Дороги, которые нас выбирают

Денис Сергеевич Ушаков, 2023

Наш мир – хитроумное сплетение тысячи, многих тысяч дорог. Только вдумайтесь – ведь человеческая жизнь сама по себе напоминает дорогу, путь, так или иначе стремительно ведущий к концу?Выйдя на него однажды, кого мы встретим? Как его пройдем? Что будет в конце? Мы не знаем!Мои рассказы о таких же простых "путниках", как мы с вами. О людях, об их проблемах. Иногда, столкнувшись на дороге с чем-то необъяснимым, мы просто вынуждены узнавать самих себя с другой стороны, меняться, преодолевать трудности, бороться и побеждать.Мы не выбираем свою судьбу. Мы не выбираем свою дорогу. Это дороги выбирают нас! Но у нас всегда будет выбор, как именно их пройти.

За околицей

Глава I

Робкое весеннее солнце ласкало уставшую, истосковавшеюся по теплу черную землю, нежно поглаживало голые стволы деревьев, играло яркими бликами на поверхности озер и рек, освободившихся ото льда. Его лучи били в стекла машин, заставляя водителей щуриться, откидывать козырьки и судорожно искать потерявшиеся куда-то за зиму темные очки. Автомобилисты тихонько ругались на разгулявшееся светило, однако почти у всех на губах были улыбки. Ведь люди — такая же часть природы, как деревья, земля, вода. И они также ждали тепла, в тайне молили о нем. И сейчас, глядя на веселых зайчиков, скачущих по бокам и крышам своих железных коней, даже самые угрюмые водители не могли сдержать улыбки.

Мир преображался, менялся, расплывался на глазах. Вчерашние белоснежные башни и бастионы сугробов беспощадно таяли, превращаясь в месиво на сером теле асфальта. Запах талой воды царил в воздухе. Дорожная грязь смачно хлюпала под подошвами ботинок.

Руслану казалось, что каждый «хлюп», каждый раздавленный подошвой тяжелого ботинка ком снега, приближал еще на чуть-чуть приход весны и тепла. Вспомнилось, как в далеком детстве он с друзьями играл возле крохотной лесной речушки. Они во всю мочь долбили снег и лед палками, честно и наивно веря в то, что дают реке волю, помогают потоку проснуться, освобождают от мрачных оков зимы.

Вот так и сейчас. Хотелось прыгать в сугробы, раскидывать их лопатой, смеяться, подбадривать такую запоздавшую и долгожданную весну.

Настроение и вправду было замечательным! Пожалуй, за долгое время это была его первая настоящая весна. Весна, которая приносила новую жизнь, дарила надежду, окрыляла, заставляла вновь верить в жизнь и в себя.

А еще эта весна принесла ему новые чувства — Катя была его маленьким секретом, его тихим счастьем. Он привык с детства каждый день просыпаться и задавать себе один и тот же вопрос: «Что сегодня у меня нового и хорошего?» — и неизменно в голове начинал перечислять разные «приятности». С годами они менялись. Сначала были новые солдатики, потом ролики и велосипед, потом классные вареные джинсы или новая куртка. Конечно, в их список входили такие знаменательные события, как поездки куда-либо, билеты на концерты, но все же основным пунктом оставались какие-то личные приятные мелочи. И вот за последний месяц его неизменным «утренним счастьем» стала она. Каждый день начинался с мыслей, которые будоражили его воображение, заставляли бойко вскакивать на ноги, куда-то бежать, нестись. Он беспорядочно улыбался: родителям, младшей сестренке, друзьям, преподавателям. Как справедливо заметила мама — «светился от счастья». И за это «сияние» он был благодарен только ей — Кате.

Они познакомились в соц. сетях. Вернее, перенесли свое знакомство туда. Началось все, как бы ни банально это звучало, на известном сайте знакомств. Руслан пролистывал анкеты профилей, особо ни на что не надеясь. Его вообще смущала возможность оценить человека по фотографии даже не перекинувшись парой слов. Это действо напоминало ему знаменитую русскую пословицу: «Встречают по одежке, а провожают по уму». К сожалению, большинство «кандидаток» отсеивалось на второй стадии. По его скромному мнению, несмотря на то что с «одежкой» было все более-менее, с «умом» имелись проблемы. Яркие, отретушированные фотографии совершенно не отражали души. На «сделанных» красавиц из журналов он не заглядывался, отдавая предпочтение обычным девушкам с «живыми» фото. Но даже при таком отборе те, с кем он завязывал переписки, на деле оказывались либо весьма странными, либо анкеты не соответствовали действительности. Вот, например, на фото симпатичная девчонка, стоит на горном склоне со сноубордом в руках, вот она же, но только на прогулке с собакой, на следующей фотографии с увлечением читает книгу. По виду какой-то фэнтезийный роман, что не могло его не радовать, так как Руслан и сам любил фэнтези, растворялся в этих книгах, бездумно блуждая по мирам Желязны и Толкиена. В общем, складывалось впечатление, что перед ним разносторонняя девушка, читающая, думающая, любящая приключения. Однако первые же несколько минут общения ввергали робкое «первое впечатление» в пучину ада.

— Привет! Классно выглядишь! Любишь экстрим и фэнтези?

— Привет! Ага, люблю!

— Давно катаешься?

— Да так… не то чтобы катаюсь. Взяла у подруги пофоткаться.

— А книги?

— Ну я больше фильмы люблю смотреть…

За красивым фантиком с золотой маской вместо желаемого оказывалась очередная пустышка. Он часто удивлялся, зачем вообще выкладывать фото с книгами, если никакого интереса к ним не испытываешь. Может быть, ему просто не везло?

Были конечно и свидания, прогулки по паркам, походы в кафе и кино, но так или иначе отношения дальше одной-двух встреч не заходили.

Руслан не был стеснительным и неуверенным в себе парнем, легко знакомился и на улице, «вживую», да только девушки шли на такой контакт неохотно. Не принято это в столице. Лишний взгляд в глаза — обязательно вызов. Лишняя улыбка — глупость. Лишний комплимент, брошенный как бы случайно — лишь повод отвести глаза в сторону и ускорить шаг.

Вот и приходилось блуждать среди сотен фото, с которых на него смотрели «принцессы» — холеные, успешные, недоступные — и искать среди этого сонма душ и лиц ту, которая ответит на улыбку — улыбкой.

Когда он увидел фотографию Кати, первой его мыслью было смахнуть влево, однако что-то заставило задержать взгляд, открыть профиль полностью.

Обычная девушка: русые волосы, голубые глаза, чуть вздернутый носик. Ее анкета не выделялась среди сотен других. Но парень с детства умел обращать внимания на детали.

На первом фото девушка сидела на невысоком фигурном парапете. Взгляд ее был устремлен куда-то вдаль, на губах играла мечтательная полуулыбка. Судя по всему, фотография была сделана где-то на отдыхе. Легкий южный ветерок растрепал волосы. Тонкие руки сложены на коленях. Фотка была самой обычной, но он почему-то не мог оторвать от девушки взгляда. Начал листать дальше.

Она где-то в парке. Лето. Улыбается и призывно машет рукой. Одна нога стоит на ярком пластике роликовой доски-скейта. Вторая замерла над землей. Вот-вот оттолкнется, и девушка упорхнет куда-то в зелень аллей. Живое фото. Яркое.

Щелчок пальца по экрану. Катя в длинном вечернем платье. За спиной ажурная арка, увитая гирляндой маленьких фонариков, светящихся ровным белым светом. Девушка потупила глаза, одной рукой разглаживает волосы, вторая придерживает черный шелк юбки. Голова чуть повернута в сторону. Тонкая шея, бледная кожа красиво контрастирует с каштановыми прядями волос.

И наконец последнее фото — она что-то кричит, машет руками, сзади видна сцена клуба, на которой музыканты с гитарами. Похоже концерт. Девушка одета в черную футболку с белым черепом, пальцы левой руки складываются в известный для всех рокеров мира жест — «козу». И вновь она улыбается.

Руслан отрывается от экрана. Что-то в ней есть. Что-то, что выделяет ее профиль среди прочих. Он колеблется, думает и понимает, что заставило его «задержаться» — ее улыбка. Непосредственная, немного детская, искренняя. Кажется, она так же любит жизнь, как и он.

Под профилем подпись: «Привет! Я Катя и в меня можно влюбиться…»

Он ставит лайк и замирает, затаив дыхание. Одна — две — три секунды — экран телефона светится зеленым — она отвечает на его симпатию! Теперь он может ей написать.

Вот так вот обыденно и просто началась сказка XXI века — принцу не нужно было убивать дракона и ехать за тридевять земель — достаточно просто нажать на кнопку, а принцессе можно куковать в любой высокой башне — без разницы, лишь бы ловил Wi-Fi.

— Доброе утро! Проснулась?

— Привет) да, только глаза открыла)

— Что снилось?)

— Снилось что-то приятное) угадаешь?

— Путешествие куда-то?

— Нет) проще! Детство) Как будто я совсем еще кроха, мы с братом в деревне, солнце, жарко. Мы с ним пьем воду из колонки. Хорошо)

— Классный сон) позитивный!

— Знаешь что?

–?))

— Приезжай) я хочу тебя увидеть) надоел этот интернет-роман. Ты в Москве, а я в Иваново. Мы рядом, но не вместе) Давай, принц, решай вопрос.

— Да не проблема! Решу)

— Жду тебя на выходных)

Триста километров. Немного, но и не мало, когда ты обычный студент из обычной семьи и своего «белого коня» нет и в помине. Пожалуй, даже для средних веков расстояние не самое большое. Но все же, любое путешествие требует подготовки. Ехать к «принцессе» конечно можно и на общественном транспорте, но какому принцу приглянется автобус или поезд? Нет уж, если нет своего боевого скакуна, то почему бы не одолжить чужого.

— Жека, здорово, брат! Как дела?

— Пойдет, все путем) Куда пропал? — …пауза… — Привет!)

Женька, лучший друг еще со времен школьной скамьи, имел дурную привычку сначала отвечать на сообщение, а только потом здороваться. Сам он считал, что так звучит солиднее — сначала стоит ответить на вопрос, ну а правила приличия подождут.

— Можно у тебя тачку взять на выходные?

— Ого!) К принцессе своей собрался?

— Ну вроде того!)

— Одобряю!

— Так как? Дашь покататься?)

Повисло молчание. Руслан сглотнул, несколько раз провел пальцем вверх-вниз по экрану обновляя окно чата мессенджера. Похоже, пора гуглить расписание автобусов.

— Сорри, чувак. Я тут в движении. Бери конечно. Только до Владимира вместе доедем, у меня там дядька живет, в больницу попал, надо помочь. Ты меня там выкинешь и помчишь к своей Катерине. А на обратке меня подхватишь. Годится?

— Спрашиваешь!))) Я твой должник)

— Договор) с тебя пиво) стартуем в пятницу, к обеду. Будь здоров!

Пакт о сотрудничестве был подписан. Оставалось предупредить родителей, собрать вещи и выдвигаться. Руслан отбросил телефон на кровать и решительно приступил к штурму гардероба.

Однако первый порывистый натиск юного полководца был с легкостью отбит осажденными — наводить порядок в вещах Руслан считал не самым важным, поэтому на полках старенького шкафа царили хаос и анархия. Ничего даже близко подходящего «для свидания» на первых трех полках не оказалось. В углу на вешалке висела новая кожаная куртка с кучей заклепок и оригинальным принтом на всю спину, но до настоящего тепла было еще как минимум две-три недели, поэтому этот вариант пришлось отмести сходу.

Придется импровизировать.

Вторая попытка тоже не увенчалась успехом. Тем не менее было найдено две более-менее приличные клетчатые рубашки, пара чистых джинсов и новые футболки.

С третьего раза ему удалось отыскать недостающие компоненты: удобный балахон, теплый свитер на случай холодной погоды, белье и носки.

Удовлетворенно кивнув, Руслан принялся запихивать нехитрые пожитки в рюкзак.

Путешествие начиналось.

Глава II

Солнце пробивалось сквозь слой грязи, плотно залепившей лобовое стекло Женькиной хонды. Мотор порыкивал на обгонах, шумел ветер в колесных арках, транслируя мощные роковые рифы надрывались динамики.

— Только что вы прослушали композицию культовой австралийской рок группы AC/DC — «Highway to Hell», на очереди король рок-музыки Ozzy Osrbourne со своим вечным «Hellraiser» — йи-ха, погнали! — отчитался диджей, и салон наполнился знакомыми аккордами.

Руслан откинулся на сиденье, чуть прикрыл глаза, спрятанные за темными стеклами очков, и блаженно улыбнулся. Больше всего он сейчас напоминал себе кота, развалившегося на деревянной завалинке и греющегося под робкими лучами мартовского солнца.

Жека, покуривая в окно, подпевая нетленным хитам, залихватски крутил баранку. В салоне повисла та приятная, совсем не гнетущая тишина, которая воцаряется в те моменты, когда все новости рассказаны, а шутки пошучены. Именно в эти минуты происходит симбиоз человека с дорогой. Правильная музыка только способствует этому процессу. Мысли растворяются в жужжащем потоке легковушек и грузовиков, тонут в омуте музыки и нахлынувших воспоминаний, плавно расползаются в стороны вслед за пролетающими за окном городками и деревушками. Есть в этом душевном блюзе что-то древнее, что-то невыразимо прекрасное. Пока ты в дороге, ты по-настоящему свободен.

Прошлая жизнь остается где-то там, за спиной. Ты не знаешь, вернешься ли к ней или она так и останется позади. Будущее не предопределено — ты можешь доехать до конечного пункта, а можешь свернуть с маршрута, растворится в сотнях дорог и дорожек, затеряться среди вен и артерий, пронизывающих карту с Севера на Юг. Каждое твое решение в пути — судьбоносно. Каждая остановка или ускорение влияют на ход путешествия. Лишние пару секунд ожидания на светофоре могут спасти чью-то жизнь, а вовремя нажатая педаль газа убережет твою собственную. Находясь в пути, человек как бы передает себя в руки древней Богини Фортуны. А она, как известно, дама капризная. Она не любит слишком самонадеянных, но и не терпит трусости и лжи. И лишь одно в человеке может привлечь ее наверняка — смелость и уверенность. Поэтому не стоит бояться дороги, ее стоит любить, принимать и доверять тем знакам, которые она посылает.

— Блин! Колесо пробило! — Жека чертыхнулся и начал сворачивать на обочину, где маячил яркий стенд-табло очередной АЗС.

— И сорок километров не проехали. Надо же, в первый раз такое. Никогда еще на трассе колеса не менял. Так себе начало. Ладно, не дрейфь. Сходишь за «топливом»? — так Жека называл любой напиток содержащий кофеин.

— Нет проблем!

Руслан дернул ручку двери и десантировался на мокрый, залитый солнечный светом асфальт. В воздухе витал запах весны. Душа пела и пускалась в пляс, выделывая сложные коленца.

— Как же я люблю эту жизнь! Вот бы жить вечно! — подумал он.

Говорят, что мысли материальны…

— Привет, Руслан) я все еще в плену у Черномора) помнишь, сказка такая у Пушкина?)

— Привет-привет) помню конечно) я уже в пути!

— Долго вам там еще? Время идет, царевна начинает скучать…(

— Да у нас тут колесо пробило, задержались немного, уже снова «в седле».

— Рус, а ты вообще в чудеса веришь?

— Верю) вот ты, мне кажется, настоящее чудо)

— Я? Я скорее чудо-юдо) ну а если серьезно?

— Кать, как можно серьезно говорить о чудесах? Они же на то и «чудеса», чтобы быть чем-то волшебным и нереальным.

— Ну а все же? Я вот, например, верю. Знаешь, в детстве всегда казалось, что вот выйду как-нибудь в лес гулять, поверну на нужную тропинку и окажусь где-нибудь в далеких-далеких краях, откуда вернуться будет ой как не просто.

— Тебя найдут по спутниковому сигналу. Запеленгуют и отправят спасательную группу, всего делов-то)

— Ты не понял! Не будь прагматиком таким) я тебе не про то «далеко» говорю, которое за две остановки. Не будет там никакого «сигнала» и никаких «спутников». Будут башни, замки, короли, чародеи, леса, поля, чудовища, ведьмы, рыцари, эльфы в конце концов) Вот куда я попасть мечтала!

— И как? Получилось? Сталкивалась с чем-то таким в детстве?

— В детстве нет, не сталкивалась…

–?))

— Опять начнешь умничать, если расскажу.

— Нет, не начну! Обещаю!) Ну Кать…;)

— Ладно. Была одна история. Мне тогда лет шестнадцать было. С мамой в деревне летом жили. Ну я тебе уже рассказывала, что мне тогда тяжело было, отца только год назад похоронили. В общем, в то лето я его снова видела.

— Чего? Не очень-то на сказку похоже…

— А сказки, Рус, разные бывают. Не обязательно добрые и счастливые. Нам в жизни чаще грустные попадаются.

— Ты права. Расскажешь?

— А ты мне веришь?

— Верю!

— Хорошо) В общем дело к вечеру было, мы с мамой птиц кормили, она задержалась у сарая, а я в дом пошла. Свет такой тусклый был, знаешь, как будто лампу приглушили, за окном уже сумерки. В общем, зашла домой и пошла воды попить на кухню. Налила себе в чашку, вышла в коридор, уже дошла до комнаты своей и вижу краем глаза, что сзади кто-то тоже на кухню прошел. Ну я подумала, что мама вернулась. Зашла я к себе, села у окна, альбом открыла и тут вижу, что мама все еще на улице возится. Но кого-то я точно видела.

–!!!! а дальше?

— Мне страшно стало. Хотела маму крикнуть, а рот открыть не могу, как будто слиплись губы и язык не шевелится. Встала и решила проверить, кто это был. Дошла до кухни, дверь открыла, там никого. Я в большую комнату пошла, где у нас кресла и телевизор стояли. Дверь открыла и вижу — в кресле у телевизора спиной ко мне — папа. Как раньше. Он всегда там сидел вот так вот вечером, отдыхал после работы. Вытянет ноги, откинется в кресле и смотрит в экран. В общем, я увидела его голову и ноги. И тут он разворачиваться ко мне стал. Лицо бледное, глаза запавшие. Улыбается. Губы шепчут что-то… «доченька, Катюшка…», тут дверь хлопнула, мама вернулась, я голову повернула, поворачиваюсь назад, а его уже нет.

— Ничего себе! Вот это история! Ты испугалась?

— Нет…( но плакала потом долго, не потому что страшно было, а потому что поговорить с ним толком не смогла. И на маму злилась сильно. Ревела всю ночь. Мы на следующее утро собрались и в город уехали. Мама расстроена сильно была. Гладила по голове, убеждала, что мне показалось просто. А потом я их разговор с бабушкой подслушала — она ей призналась, что ей очень обидно было, что я так и не успела с ним поговорить. Плакала тоже.

— Жесть! Такая история, на фильм ужасов похожа.

— Ты мне правда веришь?

— Тебе — да! Ну говорят же, что мертвые наши всегда с нами остаются.

— Так и есть. Ладно, пойду в магазин схожу. Давай скорее уже, торопи своего друга!:*

— Лечу:*

Руслан оторвался от экрана телефона и начал смотреть в окно. Яркие рекламные щиты сменялись тусклыми серыми «коробками» складов, за ними тянулись деревеньки, маленькие придорожные кафешки. За бурыми стволами деревьев, стоящих по обочинам, виднелись стальные скелеты вышек ЛЭПа. Солнце спряталось за стальной завесой облаков, кажется к вечеру пойдет снег. Бодрое и приподнятое настроение куда-то испарилось. Катина история не шла из головы. Он почему-то был уверен, что она не придумывает и не дурачит его. О таком не врут. За то время, пока они общались, она не единожды упоминала отца, рассказывала о нем с какой-то нежностью, переходящей в боль. Единственное, чего она никогда не упоминала, были обстоятельства его гибели. «Папы не стало…» — вот и все. Он чувствовал, что их связь была сильной и крепкой, поэтому девушка так глубоко переживает уход отца, хотя прошло уже столько лет.

Руслан в призраков не верил. Он вообще редко верил во что-то, чего не видел и не пробовал сам. Одно дело читать книги про орков и драконов, другое — верить в их существование. Конечно, ему бы очень хотелось оказаться где-нибудь, где «щиты, мечи и латы…», где сосны шумят на склонах белых гор, глубоко в корнях которых живут племена бородатых гномов, на лесных полянах при полной луне можно встретить пасущегося единорога, а в небе среди облаков увидеть парящую громаду дракона. Миры «меча и магии» были его отдушиной перед серостью и монотонностью будней, но он бы дважды задумался, прежде чем променял бы свою обычную жизнь на долю «приключенца» и странника. Имея огромный интерес ко всякого рода фантазиям, Руслан по факту оставался все же практиком, а не мечтателем. У него были вполне конкретные цели, от которых он не хотел отходить: закончить учебу, начать зарабатывать, возможно, открыть свое дело. Пожалуй, настоящим желанием парня были не исследования неизведанных и выдуманных миров, а познание мира окружающего. Кругосветное путешествие — его давняя, еще детская мечта. Объехать все страны, познакомиться с сотней людей, выучить несколько новых языков. И было бы здорово совершить такую поездку за рулем собственного байка или автомобиля.

Эта дорожная романтика всегда влекла его, и сейчас он откровенно радовался возможности порулить самостоятельно, пусть и совсем недолго. Последний раз он водил машину отца, но, когда папа был на переднем сиденье и все время командовал, крутым «ночным волком» побыть не получалось. Поэтому парень был очень благодарен другу-Жене за возможность хотя бы ненадолго почувствовать себя по настоящему свободным и независимым «рыцарем дорог».

Упиваясь этими мыслями, Руслан даже и не заметил, как закончился короткий весенний день и за окном начало темнеть.

— Жека, долго еще?

— Слушай, да почти все, приехали считай. Если бы не пробки эти и колесо проклятое, уже бы на точке были. Я бы дядьке помогал, а ты бы мчался к своей суженой-ряженой! — Жека закатил глаза и состроил гримасу.

— Ты там только давай без глупостей и с машиной поаккуратнее — абы как и где не паркуй. Доедешь — отзвони что ли.

— Ты прям как мама с папой! — улыбнулся другу Руслан.

— А то! Я даже хуже! На обратном пути буду тебя так доканывать вопросами, что ты поседеешь! Готовься морально. Допрашивать буду жестко и с пристрастием, — он довольно заулюлюкал. Ты хоть запасной план продумал, если ты ей не понравишься, а? Говорят, Иваново — город невест. Так что не теряйся! А где ты там спать планируешь вообще? Надеюсь, не у меня в машине, а? — он шутливо хлопнул Руслана по плечу.

— Да не, я там какой-то хостел дешевый нашел, если что, там перекантуюсь. Ну а если повезет… тьфу-тьфу-тьфу, в общем! — Руслан картинно закатил глаза и постучал кулаком по голове.

— Вот это правильно, не сглазь! — хихикнул Жека. — А то столько километров тащились, чтобы ты еще и без «тьфу-тьфу-тьфу» домой уехал, а? — он осклабился. — А как вообще дальше планируешь? Ну вот вы уже не один месяц перезваниваетесь, переписываетесь, ты вроде ее чуть ли не родной считаешь, рвешь сейчас к ней, а что дальше? Ну вот даже если все удачно сложится, вы ж живете далеко! Не похожа эта твоя поездка на разовую акцию.

— Дальше — больше! — хихикнул Руслан. — У меня предки летом на дачу свалят, я хочу ее к себе пригласить, пожить вместе. Ну а потом как пойдет, чего загадывать.

— Верно мыслишь. Ладно, готовься к высадке, террорист ты мой сексуальный! Не подведи друга-то, ладно? Хоть раз, но… — Жека шутливо положил ему руку на коленку и изобразил на лице выражение крайнего блаженства.

— А пошел-ка ты, друг! — Руслан стряхнул его руку и засмеялся.

Все-таки повезло ему с товарищем. Унынья и хандры как не бывало. Все эти пошлые шуточки хоть и были скабрезными, здорово подымали настроение.

Этот любитель «горячих» историй все равно вытянет из него все подробности грядущей встречи, от этого не отмажешься. Руслан, если честно, и сам не знал, чем закончится их свидание. Какой все-таки Катя окажется в реальной жизни. Но что-то подсказывало ему, что в этот раз он не ошибся, и Жекиным «прогнозам» вполне себе суждено сбыться. От «сладких» мыслей голова пошла кругом — как он приедет на машине, как они впервые встретятся, как пойдут гулять, возьмутся за руки, поужинают, а потом возможно…

«Так, стоп! Будет как будет. Не стоит строить «воздушных замков», чтобы потом с них не рухнуть вниз. Будем принимать решения по мере поступления «проблем».

Примерно через час он уже был в салоне авто один. Жека, махнув рукой, убежал в сторону белеющего за оградой здания районной больницы. Как обычно спошлил напоследок. Рус показал другу средний палец и помахал рукой.

С уходом Жеки уверенность в себе как-то заметно уменьшилась. И правда, что он будет делать, если Катя в жизни окажется совершенно другим человеком? Ведь он действительно ехал к ней не просто чтобы «сорвать приз». Надеялся на что-то.

«Ладно, плевать. Так или иначе будет потом что обсудить с друзьями…»

Он завел мотор, перевел ручку коробки в позицию «Drive».

«Была не была! Погнали!»

— Еду! Наконец-то один! Прям несусь!

–:) жду тебя, не отвлекайся!

— Да тут светофор долгий. Какая-то бесконечная дорога к тебе.

— Тише едешь — дальше будешь. Я накрасилась, оделась, гуляю по квартире, жду своего «московского ухажера», как подруги тебя называют.

— Ухажер летит. Куда пойдем? Ты голодная?

— Решим! Не отвлекайся!

— Приятно, когда за тебя беспокоятся! Мчу!

— Аккуратнее, гонщик:*

Шоссе превратилось в двухполосную дорогу, которая вела его на север, прокладывая маршрут через небольшие городки и поселки. Фонари попадались редко, обочины были сплошь занесены грязными тающими сугробами. Мелкой белой крупой падал с неба запоздавший весенний снег. С каждым мгновением его хлопья становились все крупнее. Начиналась легкая метель, обещавшая к ночи превратиться в настоящий снежный шторм. Последние слабые вздохи умирающей зимы. С наступлением темноты деревья, казалось, придвинулись ближе к краю асфальтового полотна, заглядывали в салоны проносящихся автомобилей. Воздух, попадавший в салон через узкую щель, стал заметно холоднее. Башни ЛЭПов на фоне темного неба нависали над дорогой силуэтами древних мифических чудовищ. Встречный транспорт попадался редко. Казалось бы, дорога соединяла два крупных города, но, видимо, Руслан ехал в то время, когда поток транспорта на юг словно иссяк. Возможно, причиной был начинающийся снегопад? Изредка он видел в темном стекле горящие глаза-фары следующих навстречу машин, с рыком и грохотом проносившихся мимо. И не смотря на замершую за окнами тьму и холод, в салоне Жекиной хонды было тепло и уютно. Мотор неторопливо урчал, переваривая километры, мягким светом горела приборная панель, а из динамиков тихонько звучала старая рок-баллада «Knocking on Heaven’s Door» в исполнении «шипов и стволов».

Руслан тихонько подпевал солисту, думая над смыслом песни:

«Интересно, о чем действительно думает человек, когда встречает смерть? Когда закрываются глаза, и тело безвольно опускается на землю. Когда руки выпускают оружие, когда ноги больше не держат вес тела. Что в этот момент в голове? Какие мысли? Страх? Глухая боль? Обрывки прожитой жизни? Или пустота?..

Knock knock knockin' on heaven's door… — стучусь, стучусь я в двери Рая из рук оружье выпуская…»

Поток сознания уносил его все дальше и дальше, поднимая вверх над землей, подавляя волю, притупляя зрение.

Передние колеса японской иномарки начали опасно смещаться влево, пересекая стершуюся за зиму белую дорожную разметку. Сантиметр за сантиметром.

Резкий гудок вырвал его из потока мыслей. Встречная машина, отчаянно сигналя, неслась прямо на него. Яркий свет фар бил в глаза, словно бич надсмотрщика беззащитную спину раба.

«Тревога! Тревога! Тревога!» — надрывался клаксон.

Как же так, неужели его вытянуло на встречку?

— Вот черт! — он крутанул руль вправо, уходя от столкновения.

Покрышки заскрипели по асфальту, потом раздалось потрескивание мелкого гравия. Автомобиль Руслана, резко ушел вправо, вильнул кормой, чуть не зацепив встречную машину задним крылом.

Парень нажал на тормоз. Заблокированные колеса заскребли по подтаявшему льду на обочине. Железный конь, сопротивляясь неизбежному, дернулся, тревожно свистнули колодки. Руслан крутанул руль влево, но слишком резко. Проскользив по корке грязного льда и снега, автомобиль слетел с обочины прямо в темную гущу деревьев.

«Ремень!» — пронеслось в голове у парня.

Женька никогда не пристегивался, предпочитая пользоваться «заглушками». «Не по-пацански это!» — бравировал он. Руслан был другого мнения, он совершенно не понимал эту глупую браваду, но когда они пересаживались, парень выпустил этот момент из головы.

Машина взрыхлила мягкий снег и на полном ходу врезалось в ствол дерева. Пластик и железо, сминаемые, разрываемые пополам, разошлись в стороны от удара. Кузов сотрясся, треснуло лобовое стекло. Ствол прошил капот почти до середины, сместив двигатель в салон, прямо в ноги водителю. Но его уже там не было. Тело Руслана вырвало из кресла и со страшной силой бросило вперед. Парень выбил головой стекло и вылетел из кабины. Последней мыслью, вихрем пронесшейся в голове, была мысль о Кате — они так никогда и не увидятся… Его тело ударилось о ствол, отпружинило на землю и безвольным изломанным комком осталось лежать на снегу. Он ничего не чувствовал. Сознание заполнила тьма, глаза закрылись.

Экран мобильного телефона белым огоньком поблескивал в темноте. В открытом окне мессенджера мигали буквы сообщения:

— Эй! С тобой все в порядке? Куда пропал? Приезжай скорее, скучаю. Я так жду тебя, Рус!

Солнце ярко бьет в окна обычного панельного дома. Сегодня суббота, можно спокойно, не опасаясь гнева родителей, поваляться в своей комнате с телефоном. В гостиной тихонько гулит сестренка, мама на кухне готовит обед, оттуда пахнет чем-то сытным, дразнящим. Живот предательски урчит. Отец в магазине, поэтому телевизор, обычно громко вещающий из родительской спальни, молчит. Руслан, лежа на спине, смотрит в окно. Там синеет кусочек мартовского неба. Первый погожий денек после серого мрака зимы.

Парень лениво переворачивается на бок, берет в руки гладкую коробочку смартфона. Оживляет его легким касанием, несколько мгновений глядит в яркий экран. На нем заставка — застывший в прыжке гитарист. Длинные волосы растрепались, гитарный ремень в виде ленты с патронами рассекает накаченную татуированную грудь. Рот открыт. Сверху экрана надпись: Long lives rock’n’roll.

Руслан привычным движением кликает пальцем влево, открывает окно мессенджера. Одно новое сообщение. Он догадывается от кого. Улыбается, кликает на значок с конвертиком.

— Привет;) дрыхнешь?

Катя. Ну кто же еще? Видимо, скучно ей.

Они знакомы вторую неделю, а кажется уже целую жизнь. Что он нашел в этой с виду совсем обычной девчонке? Может быть эту удивительную непосредственность и жизнелюбие? По сравнению с чопорными московскими барышнями Катя ведет себя с ним настолько естественно и просто, что иногда он даже не понимает, как она это делает.

За годы жизни в столице Руслан, как и все, привык носить маску. В этом городе невозможно быть собой. Он меняет людей, по нескольку раз за жизнь переворачивая душу человека, превращая добро в зло, смелость в осторожность, прямолинейность в навязчивость. От этого нет вакцины. Если ты не умеешь смотреть на жизнь и проблемы окружающих сквозь пальцы, то тебе здесь не место.

Но Катя… нет, она была другой. Если она радовалась, то делала это искренне. Если злилась и не одобряла чего-либо — говорила об этом открыто и смело. Общаясь с ней, он поражался тому, как «белое» может быть «белым», а не компромиссным серым, а «черное» оставаться «черным», с какой стороны не посмотри.

Глядя на нее, он и сам начинал «приподнимать забрало», опущенное много лет назад.

— Привет) нет, ленюсь, валяюсь на кровати.

— Миленько! Может пора встать и пойти куда-нибудь? Родителям помочь, с друзьями встретиться?

Вот еще одна замечательная черта этой девушки — она не умела сидеть без дела. Если можно было бы сравнить ее с текущей водой, то он не задумываясь назвал бы ее «горным потоком». Она постоянно находила в себе энергию, мотивировала окружающих не сидеть без дела. Пожалуй, даже во сне она не прекращала своей кипучей, бурной деятельности. Он не был пассивным, отнюдь, часто встревал в какие-то авантюры, любил проводить время на улице, но похвастаться такой энергичностью все равно не мог. В этом она превосходила его, но это было для него скорее плюсом, чем минусом.

— Да, встаю уже) Пойду приберусь, потом с сестренкой обещал погулять, вечером встречаюсь с друзьями.

— Ну вот, есть уже четкий план. А я вот проснулась, позавтракала и сейчас думаю немного заняться писательством.

— Ого! А что ты пишешь?

— Рассказы:)

— О чем?

— О людях в первую очередь. Об их решениях, об их жизнях, судьбе. Они совсем не всегда взрослые, часто героями становятся дети.

— Почему?

— Потому что дети видят этот мир по-другому, более ярко. Они не скованы обязательствами и законами. И еще они умеют наблюдать и замечать детали. Немногие взрослые этим могут похвастаться.

–!!!! дай почитать?

— Дам, но позже) Когда получше тебя узнаю.

— А когда это случится?)

— Видимо, когда ты ко мне приедешь. Если сможешь, конечно. Иваново — не ближний свет. Озадачила?

— Глупости! Обязательно доеду до тебя когда-нибудь!

— Ха) обещаешь?

— Конечно!..

Скрученное на снегу тело дернулось. Человек медленно перевернулся на спину, поджал ноги под себя, положил ладони рук на голову, начал водить ими по лицу. Затем со стоном перевернулся на бок и начал судорожными движениями ощупывать туловище и ноги. Замер. Полежал несколько минут в позе эмбриона. Вновь выпрямился и открыл глаза…

Глава III

Вокруг было темно. Черные силуэты деревьев обступили его, словно хищники, загнавшие добычу. Белый ковер снега укрывал плотным слоем землю. Он с шумом втянул воздух, выдохнул. Изо рта вышло облачко пара. Чувствуя привкус крови во рту, еще раз ощупал лицо, пытаясь разглядеть ее следы на бледных белых ладонях. Даже облизал пальцы на правой руке, но характерного железного привкуса не было. Закоченевшие суставы плохо слушались команд, посылаемых мозгом. Он начал разминать ноги подтягивая их к животу и вновь выпрямляя. Покрутил руками вверх-вниз. Кровь постепенно начала поступать к конечностям, он уже мог пошевелить пальцами ног. С осторожностью начал вставать, поджав ноги под себя и уперев ладони в землю. Сел на корточки. Огляделся.

Вокруг темнота. Лес и белый снежный ковер. Он поднес окоченевшие руки к лицу, подул на них. Аккуратно поднялся на ноги, держась за ствол ближайшего дерева. Еще раз осмотрелся.

Ничего.

Последнее, что он помнил, это гудок клаксона, мерцание фар. Грохот, треск, лязг металла. Потом удар, выбивший воздух из легких. Падение. Яркий проблеск света.

Руслан понимал, что попал в страшную аварию, но каким-то чудом остался жив, цел и невредим. Невероятная удача! Как говорится, «в рубашке родился».

Странно. Он смутно помнил, как летел вперед прямо через лобовое стекло хонды. Парень потряс головой, отряхнул плечи — ни одного осколка, застрявшего в волосах или одежде. Действительно чудо!

Он огляделся. Судя по всему, удар был такой силы, что пролетел он не один десяток метров, куда-то в сторону лесной чащи. Иначе как объяснить отсутствие следов рядом с местом падения и кромешную тьму вокруг? Руслан прислушался. Тишина. Гробовая, ничем не нарушаемая тишина. Ни гудков, ни шума машин на трассе. И темнота. Не видно мерцания слепящих лучей фар. Вообще ни черта не видно. Лес вокруг, который, казалось, тянется бесконечной черной грядой. Но ведь фары его автомобиля не могли так быстро погаснуть? Даже если так, наверняка водитель встречного авто мог бы притормозить, попытаться оказать ему помощь или хотя бы вызвать полицию. Судя по тому, как окоченели и затекли руки и ноги, он валялся в снегу довольно долго. Парень поежился, вытянул голову, стараясь углядеть за темными силуэтами стволов проблески красно-синих маячков полицейской мигалки, мелькание лучей фонариков. Нет. Тишина и безмолвие. Зимний лес вокруг. Он тут один.

«Да что ж такое происходит?»

Он рванулся с места и на плохо гнущихся ногах заковылял в том направлении, где по его пониманию находилась дорога. Десять-двадцать-тридцать метров. Все та же лесная чаща и давящая тишина. Единственными звуками, которые он слышал, были его собственное прерывистое дыхание и скрип ботинок по девственно белому снегу. Он ускорился, почти побежал. Ноги все еще плохо слушались, он спотыкался, падал, но не останавливался. Тяжело вставал на ноги, отряхивая с лица снег, цепляясь за ветки, и все равно продолжал этот безумный хаотичный бег. Наконец остановился, прислонился к стволу дерева, тяжело дыша. Все плыло перед глазами. Может быть, он просто не туда идет? Он развернулся и осторожно зашагал в другую сторону. Снова вышел на поляну, где очнулся несколько минут назад. Выбрал другое направление. Начал движение. Опять ничего.

Прошло примерно минут пятнадцать. Руслан сидел прямо на снегу в центре поляны. Голова опущена на грудь. Руки вытянуты перед собой, сложены на коленях.

Все в пустую. Куда бы он не шел: на север, на восток, на юг или на запад — везде был только глухой лес. Ни звуков, ни отблесков света, ничего.

«Да в чем же дело? Не мог же я отлететь так далеко? Мистика какая-то. Где дорога? Где люди? Что, черт возьми, происходит?»

Он машинально начал разгребать снег вокруг, сдавливая его между пальцами, зачерпывая все новые и новые пригоршни. Неожиданно пальцы нащупали какой-то твердый продолговатый предмет. Руслан начал подтягивать его к себе, но он выскальзывал из непослушных рук, зарываясь все глубже в белое снежное месиво. Подался вперед, загребая снег к себе, и резко вытянул руку вперед. В кромешной тьме ночного леса засветился крошечный тусклый, еле заметный огонек. Руслан упал на грудь, зарываясь все глубже, и выудил из-под белого покрывала маленькую светящуюся коробочку. Телефон! Его мобильный телефон! Неизменная заставка — замерший в пряжке накачанный гитарист, такие знакомые, родные буквы и цифры на экране! Маленький «мостик» между ним и цивилизованным миром. Трясущимися красными пальцами он подцепил его за край, вытащил, положил на ладонь.

Экран светился тускло, плохо реагировал на касания. И тем не менее аппарат работал. Он посмотрел на время. Цифры застыли на отметке 00:00. То ли часы сбились, то ли действительно была полночь. Как давно он попал в аварию? Когда он последний раз смотрел на электронное табло на панели приборов хонды, кажется, было около восьми вечера. Получается, он находится здесь почти четыре часа. Он замерз, руки и ноги слушаются плохо, но он жив и у него есть средство связи. Чтобы не случилось там на трассе, теперь он может позвонить спасателям, полицейским, родителям. Его найдут, вытащат, окажут помощь. Конечно, ему придется отвечать перед Жекой за разбитую машину, но это сейчас казалось не таким уж существенным. Главное — он цел и он выжил.

Парень зашел в телефонную книгу, нашел номер отца. Нажал на экран. Секундное ожидание. Руслан поднес трубку к уху. Прерывистые гудки. Занято.

«Ну конечно, наверняка батя уже мчится из Москвы. Сорвался к ночи из дома, летит на помощь сыну, параллельно с кем-то обсуждает случившееся по телефону…»

Он снова открыл «контакты» и теперь набрал матери.

«Если отец в дороге, она сто процентов осталась дома с сестрой. Как же она испугалась, наверное…»

Улыбаясь, поднес трубку к уху. Придется выслушать кучу критики, но это не важно. Главное, сообщить ей, что с ним все хорошо. Но в трубке вновь раздались прерывистые гудки. Да что же это такое? Почему родственники занимают линию именно в тот момент, когда так важно с ними поговорить?

«Ладно, мам, пап, обрадую вас позже. Хотя, нет, стоп!..»

Машина же не его, а значит полицейские в первую очередь будут искать хозяина. Родители могут еще ничего не знать.

Руслан чуть помедлил и набрал Жеке. Да, неприятно было говорить о случившемся. Но Жека не из тех, кто будет негодовать и злиться на него в такой ситуации. Машину скорее всего не отремонтируешь, но она ведь не новая. Если что, займет у отца, устроится на работу и отдаст. Других вариантов нет.

Он помнил, как два года назад их общий друг, Вадик, попал в историю. Он занял денег у каких-то «крутых» ребят-кавказцев и к сроку не успел собрать всей суммы. Горцы объяснений и «переноса сроков» не одобрили и забили Вадику «стрелу».

Было лето. Вадик, Руслан и еще человека три — их друзья из боксерской секции, молча стояли около бетонного забора, на пустыре. Денег Вадик так и не нашел, поэтому на удачный исход компании рассчитывать не приходилось. Было жарко, ярко светило солнце.

Говорить не хотелось, поэтому ребята молча прохаживались туда-сюда, пиная мысками кроссовок мелкие камушки. Давящую тишину разорвал звук мотора. На пустырь с двух сторон подъехали потрепанные черные иномарки.

«Позеры! Строят из себя гангстеров!» — пронеслось в голове у Руслана.

Из немецких авто вывалилось человек десять бородатых крепких мужчин в темной одежде. Они явно приехали не разговаривать. Широким шагом бородачи направились к ребятам, на ходу что-то громко обсуждая на своем гортанном крикливом языке.

— Э, ну чо ты? Бабки привез? — они начали обступать Вадика со всех сторон, оттесняя Руслана и ребят.

Вадик ссутулился, вынул руки из карманов, поднял голову и смело посмотрел в глаза своему бородатому «кредитору».

— Нет, Сулейман, я же говорил нету у меня всей суммы. Я готов отдать чуть больше, если дашь еще неделю.

— Э, чо ты там готов! Занимать — занимал, договор был, чо заднюю даешь теперь? Слово твое ничего не стоит, так? Ты чо на меня смотришь? Смелый, да? В землю смотри, там твое место!

Руслан старался держать в поле зрения двух стоявших к нему ближе всего «бойцов». Рослые, плечистые парни, явно спортсмены. Шансов справится с ними у него было мало, но позволить безнаказанно избить друга он не мог.

Неожиданно он услышал рев мотора, и на пустырь на полной скорости вылетела белая хонда.

Жека резко затормозил, чуть не сбив двоих нерасторопных кавказцев, которые с матюками и угрозами отскочили в стороны. Он открыл дверь и, не обращая внимания на крики бородачей, протиснулся в центр круга, встал рядом с Вадиком.

— Э? Ты кто такой? Бессмертный? — Сулейман смотрел на Жэку немного удивленным и даже слегка разочарованным взглядом, ведь его появление оттягивало момент расправы.

Женек, ни слова не говоря, достал из кармана какой-то сверток и протянул его «кредитору».

— Что это? — Сулейман вытаращился на пакет.

— Посмотри, уважаемый, не бойся!

Сулейман как-то растерянно кинул взгляд на паренька, не заметив сарказма в его словах, потом развернул сверток. В руках мелькнули денежные купюры.

— Это то, что он тебе должен, плюс десятка сверху. Вопрос улажен?

— Э, тут правильно вроде, — Сулейман уважительно посмотрел на Жеку — Брат его что ли?

— Это вы все друг другу тут братья, уважаемый, а я его друг.

— Друг! — Сулейман, казалось, смакует это слово. — Хорошо, друг. Замяли. Расходимся.

Бородатые нохчо, непрерывно что-то обсуждая, оседлали свои мерсы и отправились восвояси.

Жека также молча пошел к своей машине. Влад догнал его, остановил, затряс руку. Женек что-то сказал ему, хлопнул по плечу, подошел к водительской двери и взглянул на Руслана.

— Едешь?

— Да!

Он приземлился на пассажирское, и Женька лихо стартанул. С минуту они молчали, потом Руслан не выдержал.

— Откуда деньги? Ты ж неделю назад без копейки сидел!

— Комп продал, — коротко бросил друг.

— Ты ж на него три года копил! Ну что бы они сделали нам, не убили б ведь?

— Покалечить точно могли. Они ж как звери, для них это так — покуражиться. А комп — дело наживное. Отдаст мне все потихоньку. Дружба важнее.

За это Руслан и любил его — при всей этой глупой браваде и «понтах» в душе у Женька сидел твердый металлический стержень, который не давал его «действиям» расходиться со «словами».

Руслан поднес телефон к уху. Все те же прерывистые гудки. Это уже не совпадение. Проклятый телефон так же отказался звонить полицейским, спасателям и врачам. Шкала «сети» была на одном делении, значит аппарат все-таки ловил слабый сигнал, но ничего кроме ровных повторяющихся гудков он так и не услышал.

Парень занервничал. Что-то было не так.

Почувствовал, что начинает замерзать. Нужно было согреться. Спрятав телефон в карман, Руслан двинулся в первом попавшемся направлении. Он явно был далеко от дороги и явно попал на эту полянку не самостоятельно, а значит, должны были остаться какие-то следы тех, кто его сюда перенес. Но их не было. Снег был чистый, глубокий, не смятый. Он посмотрел вверх. Сквозь сплетение ветвей было видно ночное облачное небо. Сколько ему еще идти? Как попасть к людям?

На ходу он попробовал перезагрузить аппарат и снова позвонить близким. Никакой разницы. Решив не тратить заряд батареи, парень оставил эти попытки.

Руслан не знал сколько он брел через лес. Иногда ему казалось, что прошло уже несколько часов, но окружающее его пространство не менялось, а часы так и показывали четыре круглые цифры — 00:00. Он словно попал в царство вечного сна и тишины. Никаких звуков вокруг — только скрип подошв и его дыхание. Так не бывает. Даже если по какой-то причине он оказался далеко от места аварии и человеческое жилье не близко, должны же быть звери или птицы. Эта тишина так пугала его, что он несколько раз останавливался и громко кричал, подняв голову к небу: «Аууууууу…». Но даже эхо отсутствовало. Воздух, казалось, топил в себе любые звуки, съедал их, не давая пробить завесу безмолвия.

Наконец лес начал редеть. Высокие, тесно сплетенные между собой стволы деревьев уступили место редким кустарникам. Но вот между ними мелькнул просвет. Руслан ускорил шаг, потом побежал. Ветки хватали его за одежду, тормозили, но он упрямо продирался сквозь них. Раздвинув руками очередное переплетение ветвей, он буквально вывалился из леса, оказавшись на обочине дороги. Обычной автомобильной дороги! Серый потрескавшийся асфальт, белая, стершаяся во многих местах разделительная полоса, еле заметные линии, обозначающие границы обочин.

Парень тяжело плюхнулся на колени, прямо в снег и несколько секунд так и сидел, переводя дыхание. Он был спасен. Видок у него, конечно, был тот еще, но, если попытаться тормозить все проезжающие машины подряд, кто-нибудь да остановится. Деньги у него есть, а значит до ближайшего населенного пункта он доедет в комфорте и спокойствии, а уже там разберется, что делать дальше.

«Только вот в какую сторону повернуть? Налево или направо?.. Да не все ли равно!»

Он еще раз достал телефон. Сеть продолжала висеть на уровне одной «палки», да и та начала подозрительно мигать. Попробовал набрать полицейским — результат был тот же.

«Ну и фиг с ним!»

Повернувшись налево, он побрел вдоль обочины, поплотнее запахнув куртку. Решив скоротать время, он начал мысленно считать. Сначала до тысячи, потом до двух, потом до трех. Остановился. Ни одного автомобиля. Дорога, стертая разметка, редкие фонарные столбы с неработающими фонарями. Луна вышла из-за облаков, осветив все вокруг мертвенным светом. Стало еще холоднее. Руслан присел на снег, обхватил голову руками. Что происходит? Почему не работает телефон? Где все люди? Где он наконец?

Луна светила все ярче, заливая серебристым сиянием белый снег. Что делать? Куда идти?

Его стала одолевать дремота. Веки налились свинцом. Холод, мучивший его, куда-то пропал. Наоборот, ему стало тепло. Он где-то читал, что человек, который умирает от переохлаждения, вовсе не чувствует холода в последние минуты жизни. Надо бы подняться и попробовать идти дальше, да только куда и зачем? Он закрыл глаза. Нет сил бороться, нет сил цепляться за жизнь.

— Эй! Вставай! Это не поможет!

Голос! Обыкновенный человеческий голос!

Парень резко открыл глаза. Прямо перед ним, залитая лунным светом, стояла невысокая человеческая фигурка. Как она подкралась так неслышно? Или он все-таки заснул?

Юноша поднял голову. Молодая девушка. Несмотря на мороз, без шапки, светлые волосы разметались по плечам. На ней яркая куртка, явно не по погоде, скорее осенняя, чем зимняя. Тяжелые туристические ботинки. Девушка протягивала ему руку.

— Вставай, говорю. Нечего тут сидеть. Все равно один не дойдешь. Я провожу. Пошли!

Сглотнув, Руслан начал подниматься на ноги, не сводя глаз с незнакомки. Что-то в ней насторожило его. Да и вообще ее появление здесь, на пустынной дороге, по которой за продолжительный отрезок времени не проехало ни одной машины, казалось странным и таинственным.

Девушка смотрела на него ровным, спокойным взглядом. Худенькая, невысокая. Глаза какие-то непонятные, не то серые, не то голубые. Сложно понять, слишком мало света. Руки она спрятала в карманы. Яркая туристическая куртка была измазана чем-то, как будто девчонка каталась в ней по земле. Несмотря на морозный воздух, от нее пахло чем-то странным — протухшим, затхлым. Как будто он неожиданно попал на болото. Ботинки были явно ей чуть велики и тоже не блистали чистотой — такое ощущение, что в них целый день ходили то ли по лесу, то ли по стройке — подошва и мыски были испачканы землей и глиной, так же как куртка.

Тут до него дошло — похоже, девчонка-то обыкновенная бродяжка. Говоря юридическим языком — без определенного места жительства. Но что она делает здесь одна? Может рядом ошиваются ее не совсем «чистые и свежие» друзья? Денег у него, конечно, немного, да и телефон не из дорогих, но таким вот субъектам много и не надо, а он сейчас легкая добыча. Прибьют, в лес кинут и ищи-свищи.

Он выпрямился, чуть сместился назад и, не отрывая взгляда от девушки, слегка повернул голову. Никого. Только темная стена леса.

— Да-да, я одна и там ни души. Не волнуйся, — девушка говорила с ним спокойно и без эмоций, все также стоя перед ним, засунув руки в карманы.

Казалось, ее ничуть не волновала ситуация, в которой они встретились.

— Ты… ты — местная? — спросил наконец Руслан.

— Да, можно так сказать. Теперь местная.

— Что значит «теперь»?

— Мы так и будем здесь стоять? Пошли, отведу тебя.

— Куда?

— Туда, куда тебе положено.

— Подожди! Стой! Что значит «положено»? Ты из полиции что ли? Не похоже.

Она переступила с ноги на ногу, поежилась, чуть повернула голову в сторону.

— Видишь эту дорогу?

— Конечно вижу!

— А почему идешь по обочине?

— Ну… — он замялся. Чтобы не сбила машина, по привычке, наверное.

— Ты же видишь, что никаких машин тут нет. Если бы шел по дороге, уже пришел бы куда нужно. Все вы почему-то жметесь к обочине, — она замолчала, внимательно разглядывая его. — Давно идешь?

— Нет. Не знаю. Часы сбились. Я из леса вышел. Выбрался вот на дорогу и иду. Погоди! Кто это «все»? Здесь еще кто-то есть?

— Нет, никого. Все, ну как бы это тебе объяснить — «приблудные» в общем.

— Что значит «приблудные»?

Она внимательно посмотрела ему в глаза, помолчала, затем спросила:

— Что ты помнишь? До того, как оказался здесь?

— Помню? — переспросил Руслан. — Помню, что ехал на машине, потом в аварию попал, тачку на обочину вынесло, кажется, в дерево въехал. Очнулся в лесу, меня выбросило через стекло, пошел вот дорогу искать, но ни лес этот ни шоссе не похожи на то место, где авария случилась.

— Понятно! — протянула девушка. — Ну пошли тогда, — она немного отодвинулась и повела плечом в сторону дороги, — выведу тебя, я за этим здесь и брожу.

— Бродишь? Ты из поисковиков что ли? Нет, стой. Куда выведешь-то? К людям?

— Да, к людям. По дороге все объясню. Пошли.

— Ладно, идем, — Руслан сделал шаг к шоссе, повернулся к девчонке и как-то неловко улыбнулся. — Ты извини, я тебя за бродяжку принял, думал ограбить меня хочешь… смешно, конечно. Меня Русланом зовут!

Девушка уже успела сделать несколько шагов вперед, но тоже остановилась и чуть обернулась к нему.

Он взглянул на нее и сердце предательски екнуло в груди. На секунду, всего на секунду, ему показалось, что маленькая фигурка девчонки словно сливается с серым асфальтовым полотном. Как будто на миг она вся стала бесцветной, прозрачной. И лишь глаза ярко горели на худеньком лице, словно две яркие звездочки.

— Меня зовут Мариной. Пошли, нам пора!

С этими словами она развернулась и не оглядываясь зашагала ровным шагом по дороге, освещенной лунным светом. Немного поколебавшись, юноша последовал за ней.

Глава IV

— Привет, Катя!:)

— Привет)

— Прочитал твою «подпись» под фото. И прям, серьезно, можно влюбиться?)) А были ли уже прецеденты?

— Любопытный) ну если б были, я бы тут не сидела.

Руслан оторвался от экрана телефона, откинулся на стуле.

«Чтобы такого написать, чтобы не быть «как все»? Сделать комплимент? Расспросить про фотографии? Нет, все не то…»

И он решил написать первое, что пришло в голову.

— А ты веришь в чудеса?

Молчание. Напротив сообщения «две галочки», значит прочитала.

«Тогда почему молчит? Видимо, глупый вопрос. Мда, соригинальничал…»

Жаль, девушка ему понравилась.

Экран загорелся зеленым.

— Странный вопрос. Даже не знаю, что ответить.

— В смысле «не знаешь»?

— В смысле ты серьезно спрашиваешь или просто ищешь способ оригинально подкатить?

Парень задумался. Похоже, отступать поздно. Но лучше не пускать лишнюю пыль в глаза.

— Честно — второе. Но если ты скажешь то, что и правда думаешь, будет круто.

Молчание в эфире, а затем:

— Спасибо за честность) хорошо, что не строишь из себя не пойми что. Не люблю, когда люди пытаются строить из себя таких вот «Дон Жуанов», а на деле не могут и двух слов связать. Нужно «быть», а не «казаться». Но раз ты ответил честно, то и я в свою очередь скажу то, что думаю. Да, верю! А ты?

— Хм) я верю, что они есть, но никогда с ними не сталкивался.

— А хотелось бы?

— Конечно! Но только в реальной жизни! Чтобы лоб в лоб!

— Смелый) чудеса ведь не всегда «хорошими» бывают. Но пусть твое желание исполнится!

— А вдруг нам обоим повезет и мы встретим его вместе?)

— Ахаха)) Все-все, подкат засчитан) давай перейдем куда-нибудь в соц. сети?

— Конечно, с удовольствием)

Как же это было давно…

Руслан шел по дороге, пытаясь уловить хоть какие-то звуки вокруг, кроме звука собственных шагов. Но их не было. Холод тоже куда-то пропал, ему казалось, что, если он сейчас снимет куртку, ничего не изменится. А еще. Он совершенно не чувствовал голода. Странно. Ведь последний раз он перекусывал в придорожном кафе еще в обед.

Марина держалась впереди на расстоянии двух шагов и шла не оборачиваясь. Непонятная девчонка какая-то. Ведь если она из поисковой бригады, то должна была дать знать на «базу» или уведомить кого-то о том, что нашла его. Но она просто молча двигалась вперед, идя прямо по центру асфальтового полотна. Словно была точно уверена, что машины здесь не проезжают.

Как-то все это не внушало доверия. Да еще этот странный запах, исходивший от нее. Он чувствовал его даже на расстоянии двух шагов. Запах подгнившей земли и тины.

«Пожалуй, хватит играть в молчанку!» — нужно расспросить ее, кто она такая и куда они все-таки идут! Слишком расплывчатая формулировка «к людям» ему не нравилась.

Он ускорил шаг, поравнялся с девушкой и зашагал рядом, не зная как правильно начать разговор. Марина опередила его. Слегка повернув голову, она сама задала мучивший его вопрос:

— Ты хочешь спросить кто я такая, где мы сейчас находимся и куда мы идем, да?

Руслан коротко кивнул и вопросительно посмотрел на нее.

— Хорошо. Но давай тогда я сначала еще раз спрошу тебя — что ты сам помнишь?

— Ну я уж говорил — ехал из Владимира в Иваново, к девушке.

— К девушке? — переспросила она.

— Ну… да, к девушке. Познакомились с ней в интернете, решили увидеться. Вот я и поехал. С другом договорился, до Владимира вместе, а потом я сам сел за руль. Ехал быстро, торопился. Потом, кажется, задремал или просто задумался — не помню. Тут как из-под земли — авто. То ли я выехал на встречку, то ли он подрезал меня… в общем, чуть не столкнулся с другой машиной, меня занесло, вылетел с дороги, прямо в деревья, ну и… последнее, что помню, как вперед головой летел прямо в стекло. Потом удар, я отрубился. Очнулся здесь в лесу, на поляне. Шел долго, выбрался на дорогу. Там тебя встретил. Собственно, вся история.

— Понятно, — коротко произнесла она и замолчала.

— Когда тебя увидел, думал бродяжка какая-то, испугался, что где-то дружки твои сидят. Но вроде обошлось, — он попытался улыбнуться.

Она не ответила на улыбку. Также молча упорно шла вперед.

Руслан почувствовал, что начинает терять терпение.

— Послушай, Марин, может ответишь хоть что-нибудь? Я не паникер, конечно, но ситуация мне непонятная. Не молчи, пожалуйста.

Никакой реакции. Это разозлило его еще сильней. Он замедлил шаг, остановился. Сложил руки на груди и просто молча встал прямо посередине дороги.

Марина, казалось, не обратила на его жест никакого внимания. Также шла ровным шагом вперед, не оглядываясь.

Пять — десять — двадцать шагов. Руслан не выдержал, побежал за ней. Он обогнал девушку и заступил ей дорогу.

— Ответь, блин, хоть на один вопрос! Это так сложно? Я как будто с мертвецом разговариваю!

Она остановилась, подняла на него глаза. Ему вновь стало как-то не по себе под ее взглядом.

— Я тебе отвечу, но ответ тебе точно не понравится.

— Позволь я сам решу!

Его уже начинали откровенно бесить ее загадки. Почему нельзя просто взять и поговорить? Разве он задает какие-то сложные и сверхъестественные вопросы?

Она все еще сверлила его глазами. Потом отвела взгляд. Спросила:

— Ты сам то что думаешь, Руслан?

— Думаю, что я попал в какую-то заварушку. Нахожусь черт знает где, телефон не ловит, машина куда-то пропала, да и люди исчезли вовсе. Еще и ты строишь из себя секретного агента — молчишь, на вопросы отвечать не хочешь.

— Последнее, что ты помнишь… эта авария… она была серьезная?

— Конечно, если после нее мне, похоже, память отшибло, не помню, как попал сюда. Да и следов никаких — должен же был меня кто-то в этот лес притащить. Но там все чисто было, я проверял — снег не примят нигде, как будто я туда с неба свалился. Может, это розыгрыш?

Марина как-то криво улыбнулась. Нехорошая такая улыбка вышла.

— Ты не маленький мальчик, должен понимать, что просто так в такие истории не попадают. И в авариях таких обычно выживших нет.

— И? Что ты хочешь этим сказать?

Марина перестала улыбаться, задумчиво посмотрела куда-то в сторону темнеющего леса. Громко вздохнула, потом повернулась и вновь посмотрела ему прямо в глаза.

— Хочу сказать, Руслан, что чудес не бывает.

— Что? Причем здесь это?

— При том. Ты умер, Руслан.

— Чушь какая! Я же здесь с тобой. Разговариваю, иду куда-то.

— Холодно сегодня, м? Скажи, ты чувствуешь холод? Или, может быть, ты хочешь есть? Голоден? Честно?

— Нет. Не чувствую! — пролепетал Руслан, в горле пересохло, накатила какая-то тяжесть.

— А воздух? Крикни! Не можешь? Воздух не пропускает твоего голоса. И эха нет.

— Но послушай… — Руслан взволновано схватил ее за плечо. — А запах? Я чувствую, что от тебя пахнет чем-то… — он замялся, — прости, но как будто ты из болота вылезла.

Марина болезненно улыбнулась, словно он задел какие-то ее глубинные чувства.

— Запахи… запахи остаются. Только это не твой запах теперь. Так пахнет смерть. Это запах твоей смерти.

— Постой, но мне было холодно, когда я здесь появился, я точно помню! Руки, ноги закоченели! — с отчаяньем в голосе воскликнул Руслан.

— Когда руку отрубают, она тоже может шевелиться еще несколько секунд. Это остаточное явленье. Нити рвутся.

— Какие еще, на хрен, нити? Что за фигня здесь происходит?

— Нити, которыми ты привязан к миру живых, который там, за чертой, — спокойно ответила девушка.

— Чертовщина какая-то! Не может этого быть! Подожди! То есть, если я мертв, я ничего не чувствую, так по-твоему? Ладно, смотри.

Он выхватил из кармана короткий складной нож. Это был подарок отца, Руслан никогда с ним не расставался. Щелчок — и полоска стали сверкнула в лунном свете. Он секунду колебался, но потом решительно резанул ножом по ладони и уставился… на чистую гладкую кожу. Ничего, даже не покраснела. Он проделал это еще и еще, наконец с рыком отшвырнул нож в сторону. Марина сделала шаг ему навстречу. Вытянула руку вперед, то ли желая остановить, то ли успокоить. Он хотел было ее оттолкнуть, но не стал. Позволил ладони девушки коснуться своего плеча. Марина подошла еще ближе, не переставая гладить его по плечу, заглянула в глаза.

— Руслан, то, что случилось, не изменить. Успокойся. Я помогу, чем смогу. Никому не хочется уходить, еще и не своей смертью. Я тоже… — она помолчала, — я тоже оказалась здесь совсем не по своей воле. Я… меня убили. Подло убили, я поддалась своему страху и не смогла сопротивляться. Расскажу позже. Давай, нам нужно идти дальше. У нас будет время поговорить. Пожалуйста, верь мне. Пойдем, ну пойдем, слышишь?

Девушка легонько обняла его за плечи и повела за собой. Он шел не сопротивляясь. Подавленный, буквально уничтоженный услышанным. Если бы он мог заплакать — заплакал бы. Но мертвые не умеют плакать.

Кате надоело ждать. Она наматывала круги по маленькой двухкомнатной квартире, периодически останавливаясь у большого зеркала в коридоре и рассматривая свое отражение. Оттуда на нее смотрела симпатичная девушка, лет двадцати. Завитые локоны, макияж, узкое черное платье, ладно сидевшее по фигуре. Большие голубые глаза, чуть вздернутый носик. Не красавица, конечно. Но весьма и весьма эффектна. Она очень старалась, ведь сегодняшний вечер был особенно важен для нее. Когда они познакомились с Русланом, она поначалу не верила, что невинная переписка в интернете приведет к чему-то по-настоящему серьезному. Но со временем Катя поняла, что это не просто очередной интернет-роман. Рус оказался хорошим парнем, их многое объединяло, а главное, он не бросал слов на ветер. Их разделяла ни одна сотня километров, но он все равно пообещал приехать и сейчас мчался к ней. Ее принц на белом коне.

Подруги сначала лишь улыбались, когда она рассказала им, что общается с парнем из Москвы. «Это ненадолго! Вот увидишь!» — и теперь они лишь завистливо вздыхали, слушая ее рассказы о том, что они все-таки собираются увидеться.

И вот она ждет его целый день, отослала маму в гости к тете Наташе под предлогом того, что хочет собрать девчонок, а он все никак не появляется.

Оторвавшись от зеркала, девушка подошла к столу, на котором лежал телефон. Провела ноготком по экрану. Пусто. Ни ответа, ни привета.

— Ну не мог же он вот так просто меня кинуть? — рассуждала она вслух. — Глупо как-то. Он присылал фотки с дороги, писал, а теперь замолчал. Ну что ж, придется слегка нарушить приличия и побыть немного навязчивой.

Она набрала его номер и нажала кнопку звонка. Телефон на секунду завис, потом из динамика послышался четкий голос оператора, переведенный на два языка: «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети»

— Вот те раз. Неужели он все-таки обманул меня? Да нет, глупости, скорее всего заехал в «яму», где просто не ловит сеть. Ладно, попробуем по-другому.

Катя открыла окошко мессенджера. Судя по всему, он был в сети около двух часов назад. Сейчас почти девять вечера.

— Может, что-то случилось? Куда он пропал?

Она нервно постукивала ногтями по экрану аппарата, наконец еще раз открыв приложение, начала быстро печатать:

«Привет, потеряшка! Ты где??? Я тут уже беспокоюсь!»

Отправка прошла. Две серые галочки. Доставлено, но не прочитано.

Она еще раз набрала номер. Безрезультатно. Тишина в эфире — «абонент не абонент».

Что-то было не так. Она интуитивно чувствовало это. И это чувство тревоги нарастало у нее в груди. Чтобы успокоится, она подсела к ноутбуку и включила любимый сериал. Не помогло. Не могла она сидеть на месте. Опять взяла в руки телефон. Забарабанила по клавишам:

«Руслан, пожалуйста, ответь! Даже если ты не приедешь, просто дай знать, что с тобой все хорошо. И я должна тебе кое-что сказать! Хочу быть честной. Не знаю, как это получилось, ведь мы никогда не встречались, но ты стал мне очень близок за эти два месяца. Меня тянет к тебе. Ты мне нужен. Я уверена, все это не случайно. Не случайно ты и я, понимаешь? Что бы ни случилось, пожалуйста, выйди на связь. Как бы глупо это не звучало, но я поняла, что в тебя тоже можно влюбиться… ответь мне, прошу! Твоя Катя:*»

Сообщение улетело куда-то в глубины мировой сети, охватившей весь земной шар цепкими невидимыми пальцами-проводами. Прошла минута, две, три. Она смахнула заставку и наконец увидела — две галочки рядом с текстом засветились голубым цветом. Сообщение доставлено и прочитано получателем. Теперь нужно было ждать ответа.

Глава V

Лес по краям дороги отступил, превратившись в густой подлесок, потом и вовсе исчезнувший. Редкие березы стояли на обочинах, сливаясь с белоснежной простыней из льда и снега. Вокруг на сколько хватало глаз лежали поля. Бескрайние и безжизненные. Дорога из обычного двухполосного шоссе превратилась в узкую одноколейку, разбитую колесами автомобилей и телег.

«Которых тут не было и в помине…» — подумал Руслан.

Ветер крутил маленькие снежные смерчи, с неба повалил снег. Белая крупа падала на черную землю, укрывая ее легким снежным покрывалом. Парень обратил внимание, что снежинки, падающие на дорогу, мгновенно исчезают. Словно какие-то высшие силы не дают снегу и льду стереть единственную проторенную тропу. Если верить Маринке, выходило логично — ведь мертвым необходимо видеть путь, ни в коем случае нельзя с него сбиться.

Неожиданно на горизонте замелькали огни. Сначала один, потом два и вот уже с десяток. Мягкий желтый свет на фоне белого снежного безмолвия внушал надежду. Хотя теперь, казалось, надеяться было не на что.

Марина словно прочитала его мысли, махнула рукой в сторону огней и коротко сказала:

— Еще немного. Мы приближаемся к цели.

За весь оставшийся путь она так и не проронила ни слова, хотя обещала ему рассказать что-то о себе и о том месте, где он оказался. Лишь тянула его за собой, взяв за руку и иногда сжимая его пальцы, когда он замедлялся. Руслан и сам был слишком подавлен всем случившимся, чтобы задавать ей вопросы. Из стадии «неверия» он уверенно переходил в стадию «принятия».

То, что она сказала ему, повергло его в шок, он отказывался верить, отказывался понимать. Для него «смерть» всегда была конечной точкой, тем пунктом «В», из которого дальше уже нет дороги. Он не верил в Бога, не верил в существование высших сил, хотя и допускал, что что-то сверху наблюдает за людьми. И тем не менее вопрос «жизни после смерти» никогда не интересовал его по-настоящему. Да и как он может заинтересовать молодого человека, который только начал свой путь? В его возрасте относится к смерти серьезно мог только безумец. Но теперь то, что он видел на экране в страшном кино, стало реальностью.

Самым тяжелым для Руслана были слова «никогда больше». Никогда больше не увидит, никогда больше не сможет, никогда больше не обнимет, никогда больше не придет. Он еще не до конца осознал их, но уже начинал понимать — теперь он остался один и у него никого нет — близкие и родные люди остались где-то позади. И будущего нет. И прошлое исчезает, ускользает легкой пепельной дымкой.

Можно было бы принять все эти «перемены» стоически в том случае, если бы он шел на смерть сознательно — рисковал, играл бы «в рулетку» с госпожой Удачей. Но парень не был ни спортсменом-экстремалом, ни каскадером, ни профессиональным военным. Безусловно, в его жизни тоже был риск, но риск в разумных пределах. Конечно, никто не застрахован от падения сосульки или кирпича на голову, но эти случаи единичны, и когда люди слышат о них, кроме стандартного «бывает же такое», сложно что-то придумать. И уж тем более никто из людей не пытается приготовиться к «неизбежному».

А может правы были древние, готовившиеся к смерти заранее? Ведь они уходили на тот свет в сопровождении своих жен и рабов, сжимая побелевшими руками любимое оружие, облаченные в лучшие одежды и доспехи. Жизнь не заканчивалась после смерти, а только начиналась. Но человек современный начисто забыл об этом, предпочитая существовать лишь сегодняшним днем, в погоне за всем новым отвергая любые мысли о грядущем «конце».

Огни приближались. Сквозь снежную канитель Руслан разглядел впереди какие-то темные строения. Дорога вновь изменилась, превратившись в тонкую тропинку, петляющую между сугробами. Идти по ней плечом к плечу не получалось, и девушка подтолкнула его вперед. Теперь юноша чувствовал себя словно «под конвоем». Но даже если бы он хотел уйти — бежать все равно уже было некуда. От себя не убежишь.

Они прошли еще метров пятьсот, и он наконец увидел цель их скорбного путешествия — прямо перед ними посреди бескрайних полей стояла не то деревня, не то поселок. Из-за начавшейся метели видно было плохо, но Рус с ходу насчитал около двадцати домишек, ютившихся близко друг к другу. Вокруг домиков горели костры. Тропинка вела к центру деревни, а сама она была окружена тонкой оградой из переплетенных между собой гибких веток и сучьев.

«Кажется это называется «плетнем», — вспомнил он.

По центру были импровизированные «ворота»: два толстых бревна, врытые в землю слева и справа от единственного прохода, на концах которых в закопченных металлических чашах-факелах горели огни. Руслану показалось, что он слышит потрескивание искр в морозном воздухе, будто стоит всего в шаге от источника. Над деревней все также царило безмолвие: не лаяли собаки, не мычали коровы в сараях и клетях, не слышно было и голосов людей. Гробовая тишина, нарушаемая лишь завыванием ветра.

— Мы пришли, — сказала Марина, замедлив шаг.

— Что это за место? Где мы? — выдавил из себя Руслан.

— Это место зовется «оплотом». Не спрашивай, кто придумал название. Просто запомни.

— Пусть будет «оплот». Мне все равно, если честно. Кто здесь живет?

Марина повернула голову в сторону, стряхнула снег с волос, помолчав, ответила.

— Здесь живут люди, вернее то, что при жизни мы называем «душами людей».

— Деревня покойников? — съязвил парень.

Он не мог избавиться от раздражения, обращаясь к ней. Верно говорят люди — гонец, принесший дурную весть, навсегда остается в немилости. Он понимал, что она ни в чем не виновата перед ним, но не мог смириться и успокоиться.

Однако девушка, казалось, не обратила внимание на его язвительный тон.

— Хочешь — называй так. Это не поменяет сути. Просто не забывай, что ты тоже вскоре станешь ее обитателем.

— Почему?

— Потому что так положено.

— Положено? Серьезно? А может прописано? Где? В Библии? А где же ангелы, где же райские врата, где Бог в конце концов? Или это Ад?! Тогда куда делись черти? И почему у тебя тогда нет рогов и копыт? — Руслана понесло, он кричал на нее, вкладывая в этот крик всю ту боль и отчаянье, которые скопились у него внутри, он не мог больше терпеть ее ледяное спокойствие и, как ему казалось, напускное безразличие.

Марина посмотрела в глаза парню. Опять этот цепкий, пронизывающий взгляд. Только теперь в нем было еще что-то. Неужели ему не показалось — в нем сквозило сочувствие?

— Стало легче? Прокричался? Ничего, я привыкла. А теперь я отвечу на твой вопрос и, надеюсь, твоя истерика на этом закончится. Руслан, я не знаю! Просто не знаю и все. Я так же попала сюда когда-то. Здесь ничего не меняется. Всегда идет снег, всегда зима. Ангелы и демоны здесь не живут. Только люди. Вернее, души людей. Но они особенные что ли. Познакомишься — поймешь. Забегая вперед, скажу — здесь как в тюрьме. Слышала, что, когда заключенный входит в камеру, его спрашивают по какой статье он проходит. Вот и тут также. Некоторые будут спрашивать тебя, как ты погиб. И в свою очередь, если захочешь, рассказывать свои истории. Поверь мне — твоя не самая страшная. Я тут такого наслушалась. Потом найдешь свое жилище. Когда приходит кто-то новый, всегда есть один дом свободный. Он как будто сам появляется. У дома будут дрова и спички. Ты должен зажечь свой костер. Не знаю, кто это придумал, но тут такое правило. А потом… — она откашлялась и перевела дух, — потом ты будешь жить здесь и ждать…

— Чего ждать?! Чего может ждать мертвый? Поезда в Рай или электрички в Ад?!

Она вновь пропустила его крик мимо ушей.

— Будешь ждать, когда тебя позовут.

— Куда? И как я это пойму?

— Твой огонь запылает ярче, чем прежде. Говорят, в такие моменты люди видят что-то в пламени костра, но никто не знает что и почему это приходит к ним. Просто человек сидит, смотрит на огонь, потом пламя на секунду-две становится как бы выше, ярче, чем обычно. Человек встает и идет в сторону входа, вот к этим двум факелам. Местные зовут их «вратами». Как только человек проходит сквозь них, он исчезает и здесь его больше никто не видит. Куда — не спрашивай, я не знаю. И еще! Сейчас мы пройдем через ворота, и больше ты не сможешь покинуть это место, пока не услышишь «зов». Местные не выходят за околицу. Такое правило.

Она замолчала. Руслан тоже молчал, переваривая услышанное. Злость и обида прошли. Может быть потому, что она наконец-то объяснила ему что-то. Легче было думать о том, что происходит с ним сейчас, чем грустить о прошлом. Наконец он нарушил молчание:

— Хорошо, я все понял. Но почему тогда ты отправилась за мной? Если можно только зайти, а выйти нельзя? Как ты оказалась там, на лесной дороге?

— Я… я не знаю, как тебе это объяснить. Когда приходит кто-то новый, я обычно чувствую и мой огонь начинает шипеть, плеваться искрами, будто предупреждает меня, зовет. «Ворота» меня пропускают, я встаю на дорогу и иду. Иногда я попадаю туда же, где встретила тебя, иногда в другие места: когда в лес, когда-то так же в чистое поле, однажды была на развалинах какого-то храма. Думаю, что место, где я встречаю человека, как-то связано с тем, как он ушел из жизни. В общем, мы встречаемся, и я привожу его сюда.

— Значит ты — Харон? — задумчиво спросил Руслан.

— Кто? — Марина с удивлением уставилась на него.

— Харон — перевозчик, вернее будет сказать — проводник. Это из древнегреческой мифологии. Дух или демон, который перевозил души людей через реку забвения, провожая их в страну мертвых.

— Перевозчик-проводник, теперь, конечно, все ясно, — грустно усмехнулась девушка, — никогда бы не подумала. Да, наверное, ты прав.

— Но есть одно отличие, — Руслан смотрел на нее как-то странно, — он мог перевезти на другой берег только души тех людей, чьи тела упокоились в могиле. Получается, там, — он помолчал, — на земле, в нашем мире, меня уже похоронили?

Руслан на секунду представил это: гроб, медленно опускаемый в могилу, безутешная, рыдающая мать держит за руку сестренку, отец молча стоит рядом, гладит ее по голове. Где-то в толпе провожающих Жека и Вадик, и возможно… нет, Катя не смогла бы прийти, ведь она ничего толком о нем не знала. А теперь и не узнает. Слезы подкатили к горлу, глаза предательски намокли, стало трудно дышать. Пытаясь спрятать свою слабость, он отвел взгляд от девушки и посмотрел куда-то вдаль.

— А вот тут ты не прав! — Марина взяла его за руку и тихонько сжала пальцы. — Все «жители» оплота умерли не своей смертью. Пожары, убийства, несчастные случаи. Был один мужчина, геолог — его разорвал медведь где-то на просторах тайги. Я его нашла по звуку, среди леса. Он ужасно кричал. Остаточное явление, как я тебе и говорила, помнишь? Ты вот мерз, а он кричал от боли. Геннадием звали. Очень тосковал по дому и, как ни странно, по своей работе. Все время пытался выйти за околицу. Землю ковырял, подкоп пробовал рыть. Никак не мог смириться с несвободой. Это, конечно, не смешно, но о нем точно можно было сказать «метущаяся душа».

— Удалось ему уйти?

— Да, как срок пришел, его «позвали». Сидел у костра, потом резко поднялся на ноги и двинулся к воротам. Помню, что улыбался куда-то в пустоту, пока шел мимо меня. Хороший человек был. Смелый.

Руслан смахнул слезы тыльной стороной ладони. Не здесь, не сейчас и не при ней.

— Марина, а что будет, если я сейчас развернусь и пойду назад? — он серьезно посмотрел на нее. — Были те, кто отказывался туда идти? Если я не хочу в оплот, меня накажут?

— Накажут? Нет конечно. Здесь нет никого, кто мог бы наказать. А на твой вопрос я отвечу — да, были. Одного из них я как раз на развалинах церкви и нашла. Священник, отец Алексей. Пока шли сюда, он все крестился, молитвы читал. Даже не спрашивал толком ничего. А потом, как огни увидел, так с ума сошел. Стал что-то о Рае кричать, говорил, что я его в Ад веду, что бесы во мне. Требовал ангелов, апостолов, святых. Я ему, как и тебе, объяснила, что не знаю, куда они подевались и я их тут не застала. Он взбесился, хотел меня даже ударить распятием. Потом на колени упал, стал головой о землю биться. Плакал, молился, прощения у Бога просил, про машины какие-то бормотал, деньги, дома. Умолял его в Рай впустить. Потом вскочил и побежал напрямик через поле. Я его догонять не стала. Видела только всполохи какие-то вдалеке. Назад он не вернулся. И еще один был. Странный такой. Семеном Сергеевичем представился. По дороге вел себя скромно, спокойно, все вопросы задавал. А как услышал, что обратно за околицу выхода нет, так ни слова не говоря, бежать назад пустился. И пропал. Мне кажется, он уголовником был, пытался, видно, из тюрьмы бежать, да неудачно. Все меня про охрану тутошнюю выспрашивал. Я его в развалинах нашла. Там на всех окнах решетки были, поэтому и вывод сделала, что он из этих… ну зэков, в общем.

Девушка замялась, как-то неловко улыбнулась.

Руслан попытался ответить на ее улыбку, но получившаяся гримаса, скорее напугала Марину. Она погладила его по плечу, как тогда на дороге, и махнула рукой, как бы приглашая продолжить движение.

— Пошли! Стоим у входа, а все равно придется войти. Ты ведь не побежишь?

— Нет, — Руслан устало развернулся и сделал несколько шагов по направлению к оплоту, вдруг остановился, повернулся к Марине.

От неожиданности девушка чуть не налетела на него. Он придержал ее. Затем, помолчав секунду, спросил:

— Почему ты ничего не рассказываешь о себе? Как ты здесь очутилась? Ведь должна же быть какая-то логика в том, что ты можешь выходить за пределы, а другие нет. И огонь твой тебя не зовет, только указывает на очередного «гостя», так получается? Правильно я все понял?

— Да, правильно. Сообразительный, — Марина отстранилась от него. — Хорошо, я расскажу. В этом нет тайны, но не хочу здесь. Пойдем, я познакомлю тебя со всеми остальными, а позже поговорим, ладно?

— Ладно. Как скажешь.

Руслан резко повернулся к ней спиной и широким шагом направился к деревне. Ему нечего было боятся теперь. Боли он не чувствует, смерть не страшна. Настоящий герой мифов и легенд. Да только ему, в отличие от Геракла, не дано выйти из чертогов Аида, победив чудовищного Цербера. Он не пришел сюда по своей воле спасать умершую красавицу-жену, как сладкоголосый певец Орфей. Его участь проще — сейчас он переплывет эти «воды Ахерона» и окажется в месте, где обретаются души людей, погибших не своей смертью. И единственным выходом из этого царства мертвых будет сигнал или зов, который он услышит или увидит, когда придет время. Поверил бы он человеку, рассказавшему ему такой сценарий загробной жизни, или посмеялся бы ему в лицо? С другой стороны, есть ли у него выбор? Пожалуй, что нет. Так будь, что будет.

Парень прошел между двух факелов, словно пересек невидимую черту. Пылающие огни резко взметнулись вверх. Назад дороги не было.

В этот момент он почувствовал легкую вибрацию в кармане куртки. Неужели телефон?

— Видимо, батарея садится, — грустно подумал парень.

Выудил тонкий прямоугольник из кармана, смахнул пальцем заставку, даже не посмотрев на экран. Вряд ли там что-то изменилось — часы, застывшие на цифре 00:00, одиноко скачущее деление сети — ничего нового, разве что… маленький квадратик с конвертиком сообщения в левом верхнем углу. Руслан еще раз машинально щелкнул по экрану и сообщение исчезло, автоматически отправившись в прочитанные. Он зажал кнопку питания, выключил аппарат и, вздохнув, направился за девушкой к центру селения.

Глава VI

— Представляешь?

— Нет, не представляю! — сухо ответила Катя.

Они с Лизой и Олей сидели в кафе, выбрав самый уютный столик у окна, и как водится у девчонок, сплетничали. Говорили обо всем и ни о чем одновременно. Хотя главной темой «встречи» так или иначе оставалось ее неудавшееся свидание.

Когда она, прождав полночи и так и не дождавшись своего «принца», отправилась спать, у нее в душе боролись два чувства — ярость и злость соседствовали с глубоким чувством тревоги. Она не верила, что Руслан мог ее просто «кинуть» — он не был похож на человека, способного на такие манипуляции. Она редко ошибалась в людях и не могла обвинить этого парня в неискренности и лжи. Катя чувствовала, что он из тех людей, которые умеют отвечать за свои поступки и слова. Да и зачем ему было ей врать, ведь желание приехать к ней было неподдельным, она готова была в этом поклясться.

Нет, тут не обошлось без какого-то внешнего вмешательства — что-то остановило его или помешало. Могло ли быть дело в ней самой? Она еще раз внимательно перечитала их переписку. Ничего такого, что могло бы оттолкнуть человека. Наоборот, каждое ее сообщение намекает на искренность чувств, неподдельное желание встречи и сильную симпатию. Возможно, кто-то из друзей отсоветовал в последний момент? Этот Женя, с которым он ехал до Владимира? Но что такого он мог ему сказать, что Руслан внезапно отменил свое решение и перестал выходить на связь?

В тот вечер она еще два раза позвонила ему, но вместо его голоса в трубке слышала либо короткие гудки, либо унылый голос робота-оператора. И еще это чувство тревоги. Оно не проходило даже сейчас, когда прошло уже больше суток. Злость и обида быстро ушли, а вот оно не проходило, грызло девушку изнутри, как червяк яблоко. Что-то было не так. Писать и звонить она больше не стала — сыграла девичья гордость, но руки сами собой тянулись к телефону — она обновляла мессенджер каждые полчаса, но безрезультатно. Решив хоть как-то отвлечься, она набрала подругам, которые, думая, что получат новости «с пылу с жару», немедленно согласились на встречу. И вот сейчас, сидя за бокалом вина, девочки усердно перемывали кости ее «неслучившемуся жениху», как назвала его Лиза.

— Нет, ну ты только попробуй представить — вдруг у него была переписка еще с кем-то из нашего города и он такой ехал и выбирал, с кем ему провести вечер? Наверняка не обошлось без каких-то нюдсов и заманух с той стороны, вот твой Русланчик и укатил к другой. Может, он вообще еще здесь, в городе, также сидит в кафе, обнимает какую-нибудь грымзу и безмерно счастлив и доволен, о тебе даже не думает. А ты вон переживаешь, бледная вся как смерть! — Оля участливо погладила подругу по руке.

— Оль, версия, конечно, интересная, но сомнительная. Зачем ему срываться за тридевять земель в нашу глушь, если он и в Москве мог легко найти себе девчонку и просто никуда не поехать. Слишком сложно как-то, на мой взгляд. Тут дело в другом. Либо он не захотел по каким-то причинам, либо просто не доехал. В любом случае мог бы просто написать, что передумал, если духу не хватило позвонить. Хотя, Катюшка, судя по твоим рассказам, юноша там был отнюдь не раздолбай, — более рассудительная и серьезная Лиза сделала глоток вина и вопросительно посмотрела на Катю.

— В том то и дело! — Катя тоже отпила вина и задумчиво посмотрела в окно. — Нет, он бы не стал мне врать, я уверена.

— Ты писала, а он прочитал и не ответил, так? Может, не смог? Не могло ли чего-то случится в дороге? — Лиза обеспокоенно заерзала на стуле.

— Мне тоже приходило это в голову. Я даже новости смотрела. Ну знаешь там всякие криминальные хроники. Но ничего такого. Может не написали просто. Но ведь, если бы он попал в аварию, например, все равно должен был отзвониться. Если только…

— Если только остался жив! — взволновано воскликнула Оля.

— Даже если случилось что-то плохое, об этом должны были написать в новостях, но я не нашла ни одного упоминания о чем-то подобном. Самое страшное, что ехал он на чужой машине, искать бы стали в первую очередь владельца, а потом уже всплыло где-то, что за рулем был он.

— У тебя нет связи с его родителями или друзьями? Может быть, они что-то знают? — Лиза как всегда мыслила логически и последовательно, стараясь не давать волю эмоциям.

— Я думала написать его другу, Жене, нашла его профиль уже, но мне как-то неловко стало. Вдруг он в курсе всей истории и решит, что я за ним просто бегаю? Если предположить, что у него действительно была «другая», они вместе только посмеются, — Катя раздраженно повела плечами, но тут же, отбросив эти мысли, сказала, — нет, я в это не верю все-таки.

— Девчонки, я придумала! — Оля громко хлопнула в ладоши. — Я же с вами не пила, а я сегодня на машине, давайте прокатимся до Владимира? А? Есть время? Сами попробуем расследовать это дело, м? Вдруг что по дороге увидим? Кать, а он тебе говорил, куда его друг там ехал?

— Да, говорил, в больницу к дяде, — Катя с чувством благодарности смотрела на подругу.

— Региональная больница там одна. Фотки этого Жени есть в профиле?

Катя утвердительно кивнула.

— Значит, в теории, сможем его найти и все напрямую выспросить. По крайней мере, даже если он тебя просто «кинул», мы узнаем наверняка и выскажем этому его дружку все, что думаем об этих московских мажорах, а? — Оля взволнованно вертелась на стуле, было видно, что собственная идея «поиграть в детективов» вызывала у нее бурный и неописуемый восторг.

— Ну я не знаю. Как-то это глупо все, а вдруг мы ничего не найдем? Да и вообще — если в новостях ничего нет, значит и волноваться не стоит, — Лиза как всегда осторожничала.

— В новостях не все показывают! Да и вообще — мы сами все выясним! Проедемся, поищем следы на шоссе, заедем во Владимир, если ничего там не узнаем, то пообедаем и назад махнем. Или там в магазины еще заглянем, а потом поедем. Шоппинг — лучшее лекарство от тревог. Не душни, Лизун. Поможем подруге! — Оля аж подпрыгивала от возбуждения. — Кать, ты сама что скажешь?

Девушка как-то растерянно посмотрела на подруг. Оля с детства была заводилой в их маленькой компании и все безумные идеи принадлежали именно ей: сбежать на дискотеку к старшеклассникам, купить вина и залезть на крышу, пойти на свидание втроем — она была их вечным генератором сумасшедших и трудноисполнимых идей, каждая из которых заканчивалась каким-то безумным приключением, которые, несмотря на «глупость» затеи, всегда заканчивались для подруг без последствий.

На этот раз ее задумка была еще более безумной, чем обычно. И тем не менее Катя была ей благодарна. Чувство тревоги за этого едва знакомого парня не отпускало. Она чувствовала, что не может спокойно сидеть на месте и ничего не делать. Поэтому предложение подруги было для нее так актуально. Даже если они найдут этого Женю и Руслана вместе, она просто залепит ему пощечину и уйдет. И будет жить дальше, и даже, наверное, в чем-то гордиться собой. А если они не найдут никого, то просто проведут время вместе. Она любила их — взбалмошную, чудаковатую Олю и внимательную, рассудительную Лизу. И если бы Руслан приехал, непременно познакомила бы его с ними, ведь для нее эти девчонки были сейчас самыми близкими людьми на свете.

«Эх, была не была, хуже все равно не будет!»

Катя перегнулась через стол и по очереди поцеловала подруг в щеки. Ольга громко хихикнула, Лиза просто улыбнулась и сказала:

— Вижу, решение ты приняла. Ну, если тебе так будет легче, то поехали конечно, время у меня есть.

— Ура! Вперед! Лизка — ты у нас будешь Шерлоком Холмсом, а я доктором Ватсоном!

— Ну а я? — усмехнулась Катя.

Грядущая поездка подняла настроение, на время полностью развеяв ее страхи.

— Ты? Ты будешь инспектором королевской полиции Лестрейдом! Вперед, девчонки, я прогревать машину, Лиза ты платишь сегодня! — Оля была уже в дверях, на ходу застегивая яркую спортивную куртку-пуховик.

— Она не меняется! Вот, честное слово, когда-нибудь я ее пошлю куда подальше с этими идеями и останусь дома. Только ради тебя, Катюнь, — Лиза со вздохом поднялась со стула и направилась к стойке оплатить счет.

Катя улыбнулась ей вслед. Она слышала эту фразу уже не единожды и прекрасно знала, что Лиза никогда «не останется дома» и не бросит их двоих.

«Какие же мои девочки замечательные! Если бы они только знали, как я им благодарна. Может еще все хорошо разрешиться, может, у него просто сломался телефон, номер мой наизусть не запомнил вот и уехал обратно во Владимир за другом, а я тут уже понапридумывала. Пожалуйста, пусть все будет хорошо, и мы все-таки найдемся!» — с этими мыслями она накинула куртку на плечи и пошла догонять вечную торопыгу Ольгу.

Менее чем через час они уже катили по плохо очищенной дороге в сторону Владимира. Дворники услужливо размазывали дорожную грязь по стеклу, колеса наматывали километры, тихонько урчал мотор. Оля не умела ездить медленно, постоянно оправдывая себя «спортивным стилем езды», который, по ее мнению, достался ей от старшего брата, известным на весь город своим провокационным вождением. Музыка громко орала из динамиков — очередные громкие хиты с лучших «танцполов мира». Катя ничего не имела против музыкальных пристрастий подруги, однако на этот раз вечное «тыц-тыц-тыц» из колонок ее раздражало. Хотелось чего-то спокойного, умиротворяющего, того, что бы настраивало на созидание и наблюдение. Кроме того, басы и ритмы, доносившиеся из динамиков, только будоражили ее, заставляя напряженно всматриваться в мелькающие за окном обочины дороги, на которых рос лес.

Трасса была относительно свободна, поток машин в обе стороны был небольшой, и это только провоцировало подругу сильнее нажимать на педаль газа. Ее не пугало обилие снежной каши и льда, скопившиеся на дорожном полотне за последние сутки — последствия недавнего снегопада. Оля лихо давила на «гашетку», полностью доверяя своему «умному авто» с «новейшей системой полного привода».

Машину ей подарили родители и это было предметом зависти многих сверстниц. Большой, агрессивный автомобиль с искрящейся звездой на капоте был предметом Олиной гордости и вечным спутником подруги. Она старалась ездить на нем везде и всегда, иногда предпочитая часами искать парковку для своего питомца, вместо того чтобы воспользоваться услугами такси или просто пройтись пешком.

Лиза и Катя не могли похвастаться такими дорогими «подарками», их семьи не могли себе позволить такое, но Оля никогда не хвасталась перед подругами, с удовольствием катая Катю и Лизу по городу по любому важному и неважному поводу. Их дружба, начавшаяся еще в далеком детстве, была свободна от экономических предрассудков, Оля никогда не кичилась благосостоянием своей семьи, честно деля доставшиеся ей с рождения блага на троих. Если бы Катя умела водить и ей понадобилась бы машина, Ольга с легкостью отдала бы ей «дорогую игрушку» еще и с полным баком. Так же происходило и с остальным — она не задумываясь оплачивала общие покупки и посиделки, предлагая подругам заплатить только в том случае, когда счет был небольшой. Таким образом ни Лиза, ни Катя не чувствовали себя в зависимости от ее финансовых возможностей.

Лизка играла роль мозгового центра их неразлучной тройки. В детстве слабенькая девчушка, прятавшая серо-зеленые глаза за толстыми стеклами очков, сейчас она превратилась в худенькую симпатичную девушку, всегда с серьезным, внимательным взглядом и вечной любовью к анализу происходящего. В отличие от них двоих она уже неплохо зарабатывала, трудясь на ниве интернет торговли и рекламы. Параллельно училась английскому, мечтая когда-нибудь получить место в крупной европейской компании и, надо сказать, имела на это все шансы. В противоположность эмоциональной и вспыльчивой Ольке, Лиза сначала всегда думала и только потом делала. Несмотря на внешнюю замкнутость и медлительность, она легко сходилась с людьми, а ее острый ум не раз выручал девчонок в трудных ситуациях.

В их «тройке» Катя всегда занимала золотую середину, нивелируя Лизину нерешительность и Олину спонтанность. Она была тем «цементом», на котором строилась их многолетняя дружба. В детстве часто приходилось мирить подруг, которые ссорились по пустякам. Взрослея, они все больше смотрели на нее как на старшую сестру, которая может поддержать и ободрить в любой сложной ситуации. И теперь, когда Катя сама попала в историю, они с готовностью пришли к ней на помощь. Это радовало и согревало ее изнутри.

— Олька, не гони так, мы ни черта не увидим! — Лиза, расположившаяся на переднем сидении и выполнявшая роль штурмана-поисковика, толкнула локтем подругу.

— Все-все, торможу, виновата! — Оля как обычно не думая нажала на тормоз, чуть не отправив дорогую машину в занос на скользкой дороге.

— Оля, блин! Давай полегче. Поезжай медленно, чтобы я могла хоть что-то разглядеть! И сделай свои «танцульки» потише! — Лиза скорчила гримасу и вновь пихнула смеющуюся за рулем Олю.

— Да все! Ша! Больно, блин! Давай, активируй свой суперсканер. Инфракрасное зрение или что там у тебя встроено! И повнимательней! — Ольга наконец сбавила скорость, и внедорожник плавно заскользил вперед, обгоняемый редкими автомобилями.

— Девочки, я все-таки считаю, что идея не ахти. Дорогу вон как занесло за ночь. Одни сугробы! Зря мы все-таки поехали! — Катя перегнулась через спинки сидений, чтобы быть ближе к подругам.

— Я с тобой согласна, но раз уж мы отправились в эту авантюру, надо хотя бы попытаться, — Лиза как обычно говорила размеренно и «по теме».

— Ничего в мире не делается просто так! Поехали — значит что-то непременно найдем. Главное верить! — Оля шутливо подняла палец к потолку.

— Ага, главное делать всякие глупости, а потом о них жалеть, — завела свою вечную «шарманку» Лизка.

— Ну ладно-ладно! — примирительно сказала Катя. — В конце концов что-то да выясним и мне, честно сказать, так легче, чем сидеть да гадать бросили меня или нет. И вот что, девчонки — я вам безумно благодарна! Вы у меня такие хорошие, очень люблю вас.

— И мы тебя любим! — хором ответили подруги и дружно засмеялись.

Если бы в этот момент они посмотрели в окно, то на противоположной стороне дороги, возможно, увидели бы еле заметные следы колес, занесенные снегом. Следы вели вниз, под откос, и уводили в темную гущу деревьев, упираясь в большой белый сугроб. Если присмотреться, в нем можно было разглядеть очертания крыльев и крыши белого автомобиля. Капот был разорван надвое стволом крепкого большого дерева. Но откос был настолько крутой, что, если не знать о случившейся катастрофе, очень сложно было разобрать и увидеть что-либо, кроме большого сугроба. А снег надежно скрыл следы недавней трагедии, похоронив под собой то, что они искали.

Олин внедорожник на скорости пронесся мимо, пробираясь сквозь снежные заносы. Чуда не случилось. Дорога не прощает ошибок и надежно скрывает то, что должно остаться секретом. По крайней мере до поры до времени.

Они уже подъезжали к Владимиру, когда Катя в очередной раз зашла в их с Русланом историю переписки. Лиза дремала, уютно устроившись в широком кресле, Оля тихонько подпевала какой-то попсовой песенке, изредка бросая взгляд на подругу. Катя, несмотря на присутствие девчонок, вновь осталась в одиночестве. Девушка открыла мессенджер. Руслан молчал. Судя по статусу, в сети он появлялся вчера, но никакой весточки о себе не прислал. Она без особой надежды еще раз крутанула окошко чата вверх-вниз. Ничего.

Тогда она решила пролистать все с самого начала. И на несколько минут вновь растворилась в словах и предложениях, сказанных когда-то друг другу. Сколько милых и приятных моментов: первые неловкие комплименты с его стороны, ее сарказм, его ирония, обмен фотографиями, поиск общих интересов, любимых групп и книг. Шутки, заигрывания, его мальчишеское хвастовство, ее девчоночья застенчивость и стыдливость. Она в первый раз в жизни попыталась по-настоящему открыться человеку. Совершенно не зная его, даже ни разу не увидев «вживую», она все равно говорила ему именно то, что по-настоящему думала, делилась своими мыслями и даже открывала некоторые секреты. В отличие от тех парней, с кем она встречалась и общалась до этого, Руслан казался ей смелым и открытым. А главное, она чувствовала, что на него можно положиться. Она не могла поверить в его «предательство» и отчаянно надеялась, что их встрече помешала какая-то случайность и у нее все еще остается шанс увидеть его и поговорить. Да, наивно, да, глупо, но ей хотелось верить в это. Верить в то, что они все равно когда-нибудь встретятся и смогут вживую сказать друг другу обычное человеческое «Привет!».

— Мы подъезжаем! — тихонько, чтобы не разбудить Лизу, сказала Оля. — Пора будить Лизуна, а то чего доброго храпеть начнет! — и девушка тихонько прыснула.

Катя, улыбнувшись, склонилась над спящей подругой и начала аккуратно, но настойчиво тормошить ее за плечо.

— Подъем, соня! Мы почти на месте!

— Ой, встаю! Такой сон классный снился! — Лиза начала потягиваться и зевать.

— Расскажи! — Катя наклонилась к ней ближе.

— Снилось, что ты и Руслан стоите около зеркала, ты с одной стороны, а он с другой. И что-то говорите друг другу, но ни один не может понять.

— А дальше? — Катя с интересом уставилась на подругу.

— А потом стекло трескается, и вы протягиваете друг другу руки навстречу, но вас все равно разделяет рама и осколки. Тогда он не выдерживает и бьет по зеркалу ногой, а оно рассыпается вдребезги.

— И? — затаив дыхание спросила Катя.

— Ну что «и»? Дальше ты меня разбудила. Сюжет остается «открытым», — Лиза еще раз громко зевнула и, открыв «шторку», уставилась в зеркальце, поправляя прическу.

— Странный сон, — задумчиво сказала Катя, откидываясь на сиденье.

— Ну все, приехали! — Оля сбавила ход и начала оглядывать улицу, ища место для парковки. — Вот региональная больница. Сейчас бросим «мурзика» и начнем наше расследование. Лизка, готовь лупу!

— Я сейчас тебе как дам по шее! — Лиза шутливо пихнула подругу.

— Так все, нашла. Паркуемся, — Оля лихо крутанула рулем и начала сдавать назад, затормозив в нескольких сантиметрах от бампера соседней машины. — Девчонки, на выход!

Захлопали двери, подруги смеясь высыпали на тротуар. Катя схватила сумку, машинально бросив туда телефон, забыв заблокировать экран. Мобильник провалился вниз и приземлился куда-то на дно, рядом с косметичкой и ключами от квартиры. Экран тихо поблескивал, отражаясь от матовой поверхности косметички. На нем все еще было открыто окно мессенджера. Цепочка сообщений, смайликов, картинок. Сверху маленькая фотка-миниатюра, с которой улыбаясь смотрел Руслан. Внизу статус: «Был в сети один день назад».

Экран начал гаснуть и бледнеть. Вот-вот должна была включиться вездесущая «автоблокировка», дабы не допустить случайной отправки ненужной информации. И тут телефон вновь ярко засветился. Буквы статуса под фотографией улыбающегося молодого человека на секунду исчезли и возникли вновь, но уже в новой комбинации. Короткое слово — «онлайн». Абонент вновь появился в сети. Надолго ли?

Глава VII

Минуя ворота и околицу деревни, они начали двигаться к ее центру по узкой, проторенной между сугробами тропинке. Руслан внимательно разглядывал стоящие впереди дома. Издалека они все казались одинаковыми, черными и бесформенными. Но чем ближе он подходил, тем больше ему открывалось.

Первые два домика казались близнецами — обычные дачные «избушки» времен советского союза и перестройки. Дощатые стены когда-то были покрыты краской, возможно яркой — зеленой или синей, но сейчас цвет потускнел, превратившись в бурый, с большого расстояния казавшийся черным. В рамах стояли мутные стекла, потрескавшиеся и серые от толстого слоя пыли, который скопился за прошедшие годы. Годы ли? Или века? Вряд ли бы кто-то смог сказать точно. В этом импровизированном «Чистилище» никто не задерживался надолго, поэтому искать ответы на вопросы среди местных жителей было бесполезно.

За двумя «близнецами» стоял домик «из сказки»: резные деревянные наличники, подковка над входом, уютное крылечко с аккуратными ступеньками — наверное, когда-то он мог бы стать образцом русского деревянного зодчества, но дерево почернело, подкова, висящая над дверным косяком, проржавела и висела криво, вот-вот норовя упасть, а ступеньки крыльца зияли черными провалами дыр, словно рот мертвеца — выпавшими зубами. Чуть дальше стоял не то дом, не то сарай — хижина, сложенная из самых разных подручных материалов: кусков шифера, фанеры, плохо обтесанных досок, явно надерганных из складских паллетов. Вместо крыши была натянута палаточная ткань, двери и вовсе не было, ее заменял полог, сделанный из мешковины. Вдалеке виднелся бревенчатый сруб, почти вросший в стылую землю, с покосившейся печной трубой на двускатной крыше. Сразу за ним парень углядел вход в настоящий армейский блиндаж, заваленный со всех сторон снегом и угадываемый лишь по узким темным провалам окошек-бойниц. Однако большинство домов были самыми обычными однотипными домиками-бытовками, которых так много можно встретить на просторах нашей страны. Узкое крыльцо, дверь, пара окон. Всех и объединяло одно — каждое жилище носило на себе отпечаток запустения, разрухи и медленного угасания. Казалось, что если бы не «магия» этого места, все эти полусгнившие развалюхи не простояли и недели на сильном ветру.

И было еще кое-что общее — у входа в каждую халупу ярко горели костры. Некоторые были заботливо обложены по бокам обломками кирпича, некоторые пылали в специально вырытых ямах, которые прятали огонь от пронизывающего зимнего ветра. Какие-то костерки едва теплились на снегу и не гасли только благодаря вмешательству некой древней и могучей силы, правившей в этих краях. Законы природы не властвовали здесь, это же касалось и законов человеческих.

— Кто тут главный? — Руслан поравнялся с Мариной и зашептал ей на ухо.

— Главный? Здесь нет главных, это же не лагерь и не тюрьма. Тут каждый сам по себе. Гляди! — она указала на сгорбленные фигуры людей, сидящих напротив костров.

Бесформенные, почти сливающиеся с землей силуэты. Кто-то был одет по-зимнему тепло, некоторые были в легких кожаных куртках, у блиндажа, глядя в огонь, сидел солдат в шлеме и разгрузочном жилете, уперев стальной приклад автомата в землю. Он немигающим взглядом смотрел на языки пламени, бледные губы что-то бормотали, пальцы машинально сдвигали предохранитель оружия вверх-вниз. На форменной куртке сквозь камуфляжный рисунок темнели бурые пятна запекшейся крови. Марина коротко кивнула ему, он, не отрывая взгляда от огня, кивнул в ответ.

— Старший лейтенант Колесников. Давненько здесь. Пока я его «встречала», все задавал вопросы, думал, что его контузило и я его в расположение части веду. За партизанку меня принял что ли. Когда узнал правду — обрадовался, честное слово! Сказал, что лучше здесь, чем там. Что тут спокойнее. Он почти ни с кем не общается, все ждет, когда его позовут. Мне говорил, что ему тут даже нравится. Война сильно меняет представление о смерти, Руслан. Некоторые, как например он, ждут ее прихода, как избавления.

Они прошли дальше, двигаясь к центру оплота. Хижины, землянки и дома образовывали неровный круг, чем-то напоминавший деревенскую площадь. В центре нее в землю был врыт деревянный столб. Венчал его череп лошади. На столбе были вырезаны какие-то не то буквы, не то узоры.

— Это здесь откуда? — насторожено спросил Руслан.

Импровизированная «скульптура» напомнила ему древние славянские святилища — капища, которые он видел на картинках в интернете и лишь однажды вживую, когда гулял с друзьями по Битцевскому парку в Москве: там на поляне в центре луга стояли такие же «столбы», а вокруг них четыре жертвенника-камня — видимо, по числу сторон света.

Череп неприветливо скалился желтыми полусгнившими зубами, темные провалы глазниц зловеще поблескивали.

Марина улыбнулась.

— Расслабься! В жертву тебя не принесут, поздновато уже. Это «творение» еще до меня здесь появилось. Поскольку «старожил» тут почти нет, точное происхождение этой штуки установить трудно, но мне говорили, что как-то сюда заглянул один любитель «культуры предков» — лысый парень, с бородой и весь в татуировках. Вот он и построил эту штуковину, видать хотел поскорее к своему Перуну отправиться. Где вот он только череп отыскал, ума не приложу? Хотя тут многие находят какие-то вещи из прошлой жизни — кто-то прямо в «своих» домах, кто-то умудряется принести с собой. Я так понимаю, это тоже часть «остаточного» эффекта, о котором я тебе уже говорила. То, чем человек очень дорожил при жизни переносится вместе с ним сюда.

— Еще раз убеждаюсь, что предки наши не дураки были. И жен, и рабов, и оружие с собой брали. Так сказать, «на все готовое». Не знаю, правда, пригодилось ли, — Руслан устало усмехнулся.

— Откуда ты так много знаешь? Я вот никогда бы о таком не вспомнила, — Марина заинтересованно посмотрела на юношу.

— Да так, — отмахнулся парень, — книжки разные читать любил. Когда фэнтези, когда исторические романы. Как раз перед «этим», — он сделал паузу, — рассказ один прочел про рыцаря, у которого умер брат и он ехал в горы, чтобы принять родовой замок в наследство. А там всякая мистика происходить начинает, ну в общем, — он замялся, смущенно взглянул на девушку, — теперь уже это неважно, тут и своей настоящей мистики хватает.

Конец ознакомительного фрагмента.