Страсти по Белке

Денис Морро

Бывает ли такое, что белая полоса может резко поменять окрас? Может, еще как! У меня была работа и большие планы на жизнь. Однако в одно мгновение все встало с ног на голову. С работы уволили, крова лишили. Казалось, крах всему? И тут на горизонте возникает он. Талантливый парень, за которым как за стеной из красного кирпича. Смогут ли мои злопыхатели растоптать все то, что мне дорого? В сказках всегда побеждает добро, но в реальной жизни бывает так, что зло оказывается намного сильнее.

Глава пятая

Пролетела неделя с того времени, как я обосновалась в семье Скворцовых. Инна и Илья были чудесными людьми. Заботливая мамаша готовила разносолы, тем самым перекармливая нас. Будто на убой кормила.

Илья, подыскивал для меня работу, так как синяк рассосался, а паспорт был в сумочке, которую передал Антон через Алевтину Ивановну.

Все плохое стало забываться. Мне чудом удалось уговорить Илью, чтобы он не тревожил своего босса, по поводу бессовестного поступка Норны Леопольдовны.

Всю неделю, чтобы не казаться нахлебницей, я убиралась в квартире, стирала, гладила, ходила в магазин. Отважно рвалась к готовке, но Инна не допускала меня к плите. Если говорить без утайки, Скворцова была вежливым, интеллигентным человеком, поэтому не озвучивала моменты, которые категорически не устраивали даму.

Вначале наших «коммунальных» отношений, я не замечала с ее стороны недовольства. Но однажды обратила внимание, что кровать перестелена по-новому, тарелочки повторно перемыты — перетерты, одежда переглажена, полы и те вымыты вновь. Как заметила подобные казусы? Все предельно просто.

Заправляя постель, подворачиваю край покрывала. Для чего? Не знаю, просто вот такая странная заморочка. А вечером кровать застелена иначе. И так во всем.

Инна Богдановна молчит, слово против не скажет, лишь тихим сапом переделывает по-своему. Честно говоря, мне все равно, но зачем делать лишнею работу? Могла бы сказать, как принято в ее доме и всего то.

Кроме моего трудоустройства Илья начал активно ухаживать за мной. Цветы через день и далее по списку, стандартно: конфеты, билеты, брикеты — как говорится.

Мой рыцарь настроен серьезно. Случайно слышала ночную беседу сына и матери:

— Мам, как узнать ее размер? — сетовал Ильюша.

— Сыночек, — чирикала матушка, — у нее семнадцатый размер.

— Ты уверена? — усомнился паренек. — Ювелирку вернуть нельзя. Босс на второе кольцо одалживать не станет.

— Ладно-ладно, — согласилась Инна, — завтра как-нибудь по-хитрому выясню у Машеньки.

На следующий день преподаватель подошла ко мне:

— Машенька, — словно лиса, приговаривала она, — обратила внимания на твои музыкальные пальчики, какой у тебя размер? Вот у меня безымянный семнадцать, а у тебя?

— Тоже, — не задумываясь, брякнула. Совсем забыв о подслушанном разговоре.

Исходя из этого, жду предложения. Вернее, настороженно ожидаю. Илья очень хороший парень, бесконечно ему благодарна и его маме, но не выходить же замуж из благодарности? Вещать о том, что Скворцов не в моем вкусе или что-то вроде этого не буду. Он симпатичный парень и немного нравится мне. Возможно, даже, чуть-чуть влюблена.

Мои раздумья прервал телефон. Пришло смс: «Вас приветствует компания „БетонСтройИнжиринг“. У нас открыты вакансии: секретарь, менеджер отдела сбыта, менеджер по закупу, руководитель отдела маркетинга. Телефон для связи: +7 495…».

— Кто тебе эсэмэски шлет постоянно? Ухажер? — язвительно спросил Илья. Он стоял перед зеркалом и мучительно пытался завязать галстук.

— Ревнуешь? — ответила я. — Рассылка дурацкая. То оповещают о распродажах и скидках, теперь о вакансиях начали сообщать.

— Да, ревную, — улыбнулся Скворцов. — Кстати, по поводу работы. Напротив нашего офиса, есть крохотная кондитерская. Там была вакансия продавца. Пойдешь?

— Без вопросов, — кивнула я. Устав наблюдать его мучения, подошла и быстро смастерила красивый узелок.

Илья набрал номер.

— Привет, это я. Ну, что по вакансии? Ага. Хорошо. Договорились, сегодня подъедем, — сбросив звонок, он посмотрел на меня. — Собирайся, Нина Павловна ждет, ты принята.

Радости моей не было предела. Я, сразу развела бурную деятельность.

— Так-с, — копаясь в нарядах, приговаривала я. — Это старенькое, это не модненькое, а это что? Вообще жуть…

Отыскала среди кучи «неликвида» симпатичный комбинезон, темно-красной расцветки.

— Комбик одену, — крутясь перед зеркалом, сообщила сама себе.

— Не рекомендую… — процедил Илья. Он, словно тень подкрался сзади. — Нина Павловна не оценит. Она женщина простая, скромная и предпочитает общаться с равными. Если ты наденешь это странное творение незадачливого портного, кондитер на работу тебя не примет.

— Что в нем не так? — с обидой спросила я.

— Ну, что это такое? — насупился Илья. В его глазах читалось искреннее не понимание. — Штаны пришитые к кофте у которой рукава безобразные? Разве можно было так приделывать их? Почему они такие большие? Куча лишней ткани. Посмотри, как они неестественно топорщатся.

— Много ты понимаешь, — фыркнула я. — Это рукава фонарики, они и должны быть такими. Модельер их придумал таким образом, чтобы…

— Надень джинсы и вязанный свитерок, — прервал меня Скворцов. — Поторопись иначе мы опоздаем.

Быстро проговорив напутствие, он вышел, не дав возможности ему ответить. Что за манера? Не понимаю людей, которые не желают выслушивать чужое мнение. Особенно, когда сами подначивают его высказать.

Хотя, возможно, парень прав. Склады, которыми он заведует, раскинулись в пригороде. В небольшом поселке городского типа. Там своя инфраструктура, свои нравы. Как объяснил мне Илья, находясь в поселке, ты забываешь, что в нескольких десятках километров Москва. Словно очутился с помощью неведомой силы на другом конце необъятной страны.

По дороге (добираться в поселок около двух часов) парень поведал о загадочной Нине Павловне.

Женщина всю жизнь обитала в Клыпинске, именно это название, величественно, носил поселок. Родилась, школу окончила, замуж вышла, детей родила и бизнес открыла. Она одна из немногих, кто рискнул заняться предпринимательством в Клыпинске в девяностые, за это местные ее очень уважали.

Через Клыпинск проходит ЖД ветка. В основной массе по ней следуют товарняки. Нина много лет работала обходчиком путей, мечтая стать кондитером. Все подружки вечно хвалили ее:

— Нинка, готовишь отпад! Трубочки с кремом — пальчики оближешь, да что там — откусить можно!

Похвалы родных и близких сделали свое дело. Нина Павловна, помчалась в налоговую инспекцию и подала документы. Ровно через пять дней дама получила бумагу с гербом и печатью: «Свидетельство о государственной регистрации индивидуального предпринимателя Железновой Нины Павловны…».

Поскребя по своим сусекам и сусекам всех, кто занимался похвалами, она арендовала помещение на окраине поселка, напротив огромных ангаров, оборудованных под хранение покупаемо-продаваемой продукции каким-то московским бизнесменом.

— Женщина с сильным характером, — продолжая рассказ, вел машину Илья. — Представляешь, всего добивалась и добивается сама. Муж ее, к сожалению, отправился на тот свет, когда дети малыми были. Нина Павловна рук не опустила: одела, обула, обучила.

— Как вы с ней познакомились? — поинтересовалась я.

— Так, вот, — цыкнул Скворцов, — у нее три сына. Старший Сашка, потом Виталька и младшенький Виктор Андреевич.

— Почему младшенький по отчеству? — хихикнула я.

— Потому как серьезный человек. Сашка и Витька закончили ПТУ, оба работают со мной. А Виктор Андреевич перебрался в Москву, имеет два высших образования, третье получает.

Илья немного помолчал.

— Когда я пришел трудиться в «МИКХ», это их склады, познакомился с парнями. В обеденный перерыв ребята потащили к Нине Павловне, так и завязалась наша дружба.

— Странное имечко у вашей фирмы… — протянула я, — мих…

— «МИКХ» — засмеялся рассказчик. — Расшифровка: «Московский Инвестиционно — Корпоративный Холдинг». Мой босс сын владельца. У нас все шушукаются по углам, что хозяин сына за какой-то проступок сослал к нам. А вообще мы с ним хорошо общаемся. Он нормальный парень, сложно представить, чего он мог такого ужасного натворить.

— Поинтересуйся у него, — предложила я.

— Зачем? — Илья посмотрел на меня. — Я в чужую жизнь не привык лезть, да и он не горит особым желанием обсуждать с подчиненными свою личную жизнь.

— Какая вакансия открыта в кондитерской? — опомнилась я. Так хотелось трудоустроиться, что не полюбопытствовала, чем предстоит заниматься у железной леди Клыпинска.

— Продавцом, — пояснил Скворцов, выкручивая руль. — Только теперь надо будет бублики и рогалики продавать.

Мы свернули с новенького шоссе, проехав указатель «Клыпинск. 3 км». Дорога, вымощенная добротным асфальтом, пролегала параллельно железнодорожным путям.

К моему удивлению в поселке совсем не было снега, не то, что в Москве. Странная метаморфоза: мне всегда казалось, что в пригороде бывает больше осадков, чем в городе.

Проследуя по главной улице городка, мы оказались на окраине. Склады поражали масштабом. Строения прямоугольной формы с серебристыми крышами тянулись на несколько километров. Хранилища всякой всячины более походили на какие-то лаборатории инопланетян. На противоположной стороне от них высились «хрущевки» в пять этажей. В одной из них на первом этаже, над скудным крылечком, была вывеска: «Сладости от тети Нины».

— Идем, — скомандовал Илья, припарковавшись.

Стоило открыть дверь, как навстречу хлынул аромат выпечки, вызывающий аппетит. Среди совдеповских витрин стояла полноватая женщина в белом халате.

Завидев нас, она поправила ситцевую косынку прикрывавшую черные волосы, сдобренные благородной сединой.

— Здрасти… — Железнова неприветливо улыбнулась и протянула руку. — Маша? Я тетя Нина, будем знакомы.

— Да, очень приятно, — ответила я.

Нина Павловна сжала мою ладонь до хруста и сказала Илье:

— Все, пост сдал, пост принял, дуй на вахту. Теперь мы сами разберемся.

— Удачи, — еле слышно сказал Скворцов и мгновенно упорхнул.

— Че стоим? — пробасила кондитер. — Пошли.

Нина начала экскурсию по своим владениям:

— Тут подсобка, а это кухня, но ты на нее не суйся, хозяйничать только мне можно. Это туалет, там дальше запасной выход, — Железнова притормозила, — видишь у двери, маячит красный котелок?

Я, молча, кивнула.

— В нем ключи от запасного. Тьфу-тьфу, но если чего случится, берешь из него ключик и выскакиваешь в подъезд.

— В смысле? — про подъезд я вообще не поняла. Если будет экстренная ситуация и потребуется воспользоваться запасным выходом, для чего мне нужно бежать в подъезд? — Жильцов оповещать?

— Каких жильцов?! — усмехнулась Нина Павловна. — Это ж квартира переделанная, поэтому у нее запасной выходит в подъезд, а парадный-то вход мы для покупателей сами продолбили. Понятно? Идем дальше.

Через минуту мы втиснулись в маленькую коморку с большим окном. По одной стороне располагался холодильник, узкий шкаф и столик, а по другой стороне стояли четыре стула. Над ними примостилась вешалка, увешанная халатами и уличной одеждой.

— Тут мы отдыхаем, обедаем, и переодеваемся, — по-хозяйски развела руками кондитер. — Щас Лара придет, она тоже продавец, вы посменно работать будете. Сегодня только в паре будете, все что говорит, мотай на ус. И еще! Продукцию не жрать!

Нина, введя в курс, удалилась на кухню. Я натянула халат и собрала волосы в хвост.

— Привет, — сказала вошедшая девушка.

Обернувшись, я увидела светловолосую девицу. Ростом она была не более полутора метров и весом килограмм сорок. Миниатюрное лицо, пушистые ресницы.

— Привет, — улыбнулась я.

— Ты Маша? Верно? — уточнила девочка, скидывая пуховик, капюшон которого обрамлял неимоверно пушистый мех.

— Да, а ты внучка Нины Павловны? — спросила незнакомку.

Девочка замерла на секунду, после чего рассмеялась в голос. Она схватилась за живот и плюхнулась на стул.

— Умора, — вытирая слезы, причитала блондинка, — какая внучка?

— Родная, наверное? — предположила я.

Девица насупила личико.

— Разреши представиться: Лариса Попкова.

— Ой, — теперь уже я засмеялась, — даже не подумала, извини. Ты после школы подрабатываешь у Нины Павловны?

Лариса накинула халат и подошла к холодильнику.

— Какая школа? Мне тридцать один год…

— Молодо выглядишь… — изумилась я. И было от чего. Выглядела Лариса на пятнадцать лет.

Попкова вынула бутылку с йогуртом из холодильника, сделала пару глотков и сказала:

— Пойдем к прилавку, там поболтаем. Если тетя Нина нас тут застукает без дела, подзатыльников огребем по самые уши.

За самой большой витриной притаился табурет, на который устроилась я. Лариса встала напротив меня, облокотившись на стену.

— Рассказывай, откуда ты? С Ильюшей гуляешь? — сказала Лара. Она схватила с витрины большую плюшку и начала отщипывать от нее маленькие кусочки.

— Летом переехала в Москву, — лепетала я, — в училище не поступила. Пошла на работу…

— Понятно, — перебила меня напарница. — С Ильей-то давно вместе?

— Почему ты решила, что мы встречаемся? — я изобразила удивление.

— А как иначе? — искренне удивилась Попкова. — Хочешь сказать, что Скворцов просто так уламывал тетю Нину тебя на работу взять? Я достаточно пожила на белом свете и прекрасно понимаю, что вы вместе. Повезло тебе с Ильюшкой. Добрый, ответственный, заботливый. Работа у него хорошая. Не то, что мой Ромка… поет всем сказки про богатого папашу…

— Он не местный? — спросила я, радуясь, что дотошная Лара переключилась на другую тему.

— Якобы москвич… — вздохнула Лариса. — Сомневаюсь в этом. Ромка приехал к нам в Клыпинск пару лет назад на должность управляющего богадельней, что находится через дорогу. Местные называют их амбарушками. У нас городок маленький, приезжих мы не любим. А Ромка мало того, что с Москвы прикатил, так еще строить всех начал. И, понятное дело, чтобы заносчивому пареньку не наваляли, он придумал историю о своем родстве с владельцем заводов — пароходов.

— Может, Рома и вправду его сын, — предположила я.

— Ага, — гыкнула Лариса, — верится с трудом. Я навела справочки. «МИКХ» принадлежит Семену Брагину, может, слышала? У него действительно есть сын. Роман Брагин. Все бы ничего, вот только, во-первых, в газетах писали, что сынок олигарха за бугром наукам обучается, а во-вторых, у моего Ромки фамилия Ромашин. Воно как!

Дверь звякнула.

— Здрасти, — поприветствовала нас пенсионерка, облаченная в тонкое пальто. Она окинула взглядом все витрины. — А пышечек нет?

— Доброго, — ответила Лара, — не-а. еще не готовы. Через полчасика подходите.

— А что такое пышечки? — полушепотом поинтересовалась я, пока бабка присматривала другое лакомство.

— Булки такие, — весело пояснила девушка, — они на сдобе, а если хорошо настоятся, вообще пышные получаются.

— Тогда завитушки, — проскрипела старушка.

— Сколько? — открывая витрину, спросила продавец.

— Три… — протянула покупательница, подсчитывая мелочь.

Попкова закинула в полиэтиленовый пакет три булочки, странной формы, под названием завитушки и, получив оплату, вручила их бабке.

— Сколько времени? — всполошилась Лара.

— Почти двенадцать… — глядя на часы, ответила.

— Тетя Нина, — завопила девица, — время обед, сейчас микхоцы придут.

Я вздрогнула.

— Кто это?

— Называем так работников амбарушек, — пояснила Попкова.

Со стороны царства кастрюль и половников послышался шум. В зале появилась тетя Нина. Она была вся перепачкана. На ее халате присутствовали в тесном соседстве: мука, джем, варенье, шоколад, сгущенка и еще с десяток не поддающихся распознанию пятен.

— Быстренько раскладывайте все по местам, — приказала Железнова.

Мы не успевали, рассовывать свежую выпечку по полкам. Женщина приносила все новые и новые противни. Такое ощущение, что она всю ночь стряпней занималась.

Дверь вновь распахнулась.

В этот раз на пороге возникла крупная женщина в легкой ветровке с распущенными рыжими волосами.

— Попалась! — взвизгнула она. — Ни стыда, ни совести! Что это такое? Что?

От неожиданности я выронила противень, и он звонко брякнулся на пол.

— Что и требовалась доказать, — еще громче заорала скандалистка.

— Марина, не ори! — не дрогнув, осадила ее Нина Павловна. — Белены объелась?

— Нет, твоих булок! — дамочка достала из кармана изрядно помятую булочку. — Это что такое?

— Пышечка, — ответила Лара.

— А это? — хамка перевернула шедевр кондитера.

— Что? — переспросила Нина.

— Тут, — Марина ткнула пальцем на поджаристое дно.

Мы дружно уставились на то место. Там четко просматривался отпечаток пятирублевой монеты.

— Пять рублей… — тихо сказала Лариса.

— Именно, — вновь вспыхнула покупательница. — Как такое возможно? Почему на ваших булках монеты отпечатаны? Вы что продукцию с мелочью храните? Нина, ты знаешь, сколько всяких микробов и грибов на деньгах? Ты кормишь этим людей! Плати мне моральный ущерб!

— Может, тебе пойти отсюда? — спокойно спросила Железнова. — Булка у тебя в кармане валялась, там и отпечаталась рублевка! Я ни при чем! Это ты неряха!

— Чего? — брызнула слюной Марина, — щас тебе покажу неряху!

Возмутительница спокойствия ловким движением перевернула поднос с кексами. Они покатились по полу во все стороны.

Нина Павловна кинулась на Марину. Дамы схватили друг друга за лацканы и закрутились в ритме танго, перед витринами, награждая друг друга разнообразными матами.

Наперегонки с Ларисой мы поспешили растащить крупных дам. Однако они вцепились железными хватками. Справиться с ними, нам помогли подоспевшие парни.

Начался обеденный перерыв. Илья и Роман притопали что-нибудь перекусить. Застав все это безобразие, парни развели дам по разным углам.

Лариса отвела Нину Павловну в импровизированную комнату отдыха, а Илья вывел Марину на улицу подышать свежим воздухом. Я бросилась собирать кексы, Роман вызвался мне помогать.

— Вы же Маша? — протягивая кекс, спросил Роман.

— Да, — ответила я.

В тот момент, я повернулась к нему и наши взгляды встретились. На меня пристально смотрел крепкий, коренастый парень. Красивый нос, пухлые губы, высокий лоб и бездонные черные глаза.

— А я Рома, будем знакомы, — представился он.

— Да… — как зомби протянула я и выпустила из рук собранные кексы. Чумазые шедевры опять покатились по полу.