Что мы говорим? Как сила слов влияет на наши мысли

Дженет Смит Уорфилд, 2007

Мы едва успеваем за переменами, происходящими в окружающем нас мире. Однако более важными являются массовые ментальные изменения. Вы являетесь частью перехода человеческого сознания? Конечно, да! Если вы хотите совершить его легко и плавно, читайте книгу Дженет Уорфилд. Это повседневное руководство, посвященное тому, как, используя силу слов, найти свой жизненный путь, чтобы стать лучшим из тех, кем вы можете быть. Изменив свой язык, вы оказываете влияние на свои убеждения, поведение и на весь окружающий вас мир. Всего лишь обращая внимание на свои слова, вы можете: ● облегчить последствия стресса для своего тела; ● навсегда избавиться от страха; ● эффективно направлять свой гнев; ● освободиться от чувства вины; ● создать наполненные любовью отношения. Выберите слова, которые привнесут гармонию в вашу жизнь! Ранее книга выходила под названием «Измени свои слова, измени свой мир».

Часть I

Слова, которые внезапно изменились

Метаморфозы

Придавленный, задыхающийся

под грудой слов, мыслей, учений,

мой ум освобождается,

и я, в колыбели настоящего,

впитываю успокаивающие

розовые и красные цвета заката

каждое мгновение,

которое никогда не повторяется,

вновь вдыхая

мелкие крупицы вечности.

Глава 1

Мой мистический опыт. Как все началось

Загадки жизни проясняются… и часто, даже обычно, разгадка в той или иной степени невыразима в словах.

Уильям Джеймс

Я не помню, кто постучал в мою дверь. Не помню, что он сказал. Но помню, что он был зол, самоуверен и груб.

Я только что закончила читать книгу под названием «Саммерхил», написанную английским школьным учителем А. С. Нейлом. Тема этой книги была «свобода вместо разрешения». Каждый ученик в школе Нейла был волен делать все, что угодно, пока это не причиняло никому вреда.

Созданное Нейлом сообщество было свободным, творческим, уважительным и ответственным взаимодействием уникальных людей.

Поведение человека у двери было неприятным, но это не причиняло мне вреда. Я решила позволить ему выпустить пар, и сделала это не потому, что должна была так поступить. Это было свободным выбором. Я принимала гнев и не испытывала желания отплатить тем же. Внезапно гнев исчез.

Ничто не изменилось. Мой дом, дверь, гостиная, тот мужчина — все было таким же, как и пять минут назад. Однако что-то изменилось. Внезапно я поняла значение слов, которые слышала в детстве: «А я говорю вам: не сопротивляйся злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую» (Матфей 6:13).

Мой пятилетний сын Билл начал мочиться в постель после рождения своего младшего брата. Это новое, раздражающее обстоятельство создавало лишнюю работу, хотя я и так была утомлена заботой о троих дошкольниках.

Поначалу я игнорировала происходящее, надеясь, что это прекратится само собой. Когда стало понятно, что надежда не оправдается, я объяснила Биллу, что он уже слишком взрослый, чтобы портить постель. Однако, опять-таки, ничего не изменилось. Я объясняла, угрожала, кричала и шлепала его. Все зря. Я чувствовала гнев и растерянность.

А. С. Нейл руководил своими учениками, поощряя их. Я не видела смысла в этом, и была в отчаянии. Но мое знакомство с идеями Нейла и энурез Билла совпали по времени с поведением человека, постучавшегося в дверь. Когда Билл опять обмочил кровать, я дала ему пенни. Он в замешательстве посмотрел на меня. На следующий день и всегда потом кровать была сухой.

Вот это да! Какой мощный инструмент! Я начала применять идеи Нейла в отношении соседских детей.

Однажды двое детей обзывали друг друга на заднем дворе, и дело шло к драке. Вместо того чтобы пытаться остановить их, я развела их в стороны и спросила каждого, хочет ли он драться.

«Я не хочу драться, — ответил каждый из них, — но он заставляет меня делать это. Он обзывается».

«Ты хочешь драться? — повторила я. — Если так, то начинай».

Мальчики пробормотали что-то про себя и уставились в землю. Двумя минутами позже они уже весело играли вместе.

То, что я сделала, шло вразрез со всем, чему меня научило общество, но это принесло мир и гармонию, которых я желала. Общество учило наказывать людей за плохое поведение, но я не наказывала их. Общество учило противиться «злу», но я более не противилась. Общество учило сражаться за мир, но я не сражалась.

Вместо этого просто отключалась от гнева и сумятицы и, не реагируя, просто позволяла этому происходить. Гнев и беспорядок исчезали, а моя жизнь и отношения налаживались.

Ребенком я воспринимала написанное в Евангелие от Матфея 6:39 как сложное и невыполнимое моральное предписание, требующее принесения моих потребностей в жертву потребностям окружающих. Но вдруг в контексте других переживаний те же слова приняли абсолютно иное значение. Они не требовали подчинения моих нужд нуждам других. Они описывали действие, которое я могу самостоятельно предпринять, и от которого выигрывают и окружающие, и я. В моих действиях не было самоотречения, лишь утверждение себя и жизни. Никогда прежде я не чувствовала себя настолько свободной, сильной, могущественной, целостной и обладающей таким контролем.

Ничто не изменилось вне меня. Изменились только мои мысли, восприятие, действия и эмоции.

То, что я испытала, называется «мистическим переживанием». Оно обладало всеми четырьмя характеристиками, описанными Уильямом Джеймсом в его книге «Разнообразие религиозных переживаний»: невыразимость (невозможность описать), качество духовности (глубокое чувство понимания), быстротечность и бездействие.

Я не могла описать или передать глубинное значение.

Каким-то образом я просто знала, что я знала.

Переживание случилось и ушло.

Это не было изменением переживания и сознания, которое я выбрала, хотя и выбрала действия, которые предшествовали этому изменению.

Ребенком меня учили подвергать сомнению, исследовать и доверять своим суждениям. Мое воспитание не включало информации о мистических переживаниях, но я знала, что во многих религиях есть слова, описывающие подобные переживания. Читая христианские тексты, а также, созданные в русле буддизма, дзен-буддизма, конфуцианства, даосизма, ислама, индуизма, Платоном и другими философами-экзистенциалистами, я узнавала мои собственные переживания, описанные разными словами.

Это походило на описание разными людьми одного и того же прекрасного цветущего сада. Кто-то говорил о розах, кто-то о дельфиниуме, кто-то обращал внимание на расположение цветов, а кто-то сосредоточивался на оградах и тропинках. Если бы я не видела этого сада своими глазами и просто слушала его описания, то не подумала бы, что люди говорят о разных вещах. Но так как я видела цветущий сад, то знала, что все люди придавали вербальную структуру и форму одному и тому же переживанию. Так же, как наш ум придает форму и значение определенным линиям оптических иллюзий или чернильным пятнам.

Я вновь возвращалась к этим идеям. Осталась ли моя жизнь той же самой или изменилась? Внешне все осталось на своих местах. Внутренне же моя жизнь полностью изменилась. Мое восприятие, эмоции и действия внезапно изменились. Изменились слова и их переживаемое значение. Вдруг я стала видеть и понимать внешний мир с новой, удивительной, точки зрения.

Знала ли я хоть что-то или ничего не знала? Не уверена в ответе. В каком-то смысле я обладала «абсолютным» знанием, потому что могла соотнести собственный опыт со словами других людей, описывающими похожие переживания. С другой стороны, я «знала», что не знаю ничего. Не существовало подходящих слов, чтобы передать пережитое мной.

Религиозные тексты — это волшебное искусство, отражающее универсальное основное изменяющее переживание. Предложенные в качестве указателей направления, они верно служат человечеству. Представленные как Истина, они становятся фальшивыми идолами, которые вызывают разногласия.

Значение слов зависит от сознания человека, который слышит и понимает их. Слова имеют значение только в контексте отдельных переживаний и умонастроений.

Слова

Слова передают

единственное время,

место,

переживание,

точку зрения.

Слова болтают

о единственном времени,

месте,

переживании,

точке зрения

и создают страх.

Слова отражают

единственное время,

место,

переживание,

точку зрения

и утешают.

Слова проясняют

единственное время,

место,

переживание,

точку зрения,

и преображают.