Так поступают мужчины

Джеймс Хэдли Чейз, 1953

Рене Реймонд, известный всему миру под псевдонимом Джеймс Хэдли Чейз, прославился в жанре «крутого» детектива. Он вышел из семьи отставного британского офицера, и отец прочил Рене карьеру ученого. Но в 18 лет будущий писатель оставил учебу и навсегда покинул родительский дом. Постоянно менял работу и испробовал немало профессий, прежде чем стал агентом по распространению книг, основательно изучив книжный бизнес изнутри. Впоследствии он с иронией вспоминал: «…Пришлось постучать не менее чем в сто тысяч дверей, и за каждой из них мог встретить любого из персонажей своих будущих романов… И столько пришлось мокнуть под дождем, что сейчас никто не в силах заставить меня выйти из дома в сырую погоду…» За полвека писательской деятельности Чейз создал порядка девяноста романов, которые пользовались неизменным успехом у читателей разных стран, и около пятидесяти из них были экранизированы.

Глава вторая

Два дня спустя, примерно в шестнадцать тридцать, Тим Гринсливз вошел в комнатушку, которую я приспособил под офис, вытирая руки комком промасленной ветоши.

Тиму семнадцать лет. Он высокий, очень худой, с лохматыми рыжеватыми волосами и носит большие очки в стальной оправе, делающие его похожим на сову. Ум у Тима необыкновенно острый и проницательный. Парень работает у меня уже год и знает об автомобильных моторах не меньше, чем я.

Я плачу ему четыре фунта и десять шиллингов в неделю, но заслуживает он вдвое больше этой зарплаты. Наемные работники мне не по карману, но без Тима не обойтись. Если меня вызывают починить сломавшуюся машину, кто-то должен остаться в гараже. Я все твержу себе, что должен избавиться от Тима, но пока вынужден оттягивать неизбежное решение.

Во всяком случае, он пока ни разу не просил о прибавке к зарплате, и еще он по-собачьи предан Энн. Поэтому я и отношусь к нему предвзято.

— Привет, Тим, — сказал я, отодвигая в сторону гроссбух, над которым корпел. — Уже починил те тормоза?

— Да, мистер Коллинз. Там пришла молодая леди, спрашивает вас.

— Хорошо. — Я отодвинулся на стуле и встал. — Можешь пока проверить цистерну с бензином. Не хочу покупать бензин на этой неделе, если нам хватит того, что есть.

Он быстро взглянул на меня и кивнул. Я не сказал ему, насколько паршиво идет бизнес, но Тим не был дураком. И наверняка догадался, что я с трудом оплачиваю еженедельные счета.

Я вошел в большой, тускло освещенный сарай, служивший одновременно и мастерской, и гаражом. Если не считать оборудования, десятитонного грузовика, над которым работал Тим, и моего собственного грузовика, помещение выглядело пустым и неухоженным. Здесь хватало места, чтобы разместить двадцать больших грузовиков.

Возле верстаков расхаживала девушка в темно-синем льняном платье, без шляпки и с висящей на плече сумочкой из кожи ящерицы.

— Добрый день, — поздоровался я, гадая, что ей нужно. — Могу я чем-то вам помочь?

Она обернулась.

Вам никогда не доводилось возиться с неисправным электрическим выключателем и неожиданно получать удар током? Именно это я и ощутил, когда девушка обернулась, — разряд, пронзивший меня и заставивший сердце биться неровно. Во рту у меня пересохло.

Вот только не делайте поспешных выводов о том, что она была красавицей. Вовсе нет, хотя ее лицо и фигура притягивали внимание и любой мужчина взглянул бы на нее дважды, а то и трижды; но в ней таилось нечто большее. Она обладала тем, что притягивает мужчин: называйте это сексом, если хотите, но то было больше чем секс. То была животная чувственность, нечто прямиком из джунглей.

Лицо у нее было немного вытянутое и узкое, чтобы претендовать на красоту, зато высокие скулы придавали ей азиатские черты, а глаза были темные и чувственные и таили в себе полускрытое обещание того, о чем вслух не говорят.

Ее одежда была столь же провокационной, сколь и откровенной. Она надела платье не для того, чтобы скрывать формы, а чтобы их подчеркивать. Небольшие, но упругие груди распирали темный лен, словно пытались вырваться на волю. Узкая талия, аккуратные и крепкие бедра, длинные и стройные ноги в нейлоновых чулках.

— Привет, Гарри, — сказала она и улыбнулась, показав ровные белые зубы.

В ее глазах мелькнула искорка, и это произвело на меня неизгладимое впечатление.

За последние два дня ее образ время от времени всплывал в моей памяти, заставляя гадать, увижу ли я ее снова. Я почти убедил себя, что она не придет, но вот она здесь, выходит из темноты, еще более красивая, возбуждающая и гораздо более опасная, чем я даже позволял себе думать.

— Вот так сюрприз! Я не ожидал увидеть вас снова.

Я едва узнал собственный голос: он прозвучал как хриплое карканье. Глория Селби разглядывала меня с таким же сосредоточенным любопытством, с каким я смотрел на нее.

— Я же сказала, что приду.

Внезапно я осознал, что Тим пялится на нас, и с усилием взял себя в руки.

Глория посмотрела на Тима. Парень покраснел и отошел в дальний конец сарая.

— Забавный парнишка. Он вам помогает?

— Он умнее, чем кажется.

Она рассмеялась:

— Придется ему стараться. Я хочу держать машину в этом гараже.

Инстинктивно я понимал: надо сказать ей, что я передумал. То, что я сейчас испытывал к ней, было опасно. Я не должен видеться с ней. Следует это прекратить, пока дело не зашло дальше. Я это знал. И понимал, что, если она станет моей клиенткой, могут возникнуть проблемы.

— Здесь нет гаражных боксов. — Мой дрогнувший голос отражал мои чувства. — Кроме того, вы наверняка найдете что-нибудь ближе к дому.

Ее темные глаза скользнули по моему лицу. Подведенные брови опустились — она нахмурилась.

— Я не прошу у вас гаражный бокс, и от моего дома это достаточно близко, но если вам не нужна моя машина, то так и скажите.

— Дело не том, что я ее не хочу. Я думал об удобстве для вас.

— Вы за меня не беспокойтесь. Я буду платить тридцать шиллингов в неделю и еще пять шиллингов, когда захочу, чтобы машину почистили. Мы договорились или нет?

Разум подсказывал, что соглашаться не надо, но я произнес:

— Меня это устраивает. Если станете держать ее возле той стены, она не будет мне мешать, а вы сможете легко заезжать и выезжать.

Ее глаза снова заискрились.

— Вот и прекрасно. — Она открыла сумочку. — Я заплачу за месяц вперед. И хочу получить квитанцию.

— Тогда пройдемте в офис.

Мы пошли к дальней части сарая, миновав Тима, который доставал измерительные рейки из цистерн с бензином позади лежащей на полу кучи хлама. Тим взглянул на девушку и уставился ей вслед, когда она прошла мимо. Я заметил его неодобрительный взгляд и впервые с тех пор, как парень начал у меня работать, испытал к нему раздражение.

Я распахнул дверь и шагнул в сторону.

— Боюсь, офис не очень вас впечатлит.

Она вошла, скользнув рукой по моему рукаву, и я ощутил легкий аромат ее духов.

— Так ли это важно, если здесь можно работать?

— Пожалуй, верно.

Она выложила на стол банкноту в пять фунтов, две по одному фунту и одну в десять шиллингов.

— А за чистку я буду платить, когда захочу, чтобы машину почистили.

— Годится.

Я обошел стол.

— Присаживайтесь, — предложил я.

Она уселась на расшатанный стул с прямой спинкой и чуть развязно скрестила ноги. Со своего места я мог видеть колено и белый треугольничек бедра в том месте, где задралась юбка. Во рту у меня пересохло, как от горсти пыли.

Я достал книжку квитанций и выписал подтверждение оплаты. Мне было трудно писать четко. Слова выглядели так, словно их вывел девяностолетний старикан.

Подняв взгляд, чтобы вручить квитанцию, я увидел, что она наблюдает за мной. Я решил, что Глория сознательно меня дурачит, но ее глаза, когда она улыбнулась, остались бесстрастными.

— Я подгоню машину завтра в течение дня. Я редко ею пользуюсь. — Помолчав, она спросила: — Как идет бизнес, Гарри?

Я ответил ей кривоватой улыбкой:

— Сегодня просто отлично: почти рекорд. Два фунта за бензин, десять за ремонт тормозной накладки и семь фунтов десять шиллингов за аренду гаража. Деньги просто рекой текут.

Она долго смотрела на меня раскосыми глазами, потом закрыла сумочку и встала.

— Если не можешь заработать одним способом…

— Знаю: заработай другим. Я уже запомнил. Но это не так легко, как кажется. Может, у вас есть идеи, которыми вы могли бы поделиться?

Она приблизилась. В тот момент я уже отошел от стола. Духи у нее были такими же сексуальными, как и фигура.

— Нужны идеи?

— Я их обдумаю. Я не гордый.

Она протянула руку и смахнула с моего лацкана воображаемую пушинку. В ее темных поблескивающих глазах ясно читалось приглашение. Я поймал себя на том, что стискиваю за спиной комбинезон, чтобы удержаться и не обнять ее.

— Тогда я должна над этим подумать. Возможно, у меня появится идея.

— Гарри! — донесся со второго этажа голос Энн.

Глория отпрянула так, словно между нами вклинилась какая-то невидимая сила и швырнула в стороны.

— Ты там, Гарри?

Я слегка неуверенной походкой подошел к двери и открыл ее.

— Можешь подняться на минутку?

— Уже иду.

— Это твоя жена? — спросила Глория приглушенным низким голосом и снова приблизилась.

— Да. Мне надо подняться.

Мы разговаривали как сообщники.

— Я приеду завтра на машине. Пока, Гарри.

— До свидания.

Она проскользнула мимо меня и быстро зашагала по гаражу. Я заметил, как покачиваются при ходьбе ее бедра. Если бы я не был таким олухом, то знал бы, что она проделывает это специально для меня.

Я поднялся на второй этаж, шагая через две ступеньки.

Энн боролась с отвинчивающейся крышкой на бутылке лимонада.

— Не могу ее повернуть.

— Дай-ка мне.

Я крутанул крышку. Поначалу она не двигалась, но после второй попытки сдалась.

— Надеюсь, я тебе не помешала, Гарри.

Я пристально посмотрел на жену.

На Энн были старый свитер и синие слаксы, застиранные настолько, что заканчивались выше лодыжек и стали тесноватыми сзади.

Локон темных волос спадал на глаза, на подбородке виднелось пятнышко грязи. Полчаса назад я подумал бы, что она милашка, но сейчас я был все еще ослеплен щегольским синим льняным платьем и телом под ним.

— Ради всего святого, Энн, неужели ты не можешь хоть немного прихорошиться? В этих штанах твоя задница смотрится вдвое больше, а старый свитер давно пора выбросить.

В глазах Энн мелькнуло испуганное удивление, но потом она рассмеялась:

— Извини, дорогой. Знаю, что похожа на чучело, но я занималась уборкой. Я переоденусь. — Она обняла меня. — Я не собиралась выглядеть неряхой. Просто была очень занята.

Меня внезапно охватил стыд за то, что я с ней так разговаривал, щеки запылали.

— Я ничего такого не имел в виду, Энн. Просто хочу, чтобы ты выглядела такой же красоткой, как всегда.

— Некоторые мужья даже не замечают, что носят их жены. Я польщена, Гарри.

— Не знал об этом. — Я поцеловал жену. — Скоро вернусь. Сижу и проверяю гроссбух.

— Нашел какие-нибудь ошибки?

Энн вела бухгалтерские книги, учитывала страховки и заполняла все прочие неизбежные бланки. Раз в месяц я все это проверял — для спокойствия.

— Там все идеально. — Я легонько шлепнул ее. — И сними эти штаны. Они неприличные.

— Только ты видишь их на мне. — Энн посмотрела на них с комичным смятением. — Ладно, хорошо, найду что-нибудь другое. Гарри, наверное, нам не по карману купить новые? Такие слаксы позволяют сэкономить на чулках.

Полученные от Глории пять фунтов жгли мне карман. Я достал деньги: по крайней мере, буду испытывать меньше вины из-за Глории, если потрачу эти деньги на Энн.

— Купи новые. Я сдал в аренду место в гараже. Это часть ежемесячной платы. Так что покупай смело.

Глаза Энн распахнулись.

— Нет-нет! Я лишь пошутила. Сейчас мы не можем себе позволить покупать одежду, Гарри. Мы должны…

— Забудь, сколько мы должны. Считай, что эти деньги с неба свалились. Я не буду проводить их через бухгалтерию. Так что иди и покупай. Прямо завтра и иди.

— Но мы должны быть благоразумны…

— Бога ради, не спорь! Пойди и купи!

Я сунул деньги ей в руку и пошел вниз.

Несколько минут я просидел за столом, чувствуя себя возбужденным, раздраженным и немного подавленным. Я никогда прежде не кричал на Энн. Никогда не критиковал ее. Перед глазами все еще стояло ее испуганное и обиженное лицо, которое я видел, уходя. Вспомнил, как мы с Глорией стояли, будто заговорщики, когда послышался голос Энн. Это необходимо прекратить. Глория приедет, и я скажу ей, что передумал. Если она начнет оставлять здесь машину, я буду часто ее видеть. Я вспомнил, как она на меня смотрела, когда смахивала с лацкана несуществующую пушинку. Женщины не смотрят так, если только не подразумевают проблемы. Я ощутил, как по лицу скатилась капля пота. Одна только мысль о ней заставила меня вспотеть!

Тим Гринсливз распахнул дверь:

— Будет еще какое-нибудь поручение, мистер Коллинз? Я проверил бензин. На эту неделю его хватит. Если ничего больше нет, то я пойду домой.

— Хорошо, Тим.

Он посмотрел на меня с легким удивлением:

— Ну тогда доброй ночи, мистер Коллинз.

— И тебе доброй ночи.

Когда он ушел, я встал, надел белый халат, на случай если кому-то понадобится бензин, распахнул дверь офиса, чтобы приглядывать за гаражом, и снова уселся за гроссбух.

Я поработал через силу полчаса: никак не мог сосредоточиться. Пытался выкинуть Глорию из головы, но все было бесполезно. Я швырнул карандаш и встал из-за стола, что-то раздраженно буркнув.

Я прошел к выходу на улицу и постоял несколько минут, глядя на проезжающие машины. Движение было плотным весь день: машины в объезд по Игл-стрит направлялись к Пикадилли, избегая светофоров на Риджент-стрит.

Напротив через улицу располагался почтовый сортировочный пункт: перед входом стояли два почтовых фургона, куда почтальоны деловито грузили мешки с почтой.

Я без интереса понаблюдал за их работой и тут неожиданно заметил Билла Йетса, когда тот бросил два мешка с почтой на тротуар. Я помахал ему.

Во время войны Билл был в моем батальоне. Мы сражались вместе под Каном во Франции, Билл был ранен в один день со мной и пролежал месяц в той же госпитальной палате. Мы даже демобилизовались в один день. Вскоре после того, как я открыл гараж, выяснилось, что Билл стал штатным работником на сортировочном пункте через дорогу от меня. Он был невысокого роста, лет сорока, с мощными плечами и короткими крепкими ногами.

Билл с широкой улыбкой на красном лице подошел ко мне:

— Привет, Гарри. Как дела?

— По большей части как обычно.

Он подмигнул:

— Вот только не заливай. Что это за штучка недавно от тебя выходила? Чтоб мне провалиться! Да у нее такая молочная ферма, что я едва не сиганул за ней в окно.

— Она захотела держать машину в моем гараже.

— Точно? Значит, я ее еще увижу? Не часто выпадает шанс полюбоваться такой красоткой на этой улице. Уф! Ей повезло, что ты порядочный женатый мужик. Между нами, Гарри, она так легко не отделалась бы, если бы ставила машину в моем гараже.

— А я-то думал, что тебя такие дела уже не волнуют. — Я попытался улыбнуться, но не смог. — Чем это ты так доволен? — Мне не терпелось сменить тему. — Только не говори, что тебе прибавили зарплату.

— Более того — меня повысили. С понедельника я охранник Йетс. Больше не буду таскать чертовы мешки. Надо будет просто с грозным видом сидеть в фургоне. А это как раз то, что мне надо.

— Поздравляю, Билл. И что тебе придется охранять?

— Можешь не верить, — ухмыльнулся Билл, — но время от времени мы перевозим в этих фургонах разные ценности. И когда понадобится, ваш покорный слуга теперь должен охранять водителя, если кому-нибудь в голову придут разные глупости. Надо сказать, непыльная работенка. Намного лучше, чем прежняя.

— Не такая уж непыльная, если случится ограбление.

— А я буду не прочь немного развлечься. Помнишь старые деньки? Как мы с тобой в тот раз…

— Эй, Билл! — крикнул кто-то из почтальонов. — Чем это ты там занимаешься? Топай сюда и займись делом!

Билл помрачнел:

— Теперь все парни мне завидуют. Ладно, если эти фургоны надо отправить сегодня вечером, пойду-ка я и помогу ребятам. Я там единственный, кто делает всякую работу. Увидимся, Гарри.

Он пошел обратно к фургону.

Когда я вернулся в офис, то обнаружил там Энн. Она переоделась в платье и причесалась. Это платье она сшила сама. Энн очень ловко управляется с иголкой. Даже не представляю, как бы мы выкручивались, если бы она не могла шить всю свою одежду сама.

— Откуда здесь запах духов, Гарри?

Я почувствовал, что бледнею. Энн вопросительно смотрела на меня, на ее лице читалось удивление.

— Духов? Я ничего не чувствую. Возможно… возможно, это духи мисс Селби. Я и не заметил. Как раз собирался тебе рассказать. Помнишь девушку, которую я недавно подвозил? Ту, что выпускает нижнее белье? Она только что приходила и захотела держать свою машину в моем гараже. Платит семь фунтов и десять шиллингов в месяц. Я подумал, что это хорошая идея.

— Замечательно! — просияла Энн. — Знаешь, Гарри, у нас в гараже много свободного места. А не могли бы мы… уговорить и других людей держать здесь их машины?

Я резко взглянул на нее:

— У нас нет запираемых боксов. А почти всем нужны запираемые.

— Ну она же не захотела.

— Она не из привередливых. А большинство людей хотят держать машину под замком.

Я закурил и присел на край стола.

— Выходит, мне повезло, что я ее тогда подвез. — Я постарался сказать это небрежно, но у меня не получилось. — Когда в нашем гараже будет стоять «ягуар», это добавит нам солидности.

Энн посмотрела на меня, потом уставилась в пол:

— Да.

Пауза затянулась на несколько секунд, пока я придумывал, что бы такое сказать: мне хотелось разрядить возникшее между нами напряжение.

— Кстати, Билл получил повышение. Его сделали охранником.

— Правда? Это хорошо? Что ему придется делать?

— Сидеть рядом с водителем и отпугивать бандитов. — Я улыбнулся. — Билл сказал, что это непыльная работенка. А ему можно верить: уж он себе такую работенку найдет.

— На мой взгляд, работа довольно опасная.

— Ну, не знаю. Насколько я помню, ограблений почты уже несколько лет не было.

— Гарри…

Я посмотрел на нее.

— Я составила список неоплаченных счетов.

— Да? И дела плохи?

Она кивнула:

— Восемьдесят пять фунтов.

Я присвистнул:

— Не может быть, чтобы так много!

— Может, Гарри. Я положу те пять фунтов в шкатулку для мелкой наличности. Мы должны быть благоразумны. Нам нужен каждый пенни, который мы можем наскрести.

— А как дела с ежемесячными счетами? Что там в итоге?

— Если нам оплатят все счета, наберется примерно пятьдесят фунтов. Может, чуть больше. Не надо было покупать столько бензина. Он плохо продается.

— Это все тот чертов ирландец! Он и крысу уговорит купить крысиный яд. Что ж, им придется подождать свои денежки.

— Я вот подумала… Если ты уволишь Тима, я могла бы управиться с бензоколонкой.

— Ты? Послушай, Энн, твое дело — вести хозяйство. Тебе и так хлопот хватает. Кроме того, ты ничего не соображаешь в автомобильных двигателях. Нет, это не решение. Мы не можем обойтись без Тима. Мне не надо больше надеяться на продажи. Пора что-то предпринять. Мне нужна идея.

В ее карих глазах внезапно появилась настороженность.

— Какого рода идея, Гарри?

— Не знаю. Надо все обдумать.

Мы помолчали, потом она сказала:

— Ты действительно не возражаешь, если я буду надевать те слаксы? Не так уж они износились, а мне надо беречь чулки.

— Нет, не против. Носи, что тебе нравится.

Я произнес это нетерпеливо, потому что думал о словах Глории: «Я должна над этим подумать. Возможно, у меня появится идея».

— Тогда я буду и дальше их носить.

Я почти не услышал ее.

Сумеет ли Глория что-то придумать для меня? Она может что-то предложить. Она водит знакомства с нужными людьми. Наверняка у нее есть связи.

— Гарри…

Я хмуро посмотрел на жену:

— Что?

— А мисс Селби красивая? Она носит хорошую одежду?

У меня по спине пробежал холодок. Я взглянул на Энн: она смотрела на меня, и я невольно опустил взгляд.

— Не знаю. Не заметил. А что?

— Просто интересно, — произнесла Энн неожиданно устало. — Пойду наверх, приготовлю ужин.

Я сидел неподвижно, прислушиваясь к ее шагам на лестнице. Потом уставился на свои стиснутые кулаки и возненавидел себя.