Непрошеные советы Веры Вонг

Джесси К. Сутанто, 2023

Вера Вонг, одинокая старушка, проживает над своей чайной лавкой в центре Китайского квартала. Хоть она и живет одна, ей ничуть не одиноко. Для нее нет занятия более приятного, чем потягивать улун и следить в интернете за жизнью сына. Как-то утром Вера спускается вниз, и ей открывается прелюбопытное зрелище: посреди ее лавки лежит мертвый мужчина. В его руке – флешка. Вера, вызвав полицию, стягивает флешку из руки покойника. Зачем? Потому что она уверена, что полиция вряд ли сравнится в раскрытии преступления с мнительной китаянкой, у которой уйма свободного времени. Вера знает, что убийца вернется за флешкой. Ей только и остается, наблюдать за покупателями и высматривать среди них преступника. Неожиданно для себя Вера заводит с покупателями дружбу и начинает переживать за каждого из них. Но не придется ли ей в конечном счете выдать полиции одного из своих свежеобретенных цыплят?

2

Вера

По правде сказать, Тилли был не так уж далек от истины, когда указывал, что называть чайный магазин «всемирно известным» несколько самонадеянно. Это правда, что в Гуаньчжоу Вера держала магазин, который пользовался успехом как среди постоянных посетителей, так и среди приезжих, наслышанных о ее чаях.

Но в Сан-Франциско, штат Калифорния, ей пришлось начинать все с нуля. В лучшие годы «Всемирно известный чайный магазин Веры Ванг» привлекал изрядную долю постоянных покупателей даже несмотря на то, что ютился между прачечной «Удачная стирка» и «Кондитерской Винифред». Но клиентскую базу составляли в основном пожилые иммигранты, и с течением лет от большого потока остался ручеек, затем тонкая струйка, и теперь единственный посетитель, на которого может рассчитывать Вера, — это Алекс.

В это утро, как и в любое другое, Вера достает из комода журнал учета и бросает его на стойку. Затем надевает очки для чтения и перечитывает записи, приподнимая брови, чтобы разобрать мелкий почерк.

23 мая — горлянка, сушеная кожура арбуза, ягоды годжи

22 мая — лоу хан го, элитное птичье гнездо^[4], сахар-кандис

21 мая — обожженный ячмень, хризантема, засахаренная кожура зимней тыквы

20 мая — соцветия османтуса, улун

Вера чуть улыбается, просматривая перечень смесей, подготовленных для своего лучшего покупателя. Ему особенно понравился жженый ячмень, и неудивительно, ведь нотки дыма прекрасно сочетаются с ванильным ароматом хризантемы и сладостью засахаренной тыквенной кожуры. Что бы приготовить на сегодня? Вера снимает очки и встает со стула. Оглядывает шкаф за стойкой.

Чайный шкаф Веры — это нечто удивительное. В нем сто восемьдесят восемь выдвижных ящичков, заполненных качественными ингредиентами, собранными на росистых взгорьях Китая. Правда, как однажды заметил Тилли в своей раздражающей манере, многие из этих ингредиентов не использовались годами и, скорее всего, испортились. Вера и сама готова признать, что тяньчи, вероятно, давно утратил былую свежесть и его пора выбросить, как и десятка два других смесей, которые она не проверяла уже целую вечность. Впрочем, это подождет до генеральной весенней уборки в ее волшебных ящичках. Просто от недостатка посетителей ей не приходилось даже задумываться об ингредиентах, о которых никто не спрашивал.

Итак, к делам насущным. Вера потирает подбородок в раздумье, затем взбирается по маленькой стремянке и выдвигает нужный ящичек. Унаби, также известные как китайские финики. Их чуть сладковатый аромат прекрасно сочетается с… ох, и о чем она только думает? Унаби такие горячие^[5], а у Алекса избыток ян, он от природы излишне горяч. Значит, не стоит давать ему унаби, каким бы чудесным ни был их аромат. Вера слезает со стремянки и поворачивается к лотку на стойке, где собраны два десятка наиболее популярных ингредиентов. Да, точно, она купила пару дней назад большой пакет бобов мунг в магазине миссис Онг. Вот это уже лучше. Вера набирает мелких бобов изумрудного цвета и ссыпает на традиционные китайские весы. Глядя с прищуром, как Шайна из второго сезона «Слепой любви», она подбирает идеальную порцию для Алекса и его бедолажной жены, Лили. Отвесив нужное количество, Вера насыпает бобы в сетчатый мешочек, после чего добавляет два кусочка сахара и щепотку листьев пандана и затягивает узелок. Готово. Алексу останется лишь окунуть мешочек в кипящую воду на пятнадцать минут и наслаждаться вместе с Лили чудесным, полезным напитком, охлаждающим его ян.

Словно по будильнику, звонит колокольчик над входной дверью, и появляется Алекс. Этот звук всегда вызывает у Веры улыбку. Ей нравится Алекс, последний джентльмен в их округе.

— Ни-хао^[6], Алекс, — здоровается она.

— Жао ан хао^[7], — отзывается Алекс.

На его губах привычная усталая улыбка. Он плетется к своему излюбленному столику возле окна.

— Как твои дела? Как всегда? — спрашивает Вера на мандаринском.

Попутно она наполняет пузатый чайник и ставит на огонь. Алекс всегда рад прихватить домой ее особые травяные чаи, но никогда не отказывается и от своей утренней порции Тегуаньинь, что переводится как «Железная богиня милосердия». Это разновидность улуна из провинции Фуцьзянь, хотя по вкусу он не имеет с улуном ничего общего. При первом соприкосновении с языком ощущается сильная горечь, но стоит лишь сделать глоток, как рот наполняет восхитительная сладость, тонкая и благодатная. Это один из любимых чаев Веры, и она старается заваривать его по всем правилам.

Когда закипает вода, Вера достает маленький керамический чайник и две чашки размером со стопку. Ставит все на сушилку рядом с мойкой и поливает кипятком, пока чайник и чашки не становятся обжигающе горячими. Быстро переставляет их на поднос и насыпает немного Тегуаньинь в чайник, после чего заливает горячей водой. Первую заварку она сливает, потому что та призвана лишь ошпарить листья, затем снова заливает горячей водой и несет поднос к столику.

Алекс с улыбкой смотрит, как Вера наливает им обоим чай. Изящным движением он подносит чашку к губам, едва касаясь кромки, чтобы не обжечься, и делает глоток. Он глубоко вдыхает и с блаженством закрывает глаза.

— М-м, никто так не умеет заваривать чай, как ты. Лили очень скучает по твоему магазинчику.

«Бедная Лили», — в миллионный раз думает Вера. По меньшей мере несколько раз в день, когда вспоминает Алекса, Вера издает слабый вздох и думает: «Бедная Лили». Год назад ей диагностировали болезнь Альцгеймера, и недуг быстро прогрессировал до такой степени, что Лили не выходит больше из дома. Алекс отказывается доверять любимую жену чьим-то заботам, избрав жизнь затворника. Единственное, что Алекс позволяет себе, это посидеть десять минут в чайном магазине Веры, пока Лили спит. Он в буквальном смысле ставит таймер на случай, если они с Верой увлекутся беседой. Он даже не ходит за покупками. Один из его сыновей — тот, что ответственней, — закупает продукты по воскресеньям и оставляет пакет у двери. С этого Вера и решает начать разговор этим утром, поскольку Алекс выглядит особенно усталым, и Вера знает, что упоминание о сыне приободрит его.

— Расскажи, как дела у Факаи?

Факаи означает «излучающий изобилие», замечательное имя, которое принесло сыну Алекса большую удачу. Вера одобряет такое и мечтает, чтобы Тилли тоже использовал свое китайское имя.

Как и следовало ожидать, Алекс улыбается, и в уголках его глаз появляются морщинки.

— О, хорошо, просто чудесно. Боги и впрямь на его стороне. Он в таком хорошем настроении в эти дни, говорит, дела идут как нельзя лучше.

— Ну еще бы, — Вера кивает, прихлебывая чай. — Иначе и быть не могло с такими родителями, как вы с Лили.

Нет, Вера не льстит Алексу, как делают многие китайцы преклонных лет. Она в самом деле считает, что в основе успехов человека лежат упорный труд и самопожертвование родителей.

Вера запоздало осознает свой промах. Улыбка на лице Алекса тает, и он опускает глаза.

— Хотел бы я согласиться с таким утверждением, но для второго сына, Цзяньчэна.

Цзяньчэн означает «сила и твердость», но из того, что Вера знает о втором сыне Алекса, ему не присущи ни сила, ни твердость.

— Тяжело слышать это, но я разделяю твою горечь. — Она столько раз жаловалась в их разговорах на Тилли и столько раз сыновья их разочаровывали, что между Верой и Алексом сложилась подлинная дружба. — Сегодня утром я проснулась и отправила Минджину сообщение, проснулся ли он, но до сих пор не получила ответа. Кто бы стал проявлять столько заботы о взрослом сыне и писать ему каждое утро? Но разве ж он это ценит?

Алекс фыркает и качает головой.

— Молодежь, они не понимают, на какие жертвы мы шли ради них. Когда я был молодым, родители никогда не просыпались раньше меня. Нет, я всегда вставал раньше и чистил отцу ботинки. Мой отец никогда не ходил на работу в грязных ботинках, и все благодаря мне.

— Вот именно! — восклицает Вера, энергично расправляя плечи. — Об этом я и хочу сказать. Каждое утро я готовила родителям горячий завтрак. Ха! Нынешняя молодежь даже не задумывается, как им повезло.

— Лили всегда их баловала, — взгляд Алекса смягчается. — Говорила, что они ведут себя как нормальные американские дети, а разве мы не этого хотели?

Вера вздыхает.

— Да, Лили права.

Они с тоской смотрят в свои чашки.

— А как дела у Лили?

Вера терпеть не может этот вопрос, поскольку за последние полгода не слышала ничего положительного, но считает своим долгом спросить.

Алекс сникает.

— Все так же.

И это означает, что у нее лишь изредка случаются мгновения ясности. Теперь, когда Лили бодрствует, то значительную часть времени велит Алексу держаться подальше от нее и требует привести к ней мужа. Это лишает Алекса жизненных сил. Сейчас единственные источники радости для него — сын Факаи и эти мимолетные встречи с Верой. Но время неумолимо истекает, и Алекс допивает остатки чая. Вера спешит к стойке и берет приготовленный для него мешочек.

— Вот, — она кладет мешочек ему в руку. — Бобы мунг и пандан. Заваривать пятнадцать минут, или двадцать, если захочешь более насыщенный вкус.

— Ты слишком добра к нам, — протестует Алекс, хотя знает, что сопротивление бесполезно, поэтому послушно прячет мешочек в карман. Прежде, когда позволяло состояние Лили, он спорил добрых пять минут, настаивая на оплате, но теперь время в дефиците.

Вера смотрит ему вслед, пока он идет к своему дому, обветшалому, старому зданию на десять квартир, сплошь заселенных престарелыми жильцами. И почти бо´льшая часть Чайнатауна так же медленно угасает. В сердце Веры зарождается тоска и разрастается, захлестывает ее с головой. Потому что, сколько бы она ни отрицала заявления Тилли, в глубине души Вера сознает, что ее чайному магазину далеко до всемирной известности. Скорее наоборот. И глядя, как уходит первый и последний на сегодня посетитель, Вера каждый день переживает маленькую смерть. Она уже знает, что ждет ее дальше. Утро медленно перетечет в день и будет тянуться в невыносимой тишине до пяти часов. Вера сползет со стула, доплетется до двери, перевернет табличку с «ОТКРЫТО» на «ЗАКРЫТО» и в десятый раз за день спросит себя: «Какой в этом смысл?»

Что тут скрывать, вот уже несколько лет как магазин не приносит прибыли. Вера в состоянии содержать его только потому, что семь лет назад они с Цзиньлоном полностью погасили за него кредит, и теперь ей остается лишь оплачивать ежемесячные расходы на электричество и прочее. Но даже так, без кредитного бремени, магазин остается обузой, и каждый день Вера отмечает, как тают ее сбережения. Очень скоро, как бы она ни экономила, средств на содержание не останется, и это станет концом «Всемирно известного чайного магазина Веры Ванг».

В этот день Вера закрывается на час раньше, не в силах выносить гнетущего одиночества. Тяжело волоча ноги, она поднимается по скрипучей лестнице на жилой этаж. Вера не привыкла предаваться унынию, но, как бы энергичны ни были утренние прогулки, тоска настигает ее неизменно. Перед сном она отправляет Тилли сообщение с напоминанием пораньше ложиться спать, потому что поздний отход ко сну вызывает рак простаты, что известно всем. Вера не ждет ответа. Она знает, что его не последует. Когда же она наконец засыпает, ей снится смерть, и хочется, чтобы на сей раз настала ее очередь.

Следующим утром глаза у Веры привычно распахиваются, и начинается новый день. Что толку разлеживаться и жалеть себя, нельзя упускать ни единого часа! В привычной утренней экипировке, под прикрытием козырька, Вера спускается на первый этаж. И замирает на нижней ступени.

Потому что посреди «Всемирно известного чайного магазина Веры Ванг» лежит мертвый мужчина.

Примечания

4

Деликатес Юго-Восточной Азии. Традиционно гнезда стрижей-саланганов используются в кулинарии, но в Китае и Вьетнаме из них также готовят чайный напиток.

5

** В традиционной китайской медицине все продукты делятся на «холодные», «прохладные», «теплые» и «горячие».

6

* Здравствуй (кит.).

7

Доброе утро (кит.).