Страсти по Белке

Денис Морро

Бывает ли такое, что белая полоса может резко поменять окрас? Может, еще как! У меня была работа и большие планы на жизнь. Однако в одно мгновение все встало с ног на голову. С работы уволили, крова лишили. Казалось, крах всему? И тут на горизонте возникает он. Талантливый парень, за которым как за стеной из красного кирпича. Смогут ли мои злопыхатели растоптать все то, что мне дорого? В сказках всегда побеждает добро, но в реальной жизни бывает так, что зло оказывается намного сильнее.

Глава четвертая

Женщина первые минут пять, прибывала в шоке. И это понятно. Перед ней предстала девушка, которая в ноябре месяце в снегопад гуляет по городу в одном жакете, не утеплившись как все горожане: курткой, шапкой и теплыми сапожками. Картину дополняли прекрасным образом разбитая губа и фингал под глазом.

Опомнившись, она силком, утащила меня к себе домой.

Мы расположились на «хрущевской» пятиметровой кухне. Кругом царил полный порядок. Блюдца малого размера на одной полке, чуть больше на другой, а тарелки вообще в другом шкафчике. Около сушки висела полка с баночками, заполненными разнокалиберными приправами.

Гостеприимная хозяйка усадила меня поближе к батарее, укутала в плед и налила свежезаваренного чая с лимоном.

Инна Богдановна настолько была заботлива и радушна, что я, поделилась с нею всеми злоключениями, произошедшими со мной за последние часы.

— Боже-боже, — приговаривала женщина. — Бедная девочка… Что ты намерена делать? А если он тебя не впустит? Ключей у тебя нет. На улице ночевать будешь?

— Придумаю что-нибудь, — ответила я. — Дядя Вова отходчивый и добрый мужичок.

— Ага, — неодобрительно заметила Инна, — его доброта у тебя на лице написана в ало-бурых тонах.

— Если честно, сама виновата, — призналась я. — Наговорила дядюшке гадостей, вот он и взбеленился.

— Говорить можно все что угодно, но всегда нужно оставаться человеком, — не согласилась собеседница. Дама поправила выбившуюся прядь волос. — Давай договоримся с тобой так. Сегодня ты переночуешь у нас, а завтра будет видно.

— Это невозможно, — заключила я, допивая чай. — И так доставила вам множество хлопот, а теперь еще и ночевкой буду обременять.

— Ничего не хочу слушать, — Инна Богдановна поднялась и грациозно пополнила мою чашку душистым напитком из расписного заварника. — У нас трехкомнатная квартира. Пятьдесят метров. Так что, места хватит всем. Постелю в комнате Ильи, а он, в зале, на диванчике поспит.

— Инна Богдановна… — пыталась возразить. Но это было бесполезно. Учительница, словно не слышала меня. Как заправская спорщица она стояла на своем.

Из прихожей послышался звук входной двери.

— Здравствуйте, Маша, — сказал вошедший на кухню Илья. Заметив «боевые ранения» на моем лице, парень разволновался. — Что с вашим лицом? Что случилось?

— Добрый день… — я постаралась улыбнуться. — Долго рассказывать… скажу так: неудачно провела дознавательные работы с одним элементом.

— Ильюшенька, — засуетилась наседка, — ну, что ты пристал к человеку? Иди мыть руки, сейчас чайку налью. А ты чего так рано? На работе что-то случилось?

— По делам мимо проезжал, вот и решил заехать… — объяснял парень, удаляясь в ванную комнату.

Присоединившись к нам, глава маленького семейства вновь вернулся к прежней теме. — Что же с вами все-таки случилось?

Не успела я, раскрыть рта, как Инна Богдановна начала объяснять суть проблемы. Говорила мать коротко и лаконично:

— У Машеньки, трудности с родственником, у которого она проживает. Я подумала, может, мы сможем, обеспечить девушку ночлегом? Ты не будешь против?

Парень, буквально, стал светиться от этой новости.

— Конечно же, мы поможем…

Илья ринулся помогать сию минуту. После чаепития позвонил на работу и взял отгул на оставшийся день.

Инна Богдановна достала с антресолей коричневую курточку, белую вязаную шапку и длинный полосатый шарф всех цветов радуги.

— Померь, должны подойти, — вытаскивая, ко всему, сапоги с меховым начесом, приговаривала дама.

— Инна Богдановна, не нужно, — упиралась я. — У меня есть теплые вещи, не стоит беспокоиться…

— Машенька, — улыбнулась учительница, — я знаю, что у тебя есть все необходимые вещи, но сейчас-то их нет. На улице холод собачий, все снегом замело. Мы сейчас поедем документы восстанавливать. Ты в таком виде отправишься?

— Маша, берите не стесняйтесь, — подключился Илья. — Если вы простынете, это будет на нашей совести.

Ну, что мне оставалось делать? Согласилась на все их предложения. Забота Ильи и Инны Богдановны была мне бесконечно приятна, словно они были мне родными людьми.

Молодой человек отвез нас в МФЦ. Все необходимые бумажки заполнила, в нужные окошечки рассовала. Инна была рядом, буквально держала за руку. Педагог проговорилась, что отменила несколько занятий с юными воспитанниками. Они окружили меня заботой родного дома. С момента отъезда в Москву не чувствовала себя настолько спокойно и защищено.

Вечером, после ужина, мы разошлись по комнатам.

Лежа в теплой постели, ощущала себя бездомным котенком которого взяли из приюта. В голове маячили воспоминания об Илье. Его жесты, слова, улыбка.

Утром меня ожидала новость:

— У меня сегодня выходной, так что буду твоим личным водителем, — радостно тараторил парень. — Я пойду, прогрею авто, а ты завтракай. Мам, оставила все на столе.

Инна наготовила блинов и убежала по делам.

Закончив трапезу мы направились в дорогу. Первый пункт остановки был бутик. Нужно было забрать документы и получить расчет.

За кассой работала Кристина. Симпатичная шатенка с утиными губами. Девица следовала всем пискам моды и прочим веяньям мира селебрити. Работа в магазине устроена была в две смены. Мы с Никой в паре, а Кристинка в паре с Викой. Три дня через три. Крис и Вика должны были заступить на вахту завтра. Видимо из-за того что меня уволили Кристина вышла на смену вместе с Вероникой.

— О! Привет, — удивилась Крис, — а ты что тут? Мне Ника сказала, что тебя, Норна, турнула вчера.

— Привет, — затормозив около нее, ответила я, — так и есть, я за расчетом. А Ника где? Как понимаю, вы вдвоем каторжничать будете?

— Ага, — недовольно фыркнула девушка, — тоже так думала. А не тут-то было! Ника отгулов набрала. Вчера вечером позвонила мне, радостная до безумия. Сказала, что едет в Италию. Какие-то путевки горящие нашла, в общем, говорила много и не по делу. Так и не поняла, на какие шиши птичка полетит в теплые края, перышки кремом от загара мазать.

— Наверное, откладывала, вот и накопила, — предположила я.

— Ты что? — поправляя разноцветные браслеты на руке, хихикнула Крис. — Ника накопила? Бредовее этого я еще ничего не слышала. Она непроходимая транжира и…

— Чего раскудахталась? — поинтересовалась Норна у Кристины. Владычица модного бутика вынырнула неожиданно из своего кабинета. — Заняться нечем? Давай организую досуг на весь день? Домой поползешь!

— Извините, — пропищала продавщица, вжавшись в стул.

— Соболевская, — Норна переключила взор на меня, — за мной.

В кабинете, обставленном в урбанистическом стиле, дамочка уселась за лакированный стол.

— Маш, — бизнес-вуман нагнулась к сейфу, запрятанным под столом, — ты зла на меня не держи. Ты же, сама виновата?

— Наверное, — ответила я. Будучи не в подчинение этой гарпии я ощутила себя свободно, поэтому уселась в овальное кресло напротив нее. — Но, могу сказать, что увольнять человека из-за пятиминутной отлучки не совсем правильно.

— Дорогуша, — Норна Леопольдовна вынув из сейфа бумажки, разложила их на столе, — я тут хозяйка и делаю то, что считаю нужным. Ваша задача, в чем заключается? Выполнять все мои прихоти и только! Скажу в костюме Красной Шапочки покупателей встречать, значит будете встречать!

— Вы знаете, как это называется? — не удержалась я. Вцепившись в подлокотники кресла, выпалила: — Можете не отвечать. Это в народе величают самодурство!

От последней фразы меня даже в жар бросило.

— Ух, как девка разошлась, — засмеялась Норна, — молодец. А ты знаешь, как называется твое поведение? Почувствовала свободу. Вот как!

Дамочка протянула файлик с документами и конверт с зарплатой.

— Помни, — добавила «купчиха», — все, что творится, идет на пользу. Это как на «Американских горках», вроде бы страшно, адреналин, но по итогу лишь положительные эмоции.

Пока она вещала про горки, я заглянула в конверт. И потеряла дар речи. Там находилось три тысячи рублей.

— Где моя зарплата? — обретя дар обратно, спросила я. — Тут не хватает девяносто девять процентов.

— Маша, — промурлыкала Норна, — минуту назад ты сказала, что я самодур. Так вот, я оштрафовала тебя за вчерашний проступок.

— Но…

— Иди уже, — помрачнела Норна.

— Я обращусь в трудовую инспекцию! — закричала я. Возмущение бушевало во мне. На секунду захотелось, вцепится ей в волосы.

— Обращайся, хоть прямо сейчас, — хозяйка магазина глубоко вздохнула. — Советую не тратить время, лучше работу ищи. И еще! Оцени мою доброту! Написала чудесную характеристику тебе. Если будешь думать головой, без работы не останешься.

Громко хлопнув дверью, покинула ЦУМ. Думаю, покинула навсегда. Где справедливость в этом городе? Почему люди настолько бывают жестокими, лживыми и жадными, как лягушка голиаф? Постоянно норовят подгрести все под себя. Представить не могу, что смогла бы поступить так же с кем-нибудь.

В машине ко мне пристал с расспросами Илья.

— Заметили? Не расстраивайся…

— Синяк-то не заметили. Спасибо твоей маме и ее косметичке, — ответила я. Еле сдерживалась, чтобы не разреветься в три ручья.

— Рассказывай, — скомандовал Илья и завел авто. Следующим пунктом назначения был дядя Вова. Я искренне надеялась, что дебошир успокоился и более скандалить со мной не будет.

Выложила ему все как есть. Мой рыцарь слушал внимательно, не отводя взора от дороги.

— У меня идея, — сказал Илья, когда окончила свой монолог. — Можно попробовать обратиться к моему боссу. Он влиятельный. Связи везде, где можно и нельзя. Думаю, поможет. Прижмем эту гадину, все до копеечки отдаст.

— Это совсем неловко, — воспротивилась я. — Пусть она оставит себе эти бумажки. Я другие заработаю.

— Машунь, так нельзя, — возмутился парень. — Предоставь мне самому решать, что делать. Он все-таки мой босс.

— Мы уже на «ты»? — неожиданно спросила я.

— Да, а ты против? — уверено ответил он.

— Нет… — улыбнулась я.

У подъезда нас встретила Алевтина Ивановна.

— Маш, поговорить надо, — заявила старуха. У нее было выражения лица, словно она знает код от ячейки, где деньги лежат. — Пойдем, пошушукаемся.

— Алевтина Ивановна, — зачастила я, — вымою, все вымою. Нет времени, простите меня, что такая занятая…

— Тьфу ты, — надула щеки бабка, — говорю, пойдем, поговорим, это дело серьезное, при хахале твоем говорить не буду. Нет, ну, если хочешь, могу сказать!

— Говорите, — позволила я.

— Ты дура? — нахмурилась соседка. Она постучала кулаком себе по лбу. — Локти потом будешь кусать. Идем уже!

— Подождешь? — спросила Илью.

— Жду в машине, — буркнул извозчик.

Бабка повела меня за угол дома. Мы остановились у ступенек в подвал.

— Чего вам? — спросила я и сложила руки на груди.

— Хахаль твой был сегодня, — прошептала Алевтина Ивановна.

— У меня нет хахаля, — ответила старушке. Пенсионерка явно была не в себе.

— Машка, — старуха свела брови к переносице и топнула ногой, — не рассказывай мне сказки. Специально отвела тебя в сторону, чтобы второй-то про первого не слышал. Так что можешь, не притворяться. Я ничего второму про первого не скажу.

— Бред какой-то, — выпалила я и пошла к машине.

— Стой, дурында, — соседка схватила меня за рукав куртки, — первый твой приходил сегодня. Просил передать извинения за тот вечер и еще просил передать сумку. Сказал, что больше на глаза показываться не будет.

— Антон?! — всплеснула я руками. — Так это он мою сумку взял!

— Ну, а кто? — бабка прикрыла рот рукой. — Маш, ты, что, такая зверина-то? Он же побитый весь, живого места на нем нет. Этот, второй, его отметелил? По твоей новодочке? Из-за сумки?

— Никто его не метелил, — возмутилась я. — Во всяком случае, мы к этому отношения не имеем.

— Сказочница, — начала бубнить бабка. Она спустилась к подвальной двери и, отперев ее, скрылась в темноте, продолжая бубнеж: — Чего врать? Сказала же, что о похождениях твоих буду молчать.

Через пару минут Алевтина Ивановна вынырнула обратно. У нее в руках был грязный пакет.

— Вот держи, — сказала она, вынимая сумку из пакета. — Я тут подумала, а может это третий первого побил?

— Какой еще третий? — спросила я, проверяя содержимое ридикюля. На удивление все содержимое было на месте.

— Эх, Маша… — вздохнула старушка и сделала сострадальческое лицо, — тебе не стыдно? Куда тебе столько мужиков? Ты в них даже путаешься. Третий, это который приходил позавчера. Здоровенный, под два метра ростом. У него еще стрижка тифозная, а на шее тату. Червяк с усами.

— Не понимаю о ком речь… — мотнула я головой. — Вы, наверное, что-то напутали. Скорее всего, парень приходил к соседке. У меня такие даже в знакомых не ходят.

— Ой-да, — прищурилась бабка, — не ври. Сама лично видела, как он наведывался два раза. Поначалу около обеда притопал. Видно тебя застать надеялся. Зашел в квартиру, где-то с часок посидел. А второй раз после трех приходил. Видать выпить любит как и дядька твой, гони его в шею. Потому как ящик водки припер.

— Алевтина Ивановна, — взмолилась я, — помилуйте, я совершенно не пойму, о чем вы?! Вы правы в одном, кто-то обогатил дядь Вову спиртным, но скорее всего, это друзья-знакомые или бандиты какие-нибудь, что позарились на его квартирку. Понимаете?

— Дурында, — кинула старуха и быстрыми шагами понеслась к подъезду.

Немного постояв у машины, мы поднялись в квартиру. В двушке носился «аромат» перегара. Кругом царил беспорядок.

Дядя Вова дрыхнул на полу в ванной.

— Ты живой? — спросила я, расталкивая родственника. — Вставай.

— Хто здесь? — проскрипел алкоголик. С трудом он разлепил отекшие веки. — Че пришла?

— Вообще-то живу тут, — помогая встать, сказала я. — Ты как? Разве можно столько пить?

— Не твоего ума… это… это самое… дура…

— Ты бы не выражался, — спокойно посоветовал Илья.

— А ты кто? Уматывай… — стоял на своем Владимир, — кролика своего еще посмела притащить.

Растолкав нас в разные стороны, дядюшка переместился на кухню. Кряхтя, он подошел к холодильнику, открыл морозилку и неуклюже вместил в нее свою голову. Постояв в раскоряку пару минут, болезненный допил остатки водки из стопки и окинул нас взглядом.

— Чего топорщимся? Выметайтесь из моей жилплощади.

— Дядь Вова, — возмутилась я. — Да, что на тебя нашло? Ты забыл о договоренностях с моими родителями? Мы же договаривались, что поживу какое-то время у тебя. Куда прикажешь мне идти?

— Во-во, — доедая огрызок соленого огурца, согласился дядя, — мы с Мишкой договаривались, что ты поступишь в шарагу и съедешь. Ты не поступила и какого-то черта тут делаешь! Я позвоню ему и расскажу как ты мужиков водишь! Проститутку вырастил! Позор семье!

Илья бросился на дядю. Я, честно говоря, даже ойкнуть не успела. Парень скрутил пьяницу и отвел в ванную. Холодная вода немного привела Владимира в чувства. Жаль, что толка из этого не вышло. Владимир Эдуардович железно стоял на своем. Ко всему, родственничек решился на шантаж.

— Машка, сама решай, или ты валишь, или я звоню Мишке.

— Они тебе не поверят, — разглядывая в окно заснеженную пятиэтажку, сказала я.

— Поверят не поверят, осадочек-то останется. Че папку своего не знаешь?

— Может, тебя снова в душ проводить? — встрял в разговор Илья. — Уж больно ты по-хамски себя ведешь.

— Ты вообще молчи, — сверля глазами, ответил дядя. — Бандит, щас позвоню Женьке. Он быстро порядок наведет.

— И кто у нас Женька? Алкашь с соседнего двора? Под «грибом» у песочницы вместе отдыхали? — ухмыльнулся Илья.

— Участковый, — важно пояснил Владимир. Теперь, он доедал остатки соленых помидор. — Так что, нечего тут простаивать, дверь вы знаете где.

— Ты с ним не договоришься, — подойдя, прошептал Илья. — Может, через недельку или две, но не сейчас. Поехали к нам. Поживешь с нами. Мам будет рада.

— Я не могу… — протянула я.

— Почему? — не успокаивался Илья.

— Потому что с моей стороны это будет наглость, обременять вас.

— Глупости не говори, — снисходительно улыбнулся парень. — Бери все необходимое. А, если помиришься с дядюшкой, переедешь к нему обратно.

— Вы, что там задумали? — взревел дядька. Пропойца вскочил, ловким движением вооружился пустой бутылкой и метнул ее в голову Ильи. Стеклянная тара пронеслась мимо его носа.

Молодой человек не остался в долгу, он ударил дядюшку кулаком по засаленной макушке, от чего Владимир рухнул без чувств.

— Ты убил его? — всполошилась я.

— Нет, — пояснил Илья, — он жив и относительно здоров. Просто немного отдохнет. Вещи собирай.

— Мы не можем, бросить его на кухне и…

— Мать Тереза, — озадаченно пробормотал парень, — вещи пакуй, я отнесу этого хомяка в комнату и спать уложу. Можно, так сделать? Сойдет?

— Да… — протянула я и умчалась в свою комнату.