Пепел Вавилона

Джеймс С. А. Кори, 2016

Межзвездные порталы, которые должны были стать вратами в новое будущее человечества, на деле оказываются для него смертельной ловушкой. Едва Земля, Марс и другие планеты справились с атакой инопланетной протомолекулы, как в мирах Пояса началась революция, которая назревала не один десяток лет. Радикальная группа астеров, составляющих основу Свободного флота – нанесла огромный ущерб Земле и теперь ведет пиратскую войну против планет Солнечной системы. Отправляющиеся покорять новые миры колонисты, становятся для них легкой добычей, а хорошо вооруженных и мощных кораблей, способных их защитить, практически не осталось. Джеймс Холден и его команда лучше других знают о сильных и слабых местах Свободного флота, и получают, казалось бы, невыполнимое задание – достичь станции Медина, расположенной в самом сердце колец-врат. Но тут раскрывается истинное намерение противника – человечество оказывается всего лишь игрушкой в войне межгалактических держав…

Глава 1. Па

— На хрен, права не имеете! — в который раз проорал хозяин «Хорнблауэра». — Мы свое заработали — оно наше!

— Мы это уже обсуждали, сэр, — отвечала ему капитан «Коннахта» Мичо Па. — Ваш корабль с грузом задержан согласно приказу Свободного флота.

— Плевать мне на ваших голодающих! Если астерам нужны продукты, пусть покупают. А что мое, то мое. — Нужны. Если бы вы подчинились приказу… — Вы нас расстреляли! Отбили дюзы!

— Вы пытались уйти. Ваши пассажиры и команда…

— Свободный флот, раздери мою задницу. Воры!

Пираты!

Стоявший слева Эванс — ее старпом и последнее пополнение семьи — крякнул, словно от удара. Мичо покосилась на него и наткнулась на взгляд голубых глаз. Эванс ухмылялся, сверкал белыми зубами на смазливой физиономии. Парень был хорош собой и знал об этом. Мичо приглушила микрофон, пропуская мимо ушей поток сквернословия с «Хорнблауэра», и кивнула ему: «Ну, что тебе?»

Эванс ткнул пальцем в сторону панели.

— Как сердит… задели беднягу койо, теперь не остановишь.

— Серьезней, — одернула Мичо, не сдержав, впрочем, улыбки.

— Я серьезно. Фраже бист.

— Это ты-то нежный?

— В душе. — Эванс прижал ладонь к скульптурной груди. — Ребенок, ми.

В динамике владелец «Хорнблауэра» накручивал себя до пены на губах. Его послушать, Па и грабительница, и шлюха, и плевать ей, чьи там дети мрут с голову, лишь бы ей платили. Будь она его дочь — убил бы, чтоб не порочила честь семьи. Эванс ухмылялся.

Мичо, как ни крепилась, рассмеялась в ответ.

— Ты знаешь, что, когда флиртуешь, у тебя акцент заметней?

— Да-да, — закивал Эванс. — Я — сложная смесь любви и порока. Но ты все же отвлекись от него. Теряешь терпение.

— Пока еще не потеряла. — Она оживила микрофон. — Сэр… Сэр! Давайте сойдемся на том, что я из тех пиратов, которые готовы запереть вас до Каллисто в собственной каюте, а не вышвырнуть в пустоту. Устраивает?

После короткой ошеломленной паузы по рации хлынул поток бессвязной ярости, завершившийся чем-то вроде: «Только попробуй, я твою астерскую кровь выпью насухо!» Мичо подняла три пальца. Оксана Буш махнула в ответ с противоположного конца рубки и застучала по оружейной панели.

«Коннахт» от рождения не был астерским кораблем. Его строили для флота Марсианской Республики и снабдили разнообразным набором военных и технических систем. Семья чуть не год разбиралась с ними, поначалу проводя учения в тайне. И только когда пришел срок, вступили в дело. Теперь Мичо на своем мониторе наблюдала, как «Коннахт» опознал и пометил на дрейфующем грузовике шесть точек, чтобы вскрыть корпус точно направленными снарядами ОТО. Включились прицельные лазеры, запятнали «Хорнблауэр». Мичо выжидала. Эванс улыбался уже не так уверенно. Он не готов был убивать гражданских. По чести сказать, Мичо бы тоже не хотелось, но она не пропустит «Хорнблауэр» за кольцо, к будущей колонии на чужой планете. Переговоры велись только об условиях сдачи.

— Стрелять, боссманг? — спросила Буш.

— Пока не надо, — ответила Мичо. — Следи за двигателем. Если включат зажигание — тогда.

— Если они вздумают уйти на отбитой дюзе, сэкономим боеприпас, — с издевкой процедила Буш.

— От их груза люди зависят.

— Мне что, — проговорила Буш. И, помедлив, добавила: — Пока они холодные.

Рация щелкнула, отплюнулась. С того корабля кто-то орал — но не на Мичо. Затем раздался другой голос, к нему присоединились, перебивая, еще несколько. Прогремели выстрелы. Пройдя через рацию, звуки боя становились слабыми и безобидными.

Вот и новый голос:

— «Коннахт», вы здесь?

— Еще здесь, — отозвалась Мичо. — Прошу назваться.

— Я Серджио Плант, — сообщил голос, — исполняющий обязанности капитана «Хорнблауэра». Готов сдаться.

Только чтобы никто не пострадал, договорились?

Эванс улыбнулся, давая выход торжеству и облегчению.

— Бессе вас слышать, капитан Плант, — ответила Мичо. — Принимаю ваши условия. Приготовьтесь принять абордажную команду.

Она отрубила связь.

* * *

Мичо полагала, что история — это цепь неожиданностей, которые задним числом представляются неизбежными. Это касалось как планет, народов и гигантских корпораций-государств, так и судеб маленьких людей. Что наверху, то и внизу. Что с АВП, Землей и Марсианской Республикой Конгресса, то и с Оксаной Буш, Эвансом Гарнером-Чой и Мичо Па. И, если на то пошло, с каждой живой душой на «Коннахте» и его братьях. Только для нее, занимающей это место, отдающей эти приказы, отвечающей за то, чтобы каждый член команды был жив, здоров и на той стороне, где надо, что-то значили маленькие личные истории мужчин и женщин на борту.

Для самой Па первой неожиданностью стало участие в военных действиях Пояса. В юности она готовилась стать инженером-системщиком или администратором на одной из больших станций. Может быть, так бы и вышло, люби она математику больше, чем любила. Мичо подала документы в верхний университет, потому что считала, что ей туда, и провалилась, потому что там был жуткий конкурс. Получив от консультанта сообщение об отказе, Мичо была потрясена. Задним числом стало ясно, что этого следовало ожидать. Исторический взгляд видит яснее.

АВП, вот этому его подразделению, она больше подходила. В первые же месяцы разобралась, что Альянс Внешних Планет — не столько объединенное революционное правительство, сколько торговая марка, созданная астерами в рассуждении, что что-нибудь в этом роде им следует завести. Группа Вольтера называла себя АВП, и обосновавшиеся на станции Тихо люди Фреда Джонсона — тоже, и Андерсон Доуз, правивший Церерой под знаком рассеченного круга, и Зиг Очоа, противостоявший ему под той же эмблемой.

Мичо много лет лепила из себя военного человека, в глубине души сознавая, что подчинение — не ее стезя.

Было время, когда наличие высшего командования внушало ей чувство опоры — уверенность в собственной власти над подчиненными и власти начальства над ней. Это и возвысило Па до поста старпома на «Бегемоте». И привело в медленную зону, когда человечество, пройдя сквозь врата, стало наследником тринадцати сотен планет. И убило ее любовницу Сэм Розенберг. После чего Мичо отчасти утратила веру в высокое начальство.

Опять же, задним числом все видится яснее.

Что до второй неожиданности, Мичо не сумела бы ее точно назвать. Групповой брак, или вербовка Марко Инаросом, или ее новый корабль и революционное задание Свободного флота. Жизни людские извилистее рудных жил, и не всякий поворот очевиден даже задним числом.

* * *

— Абордажная команда готова, — доложил Кармонди. Микрофон скафандра срезал с голоса интонации. — Взламывать?

Кармонди как глава десантной команды, строго говоря, не подчинялся Мичо, но относился к ней с почтением с первой минуты на борту. Он несколько лет прожил на Марсе, не состоял в множественном браке, образовавшем ядро команды «Коннахта», и был в достаточной степени профессионалом, чтобы смириться с положением постороннего. Этим он ей нравился, даже если в остальном — не слишком.

— Дай им возможность проявить гостеприимство, — отозвалась Мичо. — Если начнут стрелять, действуй по обстановке.

— Ясно. — Кармонди переключился на другой канал.

Теперь оба корабля зависли в невесомости, так что нельзя было откинуться на спинку амортизатора. А если бы могла, она бы откинулась.

Когда стало известно, что Свободный флот берет власть над системой и закрывает движение через кольцоврата, флот колонистских кораблей, гнавший к новым мирам, оказался перед выбором: остановиться и сдать груз для распределения по наиболее нуждающимся станциям и кораблям — и сохранить свой корабль. Или бежать с риском и корабля лишиться.

«Хорнблауэр» и многие кроме него рассчитали, что рискнуть стоит. Заглушив опознавательный сигнал, они раскручивали корабль и гнали как черти — но недолго. Разгон — поворот, разгон — поворот, разгон…

Это называлось «хотару». Короткая вспышка и уход в темноту в надежде, что огромный космос укроет их на время, пока политика не переменится. Припасов и продовольствия на таких кораблях хватило бы на много лет целой колонии. И если их не засекали в первый момент, потом искать беглецов можно было не одно поколение.

Дюзовый выхлоп «Хорнблауэра» следящие станции засекли сразу с Ганимеда и с Титана. Самое мерзкое для Мичо было уходить при погоне из плоскости эклиптики. Бо льшая часть гелиосферы Солнца распространяется выше и ниже тонкого диска, в котором вращаются по орбитам планеты и астероиды. Мичо питала к этим областям пространства суеверную неприязнь, видя в великой пустоте угрозу, с двух сторон теснящую человеческую цивилизацию.

Пусть кольцо и нереальное пространство за ним более чужды человеку — а это действительно так, — но страх перед выходом из эклиптики рос в ней с детства. Он стал ее личным мифом и предвещал неудачу.

Мичо настроила монитор на изображение с камер абордажной команды и подключила тихую музыку. «Хорнблауэр» показывался теперь под двадцатью разными углами, а пальцы, перебиравшие струны арф и стучащие по коже барабанов, пытались ее успокоить. В шлюзе, широко раскинув руки, стоял темнокожий землянин. Полдюжины камер нацелились на него, в поле зрения попадали и стволы личного оружия. Остальные ловили движение на корпусе или вне корабля. Землянин поднял руки, развернулся, придерживаясь за скобу, и завел руки назад, подставив под затяжные «хомуты» наручников. Мичо показалось, что капитан Плант — если это был он — проделывает такое не в первый раз. Уже попадал под арест?

Абордажная команда вошла внутрь, взгляды и внимание переключились на коридоры. Шли группами: движение на каждом экране отмечалось на высветившейся рядом карте. Показался камбуз, где рядами плавала команда «Коннахта» — руки простерты вперед в готовности принять свою судьбу. Картинки с камер шли мелкие, чтобы уместиться на ее мониторе, но даже в таком размере видны были слезы на лицах пленников. Маски горя, вылепленные поверхностным натяжением из соленого раствора.

— Ничего с ними не случится, — подал голос Эванс. — Са? Такая у тебя работа, да?

— Знаю, — процедила Мичо, не отрываясь от экрана.

Абордажная команда переходила с палубы на палубу, отключая управление. Отменная координация — словно единый двадцатиглазый организм. Сказываются профессионализм и муштра. Жилая палуба выглядела запущенной. Оставленные на плаву ручные терминалы и питьевые груши присосало к воздуховодам. Бездействующие при отсутствии ускорения амортизаторы торчали под разными углами. Мичо вспомнились старинные видео земных кораблекрушений. Корабль колонистов затонул в бесконечном вакууме.

Она не сомневалась, что Кармонди, прежде чем действовать, вызовет ее, и сделала музыку совсем тихой.

Запрос на связь возвестил о себе деликатным звяканьем. — Корабль под контролем, капитан, — доложил Кармонди. Двое из его людей смотрели на командира, так что Мичо видела движение губ и подбородка с двух точек зрения и одновременно слышала. — Сопротивления не оказывали. Никаких проблем.

— Буш, доложите! — окликнула Мичо.

— Их защиту сняла, — отозвалась Оксана. — Тода и аллес.

Мичо кивнула — скорее себе, чем Кармонди.

— «Коннахт» контролирует системы вражеского корабля.

— Мы устанавливаем периметр и запираем пленных. Запускаю автоматическую проверку.

— Понятно. — Мичо повернулась к Эвансу. — Давай-ка отойдем подальше, чтобы не задело взрывом, если в зерновом отсеке спрятана ядрена бомба.

— Исполняю, — ответил Эванс.

Движение на маневровых едва натянуло ремни — меньше десятой g и всего несколько секунд. Отбирать то, что кто-то считает своим по праву, — опасная работа. «Коннахт», конечно, проследит за абордажниками, будет держать чуткие пальцы на пульсе. Кроме того, каждые полчаса Кармонди станет отзваниваться по протоколу. Стоит ему пропустить сигнал, Мичо превратит «Хорнблауэр» в облачко нагретого газа — в поучение следующим кораблям. А нескольким тысячам обитателей Каллисто, Ио и Европы останется надежда на другие корабли Свободного флота.

Пояс наконец сбросил иго внутренних планет. Поясу принадлежала станция Медина в сердце врат и единственный действующий в Солнечной системе флот, им принадлежала благодарность миллионов астеров. В историческом масштабе это была величайшая победа свободы и независимости. В местном масштабе они сейчас спасали победителей от голодной смерти.

В ближайшие двое суток команда Кармонди будет удерживать несостоявшихся колонистов на запертых палубах, а корабль предстоит перегнать на стабильную орбиту у Юпитера. Потом произвести полную инвентаризацию добычи. После этого еще неделю придется дожидаться установки транспортировочных двигателей. Все это время «Коннахт» останется сторожем и тюремщиком, а Мичо нечего будет делать, как высматривать в темноте новых беглецов.

Ее это не радовало, как не радовало и ее многочисленных супруг и супругов. Все же в голосе Оксаны прозвучало что-то большее, чем предчувствие неизбежной скуки.

— Боссманг, принято подтверждение Цереры.

— Хорошо. — Мичо переменой тона дала понять, что она услышала и невысказанное. Оксана Буш была ее женой с тех пор, как собралась их семейная группа. Они хорошо изучили друг друга.

— И еще кое-что. Сам передает.

— Чего хочет Доуз? — спросила Мичо.

— Не Доуз. Сам большой.

— Инарос? — удивилась Мичо. — Прокрути.

— С пометкой: «Только для капитана», — предупредила Оксана. — Могу перекачать тебе в каюту или на терминал, если…

— Прокрути, Оксана.

На мониторе появился Марко Инарос. Судя по тому, как лежали волосы, он находился на Церере или шел под ускорением. Фона за спиной не видно, не определишь, на корабле он или в кабинете. Обаятельная улыбка отражалась в теплом взгляде темных глаз. Почувствовав, как зачастил пульс, Мичо уверила себя, что это ужас, а не влечение. В основном так оно и было. Хотя в харизме поганцу не откажешь.

— Капитан Па, — заговорил Марко. — Рад слышать, что «Хорнблауэр» вы взяли чисто. Это еще одно доказательство ваших способностей. Мы не ошиблись, поручив вам командование этой операцией. Поскольку все прошло достаточно гладко, мы готовы перейти к следующей стадии.

Мичо оглянулась на Эванса и Оксану. Эванс теребил себе бороду. Оксана отвела взгляд.

— Ведите «Хорнблауэр» прямиком к Церере, — продолжал Марко. — А я тем временем собираю совещание. Строго для внутреннего круга. Вы и я, Доуз, Розенфелд и Санджрани. На Церере. — Он улыбнулся шире прежнего. — Теперь, когда система в наших руках, предстоят перемены, а? «Пелла» говорит, что вы доберетесь за две недели. Рад буду повидать вас лично.

Он четко отдал салют Свободного флота, который сам же и придумал. Экран погас. Мичо непросто было разобраться в нахлынувшей смеси недоумения, отчаяния и облегчения. Всегда не по себе, когда задание меняют так внезапно и без объяснений. А участие в совещаниях внутреннего круга до сих пор отдавало опасностью с тех времен, когда Свободный флот еще не заявил о себе. Когда годами держишься в тени, мысли и чувства меняются, и переступить их трудно даже после победы. Что ж, по крайней мере, они возвращаются в плоскость эклиптики, а не уходят в черную высоту, где происходит всякое зловещее. Нехорошее.

«Такое, — подсказал голосок в голове, — как внезапные вызовы на совещание».

— Две недели? — переспросила Мичо.

— Возможно, — едва отзвучал вопрос, отозвалась Буш. Она уже прогоняла полетный план. — Но на высокой тяге.

И не дожидаясь «Хорнблауэра».

— Кармонди это не понравится, — заметила Па.

— Стерпит, — сказала Оксана. — Приказ самого!

— Это да, — согласилась Мичо.

Эванс откашлялся.

— Так что, выполняем?

Мичо подняла кулак — да.

— Это же Инарос, — сказала она вслух, одним этим именем приканчивая зарождающийся спор.

— Ну… бьен, — протянул Эванс так, словно сказать хотел совсем другое.

— Что не так? — вопросила Па.

— Да просто это не первый раз, когда планы меняются, — морщась от беспокойства, пояснил Эванс. Гримаса ему не шла, но он был самым новым мужем, и Мичо не стала на это указывать. Миловидные мужчины порою так чувствительны…

— Продолжай, — просто сказала она.

— Ну, было то дело с деньгами и Санджрани. И с марсианским премьером, который благополучно попал на Луну, хотя за ним гонялся весь Свободный флот. И еще, как я слышал, мы пытались убить и Фреда Джонсона, и Джеймса Холдена, а оба еще дышат и разгуливают на свободе. Вот я и подумал…

— Что Марко не так непогрешим, как из себя строит? — подсказала Мичо.

Эванс ответил не сразу. Мичо уж решила, что и не ответит.

— Примерно так, — наконец заговорил Эванс. — Только об этом даже думать небезопасно, а?

— Примерно так, — признала Мичо.