Женщина из его снов

Дженна Райан, 2014

Приехав в город, славящийся семейными легендами и проклятиями, для расследования очередного убийства, полицейский Итан Маквей в Лощине Ворона встречает наследницу древнего рода Амейру Беллам, которая вот уже пятнадцать лет преследует его в кошмарных снах. Но один только взгляд в ее яркие серые глаза заставляет его поклясться себе охранять эту беззащитную красоту от преследующего ее убийцы. Амейра тоже не может противиться влечению к своему мистическому защитнику, но пребывает в растерянности: за что ее хотят убить – за дела предков или причина кроется в недалеком прошлом…

Глава 4

Маквей не ожидал ответа, не совсем понимая, зачем вообще спрашивал. Она и вправду сильно похожа на женщину из его повторяющегося кошмара, однако чем дольше он на нее смотрел — не мог этого не делать, к сожалению, — тем больше замечал различия.

Вблизи волосы Амейры были скорее каштановыми, чем рыжими. И черты лица значительно тоньше, чем у кого бы то ни было. Темно-серые глаза напоминали древесный уголь, тело намного стройнее, ноги самые длинные из всех, что он когда-либо видел у женщины. На них он мог бы задержаться дольше, но она стукнула его по груди, обжигая взглядом красивых прищуренных глаз.

— Что за идиотский вопрос?

Его губы дрогнули в слабой улыбке.

— Учитывая возможность сотрясения моего мозга, назовем это любопытством и забудем этот вопрос.

Ее подозрительность тут же вернулась.

— Ты уверен, что моя бабушка на Карибах, а не заперта, например, в шкафу на втором этаже?

— Сейчас не самое лучшее время подавать мне идеи. — Не отрывая от нее взгляда, он вытащил из кармана зазвонивший айфон. — Да, Джейк, что случилось?

— Шеф, у нас тут проблема.

Нехороший знак. Шум на заднем фоне, удары, крики, звук падений дополнили картину.

— Что, драка в баре вышла из-под контроля?

— Я не виноват! — Джейку пришлось кричать, чтобы заглушить звон бьющегося стекла. — Я всего лишь велел ведьмам оседлать свои метлы и лететь домой!

— Ты знаешь, что находишься в Лощине Ворона, так? Это территория Белламов.

— А что я могу сделать, народ в этом городе так быстро заводится из-за своих предков?

— Ночь с каждой минутой становится хуже.

Джейк издал гортанный звук, будто кулак ударил в чье-то лицо.

— Город Гнездо Ворона появился раньше, и это факт! С чего это ты заступаешься за банду чужаков, которые не умеют пить и гордятся тем, что кто-то из их дурацких ведьм превратила моего пра-пра-и-так-далее-дедушку в птицу?

Он что, всерьез участвовал в этом разговоре? Маквей посмотрел на Амейру, которая слышала каждое слово, и, глядя ей в глаза, спокойно ответил в телефон:

— Буду через пятнадцать минут.

Он видел, что она изо всех сил сдерживает смех.

— Извини, Маквей, но я тебя предупреждала.

— Нет, не предупреждала. Ты сказала, что твои родственники из Лощины Ворона — менее враждебная часть семьи. Не сходится с тем, что говорит Джейк Блюме.

— Ставлю двадцать баксов на то, что Джейк первым начал!

Поскольку это было вполне возможно, Маквей спрятал оружие.

— Что я могу сказать? Он достался мне вместе с должностью.

— Эта должность — пороховая бочка, шериф, и тот, кто уговорил вас ее занять, явно не счел нужным об этом упомянуть. Гнездо Ворона уделывает шефов полиции.

— Как волки уделывают бабушек? — Намеренно обманным движением он преградил ей путь к побегу. — Мне нужны твои ключи, Рыжая.

— Шериф Маквей, — она невозмутимо провела указательным пальцем по его груди: — хотите сказать, что помощник достался вам с должностью, а машина нет? Звучит так, словно тебя хорошенько опустили.

— Я начинаю с этим соглашаться. — «И, черт побери, возбуждаться!» — добавил он мысленно. — Ключи на тот случай, если твоя машина заперла мой джип. Насколько я знаю Джейка, нам стоит выдвинуться прямо сейчас.

— Нам?

— Ты едешь со мной.

— Что, прости?

— Куча проблем, — напомнил он.

Вздох облегчения, она лишь скрипнула зубами. Их пикировка выходила из-под контроля. Принимая во внимание ситуацию, такое развлечение могло очень быстро перерасти во что-нибудь нехорошее.

Прежде чем Амейра нашлась с ответом, Маквей схватил ее за плечи, развернул и вытолкал через прихожую.

— Мне бы очень хотелось это обсудить, но инстинкты подсказывают, что у тебя в наличии функционирующий мозг и нежелание дожидаться здесь в одиночестве члена семьи Джимми Спаркса, которого тот на тебя науськает.

— Я и не собиралась дожидаться.

— Точно. Ты хочешь куда-нибудь вписаться в Лощине Ворона. Ночью, во время бури. Понятия не имея, кто из твоих родственников сейчас дома, кто участвует в разрушении бара Блюме в «Хэрроу и Мэн» в Лощине.

— Ты про «Красный глаз»? — рассмеялась Амейра. — Дядя Лазрес будет вне себя. Если, конечно, все еще сдает это место в аренду, а он сдает, потому что печально знаменит приобретением собственности, но никак не ее продажей. Дядя Лазрес ничего не продает, разве что, как его предок Хезекайя, продал собственную душу.

— Я так понимаю, ты не любишь дядю.

— Дело не в том, люблю или не люблю. Он скупец и убогий зануда и живет затворником. Но даже так вы с ним должны были пересекаться хотя бы раз или два.

— Больше чем раз или два, но только один раз имел значение.

— И что ты сделал? Оштрафовал его за переход улицы в неположенном месте?

— Не. — Зажав кольцо, на котором висели ключи, в зубах, Маквей пристегнул к поясу жетон и проверил пистолет. — Я арестовал его за нахождение в пьяном виде и нарушение общественного порядка.

— Прошу прощения, мне показалось или ты сказал, что он был пьян?

— Просто в хламину.

— И нарушал общественный порядок?

— Он ввалился в бар у причала в Бухте Ворона, протащился через весь зал и врезал водителю курьерской доставки под дых. — Он указал влево. — Мой джип там.

— Вижу. Жажду кульминации истории.

— Ничего особенного, просто пара ударов. Второй — правый апперкот в челюсть. Ему еще повезло, что парень не стал подавать заявление о нападении. Полагаю, твой дядя когда-то немного занимался боксом.

— Когда-то он много чем занимался. Но ворваться пьяным в бар Джо-Два-Пальца? Да никогда! — Она помялась. — А он сказал, почему это сделал?

— Чуть раньше в тот же день курьер доставил ему большой конверт. И спустя четыре часа Лазрес врезал ему кулаком, заржал, как безумный, и рухнул лицом в пол.

— После чего ты запер его в тюремной камере.

— Ага.

— И ты до сих пор в Бухте? До сих пор шеф поли… Погоди-ка минутку. — Уже взобравшись на подножку, она повернулась и ткнула Маквея пальцем в грудь. — Это очень несправедливо. Я знала, просто знала, что он простит мужчине больше, чем женщине.

— Что?

— Ты меня слышал. Ты его арестовал, и ничего. Ни последствий, ни угроз, ни приукрашивания всего этого внезапно ставшего ужасным дела твоей бабушке!

Маквей уже ничего не понимал и начал сомневаться в здравии ее рассудка.

— Какое еще «внезапно ставшее ужасным дело»?

— Однажды я всего один раз тайком вылезла из бабушкиного дома, чтобы вместе с подружкой пошпионить за свиданием ее старшей сестры с местным мачо. И, как можно догадаться, дядя Лазрес меня заметил. Приволок обратно к Нане и заявил, что в качестве наказания я все оставшееся лето буду чистить его конюшню. А ты стоишь, до сих пор не уволенный с работы и без крошки навоза на руках. Я женщина, а ты мужчина. Это несправедливо! — Громко выдохнув, Амейра забралась на сиденье, захлопнула дверцу и откинулась на спинку, скрестив руки на груди. — Надо было наслать на него два проклятья.

Маквей занял соседнее сиденье.

— Ты наслала. Что ты с ним сделала?

Амейра пренебрежительно щелкнула пальцами.

— Да то, что сделал бы любой уважающий себя Беллам на моем месте. Наслала проклятье на полуночную закуску, которой, как мне сказала Нана, он всегда баловал себя перед сном. И после этого у него целых три дня были жуткие желудочные колики. Кое-кто из родственников клянется, что дядя истерично смеялся, когда его осматривал доктор. Я чистила конюшню, но его больше не слышала и не видела до конца лета. Дядя всегда был одиночкой. Нана сказала, что он стал еще больше походить на призрак после этого приступа несварения. Я не знаю, так это или нет. Когда это случилось, мне было четырнадцать, и мы больше никогда с ним не пересекались, кроме как на похоронах общего родственника.

Улыбаясь одними губами, Маквей завел двигатель.

— Сделаю себе заметку. Членам вашей семьи свойственна мстительность.

Амейра одарила его гневным взглядом:

— Тебе ничто не грозит, потому что мстительность дяди Лазреса, похоже, не распространяется на мужчин.

— Я говорил о тебе, Рыжая. Мне не особо нравятся желудочные колики.

— Желудочные колики будут наименьшей из твоих проблем, если одно из этих деревьев разрушит Нанину крышу. — Стоило ей заговорить, как на крыльце погас и снова загорелся свет. — А вот это нехорошо.

— Скажи, что хорошо.

Сильный порыв ветра обрушил две огромные ветки прямо в кузов.

— «Доджерсы», скорее всего, продули с разгромным счетом, — продолжил он и протянул ей свой мобильник. — Сделай одолжение, набери Джейка по ускоренному набору. Скажи ему: мне потребуется больше пятнадцати минут.

— Я могу помочь тебе стянуть ветки с…

Она не договорила. Позади внезапно прозвучали три выстрела.

Амейра пыталась обернуться. Маквей толкнул ее вниз и выхватил пистолет. Придерживая ее рукой за шею, осторожно выглянул, ничего не увидел и тихонько выругался себе под нос.

Амейра вывернулась из-под его руки.

— Кто это? — Она едва заметно дрожала.

— Без понятия. Одна из моих запасок в бардачке заряжена. Возьми ключи. — Маквей пинком распахнул дверцу машины. — Оставайся здесь и держись внизу. Если, конечно, не хочешь подпирать ромашки рядом со своими предками.

— Маквей, подожди. — Она схватила его за руку. — Я не хочу, чтобы ты подставлялся из-за меня под пули.

— Не волнуйся, Рыжая. Шансы пятьдесят на пятьдесят, что это стрелял кто-то из семьи Джимми Спаркса.

Он быстро исчез. Она не успела спросить, что он имеет в виду. Или подумать о том, правильно ли его расслышала.

Некоторое время она смотрела ему вслед, думая о том, что где-то по дороге сюда, должно быть, провалилась в кроличью нору и очутилась в параллельной вселенной, где шефы полиции выглядят как рок-звезды, а все признаки реальности происходящего давно унеслись прочь со свирепствующим норд-остом. Кто на самом деле этот незнакомец с дьявольски сексуальным телом и темными гипнотическими глазами?

— Гораздо важнее, — сказала она в пустоту, обращаясь к бабушке, — почему ты ничего не сказала о нем вчера вечером, когда я тебе звонила?

И отложила этот вопрос на потом. Только что кто-то выпустил неподалеку три пули. Взгляд в заднее окно автомобиля не обнаружил ничего, кроме луны, россыпи звезд. Никакого фонаря. Кстати, Маквей вообще захватил фонарик?

— Требуется ваше вмешательство, шеф! — Из-за неожиданного вопля Джейка Блюме сердце Амейры чуть не выпрыгнуло из груди, она едва не уронила телефон, бездумно нажав кнопку быстрого вызова. — Маквей, ты тут? Ну, давай, что ты там застрял?

— Маквей занят. — Амейра вытащила ключ из замка зажигания. — Меня зовут Амейра. Мы все еще в доме Ширли Беллам.

— Дорогуша, твои игры с моим старшим по званию не совсем соответствуют моему представлению о помощи. Короче, мне до крысячьей задницы, почему у тебя оказался телефон Маквея. Просто передай ему трубку. — Выждав секунду, он нехотя добавил: — Пожалуйста.

Амейра попыталась засунуть один из ключей в скважину бардачка.

— То, что вы называете играми, я называю «уворачиваться от пуль, пока ваш старший по званию притворяется Рембо и отлавливает в лесу неустановленного стрелка». Поверьте, у него сейчас заваруха важнее вашей.

— Хочешь поспорить? Ты сказала «Амейра», так? — Еще удар. — Не та ли ты сучка-ведьма, которая приезжала сюда летом, а? Если да, ты напугала до смерти моего младшего братика, сказав ему, что умеешь разговаривать с воронами.

— Что с того, если даже я?

— Тогда мы двоюродные брат и сестра, вот что.

Поскольку ее собеседник практически выплюнул эти слова, Амейра предположила, что данный факт ему не по вкусу.

За спиной раздались еще три выстрела. Амейра сунула в замочную скважину другой ключ и с облегчением выдохнула, когда дверца отскочила. В бардачке лежал пистолет.

— Слава богу.

— Зависит, с какой стороны посмотреть, — пробормотал Джейк. — Насколько я помню, твоя фамилия Беллам.

Амейра бросила раздраженный взгляд на телефон.

— Я ведь упомянула о том, что здесь кто-то стреляет! Я насчитала уже шесть выстрелов.

— Выстрелы из ружья, да? Может быть, это Оуэн думает, что небо собирается упасть на его избушку. Старик Оуэн уже много лет не в себе.

«Параллельный мир», — напомнила себе Амейра.

— Старик Оуэн сумеет отличить Маквея от куска падающего неба?

— Я сказал «может быть, Оуэн». Это с такой же легкостью может оказаться один из твоих отсталых кузенов, пытающийся пристрелить пернатое для барбекю.

Амейра поморщилась:

— Вы все там шизанутые.

И услышала звук удара и недовольное ворчание.

— Это мне заклинатель воронов говорит?

— Так, все, я не могу разговаривать с… — Грянуло еще три выстрела. Амейра прервалась, разворачиваясь в их сторону. — Весь мир шизанулся. Позже договорим, помощник.

Отбросив телефон, она сжала пистолет в руке и осторожно выскользнула из джипа.

Ветер беспорядочно менял направление, определить местонахождение стрелка было практически невозможно.

Амейра обежала глазами темнеющие заросли. Стал бы Джимми Спаркс действовать так тупо? Вряд ли. Впрочем, что она вообще знает о нем? Может, он послал за ней чрезвычайно нетерпеливого парня.

С безумно колотящимся сердцем Амейра кралась вперед, прижимаясь к полицейскому джипу. Кончики сломанной ветки вцепились ей в голову, словно когти, и она зашипела. Пришлось остановиться, высвободить волосы, прежде чем продолжить путь.

Хотя куда продолжить? И что делать, когда доберется? Бабушка когда-то учила ее попадать в тарелочки для стрельбы, но Амейра сомневалась в том, что обладатель ружья специально для нее будет перемещаться по широкой, плавной траектории в воздухе.

— Какого черта ты делаешь?

Голос прозвучал прямо за ее спиной. Вскинув пистолет, Амейра повернулась на колене и почти нажала на спусковой крючок.

— Господи, Маквей! — Теперь, когда увидела, кто это, перед глазами поплыл туман, и она опустила руки.

— Ты рехнулась?

— Не смей на меня так смотреть! Я насчитала девять выстрелов, и ни одного пистолетного! Ты мог уже быть мертв или истекать кровью в чаще леса.

— Еще я мог застрелить тебя в спину. Когда хочешь защититься, используй лучшее укрытие из тех, что у тебя есть. В данном случае мой джип.

— Запомню на будущее, когда во время бури кто-нибудь решит пострелять, а коп бросится на поиски. Пока тебя не было, я пообщалась с твоим помощником. Он, похоже, считает, что наш стрелок может быть кем-то по имени Оуэн, который беспокоится, что небо падает.

Маквей обвел взглядом поляну:

— Это не Оуэн.

— Я так и подумала. Его второе предположение — охотник на птиц из Белламов. Ищущий что-нибудь крылатое для ночного барбекю.

— Рыжая, самые часто встречающиеся птицы в этих зарослях по ночам — совы, и даже гриль не сделает ушастую сову вкусной.

Растянув губы в улыбке, Амейра вложила пистолет ему в руку.

— Повторяю, эта ночь рано или поздно закончится. А есть ли в этих приключениях какой-нибудь смысл, остается гадать. Если это не Оуэн и не охотник на сов, мы возвращаемся к кому-то из семьи Спаркс. Это он стрелял?

Маквей продолжал всматриваться в заросли.

— Необязательно.

— Я так не думаю.

— Думаешь-думаешь. Спаркс не станет убирать тебя столь явно. Да, у Джимми случаются припадки слепой ярости, он полностью теряет над собой контроль, но именно поэтому и нанимает людей с холодной головой делать за него всю грязную работу.

— Это хорошая новость. Слушай, Маквей, если ты думаешь, что стрелок достаточно близко, чтобы за нами наблюдать, почему мы тут стоим и беседуем?

— Он ушел. Если бы он не убрался, был бы уже мертв.

— Я сейчас не в своей тарелке. Есть ли шанс услышать твое мнение о том, что здесь произошло?

— Кто-то выстрелил из ружья девять раз и сбежал.

— И ты знаешь, что он сбежал?

— Я слышал его машину.

— А ты…

Она заметила его движение, но не успела увернуться от пальцев, которые легли ей сзади на шею.

— Амейра, единственное, в чем я уверен: мы должны кое-что убрать с дороги, пока оно нас обоих не убило.

— Что? Нет. — Прижатая спиной к джипу, она не могла выкрутиться, отойти. — Не смей этого делать. У меня достаточно проблем, чтобы еще и секс добавлять!

— Я пока не думал о сексе, Рыжая, — он опасно улыбнулся, — но меня, пожалуй, можно уговорить.

— Ты морочишь мне голову!

Внутри у нее все будто сплавилось в горячий ком, это было нечто, отчего нестерпимо хотелось, чтобы все пошло намного быстрее и сильнее.

— Леди, вы морочите мне голову уже пятнадцать лет.

— Даже не начинай!

— И не собираюсь. — У Маквея горели глаза. Он медленно опустил голову, пока его соблазнительные губы не оказались буквально в паре сантиметров от ее рта. — Если ты действительно хочешь меня остановить, Рыжая, это твой последний шанс.

— Серьезно, Маквей. Мы не должны… Я не… — Она тяжело выдохнула. — Я тебя ненавижу.

Отбросив осторожность, она наклонила его голову, завладевая сексуальными губами.

Лейтенант Артур Майкле обтирал платком шею, взбираясь по лестнице, ведущей к его квартире. Из Джексона он вернулся обходным путем через Арканзас при помощи одного старого друга, который приютил его на ночь и назвал имя Уилли Спаркса.

Считалось, Уилли может перехитрить лису, обвести вокруг пальца куницу и отравить человека так аккуратно, что лучшие криминалистические бригады страны будут коллективно чесать затылки, недоумевая, отчего труп, который они осматривают, не может подняться и выйти из комнаты.

Кстати, о комнатах. Майкле сразу отметил, что крошечный кусочек бумаги, который он перед отъездом засунул между дверью и косяком, находится на прежнем месте. Почувствовав странное облегчение, он вошел, сбросил куртку и с треском распахнул рамы.

У кого-то из соседей шла вечеринка. Громкий джаз плыл через окна. От запаха супа гумбо у лейтенанта потекли слюнки, и он возжелал холодного пива. Однако, будучи человеком осторожным, Майкле удовольствовался водой из бутылки.

Он не столько услышал звук за спиной, сколько ощутил легкое движение воздуха, скользнувшее по шее.

Доля секунды, он выхватил пистолет, развернулся и направил его на… никого. Странно, он мог бы поклясться…

Заморгав, он опустил оружие.

И продолжал моргать, потому что очертания мебели стали расплываться. Пальцы лейтенанта утратили чувствительность. Пистолет грохнулся на пол.

— Сукин…

— О, о, о! — Длинная тень приняла форму грозящего пальца. — Не будьте грубияном, лейтенант, или я нарушу приказ и добавлю к вашей смерти неописуемую боль. Всем известно, что мать Уилли Спаркса не та, кем вы ее чуть было не назвали.

Майкле понял, что не в состоянии пошевелиться. Двигались только глаза. Он осел на пол. Чьи-то руки ощупали карманы, затем перевернули его на спину, как сломанную куклу. На фоне доносящейся от соседей музыки он услышал пиканье телефонных кнопок. Затем оно прекратилось, до лейтенанта донесся тихий смешок.

— У вас чрезвычайно любезный «Блэкберри». Лощина Ворона, штат Мэн. Это очень далеко на севере, не правда ли? Но вы знаете, лейтенант, говорят, питьевая вода там намного безопаснее, нежели здесь, в Новом Орлеане.

«Блэкберри» ударился о пол. Музыка все играла. Дверь квартиры закрылась, щелкнул замок. Лейтенант Майкле подумал о воронах.