Слишком молоды для убийств. А что выберешь ты?

Дж. Арсент

Жизнь юной художницы по имени Чарли никогда не была легкой – криминальный район, бесконечная череда работ и отец-алкоголик. Но однажды все становится еще хуже.Случайная встреча и одно неверное решение навсегда меняют привычный ход событий. Девушка оказывается втянута в череду убийств и жестоких закулисных игр…Так на что способен тот, кому нечего терять?

Глава 3 «Первый раз»

Жалюзи слегка покачивались от порывистого ветра, стуча по подоконнику. На улице было темно и шел сильный дождь, когда девушка наконец пришла в себя. Открытые глаза тут же заболели от яркого света жужжащих электрических ламп. Вся комната была как единое белое пятно — белый мраморный пол, белые гладкие стены, даже белые кресла. Слишком чисто вокруг. Стерильно. Опять.

Чарли пошевелила рукой, и едва не выдернула капельницу с синеватой жидкостью. Поморщившись, девушка попробовала повернуть голову. Шею и плечи удерживал фиксатор, на ее теле повсюду стояли мелкие датчики. Она попыталась ослабить крепление, и задела что-то металлическое. Раздался отвратительный громкий писк, и все лампочки на ее теле стали мигать словно новогодняя гирлянда. Испуганная, Чарли рывком села, сумев освободиться. Она уже снимала последний пластырь, когда в комнату вошли.

— Однако. А ты быстро очнулась, — не приветствуя, к ней сразу обратился мужской голос. Она повернулась. В дверном проеме стоял тот самый мужчина в красных очках. Он кивком указал на катетер в ее руке, — Лучше пока не прекращать. Это может иметь для тебя фатальные последствия.

— Это Вы!? — Чарли с трудом узнала собственный голос, будто слышала его впервые, — Что Вы вообще наделали!?

Она хотела кричать. Кричать так громко, как только сможет. А затем кинуться на этого сумасшедшего, и трясти его до тех пор, пока он не ответит за все дерьмо, которое случилось с ней и другими. Сейчас она сделает это, и получит ответы на вопросы, которые уже начали разрывать ей голову, стоило только прийти в сознание. Все выглядело жутко и странно. Словно она очень долго проспала, наблюдая один затянувшийся кошмар, который никак не желал заканчиваться.

— Естественный отбор все-таки потрясающий механизм. Но даже он не совершенен, — мужчина снял очки и протер салфеткой красные линзы, подходя к Чарли.

— Вам нравится издеваться над людьми?! Вы что — маньяк? Психопат-садист?! — каждая мышца в ее теле страшно болела, но она все равно напряглась, когда он оказался напротив.

— Сейчас я сделаю тебе инъекцию. Сочетание препаратов поможет ускорить реабилитацию… на твою группу большие планы, — он достал шприц, и щелкнул по нему пальцами, — Лучше не дергайся.

Чарли сама не успела понять, что творит. Когда он почти коснулся ее иглой, она резко вывернула ему ладонь, заставляя выронить шприц. Мужчина попытался схватить ее, но Чарли ударила его лбом в лицо, разбив ему очки. Они оба отшатнулись, и не дожидаясь пока он придет в себя, девушка торопливо сорвала с себя оставшиеся трубки. Поскальзываясь, она выскочила в коридор.

На одной стороне был лифт, на другой — широкое окно в пол. Некоторые двери были приоткрыты, сквозь шум от кондиционеров доносились голоса. Чарли дернулась к лифту, но осеклась, подумав, что оттуда в первую очередь прибудет охрана, которую уже наверняка вызвали. Поэтому она во весь дух понеслась в противоположном направлении.

Успев заметить край лестницы, девушка затормозила, скользнув на пятках, и свернула туда. Преодолев всего два пролета, она замерла перед стеклянными дверьми, за которыми просматривалась улица. Пути назад не было, и она протянула руку вперед. Двери с шипением открылись, и ее окатила волна холодного влажного ветра.

Оказавшись снаружи, она стала быстро крутить головой по сторонам, пытаясь понять, что делать дальше. Мокрый шершавый асфальт больно колол босые ноги. Из-за сильного дождя и темноты было практически ничего не видно. Пробежав вперед еще немного, она не выдержала и упала на колени под ближайшим деревом.

Пульс в висках и в ее груди стучал с такой силой, что, силясь отдышаться, Чарли наклонилась как можно ниже. Стеклянная дверь снова открылась. В ярком свете настенного фонаря показалась мужская фигура. Заметив его, девушка прильнула всем телом к траве, молясь про себя, чтобы ее не обнаружили. Мужчина достал что-то квадратное, похожее на рацию, из своего кармана и поднес к лицу. Белый луч света, прерываемый частыми каплями воды, рассек окружающую тьму. Чарли сразу начала пятиться ползком.

— Это закрытый комплекс! Бесполезно играть со мной в прятки!

Чарли, вздрогнув, обернулась. Позади действительно находились широкие стены кирпичного забора, раза в два превышающие ее рост. Вглядевшись в темноту, девушка заметила, что одна из стен незначительно удалена от остального массива. Значит, там был проход, а возможно и выход отсюда. Оставаться под таким очевидным укрытием дольше означало выдать себя, и она привстала, прячась за ствол дерева. Мужчина направился в другую сторону, продолжая светить. Не дожидаясь, пока он найдет ее, Чарли развернулась и быстро рванула к проходу.

Когда она добежала, то увидела, что кирпичный забор не только не собирался заканчиваться, но и образовывал настоящий коридор, уходивший далеко вперед. На стенах висели яркие фонари, и девушка прислонилась к самой ближайшей, стараясь также максимально слиться с холодным камнем. Торопливо продвигаясь вдоль нее, она постоянно оглядывалась, опасаясь погони.

Дорога, по которой она бежала, показалась бесконечной. Изрядно запыхавшись и ничего не соображая из-за своей паники, Чарли все равно не останавливалась. Когда с неба грохнул внезапный громовой раскат, она ничком повалилась в жидкую грязь от страха. Смачно сматерилась и снова встала. Кирпичный коридор перешел на новый круг ада, и ей пришлось перевести дыхание. Неизвестно сколько еще потребуется времени, чтобы покинуть этот проклятый лабиринт. Она по-прежнему не видела никаких камер или охраны. Нужно было понять, как выбраться отсюда.

Подойдя к стене, она провела ладонью по кирпичам, пытаясь нащупать отдельные выступы. Ухватилась за один и попробовала подтянуться на руках, но ее мокрые пальцы соскользнули. Тогда она отошла к противоположной стене, выдохнула, и стремительно побежала вперед. Оттолкнувшись ногами от земли и достав торчавший фонарь левой рукой, девушка схватилась за него. Едва не сорвавшись, поднялась наверх, ободрав ладони до крови.

Редкие вспышки молний и точки прожекторов осветили перед ней огромный комплекс строений, которым не было видно конца и края. Дождь застилал пространство вокруг, и она закрыла лоб рукой, пытаясь всмотреться вдаль. Все кирпичные стены представляли настоящую сеть ходов, каждое помещение соединялось друг с другом. Она подумала, что, должно быть, это старый завод, который легко можно было принять за заброшенный, если бы не работающее электричество. Забравшись сюда, она наконец-то заметила камеры слежения, стоявшие по всему периметру. Совсем рядом оказалась одна из вышек, на которой явно кто-то был.

Секундная вспышка, похожая на очередную молнию. Сильный удар пришелся в плечо, заставив ее сделать шаг назад в пустоту. Падать было не высоко, но резкая боль от выстрела и такое внезапное возвращение на землю заставили девушку лежать обездвижено, дожидаясь своей участи. Не прошло и нескольких секунд, как за ней явились.

* * *

Мэтт сидит на полу и тихо, почти беззвучно скулит. По его лицу катятся крупные крокодиловые слезы, как будто он маленький мальчик, которому не купили игрушку.

— Вы хоть знаете кто мой отец? Он убьет вас за то, что вы сделали! — он снова всхлипывает.

Чарли сидит рядом, ее пробирает озноб. Она слышит шаги в комнате. Это непривычно, ведь все, кто остался, теперь передвигаются ползком или лежат из-за сильных болей во всем теле.

Она поднимает глаза на блондинку, стоящую перед ними. Та что-то записывает в свой планшет и периодически поглядывает на Мэтта. Чарли не выдерживает:

— За что?! Мы что бесплатные подопытные крысы?! — она чувствует, как во рту нарастает металлический привкус. Блондинка наклоняется и светит ей в лицо белым фонариком. Чарли матерится и закрывает глаза.

–…появление множественных мелких кровоизлияний на сетчатке глаза, — констатирует она и придвигается еще ближе, — Тошнит?

Чарли усилием воли заставляет себя повернуть голову, затем резко плюет на белый костюм женщины. Та встает и продолжает свои записи как ни в чем не бывало.

— Пошла ты, сука! — Чарли вытирает кровь с лица и снова отворачивается к стене. А Мэтт тянется рукой вперед, наотмашь хватая блондинку за ногу. Она удивленно вскидывает брови.

— Пожалуйста, отпустите нас. Мы не сделали ничего плохого, — он снова начинает давиться кровью вперемешку со слезами, — Умоляю Вас, мои родители будут очень переживать.

— Все формальности уже улажены, — чеканит блондинка, и нажимает кнопку на гарнитуре, — 5 трупов.

В комнату заходят другие люди. Они подходят к каждому, дотрагиваются до шеи, также светят в глаза проклятыми фонариками, и выволакивают под руки тех, кто скончался. Простых подростков. Вчерашних детей, для которых вечеринка в особняке стала последним событием их недолгой жизни.

* * *

Снова белые лампы на потолке, одна сменяет другую. Светлая прерывающаяся линия.

Ее перекладывают на кровать, стягивают ремнями по рукам и ногам. Как будто она в психушке. Перед глазами на манер старой пленки мелькают вспышки воспоминаний. Грязь, кровь. Смерть. Она сейчас лежит здесь и не может пошевелить даже пальцем. До сих пор не верится, что единственное решение посетить какую-то дурацкую вечеринку могло так круто поломать жизнь.

Ей снова ставят капельницу, рука еще больше тяжелеет, она чувствует, как холодная жидкость течет по венам, поднимаясь выше к плечу. Хочется кричать. Интересно, а отец ее хотя бы искал? Что случилось с Мартой, и кто все эти сумасшедшие люди, напоминающие фан-клуб доктора Менгеле?

Она потеряла счет времени. Поочередно кто-то заходил в ту комнату, куда ее привезли. Девушка не смогла разобрать ни одного слова. Разные люди в белых халатах периодически меняли этот неизвестный синий раствор и быстро выходили, снова оставляя ее в тишине.

Чарли не знала сколько часов или дней она провела тут. Когда ее сознание немного прояснилось, она попыталась посчитать плитку на стене, пробовала снова повернуть голову, но в этот раз была пристегнута намного крепче. Старалась кричать, но выходил только сдавленный хрип. Когда пришел другой человек в белом халате, Чарли начала его умолять. Хотела заплакать, но в глаза будто засыпали песка.

На вопросы человек не отвечал, продолжая проверять ее давление и пульс, посмотрел не отходит ли пластырь сверху на игле. После этого он сделал запись и вышел. Когда же он явился в очередной раз, Чарли специально прокусила себе щеку. Дождавшись, пока он отвлечется на свои записи, девушка приоткрыла рот, давая крови стечь, и замычала. Человек в белом халате повернул голову, увидел ее, и, бросив планшет, побежал прочь. Чарли впервые за долгое время немного улыбнулась самой себе. Победа. Она смогла привлечь внимание.

По коридору раздались нарастающие и отчетливые звуки — стук каблуков. Чарли замерла, практически не дыша и прислушиваясь.

— Откройте рот и дайте мне осмотреть повреждения, — быстро входя и используя свой обычный повелительный тон, приказала ей блондинка.

— Убьете меня? — прохрипела девушка, не сводя с нее глаз.

— Открой рот! Живо!

Холодные длинные пальцы с острыми ногтями больно впились ей в подбородок, вынуждая подчиниться требованию. Резко отпустив почти также, как и схватила, блондинка кисло ухмыльнулась. Кажется, это был первый раз, когда она вообще демонстрировала собственную человеческую мимику.

— Если ты серьезно считаешь, что этот детский сад что-то изменит, то ты очень ошибаешься, — последнее слово женщина специально выделила голосом.

— Прошу Вас, перестаньте меня мучить, — ее глаза внезапно вновь обрели способность плакать, и Чарли не выдержала, — Умоляю, отпустите меня! Зачем вам нужна такая как я?! У меня нет здоровых органов!

— Что?

— Да! Клянусь! У меня даже нет семьи, я давно живу на улице, а на той вечеринке я вообще случайно оказалась…

Повисла тишина.

— Ты закончила?

— Пожалуйста, — она не успела договорить. Бесцеремонно залепив ей рот лентой, блондинка наклонилась к ней вплотную. Ее ледяные глаза выражали презрение.

— Веди себя хорошо, поняла? Если мне еще раз доложат о твоих фокусах — тебе действительно придется откусить свой язык. Иначе я сама отрежу его.

Когда она ушла, Чарли смогла дать волю слезам и вою, который жег внутри. Даже в самых худших кошмарах, ставших частыми гостями после смерти матери, она не видела ничего подобного. Сразу страшно разболелась голова. Продолжая биться в немой истерике, Чарли каким-то чудом выдернула капельницу. Это произошло настолько неожиданно для нее, что она резко замолчала. Немного успокоившись, она стала ждать, что кто-то из надзорного персонала снова придет и все исправит, но никого не было. Время вновь потянулось со скоростью улитки, и полностью обессиленная, Чарли закрыла болевшие глаза.

Ее моментально выкинуло из начавшегося сна. Этот голос она всегда узнавала с первых звуков.

— Посмотри на себя. Жалкая.

Не может быть. Она скосила глаза, не веря тому, что слышит.

— Соплячка… ничтожество.

Перед ней стоял отец. Обезумев от ужаса и натурально ощущая, как на голове зашевелились волосы, Чарли громко замычала. Отец сделал пару шагов по комнате, будто бы измеряя пространство. Затем медленно повернулся к ней.

— Ах ты страдалица… ну давай. Заплачь! — он сделал ей козу пальцами, насмешливо пошевелив ими прямо перед ее носом.

Это было уже слишком. Она стала еще сильнее давиться криком, одновременно почувствовав, как в груди застрял хриплый кашель. Отец скривился и вышел из комнаты, издевательски помахав ей на прощание. На этот раз ей не получилось взять себя в руки, и она продолжила плакать, пока не пришел очередной белый халат. Он сразу заметил выдернутую иглу и поспешил поставить ее на место. А перед этим вытащил из кармана другой шприц.

— Это успокоительное, — выгнав воздух легким нажатием, он сделал Чарли укол. Вязкое чувство усталости и сна накрыло ее точно горячее влажное одеяло. Такое, конечно, нельзя было назвать облегчением, но это вполне сходило за милосердие.

Все поправив и сделав записи, мужчина внезапно остановился. Ей даже послышалось подобие сочувствия, когда он вдруг заговорил с ней.

— Делай все, что они скажут. Если ты не перестанешь, тебя действительно убьют.

* * *

— Поднимайся!

— Я не могу…

В ответ на это ей сразу же приставили оружие к затылку. Все еще продолжая терять дар речи каждый раз, когда подобное происходило, девушка с усилием поднялась с кресла-каталки. И тут же упала, не сумев устоять на ослабших ногах. Замерев на четвереньках, она повернулась. Тяжелый кожаный сапог врезался ей прямо в живот, откинув худое тело на добрые полметра.

— Я сказал: ПОДНИМАЙСЯ!

Щелчок взведенного курка. Качаясь, она с трудом занимает вертикальное положение и смотрит на своего противника исподлобья. Тот похож на гориллу — его огромные волосатые ручищи сжимают автомат, который выглядит игрушечным.

— Чтоб ты сдох, солдафон проклятый.

Этот шепот разносится по пустому ангару эхом. Лицо громилы становится багровым.

— Ну-ка, повтори! — рычит он.

— Я сказала…

Для таких габаритов он оказывается весьма быстрым. В секунды преодолев разделявшее их расстояние, снова ударяет ее в живот, но на этот раз бьет прикладом.

— Опять осмелела?! — он поднимает опущенную голову Чарли за волосы, — Если бы не приказ, я бы давно сломал тебе все ребра.

— Ты уже…

— Тебе конец, тварь.

–…только обещаешь всегда.

Ее с силой толкают лицом вниз, и она едва не ломает нос. Прекрасно осознавая, что всего лишь один точный удар сможет закончить все страдания разом, Чарли намеренно переворачивается набок и смотрит на его здоровенную подошву. Над ней издеваются почти каждый день, и именно этот ублюдок устраивает ей персональные экзекуции. Те редкие вспышки былого страха, которые парализовывали раньше, возникают все реже, а перспектива умереть превращается в надежду.

— Ты думаешь, что готова к смерти?!

Она бессмысленно смотрит перед собой. Его туша нависает над ней, закрывая свет от верхних окон ангара. Похоже, что сейчас очередное утро, но ей больше нет до этого дела. Он заносит ногу.

— Я раздавлю твою бошку, как гнилой орех.

Хочется закрыть глаза, но она не закрывает. Неважно. Вообще все резко становится неважно. Только один протяжный вдох, и вдруг она замечает маленького муравья, который ползет совсем рядом. Он настолько крохотный по сравнению с этим амбалом, который угрожает лишить ее жизни, такой микроскопический…

Чарли удается сдавленно засмеяться. Этот нелепый контраст — последнее, что она видит. Она тоже всегда была вот таким муравьем в своей собственной жизни. Маленьким, и ничего не решающим. Ее внезапный смех заставляет сапог замереть. Как пушинку, которая ничего не весит, громила поднимает ее в воздух. Их лица оказываются на одном уровне, и Чарли продолжает смеяться, глядя сквозь него. Он резко отпускает хватку, и девушка больно приземляется обратно на асфальт.

— Она готова.

Его обращение к кому-то неизвестному проходит мимо нее. Вместо привычных реакций и ощущений все сознание заполняет пустота, которая кажется более реальной, чем все происходящее вокруг. Девушка переворачивается на спину и просто дышит. Раз… два…

Когда она доходит до тридцати, амбал снова поднимает ее и садит обратно в кресло. Чарли видит перед собой мужчину в красных очках и не двигается. Они молча смотрят друг на друга, пока детина удаляется куда-то в сторону.

— Знаешь почему меня называют Наблюдателем? — он прерывает молчание. Затем, снимает очки, опять протирает их салфеткой перед тем, как водрузить себе на переносицу, — Потому что мне действительно нравится смотреть и не вмешиваться.

Он невысокого роста, наверное, чуть ниже ее. Заметно субтильный и одет в костюм, в котором смог бы запросто сойти за офисного клерка средней руки. Все, что выдавало его инаковость — манера держаться. Его водянистые мутные глаза, как у мертвой рыбы, кажутся ей совсем бесцветными. Чувствуя себя словно под гипнозом, она пробует отвести взгляд, но не может.

Конец ознакомительного фрагмента.