». Правда, — сказал Люциан.

— Да, ми… хорошо. — Веспир отпила воды.

Люциан бросил сердцевину яблока на тарелку, слизывая сок с большого пальца.

— Итак. Что, черт возьми, мы все здесь делаем?

— Я думаю, правильнее будет спросить, что вы все здесь делаете? — сказала Гиперия. Сглотнув, Эмилия перевела взгляд во главу стола. Девушка из семьи Вольска оглядела их всех, сложив руки на коленях, размазанное багровое пятно крови на ее лице напоминало поцелуй.

Теперь ее нельзя было игнорировать. Она была Солнцем, а они — нервными планетами на ее орбите. На мгновение хаос в душе Эмилии утих. Было что-то удивительно упорядоченное в Гиперии Вольска.

— На самом деле нас выбрали первыми. — Люциан выдержал пристальный взгляд девушки, его медные глаза сверкали вызовом. — Думаю, есть причина, по которой Джулия сейчас не сидит здесь с нами. — Он жестом указал на Гиперию. — Правда написана на твоем платье.

Гиперия даже не вздрогнула.

— Ее призвание было ошибкой, которую я исправила.

Белый свет пульсировал в глазах Эмилии. Она крепко зажмурилась и вцепилась в юбку. Неустрашимость. Абсолютная уверенность.

Каково это — быть такой ужасной и спокойной?

— Прямо как настоящая императрица. — Люциан стиснул зубы.

— Насколько я понимаю, созыв был первым вызовом, — ответила Гиперия. Дракон хотел знать, кто из нас будет сражаться за свое законное место. — Она выгнула свою идеальную бровь. — Я единственная, кто справился с этим.

— Ты также можешь справиться со всеми остальными вызовами. — Люциан откинулся на спинку стула. — Я не хочу иметь с этим всем ничего общего.

— Ну, давай же. — Аякс наполнил свою тарелку второй порцией павлина. — Ты должен постараться и сделать это интересным для меня.

— Тебя? — Эмилия произнесла это вместе с Гиперией и Люцианом. Веспир продолжала смотреть в пол. Аякс вцепился зубами в поджаренную птичью ногу, ухмыляясь.

— Я тоже люблю цифры. Ты. — Он указал на Эмилию. — У тебя ведь один брат, так? Значит, ты имела пятидесятипроцентный шанс быть призванной. Не особо впечатляюще. То же самое касается и тебя, ведь так, Луки? — Аякс подмигнул Гиперии. — И тебя. — Затем он обратился к Веспир — Разве Антония не единственный ребенок Пентри? Черт, некоторые люди могут испортить даже то, в чем все уверены. Тогда что же насчет меня? — Он ударил себя кулаком в грудь. — У меня был один шанс из двадцати девяти, а это всего лишь три процента, и взгляните. — Он взмахнул руками.

Гиперия издала звук отвращения.

— Поверить не могу, что бастард был допущен до Испытания.

— Могло быть и хуже. — Он послал ей воздушный поцелуй. — Я мог бы оказаться убийцей.

Гиперия сидела неподвижно, словно статуя. Эмилия прикусила внутреннюю сторону щеки. Этот парень из рода Тибр был либо храбрецом, либо идиотом. Вероятно, последнее. Идиотизмом определенно можно будет воспользоваться.

— Ты здесь не единственный убийца, — сказал Люциан.

Эмилия вздрогнула. Непрошенные воспоминания о Хью, помощнике повара, красивом мальчике с ямочками на щеках и рыжеватыми волосами, нахлынули на нее. В тринадцать лет она один раз встала на цыпочки, чтобы поцеловать его, это была всего лишь минута дерзновенья, украденная за драконьим гнездом. Сначала сладкое прикосновение губ, а затем горячий, соленый прилив крови, когда она залила ее рот, вытекая из уголков глаз Хью, а потом потекла из носа, когда его легкие и сердце взорвались.

Несчастный случай, да. Но все равно убийство.

Она уставилась на Люциана: хаос, словно муравьи, ползал под ее кожей. Но он смотрел не на нее, а на Гиперию.

— Я участвовал в походе, — продолжил он. — Ты не единственная детоубийца здесь.

Губы Гиперии сжались. Ее и без того светлая кожа еще больше побледнела.

— Если ты сожалеешь об их смерти, то сожалеешь и о своих поступках. В твоем случае ты сожалеешь о действиях империи. Хуже убийства может быть только убийство без чувства чести. Так ты проявляешь неуважение к мертвым.

— Я бы предпочел, чтобы мои жертвы были живы. Если это означает, что у меня нет чести, так тому и быть.

— И это наш великий герой северной экспансии? — У Гиперии был такой вид, словно она учуяла что-то мерзкое. — Похоже, истинного благородства больше не осталось.

Эмилия и представить себе не могла, что такие, как Гиперия, могли существовать вне эпической поэзии. Морская богиня, решившая разбить корабли тысяч людей и нанизать их сердца на проволоку, чтобы носить на шее, или же суровый король, пославший легионы солдат на смерть во славу завоевания, — вот кто был настоящей ровней Гиперии, а не люди за этим столом.

Эмилия ослабила защиту на своем хаосе… и стол слегка задрожал, ровно настолько, чтобы загремели тарелки. Она затаила дыхание, когда все вздрогнули, и остановилась, а затем отпустила его. В конце концов, землетрясения случались. Но больше ей так не повезет.

— Следующий вопрос. — Аякс указал на Веспир. — Как ты здесь оказалась?

— Поверьте, я и сама задаюсь этим вопросом. Милорд. — Девушка добавила часть про «милорда» немного с запозданием. На шее слуги пульсировала жилка. Она выглядела так, словно ей сейчас станет плохо либо она начнет кричать.

— Может, ты тайный бастард. — Аякс повертел в руках кинжал. — Может, лорд Пентри приходил к твоей матери какое-то время…

Впервые Веспир взглянула на кого-то с уверенностью.

— Я. Не. Пентри, — сказала она.

— Ты не можешь знать наверняка. — Люциан пожал плечами, его голос звучал сочувственно. — Если бы на самом деле ты была из благородных кровей, то это объяснило бы, почему тебя призвали.

— Нет. Я не связана с ними. — Голос Веспир сорвался. Эмилия прикусила губу; это не было обычным волнением. Под поверхностью скрывалось что-то еще. Что-то, о чем Веспир было даже больно подумать…

Ох. Ох.

— Давайте поговорим о чем-нибудь другом, — быстро сказала она.

Но Аякс решил побыть абсолютным дерьмом.

— В чем проблема? Дело же не в том, что ты… — Аякс зажал рот рукой. — О, черт. Ты тайком спала с кем-то из них? Со стариком Пентри? Это мерзко. — Он содрогнулся, наслаждаясь нанесенным ударом.

— Я же сказала, прекрати. — Эмилия скрестила пальцы на ногах, чтобы предотвратить взрыв одного из бокалов. Гиперия опустила голову на руки, она выглядела уставшей. Веспир нахмурилась.

— Нет, не с ним, — отрезала она. Эмилия закрыла глаза. Черт. Глупая теория Аякса теперь была практически подтверждена. Веспир, похоже, тоже это поняла. — Я-я имею в виду, — пробормотала она.

— Ну, если не с ним, тогда… — Аякс хлопнул в ладоши и подпрыгнул на месте. — С дочерью! У кого есть деньги на дочь? Во-первых, у кого вообще есть деньги?

Веспир уперлась локтями в колени и обхватила голову руками. Эмилия впилась взглядом в Аякса — это лучшее, что она могла сделать с магией, сочившейся изнутри.

Даже Люциан, казалось, был сыт по горло.

— Оставь ее в покое.

Аякс похлопал Люциана по щеке, явного приглашая старшего нанести удар.

Он хочет проверить, как далеко он может зайти с Люцианом, подумала Эмилия. Она поняла, что игра Аякса может быть похожа на ее: оценивай своих противников и находи их слабости.

Аякс поднял брови.

— Черт. У тебя такая густая щетина. Спорим, ты сможешь отрастить бороду за пять дней? Наверное, ты начал бриться, когда тебе было десять.

Люциан не выглядел особо радостным.

— Пожалуйста, перестаньте ругаться, — пробормотала Веспир. Она начала издавать еще больше страдальческих звуков.

— Я не могу в это поверить. — Гиперия говорила медленно, словно старалась тщательно подобрать слова. — Я пошла на крайнюю жертву, чтобы в итоге оказаться здесь с вами четырьмя. — Гиперия одарила каждого из них пристальным взглядом. — Что ж, я благодарю Великого Дракона за свою силу. Если бы меня здесь не было, один из вас был бы коронован.

— Не торопись пока с украшениями для тронного зала. — Аякс ухмыльнулся. — У нас еще есть несколько дней, чтобы насладиться обществом друг друга.

— Бастард, — сказала Гиперия. Ее глаза метнулись к Веспир. — Служанка, занявшая место выше своего положения. — Губы девушки сжались в гримасе отвращения. Затем ее взгляд остановился на Эмилии. — Серая мышка.

Как ни странно, Эмилия почувствовала себя уязвленной. Ради всего святого, было бы лучше, чтобы Гиперия не замечала ее. Лучше бы она списала Эмилию со счетов. Гордыня, высокомерие явно были недостатками Гиперии, но…

Где-то внутри себя Эмилия жаждала ее одобрения.

Сейчас Гиперия была сосредоточена на Люциане. Она подавленно вздохнула.

— И герой Вартльского фьорда, который на самом деле всего лишь жалкий трус. Империя рухнет под любым из вас. — Она закрыла глаза. — Но я понимаю, что вы не виноваты в своем призыве.

— Спасибо за вашу доброту, — пробормотала Эмилия. Взгляд Гиперии остановился на ней. Между лопатками Эмилии начало зудеть, но с нее было достаточно. — Я просто думаю, что любой, кто способен на убийство своей родной сестры, не будет моим первым выбором на роль правителя империи. — Эмилия с трудом подняла голову. На мгновение воздух между ней и Гиперией наэлектризовался. Девушка, одновременно в золоте и в крови, слегка кивнула. Она казалась довольной.

— В нашей семье рассказывают легенду о величайшем полководце, Авфидии. Первом драконьем наезднике. — Она опустила подбородок в знак уважения. — Полторы тысячи лет назад, когда драконы и магия были еще новыми вещами в мире, силы забытой цивилизации хотели захватить Вольские земли. Авфидий был великим воином, но у врага был полководец, равный ему по силе и жестокости. Кай Мартиус.

— До тех пор пока Мартиус не был изгнан своим собственным народом, коварными политиками, которые ненавидели его силу. Поэтому Мартиус предложил свою помощь Авфидию, пообещав помочь Вольска уничтожить их врага, народ, который Мартиус когда-то называл своим. Авфидий согласился и полюбил своего нового союзника, как собственного брата.

— Но Мартиус предал Авфидия. Когда пришло время покорять свой прежний народ, его воля оказалась слишком слабой, чтобы убить своих старых друзей и семью. В нем было слишком много хаоса. — При слове «хаос» сердце Эмилии ушло в пятки. — И Авфидий, — сказала Гиперия, — величайший из наших людей, никогда не знавший сомнений и слабостей, взял меч и вырезал сердце Мартиуса. Авфидий любил своего друга, но не любил слабость. Он очистил Мартиуса от нее, как удаляют раковую опухоль. — Голубые глаза девушки блеснули в свете свечей. Авфидий призвал своего дракона и сжег врага дотла. Он не показывал страха. Он не проявлял милосердия. Вот почему члены семьи Вольска имеют право гордиться собой. Мы причина, по которой эта великая драконья империя существует и по сей день. И у нас есть только одно правило: когда сталкиваешься со слабостью, вырежь ее сердце.

Она взяла бокал Камиллы, это была первая еда или напиток, к которым она прикоснулась сегодня. Сделав глоток вина, она улыбнулась.

— Итак, если я сейчас столкнусь со слабостью, что я сделаю?

Люциан с ужасом смотрел на Гиперию; рот Аякса открылся, демонстрируя пережеванные остатки инжира; Веспир упала со стула на колени, и ее вырвало прямо на кафельный пол.

Пока Эмилия смачивала тряпкой запястья и лоб служанки, она поняла, что эта девушка из Вольска — эта богиня, эта будущая императрица — презирает хаос до глубины души.

Эмилия много о чем мечтала в те одинокие годы, проведенные взаперти в фамильной башне. Она мечтала о дружбе. О любви. И когда надежда на них угасла, она стала молиться о кое-чем другом.

О сопернике.

И разве ее желание не было исполнено?

Она посмотрела на Гиперию Вольска, самое прекрасное и ужасное создание, какое только можно было себе представить.

Девушка, которая ненавидела Эмилию, даже не осознавая этого.

Эмилия спрятала улыбку.