Это снова они. Веселая стройка – 2

Денис Егоров

Весёлые приключения строительной бригады на стройке и не только. Яркое продолжение первой книги, где присутствуют старые знакомые и новые персонажи. Очередные поиски сокровищ, борьба за выживание, нелепые авантюры и странные совпадения. Кто сказал, что быть строителем скучно? Может, это и так, но только не в нашем случае и не в этой книге. Прочитайте и сами всё поймёте. Автор описывает реальные события, случившиеся во времена его бурной молодости.

Глава 2.

События печальные и дурацкие

Время близилось к полудню, а работа ещё не началась. Трактор стоял у аптеки, теодолит со штативом загораживали дорогу, а Валентин с Персиковым сидели на крылечке и по очереди прикладывались к бутылке.

— Дорвался, — мрачно заметила старшая помощница геодезиста и закурила десятую сигарету. Молодая толстуха о чём-то разговаривала с проезжавшим мимо велосипедистом.

— Надька! Самое… ты мне… самое, — бормотал Персиков, качая головой, словно китайская кукла.

— Погода хорошая, — заявил Валентин. — И вообще — мы тут как на курорте!

Из аптеки выскочила та же женщина в очках и халате, которая снова принялась возмущаться:

— Жалобу на вас напишу! Устроили мне тут посиделки на крыльце, забулдыги!

— А где ж забулдыгам сидеть? — здраво рассуждал Валентин. — И потом — крыльцо не ваше. Оно часть города.

— Самое… чертежами это подтверждается… самое… кверх ногами…

Аптекарша продолжала скандалить, перечисляя грехи строителей. Трактором загородили всю витрину. Крыльцо аптеки превратили в питейное заведение. Приличным людям по дороге не пройти. Мало? Пусть найдут другое место для своих оргий!

Валентин пригрозил завести трактор и оставить с работающим двигателем прямо здесь до завтра. Посмотрев на его опухшее лицо, женщина в халате решила прекратить разговор и удалилась.

— Не люблю я этих врачей! — заявил электрик Ёжь.

Славик встрепенулся и тут же осведомился о причине такой неприязни.

— Работал я раньше на заводе, — охотно пояснил электрик, — и был он невероятно большой. Целыми днями бродил по нему да лампочки менял ящиками… И был у нас на заводе медпункт, можно даже сказать — больница своя. Всё ж таки несколько тысяч человек работают! Даже кабинет гинеколога был…

— Что за завод… самое… с гинекологом? Для вас, что ль… самое…

— Ничего не для нас! — обиделся Лёша и поправил кепку. — Там у нас и женщин много работало… Звонят мне, значит, оттуда и вызывают. Лампу надо поменять было. Иду, значит, и смотрю — красная лампочка не горит… В коридоре там две лампочки были — зелёная и красная. Если красная горит — никак заходить нельзя, потому как там, в кресле, может быть женщина голая…

— А ежели зелёная горит? Тогда кто голый? — спросил Валентин, с огорчением разглядывая опустевшую бутылку.

— Если зелёная горит — никого нет в кресле!.. Захожу я, значит, смело внутрь. И что вижу? — электрик Лёша выпучил глаза и широко развёл руки в стороны. Никто ничего не понял.

— Врач тебе радуется? — предположил Славик. — Наконец-то, мол, пришёл наш лампоносец!

— Нет. Сидит голая женщина в кресле и вот так, — Лёша снова широко развёл руки. — Смотрит на меня и молчит. А докторша ка-а-ак заорёт на весь завод! — Лёша немного помолчал и добавил: — Оказывается, у них именно красная лампочка перегорела…

Строители разразились таким отчаянным хохотом, что из соседнего домика высунулся дряхлый старик и принялся что-то кричать. В аптеке кто-то грозно гремел склянками.

— Что ж ты, такой-сякой, не дождался, пока зелёная лампочка-то загорится? — спросила старшая геодезистка с сигаретой, сдерживая улыбку.

— Дак я думал, что, может, зелёная как раз и перегорела-то, — пожал плечами Ёжь и заключил: — Ремонту не подлежит!

Персиков наконец заметил отсутствие самогона и помрачнел. Он принялся раскачиваться на крыльце и скорбно перебирать ногами в резиновых сапогах. Вид у него был, как у человека, стоящего возле занятой туалетной кабины в жестокой нужде.

— Эххх… самое… эхххх… мда-а-а… не было бы разговору… — переживал он, повесив голову и потирая уши обеими руками.

— Слушай, специалист, — сказал ему Славик. — Ты думаешь сегодня нам кабель отыскать? Что ты вечно как «самое-самое»?

Персиков внезапно принял решение и мгновенно вскочил на ноги.

— Хрен с ним! — страстно завопил он, доставая деньги. — Неси ещё пару штук!

Валентин взял деньги и ушёл, ни слова не говоря. Тем временем геодезист решил отвязаться от назойливых строителей и ринулся к теодолиту. Через несколько минут он указал Дэну со Славиком несколько колышков в траве, после чего уселся на любимое крыльцо и принялся ждать собутыльника, с нетерпением потирая руки.

— Кто из вас тут будет «дорогой Денис»? — спросил кто-то сзади.

Дэн встрепенулся и уставился на какого-то белобрысого мальчишку в шортах, стоящего неподалёку. Тот держал в руке какую-то бумажку и увлечённо жевал жвачку, поглядывая на строителей.

— Денис он… самое… вот этот вот, с бородой! Эхххх… мда-а-а… разговору… — мучился Персиков.

— Давай мне пятьдесят крон, и я тебе записку передам, — потребовал мальчик, переминаясь на месте.

Дэн ничего не понял. Какая может быть записка? Да ещё за пятьдесят крон?

— Жульё! — высказался Славик. — Придумали новое кидалово на деньги! Даёшь ему пятьдесят крон и получаешь пустую бумажку. Видали мы таких…

— Погоди. Он же моё имя назвал.

— И что? Мало, что ль, кругом Денисов дорогих? К другим подойдёт и спросит «дорогого Саню» или «дорогого Лёшу», — Славик повернулся к пацану: — Давай так — ты нам сначала записку, а потом уже деньги! Идёт?

Пацан отрицательно покачал головой и немного отступил назад. Дэн решился и достал полтинник.

— Ну смотри, — предупредил он, — если это враньё — поймаем и получишь на орехи!

Схватив купюру, гонец сунул обрывок газеты, на котором были нацарапаны карандашом только две строчки:

«Скорее иди на пляж.

Я в пятой кабинке. Б.М.»

Дэн озадаченно потёр голову. Б.М. — это явно Борис Моисеевич, директор. Что он делает в пятой кабинке и почему вызывает к себе на пляж? Почему скорее? Зачем он присылает незнакомого ребёнка, требующего пятьдесят крон?

— Эй, парень! — крикнул Славик вслед удаляющемуся мальчику. — Ещё двадцатку хочешь?

Тот был не против.

— Отведи нас на пляж и покажи ту самую кабинку, — Славик повернулся к Дэну. — Там их как собак нерезаных… Какая пятая-десятая? Сами будем искать целый час!

Друзья зашагали к берегу моря, следуя за проводником. По дороге тот охотно рассказал, что записку ему вручил голый толстяк, который сидит в кабинке для переодевания и не выходит. Сам мальчик с его мамой находился неподалёку, и ему предложили неплохо заработать, отнеся записку «дорогому Денису». Голый дядька написал что-то на клочке газеты косметическим карандашом, одолженным у мамы гонца.

— И как твоя мама смотрит на то, что её сын относит неизвестно кому записки голых незнакомцев? — спросил Славик. — Зарабатывает деньги таким способом?

— Про деньги она не знает. Как и про голого толстяка, — мальчик с надеждой посмотрел на Славика. — Думаю, ей не нужно ничего говорить…

Строители вышли из леса и моментально очутились на пляже. Широкая песчаная полоса уходила вдаль, далеко на горизонте виднелся соседний город, а сине-фиолетовое море несло пенные валы к берегу. Людей сегодня было очень много, и у воды было мало свободного места. Изредка стояли ряды кабинок для переодевания, кругом толпился народ. Петляя между отдыхающими на полотенцах и матрасах, Дэн со Славиком прошли сотню-другую метров и остановились у небольшой группы кабинок. Все были пустыми, и лишь одну снизу украшали чьи-то волосатые ноги.

— Борис Моисеевич? — нерешительно осведомился Дэн.

Директор приоткрыл дверцу и осторожно высунул голову наружу.

— Дорогой-дорогой Денис! — обрадовался он. — Ты должен меня спасти! Понимаешь, какое дело…

История была очень банальна и много раз описана в фильмах или литературных произведениях. Директор с наслаждением купался, а затем подолгу валялся на солнышке с блаженным видом. Опасаясь сгореть, он окунулся последний раз и отправился в кабинку для переодевания. Одежда лежала в пакете, туда же он положил снятые плавки и достал полотенце. Тщательно вытерев морскую влагу, несчастный директор обнаружил пропажу пакета со всей одеждой и пришёл в ужас. Сначала он решил, что его вещи кто-то взял по ошибке, и долго взывал к окружающим, но потом понял, что произошла элементарная кража.

— Ничего ценного внутри не было, — возмущался Борис Моисеевич. — Я же знал, что на пляж иду, и ничего такого не брал. Обыкновенная одежда и кое-какая мелочь… крон тридцать. Кому это всё могло понадобиться?

— Я не понимаю, в чём проблема, — вмешался Славик. — Зачем писать записки и посылать детей за деньги? У вас же полотенце имеется!

— Без денег современные дети никуда не ходят, а полотенца у меня уже нет, — понурился директор, высовывая голову, как черепаха из панциря. — Повесил на край кабинки, и кто-то его тоже забрал… пока я расспрашивал людей… Удивительно глупая ситуация! Сижу здесь полчаса голый и скоро зажарюсь совсем. Раскалилась эта конура от солнца, как сковорода!

Дэн озадаченно теребил бородку, пока Славик сдерживал смех и корчил гримасы. Голый директор в пляжной кабинке посреди тысяч людей на пляже чужого города.

— Найдите мне какую-нибудь тряпку, — умолял потерпевший, — и мы дойдём до леса. Там я посижу среди деревьев, а ты, милый Денис, поезжай ко мне домой и привези любую одежду. Супруга моя дома. Я ей напишу записку!

— На это могут потребоваться средства… — заметил Славик.

— Я вам всё компенсирую! — Борис Моисеевич так замахал руками, что кабинка зашаталась.

Славик отправился бродить среди отдыхающих, пока Дэн исполнял роль часового при кабинке. Директор высовывал голову наружу и жадно глотал кислород — внутри было на самом деле невыносимо жарко.

— Только это смог приобрести за сто крон, — Славик вернулся с небольшим полотенцем в руках. Оно было рассчитано или на малыша, или на сушку волос, напоминая большой носовой платок.

— Сто крон? Такое маленькое? Но я им не смогу полностью прикрыться!

— Что же мне делать велите? Воровать? — нахмурился Славик. — Здесь не рынок! Люди приходят сюда отдыхать, а не торговать одеждой и прочими вещами… Сделаем очень просто: вы прикройте переднюю часть, а мы с Дэном пойдём сзади и обеспечим тылы, как говорится…

Борис Моисеевич взял полотенце и начал его примерять в кабинке, охая и вздыхая. Наконец он закончил и появился снаружи на манер Венеры Милосской — ткань прикрывала чресла и низ живота.

— Только вы, пожалуйста, не отставайте! — взмолился он. — Идите поближе ко мне, чтобы никто ничего не заметил!

Странная процессия двинулась через пляж с деланно спокойным видом. Впереди вышагивал директор, небрежно придерживая полотенце и старательно улыбаясь встречным людям. Следом, сомкнув ряды, двигались Славик с Дэном, стараясь не смотреть на начальственный зад и делая серьёзные лица. Это было очень нелегко, потому что Борис Моисеевич был чудовищно волосат и напоминал матёрого орангутанга.

— Прямо как наш капитан-лейтенант Глодт, — заключил Славик, озирая покрытую длинной шерстью спину. — Атавизм во всей его красе! Таких людей нужно летом стричь, как баранов или собак… Как ему не жарко в такой шубе?

— Ещё бы подлиннее мех, и можно не прикрываться даже, — заметил Дэн. — Как посмотрю ниже…

— Дэн, я тебя умоляю! — сморщился Славик. — Не говори мне про «ниже». Я и так еле сдерживаюсь… Сейчас всё брошу и рухну на песок!

Конвой достиг спасительного леса, и Борис Моисеевич немедленно укрылся в кустарнике. Он быстро набросал послание жене, объяснил адрес дома и жалобно призывал поторопиться.

Тем временем возле аптеки наметился некий прогресс. Валентин завёл трактор и заехал на газон, присматриваясь к колышкам. Лёша с Персиковым сидели на крылечке и о чём-то болтали.

— А я уж думал… думал я… что ты и не придёжь!

— Самое… купаться ходили? Самое-самое… думаю тоже…

Дэн оставил Славика за старшего, вручил ему лопату и помчался в Нарву. Директор проживал на четвёртом этаже в большом блочном доме. Дэн поднялся на лифте и позвонил в звонок у массивной железной двери, напоминающей банковский сейф.

— Кто вы такой и что вам нужно? — послышался женский голос.

— Я от Бориса Моисеевича с письмом.

— Его нет дома.

— Я знаю. Поэтому и письмо от него принёс.

— Какое ещё письмо? Борис Моисеевич уехал на море! — женщина решительно не собиралась открывать незнакомцу.

Дэн принялся объяснять, что письмо как раз с того самого моря.

— А что случилось?

— Может, вы откроете и сами прочитаете наконец? — разозлился Дэн.

— Нет. Прочитайте мне письмо, а я отсюда всё услышу!

Дэн начал читать вслух, с трудом разбирая каракули на мятом листе:

— «Клара! Со мной беда! Дай дорогому Денису какие-нибудь штаны и рубашку, а также сто пятьдесят крон деньгами! Скорее! Твой Б.»

— Какая беда? — донеслось из-за двери. — И кто этот «дорогой Денис»?

— Денис — это я!

— Зачем мне вам давать штаны и рубашку? Я смотрю в глазок, и вы одеты полностью. А что касается денег — мы бедные люди и такими суммами не располагаем!

Дэн понял, что зря теряет время, и устремился по лестнице вниз. Вслед ему неслись торжествующие возгласы:

— Проходимец! Жулик! Ходите по квартирам и дурачите людей!

Эстонский грек, проклиная всё на свете, заехал к себе домой и взял пижаму отца, который по комплекции напоминал пухлого директора и умер пару лет назад, так и не успев ей воспользоваться.

Работы под руководством Славика велись очень энергично. Экскаватор вырыл большую яму и обнажил четыре толстых кабеля, торчащих из земли.

— Совсем не там были! — рапортовал Славик, опираясь на лопату. — Хорошо хоть не порвали… Валентин дальше отказывается копать, пока не узнаем всё досконально. Персиков отрубился и лежит на клумбе за аптекой. Его помощницы уехали домой на автобусе. Директор скрывается в кустах. А Ёжь изучает провода.

Электрик вылез из ямы в полном отчаянии.

— Абсолютно одинаковые, — сообщил он. — Все четыре кабеля бронированые, в ржавой металлической обмотке и одинаковой толщины. Ума не приложу, какой из них телефонный…

— А ты перекрестись и руби по-одному! — посоветовал Валентин, тяжело опираясь на трактор.

— Чем мне их рубить-то? — негодовал электрик. — Если бы наш геодезист хоть в сознании был… Напоили его вусмерть! На чертеже должно быть отмечено, а я никак не разберу.

Вместе изучили чертёж, усеянный непонятными иероглифами, и совсем ничего не поняли. Тогда Дэн с Лёшей отправились в аптеку, чтобы позвонить главному электрику. Женщина в халате нехотя разрешила воспользоваться телефоном.

Главный электрик Стариков так орал в трубку, что Дэн хорошо слышал весь разговор.

— Лёша! Не зли меня! Неужели ты не можешь отличить силовой кабель от телефонного?

— Андрей Михалыч! У меня прибора такого нет… органа…

— Главный орган электрика — это его голова! — бесился Стариков на проводе. — И у тебя этого органа-прибора точно не имеется. Не хочу больше ничего слышать! Немедленно реши проблему самостоятельно и больше мне никогда не звони!

Ёжь с озадаченным видом снова скрылся в яме. Дэн схватил пакет с пижамой и устремился в лес.

Кусты не красили директора. Борис Моисеевич ещё более походил на обезьяну или на некоего первобытного предка человека. Он грустно выслушал рассказ Дэна и принялся изучать пижаму.

— Это чьи вещи?

— Купил на рынке, — мстительно заявил Дэн. Он вспомнил «жулика-проходимца» и решил отыграться по полной. — Заплатил пятьсот крон! Еле денег хватило…

Потрясённый директор напялил на себя полосатую пижаму и сразу стал похож на беглого каторжника.

— Пятьсот крон? — горестно вздыхал он.

— А что же я могу поделать, если ваша жена двери не открывает? Всё-таки какие-никакие штаны с рубашкой… и почти ваш размер…

Борис Моисеевич покачал головой и двинулся через лес к дороге, осторожно ступая босыми пятками по хвое. Его появление у аптеки вызвало фурор, а не удивлялся только один Персиков, спокойно лежащий на клумбе. Славик скрылся за трактором и приглушённо кудахтал, Валентин протирал глаза и поспешно спрятал бутылку, а электрик Лёша уронил топор, одолженный в соседнем доме. Директор произнёс небольшую речь:

— Я хотел бы, чтобы сегодняшние события… печальные и дурацкие… остались сугубо в нашем кругу, дорогие друзья! В конце концов… я в небольшом отпуске и… отдыхаю таким способом, — Борис Моисеевич повернулся к Дэну и негромко добавил: — Вечером заедешь ко мне и получишь деньги. Очень тебе благодарен, дорогой! Очень хорошо!

Полосатая фигура недолго стояла на остановке. Рейсовый автобус увёз начальника к его бедняцкой квартире с железной дверью…