Мастер захватывающего сюжета, знаток человеческих душ, своего рода Бальзак детективного жанра, Джеймс Хэдли Чейз за полвека писательской деятельности создал порядка 90 романов, которые пользовались успехом у читателей во всем мире, и многие из них были экранизированы. На страницах романа «Не мое дело» читатель встретится с обаятельным, ироничным и проницательным Стивом Хармасом, корреспондентом газеты «Нью-Йорк кларион», а впоследствии страховым следователем, который выведет на чистую воду даже самых изобретательных мошенников.
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Не мое дело предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Глава вторая
Миссис Крокетт была миниатюрной пожилой дамой с блестящими недоверчивыми глазами и тонкогубым ртом, искривленным в осуждающей гримаске.
Я видел, что она меня не узнаёт. Наверное, решила, что пожаловал охочий до сплетен газетчик. Она вглядывалась в меня из-за приоткрытой двери, готовая захлопнуть ее в любой момент.
— Чего вам надо? — гнусаво осведомилась она. — Проваливайте. Некогда мне отвечать на глупые вопросы, других дел хватает.
— Вы не припоминаете меня, миссис Крокетт? — спросил я. — Стив Хармас, друг мисс Скотт.
— Друг, значит? — произнесла она. — Из любовничков. — Смерив меня строгим взглядом, она кивнула. — Да, я вас вроде как видела. Слыхали, что с нею стряслось?
Я кивнул:
— Слыхал. Я хотел поговорить с вами о Нетте. У нее остались долги? Если да, я их погашу.
Во взгляде старухи мелькнула то ли жадность, то ли практический расчет.
— Была должна за месяц, — быстро сообщила она. — Я-то думала, мне денег не видать. Но раз вы отдаете ее долги, я заберу. Да вы заходите.
Я прошел за ней по темному коридору, провонявшему кошками и тушеной капустой, и оказался в грязной, мрачной комнатенке, заставленной мебелью из бамбука.
— Значит, Нетта вам задолжала? — Я внимательно смотрел на старуху.
Чуть помедлив, она ответила:
— Вообще-то, нет. Она всегда платила вперед — что было, то было. Но если квартира освобождается, надобно или уведомить за месяц, или платить. Такое условие.
— Понятно, — сказал я. — Как думаете, почему она сделала то, что сделала?
Посмотрев на меня, миссис Крокетт отвела взгляд.
— А мне почем знать? — сердито спросила она. — Я в ее дела не лезла. Знать ничего не знаю. — Губы ее сжались в тонкую линию. — Пропащая была. Не нужно было пущать ее в жильцы. Надо ж, в моем-то доме, и такое позорище.
— Когда это случилось?
— Позапрошлой ночью. Мистер Коул унюхал, что газом тянет, и тут же позвонил. Я к ней, а она, дуреха, не открывает. Ну я и поняла, что сталось. — Жесткие глаза сверкнули. — Так я огорчилась, хоть плачь. А мистер Коул вызвал полицию.
— Вы ее видели?
Миссис Крокетт отшатнулась:
— Кто? Я? Чтоб покойница ко мне во снах шастала? Ну уж нет. Мистер Коул ее опознал. Он у нас мужчина деликатный, да. Он же ее знал получше моего; чуть что услышит, так сразу в дверь высовывается.
— Ладно. — Я достал бумажник. — У вас есть ключ от ее квартиры?
— А что, если и так? — с подозрением спросила старуха. — Вам-то что за дело?
— Хочу его одолжить, — ответил я, выкладывая на стол фунтовые купюры. Миссис Крокетт следила за каждым моим движением. — Скажем, двадцать пять фунтов. Плюс десять фунтов за ключ.
— С чего бы? — Старуха быстро задышала, а глаза ее сверкнули ярче прежнего.
— Хочу осмотреть комнату, только и всего. Полагаю, там все как было… Ведь никто ничего не трогал?
— Как было, так и есть; полицейские сказали, чтоб никто не лазил. Хочут найти ее родню. Как по мне, так черта с два; никого не отыщут. Знать не знаю, что станет с вещичками. Хоть как, но надо же все убирать, чтоб квартирка не простаивала.
— У нее есть родственники?
— Никто о ней ничего не знает. — Миссис Крокетт шмыгнула носом. — А если полицейские кого и найдут, то попомните мое слово: родственнички у ней тоже окажутся пропащие.
— Дайте, пожалуйста, ключ, — попросил я, пододвигая стопку денег к старухе. Та, сомневаясь, качнула головой.
— Полиции это не понравится, — заметила она, глядя мимо меня.
— Вот десять фунтов, чтобы унять вашу совесть, — напомнил я. — Не хотите — как хотите.
Выдвинув ящик буфета, старуха достала ключ и положила его на стол.
— От вас, богатеев, честным людям одни неприятности, — заметила она.
— Внесу эту фразу в свой список афоризмов, — пообещал я, забрал ключ и подтолкнул деньги еще ближе к миссис Крокетт. Меня уже начинало от нее мутить.
Схватив купюры, старуха сунула их в карман передника.
— Только побыстрее верните ключ, — сказала она. — И ничего не выносите из квартиры.
Я кивнул и вышел.
Поднимаясь по ступеням, я остановился у первой квартиры. К двери была прикручена табличка с надписью «Мэдж Кеннитт». Я вспомнил слова Юлиуса Коула: «А та жирная сука с первого этажа все злорадствует». Кивнув, я пошел дальше и наконец оказался у двери в квартиру Нетты. Вставил ключ в замочную скважину, повернул ручку и тихонько толкнул дверь. Та распахнулась. Я прошел в гостиную. Повернувшись, чтобы закрыть дверь, я увидел, что Юлиус Коул следит за мной, высунувшись из своей берлоги. Брови его были приподняты, а голова неодобрительно покачивалась. Притворившись, что не вижу его, я закрыл дверь и запер ее на засов.
Несмотря на открытые окна, в помещении стоял легкий, но отчетливый запах газа. Я окинул взглядом комнату, мне было грустно и слегка не по себе.
С моего последнего визита обстановка не сильно изменилась. Нетта переставила пару кресел, но новой мебели не было. Стены, как и прежде, были украшены фривольными разворотами из американских и французских журналов.
Однажды я спросил Нетту, зачем она повесила эти картинки. «Парням такое нравится, — объяснила она. — И они отвлекаются от меня. Если человек скучный, картинки его шокируют, и он больше сюда не приходит. Как видишь, у меня все продумано».
На каминной полке стояла коллекция фарфоровых статуэток — штук тридцать разных зверей. Некоторые подарил я. Я подошел посмотреть, на месте ли мои. Они никуда не делись. Я повертел в руках очаровательную фигурку Бэмби из диснеевского мультфильма. Вспомнил, как она нравилась Нетте. Она считала Бэмби жемчужиной своей коллекции. Наверное, не зря.
Вернув безделушку на место, я сунул руки в карманы и прошелся по комнате. Только сейчас до меня начало доходить, что Нетта мертва и я больше не увижу ее.
Не думал, что буду горевать по такому поводу. Оказалось, ошибался. А еще меня волновали обстоятельства ее смерти. Я не мог поверить, что Нетта покончила с собой.
Не такой она человек. До войны я работал криминальным репортером. Повидал сотни квартир, где жили самоубийцы. Там ощущалась особая атмосфера, а в комнате Нетты ее не было. Не знаю почему, но я просто не мог поверить, что здесь произошло самоубийство.
Я подошел к дубовому письменному столу и заглянул в выдвижной ящик. Пузырек чернил и пара карандашей, больше ничего. Я проверил ниши под столешницей. Когда мы с Неттой встречались, они были забиты письмами, счетами, прочими бумагами. Сейчас там ничего не было.
Я посмотрел в камин, ожидая увидеть там кучку пепла от сожженных бумаг. Но в камине было пусто. «Странно», — подумал я, сдвинул шляпу на затылок, снова взглянул на стол и нахмурился. Да, странно.
В коридоре раздался едва слышный звук, и я вздрогнул. Кто-то царапался в дверь.
— Впусти меня, милый, — шептал с той стороны Юлиус Коул. — Я тоже хочу посмотреть.
Поморщившись, я на цыпочках пересек комнату и оказался на кухне. Дверца маленькой духовки была приоткрыта. В дальнем углу лежала диванная подушка апельсинового цвета. Должно быть, Нетта положила ее под голову в духовку, чтобы не было жестко. Думать об этом было неприятно, так что я прошел в спальню.
Комната была просторная, светлая. Бо́льшую ее часть занимала огромная двуспальная тахта. Рядом с ней находился встроенный гардеробный шкаф, а у окна — маленький туалетный столик. Обои — бледно-желтые с зеленым. Ни картин, ни других украшений.
Закрыв дверь, я уставился на тахту. Нахлынули воспоминания. Лишь через несколько минут я прошел к туалетному столику и взглянул на впечатляющий набор бутылочек, тюбиков с кремом и прочей косметики, в беспорядке разбросанной по засыпанному пудрой стеклу. Я выдвинул ящики. В них был обычный девичий хлам: носовые платки, шелковые шарфики, кожаные пояски, перчатки, дешевая бижутерия. Сунув указательный палец в картонную коробку, я поворошил ожерелья, браслеты, кольца. Ничего примечательного. Я вспомнил о бриллиантовом браслете и бриллиантовой же булавке для галстука. Нетта так ими гордилась. Браслет подарил я, а булавку — другой парень; Нетта так и не призналась, кто именно. Я прошелся по ящикам, но не нашел ни браслета, ни булавки. Интересно, куда они делись. Неужели отправились в полицейский сейф?
Затем я открыл гардеробный шкаф, и комната тут же наполнилась легким ароматом сирени. Любимые духи Нетты. В шкафу было почти пусто. Остались два вечерних платья, пальто, юбка и халат. Я был изрядно удивлен. В свое время шкаф ломился от одежды.
Платье огненного цвета я помнил хорошо. Оно было на Нетте в ночь нашей первой близости. Сентиментальному парню вроде меня непросто забыть такое платье. Протянув руку, я снял его с вешалки и понял, что к изнанке прикреплено что-то тяжелое.
Я прощупал ткань. Пистолет. Расстегнув платье, я обнаружил вшитый крючок. На нем, зацепившись предохранителем, висел люгер.
Я присел на тахту, держа платье в одной руке, а люгер — в другой. Поразительно. Уж что-что, а пистолет в квартире Нетты я найти не ожидал.
У люгера было две приметные особенности: глубокая царапина на стволе и задир на рукоятке, словно над ней поработали напильником. Должно быть, стачивали имя владельца. Понюхав пистолет, я испытал новое потрясение. Из оружия стреляли, хоть и довольно давно. Запах горелого пороха был несильным, но все же заметным. Положив пистолет на кровать, я почесал в затылке, пару минут подумал, встал и снова подошел к шкафу. Выдвинул два ящика, где Нетта хранила шелковые чулки и нижнее белье. Она была одержима шелковыми чулками. Сколько мы были знакомы, Нетта всегда носила чулки только из шелка. Запаслась ими прямо перед войной, а гости из Америки — и я в том числе — регулярно пополняли ее коллекцию. Я поворошил вещи в ящиках, но шелковых чулок не нашел.
Потушив сигарету, я хмуро задумался. Возможно, миссис Крокетт заглядывала сюда и забрала чулки. Или полицейские не справились с искушением. Это можно понять, ведь достать шелковые чулки практически нереально. А у Нетты было по меньшей мере двенадцать пар. Два года назад, когда я видел ее в последний раз, их было тридцать шесть. Откуда мне это известно? Однажды вечером Нетта попросила купить ей шелковые чулки. Вывернув содержимое ящика на пол, я пересчитал упаковки, чтобы доказать, что еще одна пара будет лишней. Да, здесь должно быть пар двенадцать, если не больше. И где они?
Я решил обыскать квартиру. В бытность криминальным репортером меня научили, как незаметно обшарить все уголки в доме. Работать придется долго и кропотливо, но мне почему-то казалось, что игра стоит свеч.
Я тщательно, методично обыскал каждую комнату. Ничего не пропуская, разворачивал жалюзи, прощупывал ламбрекены, заглядывал под ковры и простукивал пол.
На полу спальни, возле камина, обнаружилась непришитая доска, а под ней — небольшой тайничок. Раньше в нем, похоже, что-то хранилось, но теперь в тайничке было пусто. В ванной, в рулоне туалетной бумаги, я нашел восемь пятифунтовых купюр. Еще восемь — в гостиной, между репродукцией Варгаса и картонным задником. В банке кольдкрема было спрятано платиновое кольцо с бриллиантом. На вид камень был неплохой. Эту вещицу я раньше не видел. Странное место для кольца. С другой стороны, не более странное, чем те, где я обнаружил пятифунтовые купюры.
Я пошел на кухню и после кропотливых поисков нашел конверт формата «фулскап»; тот был спрятан на дне банки с мукой. Вытащив конверт, я сдул с него муку и прочитал адрес, написанный неаккуратным, размашистым почерком Нетты: «Мисс Энн Скотт, Беверли».
Может, сестра? Задумавшись, я прощупал тяжелый, объемистый конверт. Похоже, внутри целая пачка бумаги.
Все это было необычно, подозрительно, тревожно. А главное — совершенно непонятно.
Убедившись, что на кухне не осталось ничего интересного, я вернулся в гостиную и разложил на столе свои находки: люгер, кольцо с бриллиантом, шестнадцать пятифунтовых купюр и письмо, адресованное Энн Скотт.
Итак, у девушки есть восемьдесят фунтов и кольцо с бриллиантом. Зачем ей сводить счеты с жизнью? Что за проблемы, кроме финансовых, могли толкнуть Нетту на этот поступок? Подобных сложностей я представить себе не мог. На самом деле я был более чем уверен, что Нетта не покончила с собой. Убийство? Если она не убивала себя, значит ее убил кто-то другой. О несчастном случае речь не идет. Таких несчастных случаев не бывает.
Снова закурив, я задумался. Нужно обсудить это дело с полицией. Мне вспомнился инспектор Корридан из Скотленд-Ярда. Когда я жил в Лондоне, мы с ним водили дружбу. Он не раз брал меня в рейды по воровским притонам, а еще помог собрать материал для неплохой статьи в «Сатердей ивнинг пост».
Да, Корридан — именно тот, кто мне нужен. Я тут же потянулся к телефону.
Инспектор ответил не сразу. Я назвал свое имя, и он меня вспомнил.
— Хармас? Рад слышать, — сказал он. — Вам повезло, что застали меня. Я как раз собирался уходить.
— Торóпитесь? — спросил я, взглянув на часы. Было почти девять.
— Хочу домой. У вас что-то срочное?
— Скорее, любопытное, — сказал я. — Нужен ваш совет. Возможно, помощь. Речь о девушке по имени Нетта Скотт. Позапрошлым вечером она покончила с собой.
— Ну-ка, повторите, — резко произнес Корридан.
— Девушку зовут Нетта Скотт. В прошлом мы дружили. Если честно, Корридан, я не могу согласиться с версией о самоубийстве.
Помолчав, он сказал:
— Сегодня вечером у меня нет особых дел. Что предлагаете?
— Давайте встретимся через полчаса в гостинице «Савой». Будет проще, если вы наведете справки о девушке. Любая деталь может оказаться важной. — Я продиктовал ему адрес Нетты.
Он пообещал все разузнать и повесил трубку. Что мне в нем нравилось, так это умение ничему не удивляться. Корридан никогда не задавал кучу ненужных вопросов и всегда был готов прийти на помощь, невзирая на время суток, — даже если был сильно занят.
Я рассовал по карманам пистолет, конверт, кольцо и деньги.
Убедившись, что ничего не пропустил, я выключил свет, открыл входную дверь и вышел на площадку.
Юлиус Коул выставил из квартиры стул и, покуривая, сидел у открытой двери. Похоже, он дожидался меня.
— Почему ты не впустил меня, милый? — спросил он, загадочно улыбаясь. — У тебя тоже не было права там находиться.
— Иди куда подальше, — заметил я, спускаясь по лестнице.
— Не убегай, милый. — Соскользнув со стула, он подошел к лестнице. — Ну как оно там? — Он хихикнул. — Нашел у нее красивые вещички? Ты же, наверное, перебрал всю ее одежду. Жаль, что меня там не было.
Не оглядываясь, я спускался дальше.
Услышав стук в дверь, миссис Крокетт тут же открыла.
— Долго вы копались, — отрывисто сказала она, выхватывая ключ у меня из руки. — Ничего не стащили? Полицейские особо подчеркивали, чтоб все оставалось как есть.
Я покачал головой:
— Все на месте. После ее смерти в квартиру кто-нибудь заходил? Кроме полиции? Например, мистер Коул?
Старуха помотала головой:
— Никто, кроме вас. Вот точно, зря я это…
— Там были шелковые чулки. А теперь их нет, — перебил я. — Вам о них что-нибудь известно?
— На кой мне шелковые чулки? Ничего не знаю! — отрезала она.
Невнятно промычав слова благодарности, я спустился по узкой лестнице к двери подъезда.
Оказавшись на улице, я оглянулся на дом. В квартире Юлиуса Коула горел свет, в остальных окнах было темно. Вспомнив о Мэдж Кеннитт, я решил, что она не вписывается в общую картину — по крайней мере, пока. Ярдах в пятидесяти от меня была Кромвель-роуд. В ее сторону я и направился.
На улице было всего три фонаря: один — в начале, другой — в конце, третий — посередине. Было темно, а в тени зданий — еще темнее. Потому-то меня и удалось застать врасплох.
Услышав шаги за спиной, я внезапно почуял опасность, пригнулся и отпрыгнул в сторону.
Что-то очень твердое ударило меня в плечо, и я рухнул на колени. Взметнув руку, я выпрямился, подался чуть вбок и отскочил назад, заметив темную фигуру. Человек как раз замахивался предметом, похожим на автомобильную монтировку. Он рубанул сплеча. Монтировка просвистела мимо лица; я шагнул вперед и со всей силы врезал парню по ребрам. Отшатнувшись, он выронил монтировку и сдулся, словно проколотый воздушный шарик.
— Что это ты задумал, черт побери? — Не дожидаясь ответа, я двинулся на него.
Теперь мне удалось его рассмотреть. Молодой, тощий, недокормленный коротышка. Лица почти не видно; я лишь заметил, что оно одутловатое. Одежда дешевая, а на голове засаленная, словно пропитанная жиром, шляпа.
Я хотел схватить парня, но тот вывернулся и молнией умчался прочь.
Я смотрел ему вслед, вслушиваясь в еле слышный звук шагов. Плечо болело, и я был порядком напуган.
— Твою ж мать, — пробормотал я, встревоженно посмотрел по сторонам и в спешке направился к огням Кромвель-роуд.
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Не мое дело предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других