Брачная ловушка

Джен Алин, 2019

Веселый авантюрист Эйдан Маккей любит свою фривольную жизнь и не спешит с ней расставаться. Поэтому, когда отец-тиран с помощью шантажа настаивает на женитьбе, он делает все, чтоб не угодить в брачную ловушку. Однако знакомство с будущей невестой путает все карты. Необычные фиалковые глаза рыжеволосой красавицы воспламеняют его с первого взгляда. Но сдаться означало бы покориться воле отца! Эйдан не знает, что тайны прошлого послужили причиной их роковой встречи. Правда – единственный путь к счастью. Но следы ее запутаны. Сможет ли герой разгадать их, преодолев свою гордость, которая противится сдаться на волю любви?

Глава 3

— Эйрин! — заорал Томас Сетон.

Пошатываясь, еще не до конца отрезвев, он неистово метался по большому залу, заглядывая во все щели. — Эйрин! Куда ты, черт побери, опять запропастилась?

Сетон едва держался на ногах. Он пил почти всю ночь, и слуге пришлось попотеть, чтобы разбудить своего хозяина и передать послание из замка Адхар.

— Где ты, маленькая плутовка? Выходи!

— Я здесь, отец. Что случилось? — прозвенел мелодичный тонкий голосок внезапно появившейся юной особы.

Сетон резко развернулся на звук ее голоса и, оглядев дочь, нахмурил седые брови. Недовольство вызвал наряд девушки. На ней были надеты высокие сапоги и — уму непостижимо! — мужской костюм. Мужчина протер глаза, пытаясь вспомнить, когда в последний раз толком разговаривал с дочерью. Черт, она похожа на мальчишку, если не брать во внимание копну длинных рыжих вьющихся волос. И зачем Маккею понадобилась его дочь? Сетон думал, скорее ад заледенеет, чем он согласится породниться с кем-нибудь, носящим это имя. Но иного выхода у него все равно нет.

Долгие годы он люто ненавидел Роберта Маккея и желал ему смерти или еще чего похуже. Из-за него вся его жизнь пошла наперекосяк. Но со временем Сетон начал понимать, что каждый из них переживает свой ад. Чем дальше, тем сильнее выпивка заглушала все чувства, включая гордость. Поэтому, когда его бывший враг, которого теперь величали лордом Реем, предложил подаяние, он не раздумывая его принял. Отчасти из нежелания потерять дом, а отчасти из чувства вины перед дочерью. Должен же он хоть раз в жизни сделать что-то для нее, хотя она вряд ли воспримет его жест как заботу о ее будущем благополучии.

— Что это на тебе?

— Ты о чем, отец? Я так постоянно хожу! — удивленно оглядывая себя, ответила девушка.

— В самом деле? — проворчал Сетон. — Завтра тебе придется распрощаться с этой привычкой. Приготовь самое приличное платье.

— Платье? Но зачем?

— У нас будет гость.

— Гость, у нас? — удивилась девушка, расплываясь в улыбке.

Гости в последние годы были здесь редкостью.

— Да. Завтра сюда пожалует сын Реея, его имя Эйдан Маккей, он лорд… и он твой будущий муж, — как бы невзначай добавил отец.

Девушка замерла.

— Мой будущий кто? — широко открыв глаза, переспросила Эйрин.

— Муж. Тебе пора замуж, ты уже достаточно взрослая. Завтра вы познакомитесь, за неделю утрясем все формальности, и, думаю, вскоре вы поженитесь. Так что приведи себя в порядок, не хочу, чтобы над тобой смеялись.

— Но мне не нужен муж, по крайней мере, пока! — запротестовала Эйрин, пытаясь сдерживать негодование. И упрямо добавила: — Ты не сможешь меня заставить.

Сетон сел в свое обшарпанное широкое кресло, жестом приказав слуге налить ему чего-нибудь из скудных запасов Дирлинга. Спорить с дочерью, не смочив горла, было выше его сил.

— Можешь дуться и протестовать, но выбор у нас невелик. Если ты не выйдешь за него замуж, наш дом станет их домом, меня бросят в долговую тюрьму, а ты окажешься на улице. Сама знаешь, дядя не возьмет тебя к себе — он ненавидел сестру. Как видишь, выхода у нас нет.

Эйрин буквально застыла с открытым ртом, не веря собственным ушам. Как такое возможно: утро предвещало самый обычный день, и вот она уже помолвлена неизвестно с кем, и от нее зависит будущее их дома.

— Получается, ты меня продал первому встречному за долги? — шокированно спросила дочь, чувствуя, как гнев закипает внутри.

— Я не продал тебя! Не отрицаю, на мне вина за наше банкротство. Я скатился на дно, Эйрин. После смерти твоей… — он запнулся, нервно потирая ладони, — …матери я начал сильно пить и ничего не замечал вокруг… Оглянуться не успел, как оказался по уши в долгах. Кредиторы собирались забрать наше имущество. И тогда появился Реей… Он пообещал выкупить назад дом и уплатить мои долги, а взамен потребовал согласия отдать тебя замуж за своего сына. В сложившихся обстоятельствах выбирать не приходилось. В то время его сын был на фронте и, вполне вероятно, мог оттуда не вернуться. Ты могла бы никогда не узнать о договоренности. Но фортуна, как обычно, отвернулась от меня… Все заверено нотариально — расторгнуть сделку я не могу. С тех пор я старался меньше пить и перестал играть на деньги…

— Но как это возможно? Почему совершенно посторонний человек тебе помог? Я не понимаю, отец, это же огромные деньги. Его сын, наверно, какое-то чудовище, раз его женят таким образом. Выходит, наши долги я должна искупить своей свободой? — голос Эйрин дрогнул.

Сетон вздохнул, глядя на свою юную дочь, которая присела в кресло напротив и начала тихо всхлипывать. Умная девочка, она знала жизнь не с лучшей стороны — и это его вина. Он понимал ее отчаяние, но изменить ситуацию было не в его воле.

— Эйрин, перестань, все не так плохо.

Девушка подняла полные слез глаза:

— Как ты можешь так говорить, отец?

— Послушай, дорогая, я знаю, что не был образцовым отцом. Тебе пришлось трудно: ты росла без матери, отец вечно не в себе — но поверь, сейчас я делаю тебе благо.

Дочь посмотрела на родителя, как на безумного. Отец говорил какую-то ерунду.

— Видишь ли, Реей — не посторонний человек, — сделав большой глоток принесенного слугой вина, проговорил Сетон. — Он и твоя мать… они… любили друг друга.

— Они были любовниками? — распахнув от удивления свои фиалковые глаза, спросила дочь.

— Нет, не в том смысле. Когда-то, еще до того, как я сделал твоей матери предложение, они были помолвлены.

— Помолвлены?

— Да… Но обстоятельства так сложились, что им не суждено было пожениться. К моему несчастью, они любили друг друга всю жизнь. Он… был рядом, когда она умирала, и она взяла с него клятву позаботиться о тебе, если понадобится. Как бы мне ни хотелось это признавать, со мной ты оказалась в беде, и он сдержал свое слово. Поверь, Маккеи тебя не обидят, я это точно знаю, — такое признание давалось Сетону трудно, глаза были виновато потуплены, руки нервно сжимали стакан с вином.

— Ты раньше никогда мне этого не рассказывал. Если они любили друг друга… А как же ты? Почему мама считала, что ты не позаботишься обо мне сам?

— Я бы хотел все тебе рассказать, но, боюсь, у меня нет сил вспоминать то, что я так стараюсь вычеркнуть из своей памяти. Пока хватит и этого.

— Но зачем ему я? Мог бы просто помочь.

— Ты еще так наивна, мое дитя. За все надо платить, к тому же не нам с тобой ставить условия. Его сын завидный жених.

— Так я буду ему обузой? Меня же будут презирать там, отец!

— Дорогая, у тебя есть сокровище, хотя его и нужно слегка отполировать. Ты красивая девушка, если он тебя полюбит — жизнь с ним будет вполне сносной.

— Сносной?! Так было у вас с матерью?

— Не дерзи! — пресек ее родитель. — Я еще пока твой отец.

— Но что если он стар, или уродлив, или калека какой? А может, он жесток или будет бить меня. Неужели тебе все равно?

— У тебя бурное воображение, дитя мое. Я его видел всего один раз, лет двадцать назад, тогда это был обыкновенный мальчишка с копной светлых волос. Сейчас ему должно быть тридцать четыре или около того. Знаю только, что он редко здесь бывает, больше предпочитает Лондон. Будет шанс увидеть большой город-столицу! Будь терпеливой и сдержанной, слушайся его, тогда, думаю, он будет добр к тебе.

— Тридцать четыре? Мне же всего девятнадцать, отец!

— Все, не спорь, иди и приведи себя в порядок, вид у тебя просто ужасный. Сделай что-нибудь с волосами, они слишком… яркие. Надень шляпку, что ли.

Эйрин резко встала и холодно произнесла:

— Это все? Или будут еще указания?

— Да. Ты можешь взять мамины платья, вот ключ от ее комнаты, — Сетон рывком сорвал с шеи ключ и протянул дочери.

Эйрин не могла поверить своим глазам, кипевшая в ней злость чудесным образом исчезла.

— Думаю, наряды придутся впору, хотя, возможно, они вышли из моды.

— Но ты никогда не пускал меня в ее комнату, — дрожащими руками девушка взяла ключ.

— Теперь все ее вещи твои, — тоскливо выдавил отец.

Проглотив ком в горле, он залпом допил остатки спиртного в стакане.

— Спасибо, — тихо ответила Эйрин.

Сетон устало поднял руку, молча повелевая дочери удалиться. Едва стихли ее шаги, как из его груди вырвались тихие рыдания:

— Айрин, любимая Айрин, прости, что не смог тебя отпустить… — тихо шептал он сам себе.