Город Колец: 01. Падение

Денис Орехов, 2022

Земля будущего, супер-мегаполис, устроенный по принципу районов-колец. Периферия отведена для отбросов общества, самый центр – для высшей элиты. Границы колец охраняются, единственный способ повысить свой статус – качать личный рейтинг в Системе. Филип Дайк – успешный айтишник в одной из самых крутых корпораций Города. Он доволен существующим порядком вещей, строит карьеру и мечтает завести котенка. Накануне важного события, повышения с переездом в более престижный уровень Города, Фила жестоко подставляют. С этого момента он становится подопытной крысой, борящейся за возможность остаться человеком, а также соучастником темных делишек, истинную цель которых ему только предстоит выяснить.Выжить и отомстить – такие теперь задачи у Фила на ближайший недельный спринт.Первый том серии "Город Колец", открывающий новый фантастический мир.Переиздание романа 2022

Глава 4. Оффлайн

Я сделал самую банальную вещь, которую, я уверен, любой бы попробовал на моем месте — выключил и включил интерфейс еще раз. Чуда не произошло. Я стоял посреди грязного переулка и медленно впитывал осознание — меня стерли!

После смерти наши бренные тельца попадают в морг, а наши гордые профили в бездонный архив Системы, пополняя безбрежную базу данных памятью о наших свершениях, радостях и печалях, о наших предпочтениях и антипатиях — обо всем, что было нашей жизнью, а теперь стало всего лишь полезными данными для сложнейших алгоритмов, неустанно занятых оптимизацией работы мельтешащего улья человечества. Отныне и мой цифровой слепок станет частью этого великого царства математики, в котором нет места людским эмоциям, чувствам или сантиментам. Возможно, моя жизнь приведет к коррекции на доли процента системы рекомендаций в индустрии ресторанов? Или, быть может, моя нелепая кончина сдвинет на пару дней сроки принятия новой версии законов по обороту сильнодействующих препаратов? Во избежание, так сказать.

Я мог бы и дальше предполагать, насколько прожитая мной жизнь оставила или не оставила свой маленький след в исполинском историческом процессе, да вот незадача, я был все еще жив. И лишился единственного инструмента нормальной коммуникации с окружающей меня средой. Без профиля гражданина я не имел доступа к финансовым операциям, не мог пользоваться автономным общественным транспортом, не мог пройти контроль доступа ни в одно приличное заведение. Я даже не мог ни с кем связаться, ведь для контакта мне нужен вход в Онлайф, а туда, что бы вы думали, пускали только обладателей активных профилей!

Что ж я мог бы догадаться об этом и раньше, но был так занят неотложными задачами выживания, что оставил на потом решение загадок наподобие игнорирующих меня камер или дверей. Теперь же ответ пришел сам собой, но поставил передо мной массу других куда более трудных вопросов.

Например, я внезапно резко захотел есть. Видимо, мой метаболизм, наконец, оклемался от яда и тело настойчиво затребовало ресурсов для дальнейшей беготни и приключений. Да только где бы их еще раздобыть?

— Заблудился, приятель?

Я резко подпрыгнул и развернулся в сторону голоса. Прямо у меня за спиной оказался невзрачный мужчина неопределенного возраста среднего непримечательного роста. Судя по комбинезону знакомого фасона — коллега Михаила.

— Э-э-э, да. Свернул не туда, — промямлил я, соображая, в курсе ли уже мой новый знакомый, что его товарищ валяется без сознания под лестницей. Если еще валяется, разумеется. — Вообще-то я искал какой-нибудь ресторанчик подкрепиться.

— Ну если ты не любитель мороженного мяса, то тебе явно в другую сторону, да?

Я силился понять его интонацию, но она была столь же неопределенной, как и внешний вид. Непонятно было, шутит ли этот парень. И даже вопросы он умудрялся задавать так, что они походили на утверждения. Впервые в жизни я встретил человека, который был бы, пожалуй, достоин стать иллюстрацией термина “неприметность”. Хотя нет, все же было в нем нечто запоминающееся — вытянутое лицо с темными глазами, буравящими меня с такой силой, что череп даже зачесался в районе затылка. Изнутри. Майка моя начала прилипать к спине и неприятно холодить кожу.

— Да, пожалуй, тут явно не подают бургеры. Пойду-ка поищу дальше.

— За углом есть шаурма. Направо свернуть и пройти чутка, — равнодушно сказал он, продолжая сверлить меня взглядом. — Нормальная шаурма.

— Д-да, спасибо. Обожаю шаурму!

Я вымученно скривил лицо в подобие улыбки и осторожно зашагал прочь. Заворачивая за угол, я уже еле сдерживался, чтобы не припустить со всей мочи. Черт, ну и тип! Я бы не удивился, если бы он оказался ценителем человечины! В нормальной шаурме, разумеется.

Пару раз оглянувшись, я сбавил темп и предпринял попытку сориентироваться, отгоняя паническую атаку, которую провоцировала мысль о невозможности использовать навигацию или хотя бы поиск по фото окружающих объектов. Теперь у меня не было ничего, кроме дарованных мне матерью природой обычных человеческих способностей. Старых, замшелых и не претерпевших достойных обновлений функциональности уже многие тысячелетия.

Сказать по правде, я всегда считал, что эволюция человека из биологии перешла в плоскость научно-технического прогресса ровно в тот момент, когда появилась лысая слабая обезьяна, оснащенная мощным бортовым компьютером в черепной коробке и неистребимым беспокойным шилом в заднице, а все наши гаджеты и примочки были вполне естественным продолжением развития вида. Но в разрезе этой мысли, впрочем, было еще больнее оказаться отброшенным назад.

Я, прихрамывая, шел вдоль домов, стараясь не смешиваться с деловито суетящимися людьми, и ощущал себя шимпанзе в толпе homo sapiens. Мужчины и женщины говорили с невидимыми собеседниками, делали пассы руками и отдавали голосовые приказы. Садились в мигом подкатывающиеся автономные электромобили или, напротив, выпрыгивали на тротуар и устремлялись прочь. Похожие на косяки мелких океанских рыбок, над головой то и дело с шелестом проносились группы дронов-посыльных. Жизнь кипела в реальности и в невидимой для меня сети Онлайф. А я же одиноким призраком шел мимо этого праздника деятельности и старался не замечать сводимый голодом желудок.

Что мне теперь предпринять? Может быть, для начала, выяснить, в каком кольце Города угораздило оказаться?

Я остановился на перекрестке и прикинул, каким образом это сделать. Спрашивать прохожих совершенно не хотелось, с тем же успехом можно было бы выпучивать глаза и вопрошать: “Какой сейчас год?!” Быстрый способ сойти за сумасшедшего. Не сказал бы, что меня сейчас сильно волновала моя репутация в социуме, однако привычка казаться адекватным все же была сильна.

Я сосредоточился на обстановке. Дома вокруг не блистали оригинальностью: человейники высотой под тридцать-сорок этажей с уже утратившими былой блеск однотипными стеклянными фасадами, они плотными рядами выстроились вдоль проспекта, укрывая мрачной тенью большую часть пространства у себя под ногами. Первые этажи пестрели яркими вычурными вывесками, обещающими непременно лучшую цену и обязательно высочайшее качество. Модные безвкусные шмотки, бесконечные в своих разновидностях гаджеты, приторно сладкий, искусственно яркий по вкусам фастфуд, призванный оказаться в желудке и выделить в кровь порцию удовлетворения прежде, чем покупатель успеет задуматься о том, что за субстанцию он поглощает. Типичное наполнение улицы спального района не первой свежести. С уверенностью определить, какое из колец Города я вижу — было очень непросто. Это мог быть центральный престижный квартал Седьмого Кольца, а могли быть убогие окраины Шестого или Пятого.

Я заметил небольшую пыльную витрину туристического агентства на другой стороне улицы. Кто бы мог подумать, оказывается не все они перешли в онлайн! Может быть, по доступным маршрутам и ассортименту станет чуточку яснее? Аккуратно ступая вновь ноющей ногой, я медленно спустился по эскалатору в подземный переход. Темный туннель, обычно завешанный триггерами виртуальной рекламы, рвущейся подключенному к Онлайф прохожему прямо в глаза, сейчас был для меня непривычно темным и тихим. Хромая по шершавой плитке, я с любопытством смотрел на прохожих, рефлекторно дергающихся и ускоряющих шаг под ударами невидимого простому глазу шквала маркетинга. Даже среди представителей среднего класса далеко не все граждане подключали платную опцию, дающую возможность быстро закрывать назойливые рекламные вставки в реальность, а уж полный автоблок и вовсе стоил неадекватных денег.

Что ж, можно было сказать, что, умерев, я вдруг стал богаче всех окружающих меня людей, ведь мой аналог блокиратора рекламы работал безупречно и стопроцентно-эффективно. Говорят, смерть освобождает человека, и сейчас это выглядело весьма убедительно. Как минимум, освобождает от бесконечной пурги, которую несли эти долбанные рекламщики. Мысль о невольных преимуществах моего странного положения подействовала приободряюще и, ближе к выходу из подземки, мой шаг приобрел некоторую уверенность.

У подъема на поверхность человеческий поток совершал зигзаг и уплотнялся в узкую лестницу. Причиной тому служила неисправность эскалатора — он оказался перетянут рваной и неоднократно перевязанной узлами красно-белой лентой, а возле, на запятнанном полу, валялась треснувшая табличка с явным отпечатком грязной подошвы и надписью: “Эскалатор не работает”. Приглядевшись, я обнаружил нацарапанную кривой рукой приписку: “И ты не работай, пошло оно всё!”. Хм, воззвание звучало весьма провокационно и убедительно. Пожалуй, не пойду на работу сегодня, у меня ведь ее теперь нет.

Как не было работы, видимо, и у странного вида тощего мужчины, который забрался на самую середину застывших ступеней и, с высоты своего положения, надменно рассматривал проходящих мимо людей, то и дело отбрасывая с лица прядь редеющих сальных волос, которая через мгновение возвращалась на свое место. Одет он был в старомодный черный костюм, лоснящийся от въевшейся грязи, роль рубашки выполняла белая майка, давным-давно пожелтевшая и покрывшаяся мелкими дырками, а завершали образ разваливающиеся туфли, в отверстиях которых неожиданно ярко сияли желтые носки. Задумчивое шевеление сплетенных вместе пальцев рук изумительно точно синхронизировалось с подергиванием пальцев ног. Мы встретились взглядами и несколько мгновений внимательно изучали друг друга. После чего джентльмен резко вскочил и длинными птичьими прыжками моментально спустился вниз.

— Добрый день, мистер, — воскликнул он и отвесил легкий поклон над заградительной лентой, — Я думаю, что смогу ответить на ваш вопрос!

— Вопрос? С чего вы взяли? — я хмурился и быстро прикидывал, слышал ли в последнее время о научных открытиях в области телепатии.

— О! Давайте будем честны и прямы, без лицемерия, так глубоко проникшего в само естество нынешних времен!

— Да, давайте. Я только за, но все же…

— Вот и отлично!

Незнакомец приветственно взмахнул руками и мигом оказался рядом, ласково теребя меня за плечо. За его спиной с шелестящим вздохом опала на землю в который раз порванная ленточка.

— Я знаю, что вас гложет вопрос. Он всех нас гложет. И меня, э-э-э, глодал! Но вам повезло, теперь все стало ясно!

— Да уж, везет просто не по-детски, — ответил я, заметив нездоровый блеск слегка выкатившихся из орбит блекло-голубых глаз.

Однако, почему бы и да. Совсем недавно я мучился проблемой, кого бы такого спросить про то, в какое кольцо я попал, при этом не прослыв психом и не вызывая излишних подозрений. И вот идеальное решение — спроси другого психа!

— Так ты хочешь услышать ответ, друг? Или нет? Или ты из тех, кто любит свою клетку, свой милый загончик? Тварь ты дрожащая или право имеешь?

— Дрожу, но имею. Слушай, да как я могу задать вопрос, если спрашиваешь только ты, да еще и без остановки?!

— О! Ты думаешь, что уникален в своем поиске! Как это знакомо! Одинокий воин, путник прерий, странник во тьме! Я знаю, я все знаю, я был там! На твоем месте!

Голос безумца все возвышался и возвышался и, зайдя на самую вершину патетической тирады, загрохотал настоящим громом под сводами подземки. Ни дать ни взять, мессия оглашает пришествие нового бога с алтаря исполинского древнего собора. Несколько прохожих с удивлением оглянулись на оратора, но быстро потеряли интерес к происходящему, будучи атакованными очередной волной виртуальной рекламы.

— Да-да, на твоем месте! — почти перейдя на крик, пророк все же задохнулся и сделал паузу, утерев сальным рукавом пиджака взмокший лоб. Затем, почесав щетинистый подбородок, он окинул взглядом пространство вокруг, задумчиво потеребил ногой ленту и добавил. — Не в буквальном смысле, разумеется.

— Хорошо, — максимально вкрадчиво ответил я и аккуратно разжал пальцы с грязными отросшими ногтями, которыми он больно впился в порыве чувств в мое плечо, — Я готов услышать ответ, безусловно. Внемлю вашим словам, откройте же мне истину. Может быть, присядем?

Я не без удовольствия опустился на стальную ступень эскалатора и поврежденное колено ответило мне благодарным стиханием ноющей боли. Пророк с явным удовлетворением встретил мой интерес, но садиться не спешил. Быстрыми движениями он ловко завязал ленту очередным узелком, символически отгородив свой приход от остального мира. Судя по всему, действие это было отработано до автоматизма и я с трудом удержался, чтобы не начать считать количество узлов, явно коррелирующих с числом наивных олухов типа меня, попавшихся на крючок сектанта. Закончив с формальностью, он продолжил изменившимся тоном — слова его теперь звучали тихо и значимо. Так, будто сакральную тайну стоило скрывать от неподготовленных умов, оставшихся по ту сторону границы святилища.

— Мы все в аду, друг.

— Так просто, да?

— Да, мы просто в аду.

— Понятно.

Наступила неловкая пауза. Я осмыслял сказанное пророком, он осмыслял эффект, произведенный на меня откровением. Судя по всему, я не выразил достаточного восторга или шока, потому что сумасшедший наклонился ко мне, насупил густые брови и метнул из под них предельно пугающий взгляд, повторив:

— В аду! Мы все в нем!

— Окей, я слышал. А почему ты так думаешь?

— Я не думаю, я знаю! Я все посчитал!

— Что ты посчитал? Процент вероятности нахождения нас в преисподней?

Пророк внезапно зашелся лающим хохотом, щедро орошая слюной воздух вокруг. Я дернулся было накинуть капюшон, но ограничился осторожным утиранием рукавом куртки. Мой собеседник неистово ржал и пускал слезу от смеха, а я терпеливо сидел на ступеньке и наблюдал за развитием спектакля. Спешить особо было некуда.

Наконец, приступ веселья сошел на нет. Владелец тайных знаний изменился в лице и со счастливой улыбкой начал хлопать себя по карманам. Добравшись до внутреннего — он с удовлетворением промычал и бросил на меня заговорщический взгляд. Я изобразил на лице предельную заинтересованность и помычал в ответ. Обмен звуками произошел успешно и пророк осторожно извлек на свет божий маленький кусочек бумаги, сложенный в бесчисленное количество слоев. Ловкими движениями пальцев он был аккуратно развернут и продемонстрирован мне.

На мятой странице, варварски вырванной из старой бумажной книги, была изображена путанная схема неведомой горы, на склонах которой происходили всяческие непотребства. Трудно было разобраться во всей мешанине, но существа на иллюстрации явно страдали и претерпевали разнообразные испытания. На вершине горы я успел рассмотреть внезапно растущий лес. Под изображением были напечатаны несколько строк текста, но языка я не знал, а цифровой переводчик был мне, увы, недоступен.

— Это ад? — спросил я эксперта по аду.

— Нет, заблудший идиот! — возмутился эксперт и резко развернул листок оборотной стороной. — Вот ад!

Я внимательно посмотрел на второй рисунок. Здесь ситуация была сложнее: в непонятной дыре, похожей на вырытый при горных работах карьер, было не протолкнуться. Огромное количество людей и странных существ вновь страдали, боролись, предавались непотребствам всех мастей и опять же претерпевали невероятные малоприятные приключения. Но приходилось им явно труднее, чем их коллегам на горе. Явственно прослеживалась некая система, делящая пространство на зоны, с характерными для них наборами увеселений. Под картинкой вновь пестрели поясняющие строки, которые вовсе ничего мне не поясняли. Я рискнул уточнить:

— А там что было?

— Да какая разница?

— Мне там больше понравилось, а тут совсем непонятно.

— Конечно, там было бы лучше. Но нет, мы тут.

— А как попасть туда?

— Уже никак!

— А если листок перевернуть?

Мое наивное предложение внезапно повергло собеседника в мощнейший ступор. Его глаза остекленели, рот приоткрылся, а дыхание стало прерывистым. Я начал оглядываться по сторонам на предмет лучших путей к отступлению, так как реакция психа на мои слова могла оказаться совершенно любой. Однако пророк лишь вновь сфокусировал взгляд на мне и с восхищением произнес:

— А ведь в этом что-то есть! Перевернуть листок, говоришь? Развернуть его, да? — он медленно вращал кусок бумаги туда-сюда и завороженно созерцал меняющиеся картинки. — Просто перевернуть, значит…

— Гхм, господин… Пророк, — я чувствовал, что парень того и гляди впадет в религиозный катарсис, и у меня оставался последний шанс извлечь из беседы пользу, — А в каком мы кольце?

— В кольце? — он вскинул брови и широким жестом руки описал дугу. — В шестом, конечно. Разве не очевидно?

— Пожалуй, вы правы.

Неловко откланявшись, я вскочил и аккуратно пролез под свежеперевязанной ленточкой. Пророк моментально потерял ко мне интерес и уткнулся в бумагу, продолжая бормотать себе под нос: “Перевернуть! Что-то в этом есть, да. Устами глупцов говорит со мной истина…” Вероятно, сегодня он сильно продвинулся в своем постижении устройства Вселенной.

Шестое кольцо! Эта новость одновременно приободрила и огорчила меня. Конечно, было здорово оказаться в пределах среднего Города, пусть и на его периферии, но с, другой стороны, могли бы и оставить в покое мой труп, не применяя к нему унизительную процедуру понижения в статусе! Что за неуместная мелочность Системы по-отношению к почившим гражданам! Обдумывая новые вводные, я поднялся наверх, не обращая внимания на окружающую толпу и даже неловко впечатался плечом в прохожего. Не глядя, я буркнул ему извинения, получив в ответ безэмоциональное: “Шел бы ты”. В другой ситуации я бы, как минимум, взглянул на хама, но сейчас мне было абсолютно наплевать.

Вынырнув на поверхность, я прямой наводкой направился к загодя приглянувшейся мне витрине. Понимая, что толку от нее теперь не было никакого, я хотел сохранить ощущение последовательности в своих действиях и хоть небольшую иллюзию следования некоему плану. Но и здесь меня ждала неудача — разумеется, кому могла бы понадобиться турфирма, когда большинство сервисов и услуг давным-давно перешли в онлайн? Стеклянная витрина оказалась лишь экраном, мастерски имитирующим целое заведение. Прекрасно исполненная реклама, определенно притягивающая внимание клиентов, но ни единого шанса что либо сделать без соединения с Онлайф — оказавшись в зоне действия агентства, мне следовало подключаться через интерфейс, доступа к которому у меня не было.

Некоторое время я провел, созерцая пленительные образы рекламных видео, отображаемых на экранах телевизоров, “стоящих” внутри несуществующего заведения. Невероятные сафари-туры по диким пустошам внегородских территорий, познавательные экскурсии на автоматизированные фермы, раскинувшиеся на сотни гектар, исторические путешествия по останкам старых поселений двадцать первого века — надо сказать, что ассортимент действительно меня увлек. Только теперь я внезапно осознал, что дожил до третьего десятка, но никогда не бывал за пределами Города. Забот и дел всегда было предостаточно, а нужды досуга или хобби с лихвой покрывались цифровыми сервисами и внутригородскими зонами развлечений. Удивительно было сейчас представлять, насколько велик мир там, снаружи. Дикий, не обустроенный, заселенный лишь роботами и остатками флоры и фауны, пережившей индустриальный геноцид, но, возможно, ничуть не менее интересный и разнообразный, чем наша синтетическая вселенная.

В отражении дисплея-витрины, тем временем, мелькали люди. Спешащие по своим невероятно важным делам и полностью увлеченные искусственным миром, наполненным искусственными проблемами. Поразительно, как сильно меняет мировоззрение вынужденный оффлайн, да и, восстание из мертвых, конечно. Среди мельтешения тел мое внимание вдруг привлекла странная фигура — человек не делал ничего подозрительного, но единственный никуда не торопился и стоял на месте на другой стороне улицы. Я попробовал рассмотреть его получше, но отражение не давало четкой картинки. Обернувшись, я бросил быстрый взгляд на то место, где только что был загадочный незнакомец. Был, потому что его и след простыл. Кажется, у меня начала развиваться паранойя на нервной почве или это голод активирует повышенную тревожность?

Завязав с созерцанием витрин, я отправился дальше по улице, присматривая возможность где-нибудь поживиться. Сейчас меня устроило бы что угодно: рекламный автомат с дегустациями еды и напитков или, например, благотворительный ужин для бедных. Не было уверенности на счет последних, что такие вообще существуют, да еще и проводятся в этом районе, но больше ничего толкового в голову не приходило. Уже пару часов, не меньше, я провел в царстве живых, но до сих пор не понимал, как наладить свой досуг в изменившихся условиях. Быть может, мне стоит отбросить возникшую к Контролю неприязнь и просто побыстрее сдаться властям? Живот одобрительно заурчал.

Но что на счет убийц? Успокоятся ли Рэбби или ее наниматели?

Улица совершила плавный изгиб и привела меня к небольшому скверу. Я присел на лавочку, стараясь не зацепиться штанами за острые грани потрескавшегося пластика. Колено вновь дало о себе знать и потребовало немедленной паузы в движении, а я крепко задумался, блуждая взглядом по неровно подстриженным кустам и вездесущим вывескам.

Зубодробительно-новые гаджеты, нереально выгодные сервисы, выносящие мозг новинки реалити-шоу. Да, в самом деле, прямо-таки развлечения на любой вкус, только и успевай зарабатывать и тратить. В этом мельтешении мое внимание привлекла голографическая картина, гордо занимавшая самое дорогое место — прямо над головами прогуливающихся горожан.

“Хочешь менять будущее? Начинай в настоящем! Корпорация “Триумвират” — круто, сложно, дорого! Присоединяйся!”

Я дернулся и, кажется, даже прищелкнул пальцами. Вот оно! Я могу обратиться в свою корпорацию! Рэбби презрительно назвала нас производителями бесполезных игрушек для детей и взрослых, но я то был прекрасно осведомлен, чем занимается полусекретный “Отдел Н” — специальными разработками для Службы Контроля. В социальный пакет для всех сотрудников входила помощь в решении криминальных проблем, а вкупе с возможными связями “Отдела Н”…

Мысль прервалась, потому что сквозь пестрые краски голограммы я вдруг различил знакомую фигуру. Мелькнули кадры ролика и в мгновение между всплесками изображений, я встретился взглядом со своим преследователем. Я мог бы перепутать его фигуру или обмануться сменой одежды, но эти буравящие насквозь глаза я вспомнил моментально.

Какого хрена от меня нужно знатоку мертвецов и шаурмы?!

Вскочив, как ужаленный, я бросился бежать. Прошедшие сутки приучили меня ровно к одной мысли — все необычное может меня убить. А этот парень уже побил рекорд странности с лихвой. Лавируя по узким дорожкам, я украдкой оглядывался, пытаясь увидеть преследователя, но тот опять как сквозь землю провалился. Однако теперь сомнений не было — он следил за мной от самого морга и сейчас находился неподалеку, даже если я его не замечал.

На удачу я сиганул через живую изгородь и зацепился за торчащие ветки. Матернулся, с треском рванул куртку, оставляя кусок алой ткани кусту в качестве трофея, и бросился прочь из парка. Сейчас меня окружала малоэтажная застройка из домов, половина из которых уже отжила свой век, сдалась и ждала милосердного сноса под реновацию. Не зная, куда прятаться, я решил максимально петлять, надеясь запутать оппонента случайностью перемещений.

Конец ознакомительного фрагмента.