Глава пятая
Попыхивая сигаретой в «бьюике», я наблюдал за деятельностью, которую полиция развернула как в самом коттедже, так и за его пределами.
Корридан не ожидал встретить меня. Справившись с удивлением, он напустил на себя официальный вид, а речь его стала отрывистой.
Но сперва он спросил:
— Какого черта вы здесь делаете?
Потом он тоже учуял запах газа.
— Вам здесь не место. И незачем так на меня смотреть. Это дело полиции, и репортеры здесь не нужны.
Я начал было спорить, но он оттер меня в сторону и велел одному из полисменов:
— Проводите мистера Хармаса за пределы участка и проследите, чтобы он там и оставался.
Мне хотелось ударить полисмена в нос, похожий на птичий клюв, но я знал, что этим ничего не добьюсь. Поэтому я вернулся к машине, уселся в салон, закурил сигарету и приступил к наблюдениям.
С помощью второго полисмена Корридан одолел входную дверь. Оба вошли в коттедж, а первый полисмен остался у ворот, хмуро глядя на меня. Я нахмурился в ответ.
Прошло несколько секунд, и я увидел, как Корридан открывает окна. Потом он скрылся из виду. Над лужайкой поплыл тошнотворный запах газа. Я прождал пятнадцать минут. Ничего не происходило. Затем к дому подъехала машина, из которой вышел высокий тип зловещей наружности. В руке у него был черный саквояж. Высокий перемолвился с полисменом, и они вместе ушли в дом.
Хоть я и не ясновидец, но понял, что этот человек — деревенский врач.
Через десять минут зловещий тип вышел во двор. Я ждал у его машины. Открывая дверцу, он смерил меня резким неприязненным взглядом.
— Прошу прощения, док, — сказал я. — Я репортер. Вы не могли бы сказать, что здесь происходит?
— Все вопросы к инспектору Корридану, — отрезал он, после чего сел в машину и уехал.
Полисмен у ворот усмехнулся, прикрыв рот рукой.
Через некоторое время из коттеджа показался второй полисмен. Шепнув что-то своему коллеге, он торопливо ушел по проселку.
— Наверное, Корридан заказал глазированное яблоко? — сказал я, обращаясь к полисмену у ворот. — Только ничего не говорите. Пусть тайна остается тайной.
Полисмен сочувственно улыбнулся. Я видел, что он не прочь посплетничать и ему не терпится с кем-нибудь поболтать.
— Ему велено привести миссис Брэмби. Ту, что приглядывает за домиком, — сообщил он, удостоверившись, что рядом только я.
— Там кто-то умер? — спросил я, тыча большим пальцем в сторону коттеджа.
Полисмен кивнул.
— Девушка, — ответил он, подходя ближе к «бьюику». — Красавица. Наложила на себя руки, как пить дать. Сунула голову в духовку. Мертва уже дня три-четыре, такое мое мнение.
— Оставьте свое мнение при себе, — заметил я. — Что сказал док?
— Собственно говоря, именно это он и сказал. — Полисмен застенчиво улыбнулся.
Я проворчал что-то неопределенное.
— Это Энн Скотт?
— Понятия не имею. Док ее не признал. Потому-то Берт и побежал за этой миссис Брэмби.
— А чем занят Корридан? — спросил я.
— Что-то вынюхивает, — ответил полисмен, пожав плечами. По выражению его лица я понял, что они с Корриданом не очень-то дружны. — Готов поспорить, пытается найти скрытые улики. Хотя дело-то ясное. Но ребята из Скотленд-Ярда всегда так себя ведут, чтобы быстрее продвинуться по службе.
Я счел это утверждение несправедливым, но вслух ничего не сказал. Обернувшись, я увидел на дорожке две фигуры: полисмена по имени Берт и высокую грузную женщину в мешковатом розовом платье.
— А вот и они, — сказал я, кивая в их сторону.
Женщина шла быстро. Шаг у нее был широкий, и полисмен едва поспевал за ней. Когда они приблизились, я разглядел лицо женщины: черноволосая, загорелая, лет сорок. Копна сальных волос была собрана в неаккуратный пучок на затылке. Несколько прядей выбились и падали на лицо. Она то и дело убирала их ладонью, крупной, как у мужчины.
Женщина пробежала по тропинке к дому. Взгляд у нее был безумный, а рот приоткрыт. Казалось, она переживает шок или вне себя от горя. Берт последовал за ней. Проходя мимо, он подмигнул коллеге.
Я закурил очередную сигарету и вернулся в машину. Настала пора тревожного ожидания.
Внезапно из открытых окон вырвался утробный крик, а за ним — истерические рыдания.
— Должно быть, там и правда Энн Скотт, — произнес я. Мне стало не по себе.
— Похоже на то, — согласился полисмен, устремив взгляд в сторону коттеджа.
Рыдания не стихали довольно долго. Женщина вышла из дома через полчаса, не раньше. Она двигалась медленно, уткнувшись лицом в нестираный носовой платок. Плечи ее поникли.
Полисмен открыл ворота и взял женщину за локоть, чтобы помочь ей выйти. Он сделал это от чистого сердца, но женщина тут же вырвалась.
— Уберите от меня свои треклятые руки, палач. Они все в крови, — приглушенным голосом сказала она, после чего направилась в сторону деревни.
— Настоящая леди, — заметил полисмен. Залившись краской, он закусил ремешок шлема.
— Возможно, сейчас она читает «Макбета», — предположил я, но полисмена это не утешило.
С тех пор как я увидел Корридана, прошло около полутора часов. Я проголодался. Было уже полвторого, но я решил подождать. Вдруг представится случай высказать Корридану все, что я о нем думаю?
Через десять минут инспектор подошел к двери и помахал мне. Я тут же выскочил из машины и промчался мимо полисмена.
— Ну ладно, — коротко сказал Корридан, когда я встал рядом с ним. — Думаю, вы хотите осмотреть помещение. Бога ради, только никому не говорите, что я вас впустил.
Я пришел к выводу, что не зря потчевал этого тупицу.
— Спасибо. Об этом не узнает ни одна живая душа.
В коттедже сильно пахло газом, сильнее всего — на кухне. На полу, свернувшись калачиком, лежала девушка.
— Да, это Энн Скотт, — мрачно произнес Корридан.
Я стоял над телом, чувствуя, что мне здесь не место. Сказать было нечего.
На девушке была белая пижама и розовый халат. Ноги босые, кулаки стиснуты, а голова в духовом шкафу. Осторожно переступив через ее ноги, я заглянул в духовку. Блондинка, лет двадцать пять. Даже после смерти она сохранила привлекательность. Ее лицо было безмятежным и весьма милым, но совершенно непохожим на лицо Нетты.
Сделав шаг назад, я посмотрел на Корридана:
— Уверены, что эта девушка — Энн Скотт?
— Конечно. — Он раздраженно махнул рукой. — Та женщина ее опознала. Вы же не думаете, что в этом происшествии есть какая-то загадка?
— Странно, что обе сестры покончили с собой. Разве нет? — Я нутром чуял: здесь что-то не так.
Кивнув на дверь, Корридан прошел в гостиную.
— Прочтите. — Он передал мне листок бумаги. — Это обнаружили рядом с телом.
Я взял листок. Там было написано: «Без Нетты жизнь потеряла смысл. Простите меня. ЭНН».
Я вернул записку Корридану:
— За пятьдесят лет службы в полиции я научился распознавать подлог.
— Сейчас не время для шуток, — холодно заметил Корридан, забирая листок.
Я усмехнулся:
— Как считаете, кому адресована записка?
Он покачал головой:
— Не знаю. Миссис Брэмби говорит, здесь бывало множество людей. Энн часто упоминала некоего Питера. Возможно, записка предназначена ему.
— Может, она имеет в виду Питера Аттерли? — предположил я. — Того, кто дал Нетте пистолет?
Корридан потер подбородок:
— Сомневаюсь. С месяц назад Аттерли вернулся в Штаты.
— Да, я забыл. — Я подошел к письменному столу в оконной нише. — В любом случае предположу, что вы поищете этого Питера. — Подняв крышку стола, я заглянул внутрь. Ни документов, ни писем. Все отделения тщательно протерты от пыли. — Она прибралась, прежде чем выйти из игры, — сообщил я. — Вы не находили писем или других бумаг?
Корридан отрицательно покачал головой.
— Есть ли способ узнать, что почерк на записке действительно принадлежит Энн?
— Дорогой друг… — раздраженно начал Корридан.
— Бросьте. Я подозрителен от природы. Нашли что-нибудь интересное?
— Ничего, — ответил он, пристально глядя на меня. — Я тщательно обыскал дом. Жаль вас разочаровывать, но здесь нет ничего, что указывало бы на связь Энн с поддельными облигациями или бриллиантовыми украшениями.
— Как-нибудь переживу, — с ухмылкой сказал я. — Просто дайте мне немного времени. Шелковых чулок тоже не нашли?
— Я не искал шелковые чулки, — отрезал Корридан. — У меня есть дела поважнее.
— Давайте поищем, — предложил я. — У меня пунктик на шелковых чулках. Где спальня?
— Теперь послушайте, Хармас. Дальше заходить вам не следует. Я впустил вас в дом…
— Да успокойтесь вы. Если не ради меня, то ради собственного здоровья, — сказал я, похлопав его по плечу. — Какой вред в том, что мы просто посмотрим? У Нетты были шелковые чулки. Они пропали. Возможно, у Энн тоже были шелковые чулки, и они все еще на месте. Давайте проверим.
Гневно взглянув на меня, Корридан повернулся к двери.
— Ждите здесь, — велел он, а сам направился на второй этаж.
Я пошел следом за ним.
— Вдруг понадоблюсь. Всегда неплохо иметь под рукой свидетеля.
Оказавшись в маленькой, но роскошно обставленной спальне, Корридан немедленно подошел к комоду и принялся перебирать сваленные в кучу шарфики, свитера и шелковое белье.
— Вы обращаетесь с дамскими вещичками так, словно не первый год женаты, — заметил я. Открыл платяной шкаф, заглянул внутрь, обнаружил на вешалках два платья и брючный костюм. — У бедняжки был скромный гардероб. Может, на ее долю не хватило карточек? Или думаете, что она увлекалась нудизмом?
Корридан нахмурился.
— Здесь нет чулок, — сказал он.
— Вообще никаких?
— Никаких.
— Вот и плюс в пользу версии о нудизме. Возможно, вы пожелаете сосредоточить свой острый, живой ум на проблеме отсутствия чулок. Сам я именно так и сделаю и буду упорствовать, пока не выясню, куда делись чулки обеих девушек.
— Черт возьми, к чему вы клоните? — взорвался Корридан. — Вы мыслите как герой бульварного романа. Кем вы себя возомнили — Перри Мейсоном?
— Неужели вам доводилось читать детективные рассказы? — удивился я. — Ну, что теперь?
— Я жду карету «скорой помощи», — сказал Корридан, спускаясь вслед за мной на первый этаж. — Тело отвезут в морг Хоршема. Разбирательство будет там же. Не думаю, что следствие установит что-то новое. Ситуация предельно ясна. — Однако в голосе инспектора слышалась озабоченность.
— Вы действительно думаете, что Энн, узнав о самоубийстве Нетты, последовала ее примеру? — спросил я.
— Почему бы и нет? Вы удивитесь, но в некоторых семьях происходит несколько самоубийств подряд. У нас есть статистика по этому вопросу.
— Я забыл, что в работе вы следуете эмпирическим правилам, — произнес я. — Почему вы пустили меня в дом только после обыска?
— Послушайте, Хармас. Вам, черт возьми, здесь вообще нечего делать. Вы попали сюда только по моей милости, — нашелся Корридан. — Это серьезное дело, и я не могу допустить, чтобы зеваки мешали выполнять мою работу.
— Вот только не нужно называть меня зевакой. Это вранье. Такое же вранье, как называть ваши телодвижения работой, — грустно сказал я. — Ну да ладно. Я буду вести себя прилично. И спасибо за предоставленную возможность.
Корридан бросил на меня резкий взгляд, проверяя, не шучу ли я. Решил, что шучу, и сжал губы.
— Ну, здесь больше нечего смотреть. Лучше уходите, пока не приехала «скорая».
— Да, пойду, — сказал я, направляясь к входной двери. — Думаю, у вас нет интереса выслушать мою версию о второй мертвой девушке?
— Ни малейшего, — твердо произнес Корридан.
— Так я и думал. Жаль, ведь мне кажется, что я сумел бы указать вам верный путь. Полагаю, на сей раз вы приставите к телу охрану? Вы ведь не хотите, чтобы его тоже украли?
— Какой вздор! — рассердился Корридан. — Ничего подобного не случится. Но я приму меры предосторожности, если вы об этом.
— Как ни странно, я именно об этом, — с улыбкой сказал я, открывая дверь. — Еще увидимся, приятель. — И я оставил Корридана в одиночестве.
Подмигнув полисмену у ворот, я забрался в «бьюик» и медленно поехал по проселку. Нужно было многое обдумать, а я даже не знал, с чего начать. Пожалуй, в качестве отправной точки стоит перемолвиться с миссис Брэмби. Да, так и сделаю.
Я знал, что она живет недалеко: чтобы привести ее, полисмену по имени Берт понадобилось лишь несколько минут. Я не хотел раскрывать Корридану свой замысел, поэтому проехал до конца дорожки, оставил «бьюик» за кустами и пешком вернулся назад. К счастью, мне встретился работяга-фермер; он указал на домик миссис Брэмби — маленький, неопрятный, с неухоженным садом.
Пройдя по заросшей сорняком тропинке, я постучал в дверь — раз, другой, третий. Наконец я услышал шаркающие шаги. Мгновением позже дверь распахнулась, и предо мной предстала миссис Брэмби. При ближайшем рассмотрении я решил, что она наполовину цыганка: очень смуглая, а черные как смоль глаза похожи на мокрые камушки.
— Что вам нужно? — осведомилась она резким голосом, напоминающим воронье карканье.
— Я репортер, миссис Брэмби, — сказал я, приподняв шляпу в надежде, что эта женщина ценит хорошие манеры. — Хочу задать вам несколько вопросов о мисс Скотт. Вы только что видели тело. Скажите, вы абсолютно уверены, что это была мисс Скотт?
— Конечно, это была мисс Скотт. — Захлопав ресницами, женщина начала закрывать дверь. — Не понимаю, о чем вы говорите. В любом случае я не собираюсь отвечать на вопросы. Уходите.
— Я готов вас отблагодарить, — пообещал я, многозначительно позвякивая мелочью. — Мне нужны подробности этого самоубийства, и моя газета щедро заплатит за такую информацию.
— Отправляйтесь ко всем чертям вместе с вашей газетой! — яростно крикнула миссис Брэмби и захлопнула дверь. Вот только моя нога была готова к такому развитию событий.
— Будьте душкой, — сказал я, улыбаясь женщине через трехдюймовую щель между дверью и косяком. — Что это за Питер, о котором вы рассказывали инспектору? Где я могу его найти?
Миссис Брэмби распахнула дверь и толкнула меня в грудь.
Этот ход застал меня врасплох. Отшатнувшись, я потерял равновесие и растянулся на земле. Толчок был такой, словно меня лягнула лошадь.
Дверь захлопнулась, и я услышал лязганье засова.
Медленно поднявшись на ноги, я стряхнул пыль и тихо присвистнул, после чего взглянул на окна второго этажа и окаменел, мельком заметив смотрящую на меня девушку. Как только я поднял взгляд, она отошла от окна. Я не смог бы подтвердить под присягой, что там была именно девушка. Это мог оказаться мужчина или вообще оптический обман. Но если глаза меня не подвели, сверху на меня смотрела Нетта Скотт.
