Детский фольклорный праздник «Русские святки»

Группа авторов, 1999

Эта публикация открывает серию разработок по проведению детских школьных и семейных праздников, воскрешающих древние фольклорные традиции России. Посвящена зимним праздникам, объединяющим в себе элементы святок и христианского рождества. В легкой и доступной детям форме раскрываются исторические корни святочных игр с медведем, ряжения, святочного угощения, святочного гадания и колядования. Авторы предлагают ряд сценок, в которых в забавной игровой форме дети могут воссоздать и пережить древние модели праздничного общения. Пособие прошло апробацию в школах, дошкольных детских учреждениях и семьях г. Самары в 1994–1999 годах. Данная разработка может быть полезна для учителей начальной школы, работников детских учреждений и родителей и использована как материал для внеклассного и семейного чтения. В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Медведь на липовой ноге

Русская народная сказка

Жил-был старик да старуха, детей у них не было. Старуха и говорит старику: «Старик, сходи по дрова».

Старик пошел по дрова; попал ему навстречу медведь и сказывает: «Старик, давай бороться». Старик взял да и отсек медведю топором лапу; ушел домой с лапой и отдал старухе: «Вари, старуха, медвежью лапу».

Старуха сейчас взяла, содрала кожу, села на нее и начала щипать шерсть, а лапу поставила в печь вариться.

Медведь ревел-ревел, надумался и сделал себе липовую лапу; идет к старику на деревяшке и поет:

Скрипи, нога,

Скрипи, липовая!

И вода-то спит,

И земля-то спит,

И по селам спят,

По деревням спят;

Одна баба не спит,

Мою шерстку прядет,

Мое мясо варит,

Мою кожу сушит.

В те поры старик и старуха испугались. Старик спрятался на полати под корыто, а старуха на печь под черные рубахи. Медведь взошел в избу; старик со страху кряхтит под корытом, а старуха закашляла. Медведь нашел их, взял да и съел.

В этой очень древней страшной сказке (а на святках любили слушать страшные рассказы, ведь недаром веселые святочные вечера называли еще и «страшными») сохранились следы отношения к медведю наших предков-охотников.

С точки зрения древних людей, старик и старуха совершили великое преступление. Убить медведя на охоте разрешалось, а вот съесть его лапу — нет. Ведь если медведь останется без лапы, он уже никогда не придет к людям, чтобы помочь им.

Медвежью лапу нужно было бережно хранить. Высушенная медвежья лапа считалась очень ценным колдовским предметом еще совсем недавно, не более ста лет назад.

Ее прикрепляли к двери хлева, где содержалась скотина. Люди по привычке думали, что она поможет благополучию, здоровью скота и богатству.

До сих пор о некоторых людях, у которых есть очень сильные и влиятельные покровители, говорят: «У него есть мохнатая лапа». И сейчас сохранилась народная примета о том, что мужчина, имеющий волосатые кисти рук, является хорошим добытчиком для семьи, хотя уже давно забыли, что это — признак сходства с добрым, но опасным предком — медведем. Упоминать имя тотема просто гак, в разговоре, первобытные люди боялись, не хотели его зря беспокоить. Даже среди охотников совсем недавнего прошлого от отца к сыну передавался наказ: «Не говори про него, не поминай его имени, чтобы он не услышал». И не поминали, и даже забыли его настоящее имя.

Само слово «медведь» в русском языке называет тотема иносказательно: «тот, кто ведает (знает и находит) мед». В других европейских языках медведь называется «bear» (бер) или «ursus» (урсус). Кстати, в русском языке сохранилось слово «берлога» жилище «бера».

А еще славяне называли медведя: хозяин, дедко, суседушко, Потапыч, косолапый. Особенно интересно название «дедко». Это слово «дед» в форме давно исчезнувшего из русского языка звательного падежа. Дед — это предок, тотем.