Долг, оплаченный страстью

Дженнифер Хейворд, 2017

Две знаменитые династии объединяются, когда Лоренцо Риччи женится на Анжелине Кармайкл. Но вскоре Анжелине начинает казаться, что для мужа их брак скорее политический ход. Тогда она принимает решение о разводе и с головой погружается в собственную карьеру. Однако у судьбы другие планы – ошибка в юридических документах вновь объединяет пару. Но насколько прочными будут их отношения во второй раз?

Глава 2

Энжи возвращалась к гостям на дрожащих ногах. Ладони ее вспотели, в груди горело, а мозг как будто охватил паралич. Заметив сестру, говорящую в углу с известным филантропом, Энжи поспешила к ней.

— Что стряслось? — спросила Эбигейл, когда сестра оттащила ее в сторону. — Ты как будто привидение увидела.

— Лоренцо здесь.

Глаза Эбигейл округлились.

— На вечере в честь твоей помолвки?

— Есть проблема с нашим разводом, Эбби. Кто-то не подал бумаги, и по факту мы с ним до сих пор женаты.

— Женаты? — переспросила сестра и теперь стояла с открытым ртом.

— Да, Эбби. Ты понимаешь последствия?

— Он как-то это решает?

Анжелина опустила глаза:

— Он не будет это решать.

— Что значит не будет?

— Его брат Франко не может иметь детей. Лоренцо единственный, кто может дать наследника династии Риччи. Он хочет, чтобы я от него зачала.

Эбигейл хотела что-то сказать, но закашлялась.

— Это возмутительно! — воскликнула она наконец. — Ты помолвлена!

— Видимо, нет, — ответила Энжи, чувствуя, как холод проходит по ее спине. — Официально я все еще жена Лоренцо. Таким образом, наша помолвка с Байроном не имеет юридической силы.

Сестра выглядела искренне шокированной.

— Мы задействуем адвокатов. Должна быть какая-то юридическая лазейка.

— Он до сих пор злится на меня за то, что я ушла, — тихо сказала Анжелина.

— В этом он виноват не меньше, чем ты.

Энжи обхватила голову руками и внимательно посмотрела сестре в глаза:

— У «Кармайкл компани» проблемы?

Выражение лица Эбигейл само по себе было ответом.

— Как это связано с вашим разводом? — спросила вместо ответа сестра.

— Лоренцо сказал, что перевел отцу два крупных займа. И что он вытащит компанию из кризиса, если я к нему вернусь.

В сапфировых глазах Эбби сверкнуло негодование.

— Каков подлец!

— Так это правда? Отец брал у Лоренцо в долг?

— Да. — От признания сестры у Анжелины заныло в животе. — Компании нужна была новая техника. Но инвестиции в оборудование не оправдались. На рынке слишком много новых текстильных фабрик.

Энжи было больно дышать. Она до последнего надеялась, что Лоренцо блефует.

Губы Эбигейл сложились в тонкую линию.

— Тебе не надо к нему возвращаться. Отец знал, что компанию ждет кризис, но он прятал голову в песок. Это его проблемы, а не твои.

— Почему ты мне не сказала? — воскликнула Энжи, хватая сестру за плечи.

— Ты и так была подавлена разводом. Зачем добивать тебя тем, что твой бывший муж спасает наш семейный бизнес?

Энжи всерьез опасалась, что ее сердце пробьет грудную клетку и выпадет наружу.

— А как при всем этом мама?

Эбби нахмурилась:

— Энжи, я…

— Говори!

— С тех пор как начались проблемы, у мамы опять пограничные состояния. — Сестра махнула рукой. — Думаю, пора записывать ее на программу. Но когда речь заходит о клинике, она впадает в истерику.

Узел внутри Анжелины затянулся еще сильнее. Во рту было суше, чем в самой знойной пустыне.

— Что на этот раз? — спросила она, закрыв глаза.

— Джин.

Последнее время Анжелина пыталась абстрагироваться от семьи, чтобы решить собственные проблемы. Если бы она продолжила следить еще и за мамой, нервы бы сдали, и она сама бы угодила в сумасшедший дом. Зато теперь придется бороться с чувством вины еще и за это. Ведь кому как не ей знать, что тропинка Деллы Кармайкл вдоль алкоголического обрыва слишком узка и скользка. И все же Анжелина предпочла сначала думать о себе.

— Энжи, — будто разбудила ее сестра. — Я не отдам тебя ему. Ты не его собственность.

Но сама Энжи думала по-другому. Теперь только она могла спасти семью от разорения. Но она слишком хорошо знала Лоренцо. Сколь безумным бы ни было его предложение, это только начало.

* * *

Анжелина отложила телефон в сторону. Ей удалось убедить Байрона, что жуткая головная боль, из-за которой ей пришлось покинуть вчерашний вечер, прошла. А Байрон деликатно сделал вид, что забыл, как она оставила его на выходе из зала, даже не поцеловав.

О работе сегодня не может быть и речи. Энжи вдоль и поперек исходила просторную квартиру, прежде чем встать у окна и посмотреть на мерцающий огнями район Сохо. Даже вечером он кишел транспортом и туристами. Отличное место для бутика на первом этаже. Колокольчик, извещающий о новых посетителях, звонил неустанно дни напролет.

Но неужели и это помещение принадлежит Лоренцо Риччи? Не может он, в конце концов, быть настолько вездесущим! Как при всем этом доказать, что и она чего-то стоит? Самовыражение необходимо ей как кислород.

Две девушки смеялись и перешептывались, показывая пальцами на симпатичного парня впереди. Сердце Анжелины болезненно сжалось. Такой же была она сама при встрече с Лоренцо — отчаянно наивной и до последнего потрясенной его величественной аурой.

«Держись подальше от Лоренцо Риччи», — предупреждал ее тогда Алистер Кармайкл.

Энжи слишком поздно поняла, что отец был прав. Но ей так хотелось сбежать от его навязчивой опеки. Сбежать к Лоренцо хотя бы на одну ночь, а лучше навсегда.

Все женщины мечтали о Лоренцо — самом известном вдовце Манхэттена. Мечтали, потому что даже не догадывались, каково это — жить с ним под одной крышей.

Анжелина закрыла глаза от подступившей к сердцу боли. В то время ей казалось, что она — та самая. Та, которая снова заставит его полюбить. Но двадцать два года — слишком наивный возраст, чтобы видеть жизнь наперед. Очень быстро она поняла, что сердце Лоренцо навсегда отдано его покойной жене Лючии. А для нее самой у него не припасено ни единой эмоции.

Пульс усиленно бился в висках. Энжи не могла изменить прошлое, как бы ни хотела все исправить. Но она может выйти победителем из нынешней битвы с Лоренцо. Свадьбу можно отложить, пока их развод не станет официальным. Можно снять другую квартиру — пусть даже не над бутиком, а в другом районе. Но что делать с кризисом «Кармайкл компани»? Спасение семейного бизнеса тоже ложилось на ее плечи.

Чувство вины боролось с приступом злобы. Злоба оказалась сильнее. Слишком многое случилось между ней и Лоренцо, чтобы воскресить их брак.

Остановившись возле столика, Анжелина достала из нижнего ящика сумочку и направилась к двери. Она не даст Лоренцо украсть ее счастье. Ее муж скоро узнает, как сильно она изменилась.

* * *

Найти Лоренцо всегда было легко. Еще один жаркий, дымчатый вечер опускался на Манхэттен, когда Энжи подошла к зданию мужа на Парк-авеню. Швейцар при виде ее чуть не подпрыгнул от радости. Но, верный этикету, он лишь учтиво улыбнулся и сопроводил Анжелину до частного лифта.

Когда двери открылись на последнем этаже — роскошном пентхаусе, — Лоренцо уже ждал ее в коридоре. Он говорил по телефону и никак не отреагировал на ее появление. В черных джинсах и черной футболке он совсем не походил на акулу бизнеса. Скорее на демона-обольстителя, знающего все о женских страстях и пороках. Сквозь тонкую ткань облегающей футболки четко проступали кубики его пресса, а узкие джинсы не скрывали мускулистых бедер и икр. Ему бы не было цены, если бы ко всему этому добавить сердце.

«Черт!» — выругалась про себя Анжелина, проходя мимо него в этот темно-хромовый мир абсолютной роскоши. Прилив сексуального вожделения дал знать о себе слишком быстро.

На столе стояла бутылка вина и два бокала. Он был так уверен, что она придет? Или он ждет кого-то еще? В животе вновь затянулся тугой узел. Стиснув зубы, Анжелина прошла мимо бара и заглянула в холодильник. Ей хотелось простой газированной воды.

— Извини, — раздался вдруг сзади голос Лоренцо. Он швырнул телефон на кресло и теперь шел к ней. — То и дело звонят, отвлекают. У нас сейчас важные переговоры. Выпить хочешь?

Анжелина молча протянула перед собой бокал, и Лоренцо налил в него дорогое французское вино — красное сухое. При этом он не взял бокал из ее рук. Пальцами левой руки он обхватил ее пальцы, а правой держал бутылку.

Сердце чуть не выпрыгнуло из груди Энжи.

— Лоренцо…

Он склонил голову к ней. В темной глубине его глаз блестел загадочный огонек. Анжелина знала, что сейчас он может ее поцеловать. Она открыла было рот, чтобы запротестовать, но его твердые, чувственные губы уже опустились ей на щеку. И задержались там на несколько секунд.

Будто электрический разряд прошел по телу Энжи. По коже мгновенно побежали мурашки. Она отпрянула, пока не стало слишком поздно.

— Я пришла не за тем, чтобы принять твое предложение.

Лоренцо лукаво поднял одну бровь:

— Тогда зачем ты пришла?

— Чтобы тебя образумить.

— Хорошо, — ответил Лоренцо так нежно, словно успокаивал после скачек лошадь, купленную за миллион долларов. — Только сначала давай выпьем. У меня выдался адски тяжелый день.

Энжи в глубине души понимала, как сильно ей все это нравится. Она послушно пошла за ним в комнату, села в мягкое кожаное кресло. Когда-то ей нравилось читать здесь книги.

— Вы покупаете какую-то компанию? — спросила Анжелина.

— «Бельмонт отель групп», — ответил Лоренцо, размещаясь на диване напротив.

— Не знала, что он выставлен на продажу.

— Он и не выставлен.

— Вот как? — Энжи отпила вина. — Значит, опять враждебный захват?

— Тут все как с упрямой невестой. Которая для себя все решила, но не хочет это признать.

Анжелина невозмутимо смотрела Лоренцо в лицо:

— Мне ли не знать, как ты это делаешь? Берешь уязвимую фирму, забираешь все активы, а остальное выбрасываешь, как ненужный мусор. Классика жанра, будь она проклята.

— Проклята? — поднял густые брови Лоренцо. — Я думал, ты за цивильное общение.

Энжи пожала одним плечом:

— Мне все равно, что ты думал.

— А раньше тебя заводило это мое качество. Моя сила и моя власть. Для тебя они были афродизиаком.

Щеки Энжи зарделись румянцем.

— А потом я поумнела. Поняла, как много людей ты лишил работы. Все ради всесильного доллара.

— Компании, которые я скупил, все равно бы обанкротились. Это лишь вопрос времени. Вот и «Бельмонт» потеряли хватку. Думаешь, они знают, что сегодня нужно богатым путешественникам? Мое вмешательство только на пользу и первым, и вторым. За них!

Лоренцо поднял бокал и сделал большой глоток.

— Вопрос лишь в том, когда ты наиграешься в войну за владение миром, — проговорила Энжи.

— А что я, по-твоему, должен делать? Почивать на лаврах? Хочешь, чтобы я ушел на пенсию? Чтобы я сказал акционерам: «Ребята, я наигрался»?

Анжелина посмотрела мужу в глаза:

— Ты мог бы вселить в них своих демонов.

Лоренцо сомкнул длинные черные ресницы:

— Давай не будем о прошлом. Не для этого мы встретились.

— Ах да, — буркнула Энжи. — Я забыла правила игры.

— Итак, ты пришла, чтобы меня урезонить.

— Твое предложение возмутительно. Заставить меня забыть о помолвке и вернуться к тебе, чтобы родить наследника.

Лоренцо отрицательно покачал головой:

— Ты не понимаешь, дело не только в этом. Брак — наше общее дело, и мы должны…

— Ты со мной развелся, — перебила Энжи.

— В этом была моя ошибка.

Сердце Анжелины пропустило пару ударов.

— Что значит — ошибся?

— Ты привыкла бежать от проблем, а я нет. Но в тот раз сбежал и я. И сейчас, когда юридически мы все еще женаты, эту ошибку можно исправить. Ведь я не сильно хотел жениться первый раз. Представь, как лениво мне будет жениться во второй.

Жестокая реальность в очередной раз предстала перед Энжи в своем самом сером свете.

— Я ведь тебе не нужна, — сухо сказала Анжелина. — Тебе нужна милая послушная жена, которую полюбят твои итальянцы-родители. Которая будет стирать тебе и готовить, а еще встречать вечерами с работы в сексуальном нижнем белье.

Лоренцо смотрел на нее с изумлением:

— После тебя мне будет скучно с послушной женой. Но насчет белья ты права.

Энжи мысленно выругалась.

— Ты даже не знаешь, какая я сейчас. Я не та, на ком ты когда-то женился. И никогда не буду такой.

— Что ж, я жду не дождусь узнать, какая ты теперь. — Лоренцо оглядел ее оценивающим взглядом. — Понимаю, тебе важна твоя работа. Ты много трудилась на пути к успеху и добилась его. Так вот, в плане работы я готов идти на уступки. — Пальцы Энжи сжались в кулак. — Что же до моей мамы, то ты просто не шла ей навстречу. Но раз теперь ты другая, вы найдете общий язык.

— Она не любила меня изначально, — защищалась Анжелина. — Потому что считала, что я принудила тебя к браку.

— Мама имела на это полное право. Учитывая, что в первую же нашу совместную ночь ты забеременела. Но я объяснил ей, что это наша общая ответственность.

— Какой добрый жест, — съязвила Энжи. — Так на какие уступки ты готов идти? Впустишь меня наконец за свой пуленепробиваемый панцирь? Начнешь со мной разговаривать, а не уходить в себя сразу по приходе домой?

— Да. — Этот простой ответ Лоренцо с полминуты отзывался эхом в голове Анжелины. — Понимаю, что иногда я отстранялся, был эмоционально недоступен. Теперь я готов это исправить.

У Энжи кольнуло в сердце. Но вино уже подогрело ей кровь и развязало язык.

— Раз уж на то пошло, давай вытащим всех скелетов из шкафов, — предложила она. — Главная причина нашего разлада — Лючия. Потому что ты и дальше хотел упиваться жизнью вдовца. Но вынужден был жениться на мне.

Оливковая кожа Лоренцо как будто лишилась цвета. Мышцы лица напряглись, в глазах мелькнула тень. Анжелина поняла, что копнула слишком глубоко.

— Это ты была зациклена на Лючии, а не я, — проговорил Лоренцо загробным голосом.

Анжелина гордо вздернула подбородок, несмотря на неистовое биение взволнованного сердца.

— Повтори себе это еще сотню раз, и сам в это поверишь.

Повисла гнетущая тишина. Со сдавленным сердцем Энжи поднялась с кресла и подошла к окну. Это окно такое же, как в офисе Лоренцо, — от пола до потолка. Только здесь оно выходит на Центральный парк, светящийся теперь вечерними огнями. Обняв себя обеими руками, Энжи глубоко вздохнула.

— Ты не такой бессердечный, каким хочешь казаться, — сказала она после долгой паузы, повернувшись к Лоренцо лицом. — И я не верю, что ты дашь «Кармайкл компани» обанкротиться. Мой отец тебе слишком симпатичен.

— Так не заставляй меня это делать, — холодно ответил Лоренцо. — Вернись ко мне, и ваш бизнес не рухнет.

Путаница в голове Энжи нарастала, как туман. Она крепче обхватила себя руками, пытаясь бороться с эмоциями.

— Неужели тебе недостаточно? — спросила она, и голос ее дрогнул. — Вспомни последние месяцы нашей совместной жизни. Если это можно назвать жизнью. Мы даже сидеть в одной комнате не могли, чтобы не поругаться.

Лоренцо поднялся с дивана и медленно подошел к ней:

— Мы потеряли ребенка. Мне было больно, Анжелина. Я с трудом это пережил.

Комок в горле теперь превратился в остроугольный камень.

— И вот мы снова друг друга раним, — тихо проговорила Энжи.

Он остановился в нескольких сантиметрах от нее, и она ощутила его тепло. До боли знакомое и такое живое. Ее тело дало мгновенную реакцию, которую Энжи не могла контролировать. Она прижала ладони к щекам, стараясь не дать эмоциям захлестнуть ее. Это было бы полным безумием.

Но он все понял. Он прочитал ее, как всегда. И его темные глаза лукаво сверкнули.

Страх нарастал в душе Энжи, как горячая лава. Страх того, что она может совершить поступок, о котором потом будет сильно жалеть.

— Нет, Лоренцо, — закачала она головой. — Я помолвлена. И я люблю Байрона.

Огонь в темных глазах Лоренцо обжег ее физически.

— Мы оба знаем, что это неправда.

— Это правда, Лоренцо.

— Ты моя жена.

Он обнял ее за талию и притянул к себе. Анжелина сбивчиво сглотнула, когда ее вибрирующее тело прижалось к этой мускулистой горячей стене. К ней она летела, как мотылек на пламя, с первой минуты их знакомства. Энжи прижала ладонь к горячей груди Лоренцо. Ноги дрожали, глаза отказывались смотреть куда-либо кроме как на него.

— Если я стал тебе чужим, докажи это поцелуем, — прозвучал глубокий голос Лоренцо. — Поцелуй меня как чужого тебе человека. И тогда я поверю.

— Нет, — панически запротестовала Анжелина. — Зачем тебе это? Почему ты такой жестокий?

— Потому что я не должен был тебя отпускать. Потому что мысль о тебе с другим мужчиной сводит меня с ума. Потому что я постоянно думаю о тебе, когда привожу сюда других женщин. Глядя на них, я вспоминаю твои голубые глаза. И наши клятвы у алтаря. — Он обхватил пальцами ее подбородок, повернул лицо Энжи к себе. — Потому что между нами ничего не кончено, дорогая. И никогда не кончится.

Боль в сердце сковала теперь всю грудь.

— Зачем ты так со мной? — почти взмолилась Анжелина. — Сначала угрожаешь, а потом предлагаешь, чтобы я…

Он опустил голову, дыша теперь ей прямо в лицо.

— Докажи, что у тебя нет ко мне чувств. Докажи, и я исчезну из твоей жизни.

Она не успела ответить, потому что его губы нежно прижались к ее губам. Холодок пробежал по каждой клеточке тела Энжи. Она закрыла глаза. «Докажи ему, Энжи, и он тебя отпустит».

Лоренцо провел ладонями вниз по ее спине, крепко сжал ее ягодицы. Колокольчики тревоги громко звенели в голове в доказательство, что сердечная рана еще не зажила. Тогда как доказать ему, что все кончено?

Медленные, нежные прикосновения его губ казались бесконечными и ждали ответа. Энжи стояла, вытянувшись в струну. Она думала.

Лоренцо обхватил пальцами ее подбородок и слегка откинул ее голову назад. Чтобы поцеловать ее по-настоящему — глубже и крепче.

— Лоренцо…

Он водил языком по ее нижней губе. Эротично, интимно, сексуально. Волны наслаждения растекались по телу Анжелины. Разум помутнел окончательно, в животе ныло, пальцы невольно вцепились в ткань его футболки.

Его язык требовал проникновения. И Энжи приоткрыла уста. Она подчинилась ему, утопая в море нахлынувших чувств. А он отблагодарил ее горячим, нежным поцелуем, от которого хотелось стонать.

Он прижал ее к себе, крепко обнял. Затем вновь обхватил ладонями ее ягодицы. Энжи чувствовала, как крепнет в джинсах его эрекция. Кровь в венах кипела, тело сотрясала предательская дрожь.

И вдруг она словно проснулась от долгого сна и отпрянула. Еле дыша, она смотрела на Лоренцо. На губах еще чувствовались его нежные поцелуи.

Как это случилось? Как она дала этому случиться?

— Ненавижу тебя, — процедила Анжелина сквозь стиснутые зубы.

Губы Лоренцо скривились в усмешке.

— Это нас только роднит, дорогая. Иногда и я тебя ненавижу.

Качая головой, Анжелина медленно пятилась от окна. Затем резко повернулась, схватила с кресла сумочку и, не оглядываясь, побежала к двери.

Что же она натворила?