Сломанные куклы

Джеймс Кэрол, 2014

Джеймс Кэрол родился в Шотландии в 1969 году, вырос и по сей день живет в Хертфордшире, Великобритания, с женой и двумя детьми. Джефферсон Уинтер – не обычный следователь. Будучи сыном одного из самых известных серийных убийц Америки, он всю жизнь пытается вытравить из себя отцовские черты и становится независимым консультантом, помогающим полиции раскрывать сложные дела. Очередное задание приводит Уинтера в промозглый Лондон, где на свободе находится маньяк, похищающий молодых женщин и делающий им лоботомию. Нужно найти психа, прежде чем еще одна девушка станет его жертвой. Ведь Уинтер как никто другой знает, что не всё, что сломано, можно починить…

8

Бар в отеле «Космополитан» был вычищен до блеска и совершенно безлик. Везде было полированное дерево, блестящие хромированные поверхности и гладкая, блестящая кожа. Благодаря искусно расположенным светильникам бар заполняли тени необычных форм и мерцание листьев искусственных растений. Фоновой музыкой служили электронные версии традиционных рождественских песен. Кое-где виднелись неуместные праздничные украшения. В углу пряталось пианино. По вторникам здесь был вечер джаза.

За столами сидели немногочисленные посетители — две пары и несколько человек поодиночке, явно командированные, которым предстояло задержаться здесь на день-два. Отовсюду доносился смех, люди много общались и много пили. Блондинка за барной стойкой была симпатичная, веселая и улыбчивая. Ей было чуть за двадцать, говорила она с восточноевропейским акцентом. Я заказал виски и сел за ближайший свободный столик. Поиграв немного со стаканом и постучав по стенкам кубиками льда, я сделал глоток. Алкоголь обжег горло.

Одна из сидящих в одиночестве девушек отличалась от всех остальных, потому что она то и дело бросала на меня взгляды. Когда я пришел, она уже была в баре и тихо сидела за столом, откуда лучше всего просматривался весь бар. Я пил виски и наблюдал за ней краем глаза, ожидая от нее первого хода. Она выждала еще пять минут, а потом встала и подошла.

Ростом она была на несколько сантиметров ниже меня, где-то метр семьдесят два без каблуков. Двигалась с уверенной, мягкой грацией танцовщицы. Выглядела она абсолютно потрясающе — у нее были длинные светлые волосы, забранные сзади в хвост, и самые голубые глаза, которые я когда-либо видел. И у нее было тело, за которое не жаль отдать жизнь. Было ли оно подарком генетики или результатом регулярных тяжелых тренировок, я не знал и знать не хотел. Значение имел только конечный результат, а он был впечатляющим.

Она поставила на стол свой стакан, отодвинула стул напротив меня, села и устроилась поудобнее. Немного наклонив голову влево, она принялась меня оценивать. Она никоим образом не пыталась скрыть суть своей деятельности. Начав с макушки, она осмотрела меня до того уровня, который позволял ей стол. Глаза ее двигались слева направо, как будто она читала книгу.

— О чем думаете? — спросила она.

— Думаю, вы не бизнесвумен.

— И?

— Задаюсь вопросом, зачем вам понадобилось идти работать в полицию.

Она улыбнулась:

— Мой отец был полицейским, и его отец, и отец его отца. Я должна была родиться мальчиком.

— Насколько я понимаю, вашему отцу удалось справиться с этим разочарованием, — сказал я.

— Он очень гордится мной, — сказала она и посмотрела на меня. — А вы не такой, каким я вас себе представляла.

— В каком плане?

— В досье сказано, что вам тридцать три.

— На меня есть досье?

Кивок.

— Да, есть.

— Это правда, мне тридцать три.

— Выглядите старше. Наверное, из-за волос. На фото из досье у вас не седые волосы.

— Это все из-за стресса и волнений, — сказал я.

— И вам бы не мешало постричься и побриться.

— И костюм надеть, видимо, тоже не мешало бы. Костюм и темные очки. Агент ФБР бывшим не бывает, так ведь?

— Что-то вроде этого, да.

— Вас Хэтчер прислал сюда присматривать за мной?

Она немного поколебалась и отвела взгляд влево, что традиционно трактуется как обращение к той части мозга, в которой формируются лживые и полуправдивые заявления.

— Не совсем так, — сказала она.

— Так зачем же вы здесь?

Ее голубые глаза опять смотрели прямо в мои.

— Из любопытства. Я много слышала о вас, — она сухо усмехнулась. — Джефферсон Уинтер, знаменитый американский следователь.

— Как вы узнали, что я буду здесь?

— Хэтчер рассказал мне парочку военных историй про Куантико. Из них я поняла, что бар при отеле — лучшее место для начала поиска.

— Хорошая идея.

— Вы разве не спросите, как меня зовут?

— Я и так знаю.

Она подняла бровь.

— Вы сержант полиции Софи Темплтон, — сказал я.

На ее лице отобразилось удивление, но она быстро справилась с мимикой и вернула себе хладнокровный и уверенный вид человека, контролирующего ситуацию. Выражение ее лица изменилось настолько быстро, что можно было засомневаться, а не почудилось ли оно. Темплтон явно была не из тех, кого можно было быстро сбить с толку. Хэтчер упоминал ее имя пару раз, так что все было просто, как дважды два.

Я кивнул в сторону ее полупустого стакана:

— Заказать вам еще один?

Темплтон покачала головой.

— Спасибо, но нет. Завтра много дел.

— А если руку вам выкрутить?

— Можете попробовать, но предупреждаю: противник всегда оказывался подо мной на всех уроках по самообороне.

Ее слова вызвали целый ряд интересных картинок в голове.

— Я выражался образно, — сказал я.

— А я вообще пошутила.

Я улыбнулся, и она тоже улыбнулась. У нее была замечательная улыбка, настоящая, когда улыбаются не только губы, но и глаза.

— Вы же только что пришли, — сказал я.

— Сегодня будний день. Мне уже давно пора бы быть дома. Завтра очень много дел, — она закатила глаза. — Собственно, ничего нового. Каждый день много дел. Особенно сейчас.

— Мы его поймаем.

— Вы так уверены?

— Да, я абсолютно уверен. Вообще не сомневаюсь.

— Вы и правда такой профи, как говорит про вас Хэтчер?

Я взял стакан и сделал глоток.

— Вы ведь поэтому здесь, да? Как выбирали кандидатуру — все собрались в офисе и тянули жребий?

Темплтон отпила из своего стакана и еле заметно облизала губы. Судя по цвету и запаху, пила она «Джек Дэниэлс» с колой.

— Я здесь не для того, чтобы посмотреть на вас, Уинтер.

Я поднял бровь и ничего не сказал.

— Ну ладно, да, я здесь, чтобы на вас посмотреть. Но это мое собственное решение, мое любопытство. Я не собираюсь никому отчитываться о сегодняшнем вечере, — она замолчала и пристально посмотрела на меня своими голубыми глазами. — Кстати, хороший отвлекающий маневр. Вы избежали ответа на вопрос, заставив меня оправдываться.

Я пожал плечами и улыбнулся. Она меня раскусила.

— Ну так вернемся к моему вопросу, — сказала она.

— Я не могу на него ответить.

— Не можете или не хотите?

— Не могу. Это вопрос с подвохом. Я ведь не знаю, что обо мне думает Хэтчер.

— Он говорит, что вы лучший специалист из всех существующих.

— В этом случае, да, он прав. Я лучший.

— Скромности вам не занимать, — засмеялась Темплтон.

— А скромность тут ни при чем. Вы же видели статистику по моим делам. Она говорит сама за себя.

— Откуда вы знаете, что я смотрела статистику по вашим делам?

Я опять поднял бровь и ничего не сказал. На этот раз была очередь Темплтон пожимать плечами и улыбаться. Она протянула руку через стол, и я ее пожал. У нее была мягкая и теплая кожа, пожатие было уверенным, но женственным. Это было хорошо. Это означало, что она не ощущала потребности конкурировать со мной.

Она улыбнулась своей невероятной улыбкой и сказала:

— Приятно познакомиться, Уинтер. Мне будет очень интересно поработать с вами.