Демоны Вебера

Денис Кучеренко, 2023

Видения Вебера не просто реалистичны, они неотличимы от реальности. Они – это кошмар наяву. Продавая свой талант за деньги, предсказатель Верго Вебер получает возможность раз и навсегда покончить со своими финансовыми трудностями, но для этого ему придется впутаться в кровавую авантюру по смене власти в дикарском княжестве, вновь встретившись с давно забытыми отголосками прошлого. На пути к своей цели он столкнется как с чудовищами, порожденными человеческой алчностью, так и с теми ужасами что кроются в глубинах его памяти. Вопрос лишь в том, удастся ли ему дойти до конца этого пути, сохранив свой рассудок и свою человечность?

Глава 4. Братья наши меньшие

Вопреки многочисленным опасениям путников дождь так и не пошел. Взбушевавшийся ветер резкими порывами умело разогнал тучевой покров, оголив слегка оранжевый небосвод. С первого часа своего злосчастного приезда в Помонт, Веберу изо дня в день приходилось наблюдать свинцовую мглу, сплошной пеленой застилающую небо. Все княжество, подобно змею, обползающему камни, вилось у подножий горных хребтов, изредка заползая своими крохотными деревушками поближе к их вершинам. Постоянно находясь на возвышенности, и без того безрадостные обитатели Помонта почти что круглый лунный год были лишены солнечного света, а виновником того выступали нескончаемые полотна облаков, укутывающие верхушки горных массивов, да осточертевшие местным туманы, регулярно спускающиеся со скалистых вершин. Упоминать о том, что немалая часть княжества располагается за разного рода возвышенностями ландшафта, а оттого навечно была сокрыта в тени, и вовсе не стоит.

Чистое небо здесь — сродни редкому явлению. Торговцы, курьеры и сборщики податей, неведомыми невзгодами вынужденные пересекать территории этой недружелюбной земли вынужденно пользовались вычурными приспособлениями, что позволяли им не сбиться с пути. По таинственным для большинства причинам, компас упорно отказывался работать в пределах княжества, безустанно вращая стрелкой. Меньшинство же, слыхало что-то краем уха о крупных залежах магнетита, что по слухам и оказывали столь сильное воздействие на чувствительные устройства. В любом случае, на замену всем привычного приспособления пришел новый, многими неведомый герой — прозрачный шпат.

Едва ли хотя-бы каждый десятый образованный житель федерации сможет объяснить, как можно ориентироваться на местности при помощи камня, а точнее минерала. Что иронично, так эту премудрость исправно преподают в школах вот уже который год, и ничегошеньки сложного в этом нету. Как известно, в условиях неподвижного солнца, извечно занимающего свое законное место в самом центре столицы, определение местоположения оного является залогом успешного ориентирования на местности. Достаточно хотя-бы приблизительно знать в какой части федерации ты находишься, иметь при себе хоть какое-то подобие карты или атласа, и узреть неизменное положение солнца чтобы быстро определить где ты, и куда тебе нужно идти даже в крайней степени незнакомых для тебя окрестностях. Проблемы начинались, когда все указанные на карте ориентиры пропадали из виду, а солнце, на зло всем путникам скрывалось за облаками. Компас на территории федерации исправно работал дай бог чтобы на половине земель, а значит, в такие моменты пробивал золотой час легендарного минерала. Одного единственного кусочка было достаточно для решения всех этих проблем. Одного единственного кусочка, которым как на зло, мало кто умел пользоваться.

Любой достаточно прозрачный шпат, привозимый из дальних приморских регионов позволял эффективно разделять рассеянный, поляризованный свет, и обычный, прямой — солнечный. Достаточно было расположить кусок минерала перпендикулярно небу и между ним и небесной высью разместить что-нибудь с небольшим отверстием, к примеру ткань. Сквозь призму прозрачного шпата, вопреки всем ожиданиям будет виднеться уже целых два отверстия. Притом яркость их будет сильно различаться. Вращая кристалл, можно добиться совпадения яркостей, что ученые мужи заумно называют «точкой деполяризации». В этот самый момент, кристалл своей длинной диагональю и указывает на солнце. Получив первую линию, повторив процедуру неподалеку и мысленно дорисовав вторую, в точке их пересечения пытливым умом и будет обнаружено скрывающееся солнце.

Запутанное в теории, и крайне простое на практике, это средство активно применял Остин, лавируя из стороны в сторону, придерживая двумя руками изодранный дырявый платок и мутный, слегка треснувший камень. Необходимые для ориентации линии все никак не желали сходится, упрямо расплываясь раз за разом. Сложно было сказать, что этому способствовало больше: малопригодный образчик шпата, или буквально рассыпающийся в руках платок. Барон на пару с Верго с любопытством следили за данным действом, изредка его комментируя. Первое время терпевший это командир гвардейцев, к седьмому совету нешуточно вспылил, доходчиво призвав «посторонних» не вмешиваться в его профессиональные методы.

Собственно, ко всем махинациям с минералом Остин пришел в следствии небольшой консультации с Арчи и Голдбергом, результатом наблюдательности которых выступило неожиданное заявление — они находятся совсем не там, где им полагалось быть согласно карте! При внимательном рассмотрении обветшалой карты было замечено отсутствие нескольких крайне важных ориентиров, и что гораздо хуже — наличие излишних. И чем бы ни были злополучные обозначения «Е.Р.» и «Чс.М.», как выяснилось, группа наемников к ним так и не приблизилась. Был ли резной алтарь на карте как-то обозначен? Что могло значить «Е.Р.», если только не еловую рощу? Для путников это так и осталось загадкой. В течении получаса тщательного изучения чудовищно неточной карты, ничего похожего на окружение лагеря гвардейцев так и не было найдено. Учитывая неразборчивость каракулей, можно было бы даже предположить, что сам язык обозначений карты был определен неверно, если б только не тщательно выведенная заглавными буквами надпись «Поселок Гларь», красующаяся в самом углу полотна.

Занятен был тот факт, что по пути к месту их стоянки большинство ориентиров отлично соответствовали действительно встречаемым путниками объектам. Крупные скалы, заросли кустарников, причудливые камни, — Остин был уверен, что карта надежна, и их группа следовала как раз туда куда он полагал. Воистину, дьявольские совпадения. Теперь же, утратив всякую веру в злосчастную вещицу он всеми силами и навыками пытался определить где именно они находятся.

Верго, будучи ранее уверенным что Остин знал эту местность пускай и не как свои пять пальцев, но достаточно неплохо, находился в приподнятом настроении духа, про себя потешаясь над безалаберностью их лидера. Он еще даже не подозревал, что большинство членов группы связывает их затруднительное положение именно с его недавним предсказанием, предполагая, что стоило им придерживаться плана, отринув спешку, и подобной ситуации можно было бы избежать. Накопившееся напряжение пока лишь выливалось в косые взгляды и неловкое молчание, но предсказатель уже чувствовал себя неуютно, без задней мысли списывая все свои предчувствия на недавние переживания.

Не весть уже какой по счету хлопок по шее ознаменовал дюжину обезвреженных вредителей, активно слетающихся к открытым участкам кожи Вебера. Устав постоянно отбиваться от мелких поганцев (к числу которых за последние пол часа примкнули оводы, странного вида шершни и еще парочка малоизвестных предсказателю летучих созданий), мужчина стал нетерпеливо нарезать круги вокруг покорно ждущего вьючного жука, в надежде хоть как-то уберечься от кровососущих гадов. Новая стратегия не очень то помогала, но все же, активные движения позволяли худо-бедно согреться. В такие моменты предсказатель нешуточно завидовал сопровождаемому ими наследнику, что после первых же укусов скрылся в недрах теплой и уютной кареты. Туда то не проникали ни холодные ветра, ни отвратные москиты — настоящая сказка в суровых горных условиях. Про себя Верго уже не раз фантазировал, как неуклюжий экипаж таки застрянет где-нибудь между камнями, вынуждая их груз голубых кровей продолжать путь на своих двоих, на тех же условиях что и его сопровождающие.

Замечтавшись, предсказатель не сразу заметил движение в вытаптываемом им подзоле. Пролегающая со стороны рощи смесь из трухи, пожелтевших хвойных иголок и насыщенной маленькими камнями грязи определенно шевелилась. Заинтересованный Вебер присел на корточки, с любопытством разглядывая темно-коричневую субстанцию. Между ее составляющими, образуя длиннющие цепи ползли целые полчища мелких членистоногих поганцев: сколопендры, бежевые жуки усачи, чрезмерно крупные мокрицы, разноцветные клопы, вся эта братия неспешно, но организованно надвигалась на удивленного соглядатая. Прочесав взглядом почву и вовсе создавалось впечатление, что сам верхний слой грунта ожил, решив сместиться поближе к путникам. Стволы деревьев, булыжники, разбросанный ветром валежник — все это понемногу покрывал уверенно наползающий покров насекомых. Особенно крупный жук листорез, достигавший в длину восьми сантиметров, расправив крылья оторвался от лежавшего неподалеку камня, в полете угодив на рукав зазевавшегося предсказателя. Одного взгляда на крупные жвала насекомого хватило, чтобы мужчина неистово затряс рукой, сбрасывая непрошеного гостя.

Поспешно отойдя от надвигающейся массы, Верго хотел было уже позвать Остина, громогласным воплем намекнув ему на серьезность ситуации, как с обратной стороны кареты (где собственно и располагались наемники), достаточно громко вскрикнув, его кто-то опередил. Всего несколько секунд отделяло предсказателя от крайне неприятного зрелища: сразу несколько сбитых с толку наемников окружали беспрестанно махавшего руками Блица. Лицо паренька опухало на глазах, отекшие веки неумолимо закрывали собой глаза, изо рта бедняги еще мгновение назад издавшего крик, вырывались лишь беспомощные хрипы. На тыльной стороне ладони до смерти перепуганного юноши красовался активно набухающий след укуса. Раздувшиеся до ненормальных размеров щеки и пурпурные растянутые губы странно подергивались, издавая нелепый, хлюпающий звук. Вся его физиономия превратилась в жуткую одутловатую гримасу, свойственную скорее нарисованному персонажу с гипертрофированными чертами лица, нежели живому человеку.

Подбежавший Вебер быстро сориентировался. Ему уже доводилось иметь дело с подобным, хоть и было это крайне давно, еще во времена его службы. На лицо ключевые признаки анафилактического шока, выражавшиеся в стремительно прогрессирующем отеке. Первый раз, когда ему пришлось столкнуться с этой невзгодой, потерпевшего ему таки не удалось спасти — всего за несколько минут опухлое горло лишило его сослуживца возможности дышать, обрекая доходягу на ужасную смерть от удушья. Жуткий, оплывший труп в свое время надежно врезался в память предсказателя, подвигнув его в последствии досконально ознакомиться с загадочной грозой аллергиков. Верго хотелось верить, что проведенные за медицинским атласом и несколькими ветхими трактатами часы не были потрачены напрасно. Он знал, что следует делать. В теории.

— Тонкую и длинную трубку. Раздобудьте тонкую и длинную трубку. Быстро! — прикрикнул на толпящихся наемников Вебер, наспех накладывая представляющий из себя грязную тряпку, импровизированный жгут выше места укуса.

Сработало ли мифическое солдатское взаимопонимание, или решительность и расторопность Остина дали о себе знать, но без лишних вопросов и пререканий лидер их группы быстро выпотрошил одну из сумок и кинул предсказателю скрученную трубку из дубленой кожи. Несколько уверенных, но слегка неровных движений ножом подготовили материал, оставляя ровно столько, сколько нужно. Одной рукой удерживая изделие, второй, предсказатель уложил страдающего Блица, запрокинув тому голову.

«На дезинфекцию и подгонку, да что там, банальную очистку от грязи нет времени», — грустно констатировал себе же Вебер, бережно проталкивая наспех перевязанную трубку через полость рта и гортань. Чудом не застряв в районе голосовых связок, кожаная трубка проникла в трахею. Отчаянное хрипение терявшего сознание пациента быстро перешло в сиплое, неровное, но дыхание.

— Теперь что? Как ему помочь? — сухо спросил Остин с тревогой в голосе.

— Честно говоря, никак. Если я правильно помню, ему нужна инъекция эпинефрина и какой-нибудь надежный антигистаминный препарат. — Досадно покачал головой горе-спасатель.

— Антигиста-кто? — донеслось от кого-то из подоспевших гвардейцев.

— Вот и я об этом. В этой глуши ничего такого не сыскать. А у вас едва ли что полезней мази от лишая найдется, — иронично пробормотал Верго, перебирая в голове варианты. — Можно попробовать что-то из природных анти-аллергенов. Скажем, череда, сушеная рябина, крапива, ну хоть что-то из перечисленного? Хотя даже если что такого рода и будет, эффекта явно не хватит чтобы погасить столь сильную аллергическую реакцию…

— То есть, ничего не поможет? — раздался угрюмый голос Остина, разорвав образовавшуюся ненадолго тишину.

— Все плачевно, но пока он может дышать, есть шанс что его организм справиться, — машинально ответил Вебер. Приподнимая ноги Блица, он подложил под них чью-то сумку, после чего повернул голову парня на бок. — Под любым предлогом не давайте ему пить. Дать этот совет — это все что я могу сделать. Без необходимых лекарств, вся надежда только на его организм.

Внезапно, болезненно всхлипнув, один из гвардейцев принялся ожесточенно тормошить свои волосы. Парочки резких движений хватило, чтобы вытрусить из них озлобленного шершня, что тут же взвился ввысь, спасаясь от справедливой расправы. Не прошло и нескольких секунд, как уже другой наемник вступил в неравный бой с проворной многоножкой, успевшей забраться ему под штанину. Тут и там, ведомые неестественной для них кровожадностью, мелкие паразиты безжалостно набрасывались на уже порядком искусанных путников.

— Что за чертовщина твориться? — донеслось с одного края лагеря.

— Эта сволочь меня уже третий раз кусает! — возмутился кто-то с другой стороны.

— Схаррат! Да они сожрут нас заживо! — подытожил особо раздраженный Голдберг, отмахиваясь от своры москитов.

Заслоняясь складками холщевого плаща, один из путников подозвал Остина, не сказав, скорее отчаянно промычав что-то нечленораздельное, указывая на надвигающуюся свору насекомых, что за время спасения Блица подобралась к лагерю вплотную. Несколько секунд лидер их группы стоял неподвижно, силясь поверить в абсурдную, совершенно невероятную угрозу, после чего приказал всем как можно скорее соорудить факела.

Жуткая новость о ползучей напасти разошлась по лагерю молниеносно. С трудом верящие собственным глазам солдаты трясущимися руками мастерили из валежника основы, крепя к ним пропитанные алкогольными настойками тряпки. Отовсюду слышалась отборная брань, кто-то же тихо молился. Никто старался лишний раз не бросать взгляд на подбирающуюся массу, изобилующую мелкими амбассадорами преисподней.

Долго ждать не пришлось, и вот, первые факела были пущены в ход. Раздуваемый ветром огонь неплохо поджаривал ползучих гадов, и даже слегка помогал отмахиваться от летучих. Проблема состояла в том, что на место каждого десятка погибших наползало не менее сотни их собратьев. Самые разные насекомые, вне зависимости от своих пищевых предпочтений, позабыв про вражду с сородичами и даже про инстинкт самосохранения упорно ползли, будто манимые возможностью впиться в людскую плоть.

Черный покров полностью окружил небольшой лагерь, все плотнее сжимая свои границы он заставлял обороняющихся безустанно пятиться. Один особо отчаявшийся гвардеец бросив свои позиции попытался убежать, ступая по живому слою насекомых. Пробежав порядка семи метров он упал, схватившись за изжаленные ноги. Покров быстро поглотил беглеца, забираясь поверх он образовал черный, еще содрогающийся холмик. Последовать примеру бедняги никто более не решился.

Разбушевавшийся вьючный жук, стряхивая с себя скопления своих братьев меньших, в несколько мощных порывов разорвал путы которыми он был привязан к ближайшему дереву. Едва не опрокинув стоящую рядом карету, великан неистово помчался вдаль оставляя своих бывших спутников наедине с окружающей их угрозой.

Загнанные путники судорожно искали выход из сложившейся ситуации: вариант с карабканьем по деревьям был отброшен сразу, так как стволы и так уже были покрыты налетевшими вредителями. Даже при условии, что деревья были бы чисты от мошкары, надолго бы это наемников не спасло, ведь насекомые отменно умеют карабкаться по отвесным поверхностям. Самое печальное было то, что других идей и не было. Наспех скрученные факела один за другим тухли, а ресурсы для создания новых уже иссякали. Попытки полива надвигающихся насекомых горючими настойками с их последующим поджогом помогали, но, как и все хорошее, алкогольные напитки имели тенденцию заканчиваться. Отчаянные же потуги наемников в том, чтобы давить мелких членистоногих подручными средствами и вовсе не приносили существенных результатов.

Свободный от покрова насекомых круг, что еще десять минут назад был довольно широк, ныне же составлял не больше пяти метров в диаметре, заставляя испуганных людей отчаянно жаться друг к другу, передавая из рук в руки те немногочисленные факела, что еще окончательно не истлели. Несколько менее удачливых гвардейцев уже осело на землю, тяжко хватая воздух раздувшимися от анафилактического шока губами. Они угасали на глазах, в попытках рассмотреть через слипающиеся веки как близко подобралась ползучая смерть. Пытаясь защитить себя и еще стоящих на ногах товарищей, оставшиеся путники из последних сил размахивали горящими палицами отгоняя летающую свору и по возможности замедляя стремительно сужающийся круг. Никто уже не верил ни в победу над насекомыми, ни в бегство, но страх смерти заставлял их до последнего хвататься за жизнь, оттягивая неизбежное.

Пять минут назад в лагере отовсюду доносились выкрики и ругательства, ну а теперь, угрюмое молчание и звуки тяжелого дыхания правили бал, их прерывали лишь странные булькающие восклицания тел что уже были покрыты слоем кровожадных гадов.

Стоявший по правую сторону от Остина наемник внезапно взревел, выхватил из сумки самострел, направляя острие болта себе в голову. Одно лишь нажатие спускового крючка, и его спутники забрызганы еще свежей кровью, а внезапно утративший ко всему интерес гвардеец падает в черную гущу.

«Ему еще повезло», — пронеслось в головах у его товарищей. Жаль, что самострелов не хватало на всех, ведь большинство взведенных машин были порядка десяти минут как погребены под шевелящимся покровом. Не все могли рассчитывать на такую легкую смерть.

Верго не знал, было ли в нем больше страха за свою жизнь, или гнева за изжаленное тело. Каждый укус сильно болел и нестерпимо чесался, но обстоятельства не позволяли отвлекаться на что-либо кроме выживания.

Вытянувшаяся позади рука, внезапно схватившая предсказателя за шиворот, сильным рывком утянула его в недра покоящейся в шаге кареты. Вслед за недоумевающим Вебером дверца наглухо захлопнулась, отрезая маленькую группку прячущихся внутри людей от отчаявшихся бедолаг снаружи, брошенных на верную гибель.

В угрюмом полумраке, с лицом искаженным целым ворохом эмоций восседал Голдберг, по правую руку от него неразборчиво бормоча молитвы трясся наследник, два сиденья напротив занимали сам Верго и один из телохранителей Барона. Небольшие окошки были прикрыты гладкими велюровыми занавесками, скрывающими творящийся кошмар от глаз напуганной четверки. Никто не горел желанием отдернуть их, чтобы убедиться в и так очевидном. Будто оцепенев, оставшиеся в живых трусливо ожидали конца в удушающем молчании.

Какое-то время снаружи еще слышались звуки борьбы за жизнь, плавно переходящие в противные хрипы и скрежет ногтей сдирающих лакированную облицовку кареты. Гораздо хуже стало, когда и они утихли, ведь им на смену пришла Она. Отвратительная помесь шелеста и шороха, с которой насекомые перебирали своими маленькими лапками. Параллельно с этим раздавались глухие удары о корпус экипажа, чем-то они напоминали звук с которым град тарабанил по крышам домов теплыми вечерами в сезон муссонов. Вот только источником этих постукиваний были вовсе не кусочки льда, падающие с небес.

Побелевший Барон трясущимися руками расстегнул один из ремешков своего пиджака, доставая плотно закупоренную стеклянную капсулу, с десятком таблеток внутри. Небрежно встряхнув ее, он высыпал покоившееся в ней содержимое себе на ладонь, печально рассматривая сероватые кругляши.

— Трех будет достаточно. Смерть наступит в течении нескольких минут.

Наследник, чье худое юношеское лицо было едва видимым в царящем полумраке, негромко взвизгнул, с небывалым страхом смотря на протягиваемый Голдбергом яд. Он тяжело дышал, струйки пота стекали по совсем еще молодому лбу, буквально заливая глазницы с большими, высоко посаженными бледно-зелеными глазами. Тонкая полоска губ вмиг искривилась, белокурый лоскут, отсоединившись от длинной челки беспомощно прилип к мокрой, побледневшей щеке. Парень упрямо покачал головой смотря куда-то сквозь Барона.

Телохранитель с Голдбергом без излишнего малодушия проглотили таблетки. Недолго думая, Вебер последовал их примеру. На удивление яд был сладок, от него распространялось приятное онемение, охватывающее сначала гортань, за ней желудок, впоследствии быстро расходясь волнами по всему телу. Слегка закружилась голова, в мыслях появилась небывалая легкость, притуплявшая страх до той поры, пока от переживаний не осталось и следа. Немного покалывало сердце, но недостаточно сильно чтобы вырвать из общего состояния эйфории.

Первым по стенке кареты сполз Голдберг, попутно стянув судорожно сжатыми пальцами занавеску. За окном бушевало даже не море, но океан, — черный океан тянущийся до самых краев мира. В нем царил практически полный штиль, лишь крохотные волны время от времени ударялись о дверь экипажа. В последние мгновенья своей жизни Верго показалось что жуки каким-то образом проникли внутрь кареты, вероятно пробравшись в небольшие дверные щели, но его это уже не волновало. Весь мир заполонил умиротворяющий звон.

***

— Тихо здесь. Слишком. Что-то мне не спокойно. Тревожит меня что-то, мистер Вебер. Я ведь не один это ощущаю? — проронил Голдберг, вырвав предсказателя из оцепенения.

Голова не переставала кружиться, а звон в ушах, все никак не унимаясь вызывал болезненные ощущения в области висков. Как и всегда, видение покидало разум Верго оставляя за собой болезненное послевкусие. Общее ощущение страха и дезориентации напоминало ему хорошо знакомую по прочитанным медицинским трактатам паническую атаку. Он даже не сразу обратил внимание на сбитое, чрезмерно частое дыхание, не говоря уже о том, чтобы сознательно попытаться его утихомирить.

Разумеется, изо всех сил борясь за свою жизнь в окружении полчищ насекомых он догадывался, что это всего лишь иллюзия, морок навеянный тенью грядущего будущего. Проблема была в его реальности, в живости ощущений, чрезмерной реалистичности всего происходящего. Каждый шаг, каждый вдох, и каждая царапина воспринимались как настоящие: укусы вполне реалистично болели, а сердце, обманутое скрупулезной подделкой, в страхе стремилось покинуть пределы грудной клетки. Пускай это и был лишь крайне убедительный сон, испытывать на себе кошмарную смерть от поглощения ползучими гадами, пускай и только в сверхреалистичном видении, Верго отнюдь не горел желанием.

И все же, сон вполне мог стать явью. Сначала кошмарные гибриды собаки и человека, теперь же чем-то или кем-то созванная армия насекомых — наблюдалась странная, абсурдная, зловещая закономерность. Таких совпадений не бывает. Нечто крайне ужасное и могущественное хотело отправить их группу на тот свет, и арсенал этой загадочной силы был крайне широк. Очевидно, что ни предсказатель, ни кто-либо из его спутников, никогда не имел дело с чем-либо похожим. Ему не доводилось даже слышать о подобных дьявольских проделках, разве только в глупых сказаниях, передаваемых невежественными селянами из уст в уста. Что ж, более у Верго не было желания смеяться над такими историями.

Не обращая внимания на все еще ожидавшего ответа Голдберга, что в неловком молчании поглядывал на собеседника, предсказатель с головой ушел в свои мысли, один за другим перебирая возможные исходы в столкновении с грядущим нашествием. Банальное бегство, столь заманчивое и многообещающее, было отброшено в числе первых: каким-то образом мелкие кровососы смогли выследить их вне всяких поселений, не смотря на непредсказуемый маршрут пути, а значит, жуки найдут путников где угодно. Как показала практика, дать нескончаемым ордам бой, не лучшая затея. Ресурсы наемников ограничены, и даже если они заготовят факела заранее и разведут несколько крупных кострищ, это лишь оттянет неизбежное. А значит, следует искать более креативные варианты.

Немного пораскинув мозгами, Вебер пришел к выводу что их спасением мог бы выступить любой достаточно крупный водоем. Не нужно быть энтомологом, чтобы понимать, что крохотные жуки не способны форсировать большие водные пространства. Конечно, сооруженный плот, или даже удачно найденная лодка не спасут от летающих гадов, но от них можно попробовать заслониться толстой тканью, пропитав ее…

— И все-таки я, можно сказать убежден, что вы что-то подхватили. Еще в Глари вы неважно выглядели, но вот ваша нынешняя бледность… — растерянно проговорил недоумевающий Барон, сверля взглядом белоснежное лицо предсказателя, что будто разом лишилось всей крови до последней капли, превратившись в мертвенно-бледную маску. — Пока мы не выдвинулись, я бы посоветовал вам прилечь.

Наперекор словам спутника Верго резко поднялся, намереваясь твердым шагом направиться к Остину, но вот его вестибулярный аппарат имел совсем другие планы. Завертевшийся в глазах мир вынудил его усесться обратно, попутно хватаясь за разболевшуюся голову. Решив переждать столь несвоевременное головокружения сидя на твердой и надежной поверхности еловых корней, Вебер обратился к обеспокоенному усачу:

— У меня было видение.

— Как, опять?!

— Я только что хотел поговорить о нем с Остином, но как видите ноги меня в этом не поддержали. Может оно и к лучшему, если так подумать, навряд ли он мне сейчас поверит. Я даже не уверен поверите ли вы мне, а потому хочу лишь у вас спросить, как далеко находиться ближайший водоем?

— Теряюсь в догадках для чего вам эта информация, но ничего существенней крохотного ручейка вы здесь не найдете. Все местные были вынуждены выкопать в своих селения колодцы, чтобы иметь доступ к сколь-нибудь пригодной для питья воде. Стекающей с этих гор гадостью только звери да наши с вами спутники не брезгуют. Это я уж знаю наверняка. До ближайшей реки, что говоря между нами, тоже своими размерами не славиться, больше суток ходу.

— Это очень плохо. В таком случае, боюсь, я все-таки вынужден поведать вам о том, что видел. Но, перед моим рассказом позвольте еще один вопрос. Зачем вы носите с собой в стеклянном пузыре дюжину пилюль с ядом?

Запустив руку в один из кармашков пиджака, Голдберг достал уже знакомую Верго колбу, демонстративно вытягивая ее перед собой.

— Говоря о пилюлях вы вероятно имели в виду это? Что же вы там увидали, что приняли это за яд?

— Разве эти таблетки не отрава? Я готов поклясться, что приняв парочку таких гарантированно повидаешься со своими предками.

— Любое лекарство знаете ли, может стать ядом, все зависит от дозы. В данном случае и пол таблетки будет достаточно чтобы отправить мужчину вашей комплекции в страну снов.

— Так это снотворное?

— Нет, сильнодействующий анестетик. Вы же человек начитанный, знаете, что это такое? Конечно же, приняв несколько таблеток за раз вы уже никогда не проснетесь. Что до причины по которой я ношу с собой эту колбу, скажем так, это необходимые профессиональные издержки. Никогда не знаешь, что может случиться в долгом пути, и столь универсальное снадобье, способное как унять боль, так и усыпить, может много где пригодиться.

Предоставленный Бароном ответ был в меру логичен, хотя и не до конца удовлетворял любопытство Вебера. Иронично, что торговец оружием постоянно носящий при себе столь опасное лекарство вызывает больше подозрений чем фармацевт, не расстающийся с оружием. Закрыв глаза на странное обстоятельство, предсказатель коротко и без излишних подробностей пересказал свое жуткое наваждение. Несколько раз усач прерывал его, стараясь выудить мерзкие детали, столь тщательно сокрытые рассказчиком. Верго все никак не мог взять в толк как его спутника в преддверии смертельной опасности может интересовать детальное описание поглощения человека роем насекомых. Голдберг и раньше демонстрировал излишнее пристрастие к разного рода подробностям гадких страшилок и нарочито пресыщенных отвратными действами историй, но сейчас его нездоровый интерес действительно пугал Вебера. Интересно, это торговля оружием наложила на Барона свой отпечаток, или он всегда бы таким?

Под самый конец рассказа, прямо позади предсказателя звучно треснула ветка выдавая приближающегося Блица, что все это время неподалеку зашивал прорехи в рубахе старой костяной иглой. Будучи малограмотным и не самым проницательным слушателем, к тому же пропустив начало истории, юноша беспечно принял все услышанное за странную байку. Присоединившись к обществу обеспокоенного рассказчика и его усатого слушателя, парнишка поспешил немедля встрять в разговор:

— Так, а что это за история такая?

— Если не повезет, то наша эпитафия, — угрюмо пошутил Верго дивясь собственному цинизму.

— Это как-то связанно с теми страшными собаками? — Блиц благополучно пропустил комментарий предсказателя мимо ушей, по всей видимости даже не осмыслив его сути.

— Нет, собаки на этот раз нам не угрожают. Ты вот что, парень, надень какие-нибудь перчатки, да прикрой получше шею.

— А это зачем? — по-детски удивился юноша совершенно не сопоставляя просьбу с только что услышанной историей.

— Ты жить хочешь? — встрял Голдберг допивая содержимое своей чаши.

— Хочу.

— Тогда делай что велено и не задавай лишних вопросов, — раздраженно приказал Барон, силясь очистить пропитавшиеся супом усы.

Порывшись в своей походной сумке, Вебер выудил несколько пузырьков с красной мутноватой субстанцией, тщательно запечатанной восковыми пробками. На крошечных емкостях, изначально предназначенных для микстур, отсутствовала какая бы то ни была маркировка. Грубые восковые печати с головой выдавали ручную работу, ведь ни одно серийное производство не работало столь топорно. Один пузырек Верго протянул Голдбергу:

— Я тут подумал, это должно помочь. Когда отбиваться от летучих мразей станет совсем уж нестерпимо, облейтесь этим. Это настойка из Пасцилина, она на спирту, а оттого надолго ее не хватит — испариться минут за пять-десять.

— Зачем вы их с собой носите? Вы употребляете нефильтрованную настойку из Красного Гриба? — Вмиг нахмурился Барон. Он тщательно, и с некой опаской разглядывал багровое содержимое, плавно переведя взгляд на слегка пристыженного Вебера.

— Сугубо в медицинских целях, — молниеносно ответил Верго, прекрасно понимая, что в настолько очевидную чушь никто в здравом уме не поверит. Он надеялся лишь на сдержанность и благоразумие Барона, что не позволят продолжить неудобные расспросы.

Быстро переведя разговор в русло обсуждения надвигающейся опасности, предсказатель смог уйти от щепетильной темы, предчувствуя что в обозримом будущем к этому разговору еще придется вернуться. Ведя беседу с Голдбергом, Верго безустанно задавался вопросом — действительно ли Барон верит всему сказанному? Учитывая обстоятельства его собеседник вел себя несколько странно, совершенно не выказывая беспокойства по поводу грядущих событий. И все же он вполне серьезно оговаривал с предсказателем будущее нападение, хладнокровно перебирая возможные варианты действий.

Тем временем лагерь понемногу просыпался. Все больше отдохнувших наемников неспешно принимались за скудный завтрак, ожидая приказаний от своего командира. Одна за другой детали видения воплощались в жизнь, неумолимо приближая путников к печальному исходу. Ни о чем не догадывающиеся Арчи с Остином увлеченно разбирали каракули на карте, постепенно подбираясь к мысли о ее несостоятельности. То ли пытаясь избежать лишнего внимания, то ли спасаясь от все прибывающих полчищ москитов, наследник поспешил убраться в столь привычную ему клетку на колесах. Каждое действие, безвкусная шутка, едкий комментарий — все это было уже знакомо Веберу, служа тревожным напоминанием что пережитый кошмар был отнюдь не просто его фантазией.

Разминая затекшие конечности предсказатель встал, попутно задумчиво стряхивая покров пыли с полов кафтана. Прислонившись спиной к широкому, слегка потрескавшемуся стволу старой ели, он методично проследовал взглядом по всему лагерю, пытаясь высмотреть хоть что-то, что могло бы спасти их от скорой напасти. Блеклая зелень хвойных деревьев окрашивалась в яркие тона немногочисленными солнечными лучами, пробравшимися сквозь внушительных размеров рощу. На фоне этих ярких пятнышек света все пожитки их группы выглядели более чем уныло. Будто вобрав в себя всю суть Помонта, его обитатели всячески избегали мало-мальски приятных глазу декораций. Будь то грубая ткань одежд, сумка из мешковины, или чей-то оберег: все выглядело одинаково серо и безвкусно. Яркие солнечные лучи казались чем-то инородным на территории княжества, нагло выбиваясь из общей картины. Как и ранее, недостаток солнца мешал Верго подробно рассмотреть вещи спутников.

Удивительно наблюдать за тем, как люди в шаге от своей погибели беззаботно играют в кости, с упоением обсуждают нелепые шутки и недостоверные слухи, упиваются заплесневелыми сплетнями, всячески убивая последние минуты жизни. Естественно, им не было дано знать свое будущее, для них это и к лучшему. Даже услышавший часть беседы предсказателя с Бароном Блиц быстро утратил интерес к малопонятным ему страшилкам, предпочитая занимать себя кормежкой скучающего вьючного жука. Рыская в небольшом отдалении от их лагеря, юноше удалось найти среди деревьев небольшие скопления съедобных грибов, напоминающих внешне сыроежки. Наемники брезговали подобной снедью, а вот жук в отличии от разбалованных двуногих с небывалым энтузиазмом уплетал таинственные грибы. Всем своим видом гигант демонстрировал щедрому пареньку свою благодарность, старательно суя свои длинные усики подростку в лицо. Каждой принесенной охапки хватало лишь на несколько быстрых движений мандибулами, но Блиц не собирался сдаваться, упрямо выискивая для жука все больше провианта.

Царствующая мирная идиллия, прямо как затишье перед бурей, невыносимо давила на Вебера. Вопреки всем позывам здравого эгоизма он чувствовал, что несет ответственность за всех этих людей. Он единственный видел, что их ждет, а значит и спасать положение следовало ему. Как на зло, все здравые идеи упорно сторонились его головы. Не смотря на внешнюю сосредоточенность и не покидавшие его лица следы мысленных потуг, в голове у предсказателя было совершенно пусто. Ни одной оригинальной мысли, никакого внятного плана, лишь горькая усмешка: он намеревается спасти всех этих неотесанных варваров, не смотря на все их презрение, на все оскорбительные шутки, раздающиеся у него за спиной. Что-то внутри него желает помочь этим людям. Но людям ли, или себе? Вопрос что неожиданно возник действительно озадачил Верго — чувствует ли он ответственность за их жизни, или просто боится провалить свое задание, боится за свою шкуру? Быть может и все разом.

— Уж не знаю насколько это уместно, но все же я думаю, что должен рассказать вам кое-что, — обратился к предсказателю Голдберг, зажигая только-что покинувшую портсигар папиросу. — Если речь идет о столь сверхъестественных и мистических событиях, то моя история, я полагаю, лишней не будет. Видите ли, с того самого момента как мы покинули Гларь, меня не покидает мысль об одном очень странном обстоятельстве. И я даже предполагаю, что это самое обстоятельство может послужить ключом к разгадке ожидающих нас событий.

— Я весь внимание, — без особой надежды пробормотал Вебер.

— На заре моей карьеры я самолично занимался торговлей разного рода орудиями убийств, и помимо привычных всем палашей, офицерских кортиков и паскудного качества стилетов, нередко мне приходилось иметь дело с вещицами крайне… экзотическими. Тут можно распинаться часами: чудные яды, встраиваемые в подошву клинки, заморские гарроты и многое другое. Но иногда, мне попадались вещи совсем иного толка. Вещи, для подавляющего большинства людей, существующие только в детских сказках и полузабытых легендах. Я говорю о предметах способных творить настоящие чудеса. Не смотря на весь объем проходящих через мои руки безделушек, такие вот артефакты я встречал порядка десяти раз за всю свою жизнь, не больше. Конечно, на их перепродаже можно было сколотить целое состояние, но я зарекся работать с этим чудотворным барахлом. И поверьте мне — вовсе не безосновательно. Кто, или что бы их не создало, природа этих вещей чужда человеку, и ему не стоит с ними играться. Вот только один мой деловой партнер, с которым я тогда многое воротил, был совсем иного мнения. Однажды он смог выторговать странного вида сферический сундук, весь в резных орнаментах. Стоило оставить в нем семена какого-либо растения, или срезанную ветвь, как за считанные минуты они прорастали, без воды и света обзаводясь корневой системой и листвой. Будто бы эта штука вдыхала в них жизнь. Если бы я не видел этого своими собственными глазами — никогда бы не поверил. Забавная игрушка задержалась у моего товарища надолго, и в один прекрасный день, изрядно напившись, он решил засунуть в эту коробку только что забитого молочного поросенка, интереса ради. Не знаю, что у него было в голове, когда он запихивал в ту чертову хрень еще теплый кусок мяса. Никто уже и не узнает — утром его нашли растерзанным. Нечто, выбравшись из коробки вспороло ему брюхо, растащив внутренности мертвецки пьяного бедняги по всей комнате, а после скрылось через открытое окно.

— Невеселая история.

— Не то слово. Пол города тогда спать боялось, опасаясь что эта тварь еще бродит где-то в округе. Были с такими вещицами и другие прецеденты, но не хочу затягивать свой рассказ, учитывая обстоятельства. Никогда больше в жизни я не притрагивался к такого рода артефактам. Каких бы денег они не стоили, жизнь всяко дороже. Так вот, о чем бишь я? У всех этих побрякушек была одна общая особенность. Стоит приблизиться к такой вещи, как появляется дивное ощущение, будто дух перехватывает, и невольно замечаешь какое-то странное напряжение в воздухе. Будто стоишь рядом с работающим высоковольтным трансформатором. И это точно не мои выдумки. Когда ко мне приносили очередной артефакт, еще до того, как продавец успевал открыть свой рот и начинал описывать свою находку, я уже чувствовал ее. Была ли она замотана в ткань, запечатана в бумагу, сокрыта в сейфе — совершенно неважно! Каждый раз я содрогался от этого инородного присутствия. И знаете что, мистер Вебер? Еще с самого начал нашего пути я ощутил это… То самое, незабываемое чувство. Его ни с чем не спутаешь. И что страннее, когда мы пришли в Гларь оно многократно усилилось. Это — не совпадение. После этого, сколько бы мы не шли, оно не пропадало. И даже сейчас… Оно становиться только сильнее. Сейчас я уже уверен, что недолгая остановка в Глари дорогого нам стоила.

— Думаете, что покинув селение мы забрали оттуда что-то, что и стало причиной наших бед? Скажите, как мог бы выглядеть подобный предмет? От него же можно как-то избавиться, или же уничтожить? — поинтересовался Верго. Сложив руки на груди он с нескрываемым нетерпением искренне внимал словам Барона, впервые за долгое время.

— Кто его знает… Это вы здесь эксперт по всякого рода сверхъестественным вещам. Я полагал что вы как раз сможете рассказать мне об этом больше, но вот же ирония — кажется, вы и сами об этом ничего не знаете. Исходя из моего не самого богатого в данной сфере опыта, такие предметы могут иметь какую угодно форму. Как знать, может даже живое существо способно обладать такими свойствами? Конечно нельзя утверждать наверняка о всех подобных артефактах, но те что встречались мне вполне себе можно было уничтожить самыми что ни на есть тривиальными методами. Мне известно лишь то, что они крайне опасны. Однажды я видел, как одному перекупщику оторвало руки, когда он…

— Прошу вас, мистер Голдберг, избавьте меня от ваших жутких историй, мне и без того страшилок хватает, — прервал Барона Вебер, стремясь всеми способами избежать так горячо любимых Голдбергом описаний гадостей.

— Знаете, что вам нужно? — Барон вальяжно протянул собеседнику раскрытый портсигар. — Выкурите сигаретку, успокойтесь, и сами удивитесь, как быстро к вам придет хорошая идея.

— Не курю.

— Это зря, в наше время все состоятельные люди курят. Здесь стоит даже не вопрос предпочтений, но некая социальная норма. Честное слово мистер Вебер, в здоровом обществе вас не поймут.

Верго не мог поверить в нахальность Голдберга. Будучи неестественно спокойным перед лицом гибели, раз за разом смакуя ужасные россказни о убийствах и ранениях и при этом совершенно искренне гордясь своей отвратительной профессией, этот человек нагло рассуждал о «нездоровых» привычках Вебера с совершенно невозмутимым видом. Его лицемерию позавидовали бы даже самые красноречивые и бессовестные политики, обитавшие в столичных кулуарах.

Ничего не ответив, предсказатель направился в сторону увлеченно исследующего карту Остина, с твердым намереньем сделать хоть что-нибудь. Вебер и близко не имел понятия как подступиться к решению приближающихся проблем, но бездействовать больше было нельзя. По его расчетам до пришествия орд насекомых оставалось меньше получаса. Каждая прошедшая минута тяготила его, безмолвным упреком непозволительной растраты времени оседая в сознании предсказателя.

Остановившись в нескольких метрах от главаря гвардейцев, Вебер замер. Мертворожденные слова застряли у него в глотке. Ни один убедительный аргумент так и не пришел ему на ум. Прекрасно осознавая, что без каких-либо доказательств он лишь нарвется на неприятности, усложнив себе этим жизнь, Верго с горечью и небывалым облегчением отказался от мысли о разговоре с Остином. Бесцеремонно оторвав Блица от сбора грибов, Вебер быстро привлек парня к сооружению из валежника основы для кострища, что полумесяцем окружала бы карету. Тем временем, сам предсказатель тщательно привязал несколькими веревками раздосадованного прерванной кормежкой вьючного жука к широким стволам деревьев, держа в голове грядущий побег недоумевающего насекомого. Несколько раз перепроверив узлы, Верго принялся формировать самодельные факела. Хоть толковый план ему придумать так и не удалось, но это не должно было помешать более тщательной подготовке. Предсказатель надеялся, что выигранного времени ему будет достаточно для того чтобы придумать какое-нибудь решение.

Недолго думая, Барон присоединился к формировке будущего кострища, попутно отбиваясь от уже неслабо досаждающей мошкары. Слаженные действия этой троицы быстро привлекли внимание отдыхавших наемников, совершенно не понимавших причины такой суматохи. Насмешливые возгласы и едкие комментарии быстро переросли в озадаченные вопросы и легкое волнение. Наконец, сам Остин заинтересовался происходящим в лагере, с тяжким сердцем оторвавшись от исчерченной карты.

— Какого черта вы творите?

Барон лишь слегка усмехнулся, пригладив усы. Блиц беспомощно пробубнил несколько неуверенных оправданий, указав на сосредоточенно мастерящего факела Вебера. Будучи поставленным своей горе-командой в позицию крайнего, последний таки удостоил Остина ответом, при этом не отрываясь от своего дела и на секунду:

— Боюсь, что бы я ни сказал, вы ведь все равно мне не поверите, так ведь? Можете считать, что я окончательно сошел с ума и возвожу пылающий монумент своему безумию.

Не ожидавший столь дерзкого и в то же время невнятного ответа, главарь гвардейцев уже было открыл рот чтобы извергнуть ушат ругательств на одержимо трудящегося предсказателя, но Верго предусмотрительно опередил его, решив-таки прояснить мотив своих действий:

— Через небольшой промежуток времени, около десяти минут, сотни тысяч мелких, но крайне кусачих исчадий ада придут по наши души. Шершни, оводы, осы, клопы и Бог знает кто еще. Вот и вся правда. Впрочем, я даже и не надеюсь, что мои слова вас в чем-то убедят.

— Больные ублюдки. Да вы что сбрендили? Обожрались грибов каких?! — прорычал Остин все ближе подбираясь к предсказателю.

— Пока вы не решили выбить из меня все дерьмо, будьте так добры, задумайтесь, почему за весь наш путь мы встречали от силы несколько безобидных мошек, а уже пол часа как воздух гудит от обилия кровососущих гадов?

— А ведь он прав Ост, — вмешалась подоспевшая Арчи, накидывая на себя капюшон в попытке защититься от вьющегося над ней крупного овода. — Твориться какая-то чертовщина, столько насекомых здесь отродясь не было. Ты же сам это не хуже меня знаешь.

Будто пытаясь подтвердить только что озвученное утверждение, нарезавший над Арчи круги овод внезапно спикировал в сторону главаря наемников. Реакция не подвела опытного солдата, и одного меткого взмаха руки хватило чтобы отправить обнаглевшее насекомое в неконтролируемый и крайне непродолжительный полет в направлении земли. Проследив взглядом за падающим вредителем и скрупулезно осмотрев кишащий летающими гадами лагерь, Остин грустно вздохнул:

— Да вы издеваетесь… Но что правда, то правда — даже в самые теплые вечера у побережья рек не встретишь столько кровососов. Никогда такого не видел. Эх, беда. Разведем костер, и вся округа будет знать где мы, но если этого не сделаем, то нас просто сожрут заживо. Вот дерьмо. Тащите сюда хворост!

Вебер едва не выронил охапку палиц из рук. Уж чего он точно не мог ожидать, так это одобрения Остина. Он до последнего был уверен, что убедить главу гвардейцев на этот раз точно не получиться.

С легкой руки их вечно недовольного предводителя, все бездействующие гвардейцы были мигом задействованы в сборе хвороста. Возлагая большие надежды на спасительный огонь, подгоняемые болезненными укусами насекомых наемники и не нуждались в большей мотивации. Конечно, даже будучи вовлеченными в оборонительные приготовления, никто кроме Верго и Голдберга в полной мере не осознавали серьезности ситуации. Гвардейцы полагали, что стоит развести костер, как дым и жар мигом заставят летучих вредителей убраться прочь. Иронично, что именно их наивность и помогла избежать паники.

Несколько минут суеты с огнивом, и вот, первые языки пламени жадно поглощают сухие пожелтевшие иголки, лежащие вперемешку с древесной стружкой. Разрастающееся пламя в считанные секунды распространялось по сложенным в форме шалаша веткам. Белый дым повалил из кострища, действительно разгоняя слетающуюся мошкару. Слишком близко подлетевшие шершни на пару с крупными москитами были вынуждены удалиться от распаляющегося источника жара. Яркий свет озарил округу знаменуя победу людей над силами природы, к несчастью, лишь временную.

К этому моменту треск сгорающих веток в кострище был едва слышим за вездесущим жужжанием, заполнившим воздух. Множество мелких летучих созданий наматывало круги вокруг спасительного для наемников костра, боясь подлететь ближе. Хоть покрова ползущих гадов еще не было видно, Вебер знал, что до его появления оставалось совсем немного времени. С нарастающим беспокойством он наблюдал за гвардейцами, соорудившими на скорую руку подобие большого сачка из нескольких жердин и грязных тряпок. Радостно взмахивая им раз за разом они выуживали из вьющегося роя десятки, а может и сотни насекомых, давя их сквозь ткань, как только топорное орудие опускалось на землю. Не смотря на небывалый энтузиазм, их изобретательные действия не приносили заметных результатов — в рядах летучих гадов только прибывало за счет прилетающих собратьев. Тем временем обороняющиеся люди уже начинали чувствовать неслабый дискомфорт от подпирающего их сзади жара. Хоть насекомые и не выносят высоких температур, люди в этом от них не сильно отличаться.

Кашляющий от дыма предсказатель с трудом пробирался через практически прижавшихся к костру товарищей. Прикрывая руками лицо от жара он выискивал силуэт дородного усача. Найдя наконец Барона, Верго безо всяких прелюдий выложил свои мысли:

— В Глари мы ни с кем не торговали, практически даже не контактировали, но все же, что-то что привлекает насекомых оказалось среди нас. Больше восьми часов за пределами поселка эти скоты нас не беспокоили, а значит это нечто действует не сразу, и оно вполне могло все время нашего пребывания в Глари находиться неподалеку, совершенно не выдавая своего присутствия. Я практически уверен, что оно не связано с теми странными псами, которых видел Блиц, им бы не было резона дожидаться нашего прибытия в селение, напротив, выгоднее было бы призвать насекомых, когда мы были без какой-бы то ни было защиты на пустынных предгорьях. Я думаю, что некий предмет подкинули нам, когда мы покидали Гларь. Возможно это сделала хозяйка того недостроенного дома. Но, учитывая постовых и несколько бодрствующих человек, едва ли она смогла бы засунуть что-нибудь наемникам в одежду. А значит…

— То, что мы ищем либо прикреплено к карете, либо лежит в чьей-то походной сумке! — прервал предсказателя Голдберг, попутно подбрасывая скудные запасы хвороста в костер. Оторвавшись от своего занятия он одарил Вебера хмурым взглядом, властно продолжив. — Я, так и быть, проверю экипаж, заодно вытащу оттуда сопляка. Займитесь сумками!

Не сказав более ни слова, Барон поджег один из факелов и в сопровождении своего телохранителя ринулся в сторону стоявшей в десяти метрах от костра кареты. Летучие паразиты уловив момент мигом оцепили Барона, но усач на удивление резво размахивал пылающей головешкой, успешно отгоняя непрошенных гостей. Его спутник избрал другую тактику, тщательно закутавшись в плотные одежды он напролом мчался за своим господином, периодически стряхивая с воротника и капюшона налипших кровососов.

Верго несколько секунд морально готовился к предстоящим поискам, выискивая взглядом разбросанные сумки товарищей. Вооружившись только что подожженным факелом и поплотнее закутавшись в чей-то сброшенный из-за жары плащ, предсказатель уверенно двинулся к ближайшей котомке.

Жуткая помесь отвращения и брезгливости вторглась в его рассудок с первыми же тварями, сумевшими пробраться к его лицу. Хоть мощная оплеуха и лишила их жизни, но никак не спасла от их же размазанных ошметков, оставшихся тонким слоем где-то на уровне лба. Насекомые действовали на редкость умно, проползая между складок ткани и выискивая более легкий доступ к телу. Вебер, тоже будучи не лыком шит, принял соответствующие превентивные меры, заранее одев походные перчатки и перетянув лоскутами ткани рукава и штанины. Единственным незащищенным местом оставалось лицо, безустанно оккупируемое кусачими тварями.

Первая же выпотрошенная сумка своим содержимым озадачила предсказателя: странные, перевязанные тонкими конопляными веревками свертки, несколько фигурок напоминающих примитивных идолов, не самое чистое белье и коллекция самодельных игральных карт, в перемешу с крохотными пучками высушенных трав. Все мало-мальски подозрительные вещи незамедлительно отправились в костер. Не став дожидаться какого бы то ни было эффекта, Верго, отплевываясь особо наглой мошкарой отправился за следующей мишенью, до этого момента мирно покоившейся у старой иссохшей ели.

Несколько раз искусанному предсказателю удалось успешно проэкзаменовать заплечные мешки и сумки товарищей, забрасывая разнообразные идолы и фетиши в пламя, но на пятом заходе он был бесцеремонно остановлен здоровенной детиной. Будучи на голову выше Вебера, наемник мертвой хваткой вцепился ему в предплечье, налитыми кровью глазами наблюдая за сгорающими свертками и фигурками. Переведя свой остервенелый взгляд на виновника, он буквально прорычал предсказателю в лицо:

— Ты что творишь, скотина?!

Поток направленной на него ругани, вперемешку с вылетающими изо рта гвардейца каплями слюны, вынудили Вебера прищурить глаза похлеще чем от любой мошкары. Возможно дело дошло бы и до рукоприкладства, но праведный гнев рослого бугая был прерван донесшимся со стороны воплем. Источником продолжительного и довольно высокого звука оказался покинувший карету наследник, что стоя подле Барона указывал вытянутой рукой на нечто, судя по его реакции довольно жуткое.

— Пресвятой Людвиг, помоги нам… — ошарашенно промямлил агрессивный наемник моментально изменившись в лице. Проследив куда указывает наследник, он в считанные секунды забыл про Верго. Со стороны обороняющихся донесся тревожный ропот.

Уже на этом моменте предсказатель отлично знал, что именно напугало его спутников. Обернувшись он лицезрел как черный покров медленно, но уверенно обволакивал собой все сущее, неумолимо приближаясь к их костру. Несколько гвардейцев едва не впали в состояние шока, забывая отмахиваться от никуда не девшихся летучих гадов — настолько их впечатлило увиденное.

— Достаньте из сумок все что может гореть! — немедля приказал Остин.

Бросив линию обороны, сцепив зубы и игнорируя наносимые им многочисленные укусы, гвардейцы бросились к своим сумкам, самые дальние из которых уже покрывал слой крошечных захватчиков. Круг свободной от насекомых поверхности безостановочно сужался, заставляя наемников со спасенными пожитками пятиться все ближе костру, что так нестерпимо обдавал жаром спины загнанных людей.

В то время как гвардейцы из последних сил жгли горючей выпивкой и факелами все никак не редеющие скопления крошечных супостатов, Голдберг со своими телохранителями бесцеремонно копошился в сумках. Никто уже и не возражал, всем было не до этого.

Несколько крупных тварей длинной не меньше указательного пальца, расправив полупрозрачные зеленые крылышки метко спикировали Верго на рукав, вцепившись жвалами в грубую ткань. Присев, предсказатель со всей дури ударил тыльной стороной руки о землю, раздавив источник угрозы. Подняв руку выяснилось, что жвала мертвых насекомых крепко-накрепко вонзились в его одежды, никак не желая разжиматься. Сделав несколько шагов в бок, намереваясь поджечь край длинной палицы, он услышал противный скрип и хруст под сапогами — это первые, особо быстрые ползучие жуки уже добрались к позициям гвардейцев, всячески стараясь зацепиться за штанины.

Обороняющееся путники начали вынужденно подпрыгивать и переминаться с ноги на ногу, чтобы лишить насекомых возможности вскарабкаться по штанинам. На смену быстро закончившимся факелам и спиртовым напиткам пришли менее эффективные влажноватые ветки и грязные тряпицы. Некоторые наемники снимали с себя верхнюю одежду, чтобы поджечь хоть что-нибудь. Яростная брань понемногу перетекала в отчаянные мольбы.

«Как будто это поможет, — цинично подумал про себя предсказатель, стряхивая очередного названного гостя с кафтана. — Может нам попросту суждено умереть здесь? Какая же на редкость гнусная смерть…»

Верго успел утратить свой энтузиазм. Он выпотрошил все сумки к которым только смог добраться, спалив все что хотя бы теоритически могло подходить на роль мистического манка насекомых. Неужели как выход остается только бегство? Подлое, трусливое бегство в одиночку? Неужели придется бросить наследника, Барона, Остина с сестрой, на верную и столь ужасную смерть, какую и врагу не пожелаешь? Все чаще Вебер с горестью убеждал себя что другого выхода, вероятно, попросту не существует. Пускай его спутники и не были ему родней или друзьями, но бросать живых людей на столь кошмарную расправу ему все же не хотелось. Впрочем, ничего другого не оставалось.

Вяло отбиваясь от нескончаемых орд, предсказатель морально готовился. Если уж здесь его ожидает конец, то это вероятнее всего лишь очередное видение, и чтобы прервать его ему осталось дождаться только одного — смерти. Хоть изредка видения и заканчивались на гибели окружающих, был лишь один способ гарантированно прервать их. Сама мысль о неизбежном ужасала Верго. Работая на мафию, помогая богатеньким политикам и воротилам большого бизнеса в видениях он неоднократно встречал свою смерть. Пожалуй, мало кто из еще живущих на свете может заявить о чем-то подобном. Он погибал от яда, истекал кровью, был прибит копьем к столбу, повешен, и не раз забит до смерти. И пускай это и было невыносимо больно, все же все это ни шло ни в какое сравнение с несоизмеримо более ужасной смертью от роя насекомых. Стоило только подумать о сотнях жвал, что вскоре безжалостно вопьются ему в плоть, о отвратительном щекоте тысяч лап что он будет ощущать внутри и снаружи, как по всему телу пробегала дрожь, ноги неконтролируемо подкашивались, а зубы начинали дребезжать. Невольно, Вебер начал выискивать глазами взведенный самострел. Он попросит кого-нибудь пристрелить себя. Такая участь была бы предпочтительней.

Ручка арбалета, торчащая из походной сумки в десятке шагов, неумолимо манила его обещаниями быстрой кончины. Не обращая внимания на живой ковер под ногами, предсказатель двинулся к своему столь желанному концу. Страх перед более жуткими вещами не сковывал, но даже наоборот, побуждал его.

Шаг. Еще один. Несколько болезненных укусов в районе лодыжки. Что-то ползет меж лопатками. Все это больше не имело значения, был важен только один объект, слегка прикрытый выцветшей поделкой на деревянном каркасе. Небрежным движением Вебер отбросил преграду, скинув ее подобно подношению тысячам голодных членистоногих. За несколько секунд до того, как они сомкнули свои ряды на пожелтевшем атласе, перед его затуманенным взглядом промелькнула единственная различимая надпись, что вырвала его из одержимого состояния.

«Поселок Гларь», — громким эхом пронеслось у Верго в голове. Это была карта, та самая приобретенная в поселке, странная, старинная карта что и послужила причиной тому что они заплутали. Все нити недавних размышлений, бережливо протянутые его разумом сошлись воедино. Неужели это то что он искал?

Предсказатель беспомощно оглядел свои покрытые гроздьями мелких насекомых руки, мысленно проверив карманы. Вздох отчаяния, разочарования и обиды сорвался с его губ — при нем не было ничего, ни чтобы изрезать, ни чтобы сжечь предполагаемый источник их бед!

Непроницаемый черный покров, слегка запаздывая за своими более быстрыми, но менее многочисленными собратьями, как раз дополз к сброшенной карте. Будто деревянный брусок сброшенный в слегка взволнованное море, карта всплыла на поверхности темных вод, уносимая прочь многочисленными мелкими созданиями. Словно очарованная ею, черная гуща, изначально поглотившая предмет, теперь же заботливо освободила его желтоватую поверхность, приподнимая и волоча его вслед за собою.

Смертельный покров наползал неравномерно, отрезая предсказателя от его товарищей. Последнему оставалось только беспомощно смотреть на все удаляющуюся перспективу их спасения. До гула в ушах сжав зубы, предсказатель из последних остатков самообладания, предназначавшихся на выуживание самострела, породил крик настолько громкий, насколько это вообще было возможно:

— Карта! Кто меня слышит, сожгите чертову карту! КАРТУ!!!

Проведением, простым совпадением или же чудом, но он таки был услышан. Черный от множества клопов, уховерток, мух, и еще бог знает какой гадости, Голдберг принялся отчаянно выискивать карту, спустя десяток секунд поисков выцепив ее взглядом. Ползучая смерть уже почти поглотила доведенных до остервенения путников, часть из которых последовав примеру Вебера, в страхе тянулась за самострелами, готовясь как можно скорее сбежать от этого ужаса. Почти потухший костер уже совсем не сдерживал летучие орды, и голодные исчадия ада безжалостно набрасывались на испуганных людей.

Барон, заслоняя рукавом лицо попытался выцепить злосчастный артефакт, но как на зло, предмет сменил направление своего движения, начав отдаляться от кострища. Помедлив с секунду, Голдберг запустил голую руку в еще разгоряченные угли, вытаскивая объятую огнем головешку. На редкость меткий бросок отправил пылающую деревяшку прямиком в карту. Секунда шла за секундой, но все никак не разгорающаяся карта только поспешно удалялась. Сотни мелких гадов не жалея своей жизни обволакивали собою затухающий кусок дерева, лишая его доступа к воздуху, а в следствии и к кислороду, без которого не могло обойтись не одно пламя. За облаками всевозможных паразитов и кровососов Верго не мог рассмотреть лица торговца оружием, но все же был уверен, что оно искажено горькой досадой. Последняя попытка что могла все изменить, и та обернулась крахом.

В ярости Барон громогласно закричал, подобно безумцу замолотив по себе руками в попытке раздавить поедающих его заживо насекомых. Но даже этот могучий порыв гнева стал сникать, так и не принеся существенных результатов. Запустив искусанную и обожженную руку в карман он извлек ту самую емкость с настойкой из грибов, что дал ему предсказатель ранее. Видимо желая вылить ее на себя чтобы хотя бы ненадолго отогнать насекомых (тем самым облегчив свои страдания), он занес руку над головой, в последний момент остановившись. Его рука содрогаясь от боли и гнева плавно перешла за спину, готовясь к очередному, последнему броску.

Пузырек медленно вращаясь устремился ввысь, прогрызая себе путь в плотных потоках летучих насекомых. Сделав несколько полных оборотов он приземлился аккурат на крупный валун в десятке сантиметров от почти погасшей головешки. Разбившаяся емкость в одно мгновенье выпустила все свое проспиртованное содержимое, обрызгивая жуков, тухнущий кусок дерева и саму карту. Даже нескольких последних искр было достаточно чтобы мигом поджечь все что было смочено. Ярко-желтые языки пламени радостно взвились ввысь, выжигая одержимых насекомых. Как только с защитным слоем из хитиновых уродцев было покончено, пламя принялось жадно поглощать антикварную вещицу. За считанные секунды бумага почернела, скукожившись, преподнося ненасытному огню остатки своего каркаса.

Громкий треск с которым падают вековые деревья разнесся по роще. Сложно было сказать, что именно послужило источником этого неестественно громкого звука, — казалось он доносился отовсюду. Он напоминал треск сухих веток на ветру, что можно услышать в старом сосновом бору с той лишь разницей, что его громкости было бы достаточно чтобы разбудить целый город. За звуком сразу же последовали перемены в поведении насекомых. Армии мелких убийц, до того действовавшие слаженно, рассеянно улепетывали, перепуганные переизбытком своих же сородичей. Черный покров в считанные секунды обзавелся солидными проплешинами, прощаясь со своей грозной формацией. Летучие кровососы растерянно вились у деревьев, вмиг позабыв про наемников они старательно облетали столбы дыма, поднимающиеся вверх от затухающего громадного кострища.

Вскоре отчаявшимся людям пришло осознание того, что угроза миновала. Искусанные, перепуганные, загнанные бедолаги по инерции смахивали с себя дезориентированных жуков. Они тщательно, можно даже сказать яростно, вытаптывали беспомощно расползающиеся орды недавних обидчиков. В этом уже не было особой нужды, и наемники в глубине души это прекрасно понимали. Это была месть за весь тот кошмар что им довелось пережить. Даже тщательно перепроверив карманы, выпотрошив сумки, расправив все складки на одежде и вытрусив сапоги, они все еще время от времени вздрагивали, резким взмахом руки силясь размозжить несуществующих фантомов. Страх перед мелкими ползучими существами останется у многих из них до самого конца жизни. И это, безусловно, особенный страх, нечто инстинктивное, заставляющее резко одергиваться и смахивать рукой любой источник раздражения, щекочущий кожу. Пускай кошмар и закончился, но с особо впечатлительными он останется навечно, заставляя вскакивать посреди ночи, судорожно ощупывая шею и спину.

Даже Верго, не являясь особой впечатлительной, еще не раз словит себя на странном, дискомфортном ощущении, возникающем в непосредственной близости от безобидных бабочек и надоедливых мух, не говоря уже о их жалящих собратьях. Предсказатель напряженно провожал глазами каждую встречную мошку, пока его группа достаточно не отдалилась от места их позорного сражения.

Он успокоился лишь тогда, когда все крохотные создания окончательно покинули его поле зрения. Постепенно, его тревожность и волнение начали сменяться удовлетворением и небывалой радостью за свое спасение. Ветер, до того неприятно продувающий одежду теперь же, казалось, нежно, пускай и несколько настойчиво овевал разгоряченное от множественных укусов тело, приятно остужая его. Каждый вдох наполнял Вебера небывалой жизнерадостностью. В его голове безустанно вертелась одна и та же мысль, никак не желая униматься: «Я жив. Не смотря на все это, я жив!»

Радостное состояние почти что граничило с эйфорией, и судя по виду окружающих его людей, в этом он был не одинок. Их изжаленные, окровавленные, измазанные убитой мошкарой лица буквально озарялись целым спектром жизнерадостных эмоций. Оказавшись на краю, практически распрощавшись с жизнью, но будучи спасенными, наемники жадно упивались каждым мгновением, подобно дикому измученному жаждой животному что наконец нашло реку, наслаждаясь живительной влагой ее вод.

Как жаль, что столь приятные ощущения не длятся долго — не прошло и двадцати минут, как чешущиеся, болезненные укусы перетянули все внимание на себя. Мази, травяные повязки и походные компрессы закончились в мгновенье ока, принося долгожданное облегчение немногочисленным счастливчикам. Остальным же приходилось сжав зубы терпеть, высматривая в подлесках подходящие целительные растения. Как же велико было их разочарование, когда за целый час пути им встретилось от силы несколько чахленьких кустиков полыни. О широколистных подорожниках или мягких листках мяты, что могли бы унять зуд, оставалось только мечтать.

Большая часть путников (как и до последнего державшийся Верго) спустя час мучений сдалась, бессовестно расчесывая места укусов, прекрасно зная, что за мимолетное облегчение они заплатят немалыми неудобствами в будущем. Дольше всех держался Остин, стойко дуя на чешущиеся припухлости, но и он к концу часа решил пустить руки в ход.

Должно быть вся их команда выглядела чрезвычайно жалко в своем нынешнем состоянии, о чем не преминул напомнить Голдберг при первой же возможности. Ему то целебная мазь как раз-таки досталась как почетному герою, внесшему вклад в их спасение. Участие же Вебера, пускай и было замечено, все же было очернено фактом сожжения им целого ряда пожитков его сопартийцев. Пускай он и объяснил свои мотивы, тем самым оправдавшись за самоуправство, неприятный осадок таки остался. Единственным существом, пережившим нападение без каких-либо повреждений, даже самых малых, был вьючный жук. Его поведение не выказывало и малейших следов стресса, в чем ему очень даже завидовал Верго. Заприметив раздраженный взгляд Вебера, не покидавший высоко поднятых усиков великана, Барон смеясь буркнул что-то о взаимосвязи уровня интеллекта и беззаботности существ. Его комментарий не то что бы сильно помог. К удивлению Голдберга, некоторые наемники даже нашли его обидным.

Обогнув рощу, их группа устремилась вдоль маленького горного ручейка вниз по склону близлежащей скалы, чья раздвоенная вершина грозно нависала над натерпевшимися беднягами. Подгоняемые ветром, они все больше отдалялись от Глари, беспрестанно обводя угрюмое окружение подозрительными взглядами. В связи с последними событиями даже самые беспечные и самоуверенные путники настороженно озирались, опасаясь новых проблем. Но едва ли кому-нибудь из них приходило в голову, что пережитый ими ужас был лишь прелюдией, призванной испытать наемников на прочность.