Фабрика прозы: записки наладчика

Денис Драгунский, 2022

«Фабрика прозы: записки наладчика» – остроумные и ироничные заметки Дениса Драгунского последних лет. Вроде бы речь о литературе и писательских секретах. Но кланяться бородатым классикам не придется. Оказывается, литература и есть сама жизнь. Сколько вокруг нее историй, любовных сюжетов, парадоксов, трагедий, уморительных эпизодов! Из всего этого она и рождается. Иногда прекрасная. Иногда нет. Как и почему – наблюдаем вместе с автором.

2014

3 января 2014

Бездомный мужчина, который ютится где-то рядом — я его всё время замечаю, смуглый, толстогубый, нерусский, но непонятно, кто именно, с сильным акцентом; слышал, как он ругается с товарищами, такими же бездомными, у входа в метро, — сегодня в супермаркете купил бутылку водки, хлеб и три ломтика чего-то мясного на закуску. Спрашивает:

— Есть соль, посолить?

— Только большие пачки, — охранник показывает пальцами, какие большие.

— Не надо, оно и так солененькое, — говорит кассирша.

— А стаканы есть? — спрашивает бездомный.

— Два рубля, — кассирша протягивает ему два пластиковых стакана.

— Зачем два? Я одинокий.

Всё, всё, всё, ничего не говорить, отвернуться, забыть.

4 января 2014

Булгаковская «Дьяволиада» — это мелкая дробь по сравнению с картечью рассказов Довлатова про газету «Советская Эстония». Уверен, что один покойный классик не обидится, а другой — не возгордится.

У Булгакова — фантасмагория, с погонями, превращениями и прочим. Сами герои ощущают свою жизнь как запредельный карнавал безумия. А у Довлатова всё очень добродушно: получили редакционное задание, выпили, съездили, выпили, написали, сфотографировали, еще раз выпили, сдали материал, выпили, сдали бутылки, заняли восемьдесят копеек, хватило на портвейн… и от этого ужас советского маразма выглядит еще ужаснее. И смешнее, чем приключения Кальсонера у Булгакова.

Потому что у Булгакова — свежая ненависть профессора Преображенского к Шарикову и Швондеру. А у Довлатова — вроде бы спокойная жизнь среди потомков Шарикова и Преображенского.

И только иногда чувствуется старая боль за изломанный мир.

* * *

За свою жизнь я прочитал множество прекрасных и великих книг.

На русском, английском, греческом и даже чуточку на немецком. Но 95 % на русском, конечно. Прозу, поэзию, критику, эссеистику и философские трактаты. К старости я немножко устал от изощренного стиля и глубоких мыслей. Появилось ужасное чувство, что я уже обошел весь Лувр литературы и прослушал полный курс лекций Гегеля и Фуко — в парном конферансе, хи-хи. Возможно, это ложное чувство. Наваждение.

Может быть, морок рассеется. Дай-то бог. Но сейчас — сейчас мне хочется читать книги, в которых я узнаю что-то про ту жизнь, о которой я до этого ничегошеньки не знал.

Про жизнь, от которой меня хранила судьба. Про жизнь, куда мне нет и не было хода. Ну и еще про жизнь, о которой я не читал (!) с раннего детства, ибо вся русская классика — про мужиков и дворян. Поэтому я с таким наслаждением прочитал «Аквариум» Виктора Суворова, «Прогулки вокруг барака» Игоря Губермана, «Одлян» Леонида Габышева и «Россию в концлагере» Ивана Солоневича. Не говоря уже о дневниках, мемуарах и популярных книжках типа «Русские кабаре», «Английские денди» и прочая история неизвестной мне повседневности.

Но мне совершенно не хочется читать книги, которые я уже читал. Даже если они других авторов и под другими названиями.

7 января 2014

Сегодня ночью скоропостижно скончался Н.П. Шмелев, академик, экономист и экономический публицист, директор Института Европы РАН, талантливый прозаик. Он написал знаменитую статью «Авансы и долги», которую обсуждала вся страна.

9 января 2014

Уважаемый автор! Благодарим за присланный роман. Он отличается честным отражением жизни, увлекательным сюжетом, глубиной проработки характеров и ярким, образным языком. Проблемы, поднимаемые вами, очень важны для нашего общества и непременно бы заинтересовали широкие читательские круги. Однако редакционный портфель нашего журнала уже сформирован до 2026 года включительно.

Согласно правилу «рукописи не возвращаются», ваш роман направлен на утилизацию по экологической программе «Прусский лес» (г. Советск, Калининградской обл.).

Желаем вам и дальше создавать актуальные, полнокровные произведения о жизни наших современников, исторических предков, как россиян, так и жителей ближнего и дальнего зарубежья! Здоровья вам и успехов!

Старший рецензент (подпись неразборчива)

10 января 2014

Знаменитое булгаковское изречение «разруха не в клозетах, а в головах» — скорее всего, имеет своим источником фразу Достоевского: «Пожар в умах, а не на крышах домов» («Бесы», часть третья, глава вторая, IV). Но у Булгакова эти слова произносит симпатичный автору профессор Преображенский, а у Достоевского — нелепый, сатирически написанный губернатор Лембке. Впрочем, ни тот, ни другой не сумели остановить ни разруху, ни пожары. Ибо всё это, как справедливо отмечено авторами, не на крышах и не в клозетах, а именно что в головах…

В «Бесах» губернатор Андрей Антонович Лембке клеил из картона игрушечные театры. Такие маленькие домики, где крошечные картонные куколки разыгрывали разные сцены. Вот в чем тайный смысл великого романа! А также явный смысл всей российской политики. Особенно в ее административно-распорядительной части.

12 января 2014

Когда я смотрю на лица девушек-фотомоделей 1950-х годов — неважно — французских, итальянских, советских или английских, — я вижу, что на их лицах отпечаталась война, которую они пережили. Им по 20–25 лет. Значит, они родились в 1930-х. Значит, они видели и помнят бомбежку Лондона, сдачу Парижа, битву под Москвой, Сталинград, высадку в Нормандии, итальянских партизан, штурм Берлина, бритые головы «немецких подстилок», карточки, голод, воздушные тревоги, очереди, бедность, послевоенную разруху.

Оттого-то их лица… какие-то более… осмысленные, что ли… Извините.

14 января 2014

Чтобы долго и безболезненно прожить на свете, быть всегда веселым и бодрым, нужно, кроме хорошей наследственности, еще две вещи: быть очень добрым, но при этом равнодушным. Потому что, когда «зло берет, кишки дерет» — от этого часто бывают инсульты и инфаркты. А когда «душа как обнаженный нерв» — от этого случаются злокачественные неоплазии. Надо легче. Проще. «Здравствуйте, голубчик! Рад видеть! Что там у вас?» Дать совет, одолжить немного денег, оказать протекцию. А через полгода: «Да, да, конечно! Не за что, не за что… Простите, напомните, что там у вас было?»

Это трудно. Поэтому бодрых и веселых долгожителей — мало.

18 января 2014

Рассказал приятелю про искаженные карты 1960-х (даже карта Москвы была искажена до смешного, лучше сказать — до безобразия!) — и получил великолепный ответ:

— А зачем простому человеку карта города? Можно у милиционера спросить!

Конечно, это ирония, шутка, и всё такое. Но как памятны эти вопросы!

— А зачем вам ехать отдыхать в Венгрию? В СССР столько курортов и такие памятники старины и чудеса природы! Бухара! Долина гейзеров!

— А зачем вам читать Набокова или Кафку? Вы ведь, наверное, русскую классику еще не всю освоили. Тургенев, Герцен — по 30 томов!

— А зачем вам импортные товары? Черчилль любил армянский коньяк, к вашему сведению! А костюмы фирмы «Большевичка» гораздо добротнее французских.

19 января 2014

Когда моя жена Оля была в седьмом классе, а это было в 1975 году, к ним в школу пришел новый учитель. Он был молод и умен. Он обращался к ученикам «друзья мои». Но не это главное. Он курил! Прямо в классе! И директор школы, знаменитый Леонид Мильграм, не делал ему замечаний. И даже не это самое главное. Главное, что ученики выросли хорошими, достойными людьми. И сам бывший учитель тоже жив и здоров. Всю жизнь проработал на ниве народного просвещения.

Как там у Шульженко, музыка Табачникова, слова Френкеля? «Давай закурим, товарищ, по одной…»

22 января 2014

Я это никогда не любил: «…задумчивый командир бронепоезда, тот, что неутомимо ждал приказа от Ворошилова, чтобы открыть против врагов бой…» Никогда не понимал, что тут светлого и лиричного в этом неутомимом желании воевать. А также в невнятных военных тайнах и картонных буржуинах. Не говоря уже о словах про «большую счастливую землю, которая зовется Советской страной» — написано в 1939 году. Взрослый же человек писал.

Нет, товарищи. «Я это никогда не полюблю», как сказал по другому поводу поэт, которого я да, очень люблю.

27 января 2014

О «списке Бродского», то есть о книгах, которые якобы должен прочесть человек, чтобы с ним «было о чем поговорить». Список смущает своей огромностью. Тут надо начинать в 14 лет. В 40 и даже в 30 — уже поздновато: не успеешь, тем более что какие-то житейские дела — типа хождения в офис или писания стихов — у взрослого человека всё же есть, и они отнимают большую часть времени.

Кроме того, много странностей.

«Церковная история» Евсевия бессмысленна без изучения дальнейших соборных деяний. Иначе непонятно, чем дело кончилось. Диалоги Платона? Какие, сколько? Я не уверен, что для общей эрудиции нужно читать всего Платона, 7 томов «Эннеад» Плотина, 3 тома «Наставления в христианской вере» Кальвина, 2 тома «Открытого общества» Поппера…

Я не сомневаюсь, что автор списка их прочел, но Платон, Плотин, Кальвин и Поппер — это не Агата Кристи и даже не Драйзер. Это надо читать пристально, с карандашом в руках — иначе получится, что пропускаешь через себя фарш из умных слов. Или же прочитать внятное краткое изложение. И прямо об этом сказать.

Мои пять копеек. Короткий список текстов, которые отвечают двум требованиям и одному ограничению. Во-первых, это относительно короткие, а то и вовсе маленькие тексты; во-вторых, это тексты, которые сильно вправляют мозги; в-третьих, здесь подразумевается, что читатель уже читал Библию, какой-то пересказ античной мифологии, а также литературную классику «в целом». То есть ему не надо объяснять про Афродиту и Юпитера, Моисея и Иисуса Христа, а также про Евгения Онегина и Жюльена Сореля.

Итак:

Платон, «Пир» с комментариями А.Ф. Лосева.

Сэй Сёнагон, «Записки у изголовья».

Джованни Боккаччо, «Декамерон», 5-й день, новелла 9.

Маргарита Наваррская, «Гептамерон», новелла 30.

Донасьен де Сад, «Философия в будуаре».

Генрих фон Клейст, «Михаэль Кольхаас».

И.С. Тургенев, «Гамлет Щигровского уезда».

Ф.М. Достоевский, «Скверный анекдот».

Л.Н. Толстой, «Фальшивый купон».

А.П. Чехов, «Скучная история».

Джеймс Джойс, «Облачко».

Франц Кафка, «Голодарь».

Альбер Камю, «Посторонний».

Жан-Поль Сартр, «Что такое литература» (только для молодых писателей).

30 января 2014

Обожаю эту замечательную фразу: «История должна объективно освещать (изучать) факты!» Ах, друзья мои. Факт — это не предмет исследования, а его результат. Такая вот, извините, эпистемологическая банальность. Факты возникают, укрепляются, развиваются и изменяются с течением времени, с появлением новых исследовательских подходов и даже моральных критериев.

Если считать иначе, считать, что известный нам сегодня факт есть нечто «объективное» и непреложное, то получится — все, кто жил и мыслил до нас, — глупыши и недоучки, а все, кто появится или уже начинает мыслить после нас, — еретики и шизофреники.

А это, сдается мне, всё же не так…

* * *

Солидарность начальства сквозь века и режимы. В 1970-е годы на Центральном телевидении не захотели ставить сериал по «Былому и думам» Герцена. Во-первых, Герцен, как ни крути, «невозвращенец». Во-вторых, он неуважительно пишет о Третьем отделении — товарищи из органов могут принять на свой счет. Клянусь, это говорилось на полном серьезе.

Кстати, именно поэтому Мерз(л)яева из фильма «О бедном гусаре» из жандарма сделали штатским чиновником. Чтобы в МВД не обиделись.

Поэтому мы никогда не увидим рассекреченные накладные на продовольствие, которое доставлялось Жданову и его товарищам в осажденный Ленинград.

2 февраля 2014

«Оборотная сторона медали состоит в том, что ее не дали» (Леонид Утесов или Милочка Давидович. Но поскольку они работали вместе — то разницы никакой).

3 февраля 2014

Утомляет обращение к личности автора. Солоухин служил в охране Кремля! Камю был коммунист! Селин — фашист! Киплинг — расист! Толстой — толстовец и в Бога не так верил, как положено. Де Сад — садист, а Мазох — мазохист. Не говоря уже о бесчисленных геях, лесбиянках, игроманах, антисемитах, доносчиках и жополизах власти. И мы с серьезным видом доказываем, что этого вынудили, у того было тяжелое детство, третьего трахнули в кадетском корпусе, а у четвертого был больной ребенок и старики-родители. Тьфу!

Есть текст. И есть автор. Две разные субстанции.

* * *

Про Солоухина, Хаммера, Ал. Толстого, М. Чумандрина и Сергея Довлатова. Довлатов рассказывает, что Солоухин якобы стоял в почетном карауле перед Хаммером. Но Хаммер уехал из России году в 35-м, когда Солоухину было 10 лет. А потом приехал при Брежневе, когда Солоухин был уже известным писателем. И не тот ранг у Хаммера, чтобы его с почетным караулом встречать. Хотя Солоухин стоял в почетном карауле, да. Но — перед Черчиллем. У Довлатова бывают такие анахронизмы. Например, история про писателя Михаила Чумандрина, который не пошел на похороны Алексея Толстого, рассудив, что тот на его похороны не пришел был. Остроумно! Но Толстой умер в 1945-м, а Чумандрин — в 1940-м.

Сказанное не умаляет моего восхищения талантом Довлатова.

5 февраля 2014

Женоненавистничество Чехова рассыпано везде. «Кружева как чешуя». «Смотрела, как молодая гадюка из травы». «Шершавое животное». «Молодая красивая гадина». Глупая и противная Ариадна. Циничная Маша Должикова. Бесстыжая Нюта. Аферистка Сусанна. Кисочка, от которой герой убегает… Весь рассказ «У знакомых» и рассказ «Верочка» — отвращение к женскому полу как таковому…

Чехов с симпатией относится к бесполым, постаревшим дамам, как Варя из «У знакомых», как монашка Оля из «Володя Большой…» И, облизываясь, смотрит на «роскошных женщин». Все остальные — дуры, предательницы, полоумные или жалкие. Места для любви тут нет.

* * *

Обсуждая фильм Германа, кто-то написал: «Герман отразил в фильме свои представления о Средневековье, которые имеют весьма отдаленное отношение к реальному Средневековью». Реальное Средневековье! Какая прелесть. Вспоминается театральный анекдот (или случай — отец рассказывал). Репетиция «Макбета». Ведьмы что-то варят в котлах и колдуют. Режиссер возмущенно кричит:

— Стоп! Вы что? Разве ведьмы так колдуют? На самом деле ведьмы совсем не так колдуют! — идет на сцену. — Сейчас я вам покажу, как колдуют ведьмы!

20 февраля 2014

Звонил Дима Быков и спрашивал, возьмет ли Россия Крым, раз такая история. Я долго ему объяснял про Будапештский меморандум. Он говорил, что это ерунда, бумажка. Я настаивал, что мы — то есть Россия — в любом случае будем соблюдать договоренности. Кажется, убедил.

22 февраля 2014

Вспомнил: по всем подсчетам, сегодня, 22 февраля 2014 года, должен состояться Рагнарёк, он же Армагеддон, он же конец света и Страшный суд. Сказали, что при себе надо иметь: кружку, ложку, смену белья, приписное свидетельство и денег 1 (один) рубль. Но — серебряный, настоящий, царский. У меня всё готово.

24 февраля 2014

Закрывается журнал «Итоги», я в нем работал с первого номера, с мая 1996-го — до конца 1998-го. Жаль! «Итоги» замышлялись как версия-дочка Newsweek. Отличная редакция, прекрасные авторы, роскошные фото, хорошая цитируемость. Всё чудесно, кроме одного. Тираж!!! В лучшие годы он не превышал 100 000. А у мамы-Newsweek и ее счастливого конкурента Time — по три с лишним миллиона. В 30 (!) раз больше. Тут не в авторах дело, не в менеджменте. Тут что-то глубже. Вот и тиражи «толстых» и «серьезных» журналов у них в 50–80 (!!!) раз больше, чем у нас.

Горько. Вот такие, блин, масленичные итоги.

6 марта 2014

Юбилей Фазиля Искандера. Какой хороший писатель! Я больше всего люблю роман «Морской скорпион» и рассказы. «Англичанин с женой и сыном», напр.

9 марта 2014

Вот Пастернак не подписал требование советских писателей «расстрелять право-лево-уклонистов, как бешеных собак». И может быть, кого-то одного не расстреляли. Это не мистика. Это баланс добра и зла.

А представим себе, если бы вместе с Пастернаком тихо, но внятно сказали свое «нет» Эйзенштейн и Александров, Леонов и Катаев, Немирович-Данченко и Качалов, Прокофьев и Дунаевский… Что вы! Этого и представить себе нельзя. А если бы не совсем тихо? Ну, куда там! Такого и самая воспаленная фантазия не вообразит. Верно. Хотя, конечно, жаль.

* * *

Я писатель. Я ловко устроился. Я всегда могу сказать:

— Да вы что! Я не молчал! Я всем своим творчеством протестовал! Вот, глядите… вот я вам сейчас (листаю книгу, тычу пальцем), вот, вот, читайте: «Глядя в темное небо, он чувствовал, что ночь опускается не только над дачным поселком, но и над всей страной». Вы поняли? А вот еще в другом месте (хватаю с полки другую книгу, открываю на заложенной страничке) — смотрите: «Власть над этой женщиной развратила его, и он верил, что она выполнит любую его прихоть, и она действительно покорялась ему, и он поэтому хотел всё большего…» — вам всё ясно?

Тьфу. Упаси бог.

26 марта 2014

Мне пишут: неужели вы так доверяете своим читателям, если в своих рассказах открываете о себе такое?

Отвечаю. Во-первых, не такое уж «такое». Во-вторых, да, конечно, доверяю и очень своих читателей люблю, просто всей душой привязан, искренно и нежно, без шуток. В-третьих, литератор — это Плюшкин наоборот. Плюшкин всё тащил в дом. А писатель всё-всё норовит вытащить наружу. Из дома, то есть из памяти ума и сердца.

Такая вот у него судьба и задача. Ярмо и клеймо.

* * *

«Да, — говорят, — конечно, нехорошо увольнять человека за вольные речи. Но все-таки Зубов — не так чтобы великий историк. Обыкновенный профессор МГИМО».

Верно. Зощенко, например, тоже был хороший писатель. Но не великий, если честно. Никакого сравнения с Бабелем! Но ведь и Бабель, если хорошенько разобраться, тоже не гений. Сравните его с Чеховым. Вот и я говорю. А Платонов, Булгаков? Да, таланты. Но не Толстой и Достоевский.

Так что… Так что — что? Да ничего. «Э, да что Шрек! В сущности, ничего Шрек. Он Шрек, я Коростелев — и больше ничего» (А.П. Чехов, «Попрыгунья»).

27 марта 2014

Одиозный и мудрый Победоносцев полагал, что демократия в России вряд ли укоренится, потому что — внимание! — нет у нас личной чести и личной ответственности, которая — еще раз внимание! — формируется у независимого мелкого землевладельца примерно где-то в XIII веке…

Ну вот, все всё поняли. Легче стало?

31 марта 2014

В большом и красивом торговом центре уборщик-таджик стальной ковырялкой вычищает жвачку, втоптанную меж гребешков эскалаторных ступеней. В стеклянных пустых магазинчиках этого центра пустяковая хлопковая куртка стоит 14 799 рублей. После 30 % уценки. Продавец скучает. Через дорогу у магазина трое бездомных и один алкаш видом поприличнее. Алкаш просит двадцать рублей. «Уважаемый! Выручи!» У него больные глаза. Всех жалко.

И вдруг чувство, что такая вот жалость — бессмысленна и пуста.

4 апреля 2014

В Милане наша гостиница — на улице Баракини. А рядом — улица Растрелли. Когда мы, путаясь в миланских перекрестках, спрашиваем у местных жителей, как пройти к отелю «Брунеллески», пожилые миланцы отвечают:

— Как выйдешь на Расстрельную, там тебе сразу и Барачная…

6 апреля 2014

Главное впечатление от Италии — духовная мощь. Картины — вся Священная история, тысячекратно осмысленная в образах, начиная с XIV века. Статуи античных, средневековых и современных героев. Гармония архитектурных форм. Бесконечные мемориальные доски с сотнями имен. В Миланском соборе висит список епископов, возглавлявших кафедру — с 55 года по наше время. Нынешний — кардинал Анджело Скола — номер 144.

Мир традиции, мир духа.

18 апреля 2014

Покаяние в Страстную пятницу. По поводу греха под названием «гнев». Входим с приятелем в кафе. Три окна. У каждого окна по столику с четырьмя креслами. За каждым столиком сидит девуля. На втором кресле ее сумка. На третьем — ее куртка. Четвертое свободно, но на фиг оно кому-то нужно.

Перед девулей — макбук и чашечка кофе.

Она уже сидит часа два. И просидит еще столько же, водя пальчиками по тачпаду и иногда что-то набирая. Наверное, она с кем-то чатится в фейсбуке. Или скачивает курсовую. Или играет в шарики. Это не важно. Важно другое — когда ни придешь в кафе, всегда столики у окна заняты вот такими девулями…

Превратности возраста и воспитания! Кто или что мне мешает поступить так же в промозглый осенний или жаркий летний день? Сам не знаю. Неудобно в одиночку долго занимать столик на четверых. Неудобно прийти в кафе на два часа, а заказать на сто рублей: неловко перед официантом. И вообще намертво вбитое в мозги понятие «неловко», «неудобно», «некрасиво» и просто-напросто «так не делается, нельзя, неприлично». Неправильно меня воспитывали мама, папа и обе бабушки. Не дали они мне той прелестной свободы, которая на любой упрек позволяет ответить — «а что такого?».

А действительно — что?

О, Господи, даруй мне, грешному, видеть свои прегрешения… Аминь.

Кстати, в итальянских кафе нас почти всегда спрашивали:

— Caffè o mangiare?

Если манджаре, то есть «пожраре», — усаживают за хороший столик, тут же несут приборы, корзинку с хлебом, матерчатые салфетки. А если только caffè — то посадят куда ни то… И вообще чашечку эспрессо можно выпить у стойки. Одним махом, как стопку водки. Что итальянцы и делают.

Моя дочь Ира говорит, что и в Париже так же: «Cafè ou manger?»

21 апреля 2014

«Умные люди вызывали теперь у нее еще более презрительную жалость, чем прежде» (Джордж Элиот, «Мидлмарч», 1872). Она — у которой умные люди вызывали презрительную жалость — молоденькая девица. Но вот она выросла. Теперь она — это мировая общественность. То есть жизнь, если одним словом.

* * *

Сегодня получил письмо от знакомого литературоведа. Замечательные слова об одной книге: «Роман очень плохой. Но, честно говоря, у этого писателя я читал кое-что и похуже».

* * *

Умер Бенедикт Сарнов. 87 лет. Толстые и очень полезные книги про литературу и власть. Source books (книги-источники; останутся, извините, в веках). Помню его смутно — очень давно они с Рассадиным приходили к нам в гости. Стасик Рассадин и Бен Сарнов. То есть к папе в гости.

26 апреля 2014

Вчера. Полночь в метро. Среди кроссовок, кедов и сапог — вдруг — бальные черные шелковые туфельки с бантиками. Красивая, явно к случаю сделанная прическа. Черное весьма короткое платье. Светлая накидка на плечах. Стройные ноги. Ухоженные руки.

Лет — ближе к семидесяти.

27 апреля 2014

Опять метро. В вагон входит девушка с небрежной прической, в короткой куртке. Лиловая футболка из-под куртки налезает на брюки. Девушка на ходу читает; садится, не переставая читать. Книга называется: «Георг Зиммель. Избранное. Созерцание жизни».

Читает, отмечая строки ногтем, как читывал Евгений Онегин. Через две остановки девушка встает и, не отрываясь от книги, выходит из вагона. Вижу, как она медленно идет по платформе, уставившись в книгу.

В тот же день. Спускаюсь по эскалатору. Слышу — кто-то насвистывает старую мелодию.

По встречному эскалатору вверх едет молодой человек примерно 25 лет. На нем темно-бордовый пиджак. Светлые слегка волнистые волосы. Сложив губы трубочкой, он свистит: «Где-то на белом свете, там, где всегда мороз, трутся спиной медведи о земную ось… Ля, ля-ля-ля-ля, ля-ля, вертится быстрей земля…» И прическа у него тоже из шестидесятых. Вылитый Шурик.

Чудеса.

1 мая 2014

Вчера в передачу «Новая культурная политика» позвонил очень молодой человек и сказал:

— Конечно, государственная поддержка литературы нужна. Чтоб продвигать наши ценности. Вот, например, «Гарри Поттер» — это ведь проект британского правительства! Известно, что британское правительство вложило огромные деньги и напечатало «Гарри Поттера» гигантскими тиражами, были созданы фильмы… Чтоб продвигать британские ценности!

Хорошо моют мозги нашим мальчикам и девочкам.

2 мая 2014

Светлым вечером у магазина стоит пестро и помято одетый старик с рюкзаком за плечами. Нищий, но не бездомный — это видно. Растрепан, но побрит. Большие, явно от соседей доставшиеся, бутсы. Жеваные мешковатые джинсы. Поношенная суконная куртка. Пахнет перегаром и куревом, но более ничем.

Рядом с ним, на низкой деревянной тележке, которую только что подвез магазинный грузчик, — целый штабель картонных ящиков с водкой. Крупно написано наискосок: водка водка водка водка. Старик смотрит на эти коробки, потом на дверь магазина. Там стоит охранник. Старик вздыхает. Его взгляд исполнен романтической тоски.

Как у серьезного коллекционера живописи, когда он попадает в галерею Уффици.

Эх… Мечты, мечты.

3 мая 2014

Говорим по-русски! В «Краткой литературной энциклопедии», в статье об итальянском писателе Альберто Моравиа в числе прочего сказано: написал роман Il conformista («Приспособленец»). И это правильно. Некоторые красивые иностранные слова полезно переводить.

14 мая 2014

Вчера в книжном магазине. Вроде на бойком месте, но народу мало. Из восьми человек в кассу только у одного — книги, у остальных тетради, ручки и картонные детские игры. Обойденные, страдают на стендах Умберто Эко и Алексей Иванов, Рубина и Метлицкая, Кафка и Бунин, а также неведомые авторы убивалок, целовалок и космических монстриад. Народ задерживается у двух выкладок: про похудание, фитнес и красоту лица; про то, как поймать птицу удачи, управлять людьми и разбогатеть.

Листают, читают, улыбаются, хмыкают и кладут на место, поскольку эти секреты и так всем давно известны.

* * *

«Все одиноки, только одни мучаются от этого, а другие — нет. Я не мучаюсь. Я ищу одиночества. Такой меня создал Бог. Наверное, по ошибке» (из старого-престарого фильма).

17 мая 2014

Я пишу рассказы про любовь. Оля пишет статьи про деньги. Если бы мы стали соавторами — получился бы Бальзак. Или хотя бы Золя.

18 мая 2014

Отгадка. Почему многие очень либеральные критики и журналисты так неожиданно и странно любят литераторов с реакционными и погромными взглядами? «Да, — говорят либеральные критики, — конечно, я не разделяю ужасных взглядов NN, но как он талантлив! Как прекрасно пишет!» Что на самом деле неправда. NN пишет небрежно и шаблонно, и либеральный критик с университетским образованием не может этого не понимать. В чем же дело? Всё дело в страхе. Либеральный критик в своих пугливых фантазиях отождествляет реального NN с его идеями, видит в нем будущего крутого лидера. И надеется — вот когда «они» придут к власти, а NN станет большим начальником, он вспомнит, как я его хвалил, и в случае чего меня пожалеет и спасет.

Не вспомнит. И уж подавно не пожалеет.

23 мая 2014

Петербург. «Книжная лавка писателей» на Невском. Вспомнил, как был в Ленинграде с папой, в 1964 или 1965 году, летом. Мы зашли в эту «Лавку», и какая-то тетя тут же сказала папе: «Магазин только для членов Союза писателей! Товарищ, вы член Союза писателей?» Папа достал удостоверение. Тетя надела очки и стала громко и отчасти скептически читать: «Так, значит, Виктор Дра-гун-ский…» В общем, писателей много, а «Книжная лавка» одна. Напринимали не пойми кого! Но тут какой-то мужчина, который до этого перебирал книги на полках, вдруг обернулся и сказал: «Вы — Виктор Драгунский? Я ваш читатель! Юрий Герман, рад познакомиться!» Они стали о чем-то разговаривать, а я стоял в сторонке и гордился.

А теперь смотрю на вывеску этой «Книжной лавки» и думаю — боже! Полвека прошло. Полвека.

24 мая 2014

Петербург. Сюжет для большой картины.

Мы с Олей провели два часа в Русском музее, с огромным удовольствием рассматривая большие классицистические, романтические, а также псевдоклассические «программные» картины. Программные — значит, с заданным сюжетом, который — подразумевается — заранее понятен зрителям. Ну или объясняется на табличке рядом с картиной. «Камилла и Гораций», «Медный змий» и, конечно же, «Последний день Помпеи». И даже «Фрина» Семирадского.

Наверное, в те годы это было вместо кино. Вместо блокбастеров. То есть наоборот. Это сейчас блокбастеры вместо программных картин. А сейчас можно ли найти современный сюжет для драматичной, многофигурной картины размером пять на семь? Чтобы ее можно было смотреть, как кино? «Борис Немцов на залоговом аукционе отбивает атаку Гусинского на “Связьинвест”». «Освобожденный от обвинений Сердюков встречает на улице Евгению Васильеву, идущую под конвоем». Но лучше без личностей. Вот так:

«Последний день музея. Картина Брюллова “Последний день Помпеи” падает со стены, давя и калеча большую группу экскурсантов».

25 мая 2014

Дети всё поймут. Сегодня на книжном фестивале затеялась интересная дискуссия. Что вот, мол, дети не понимают многих вещей из книг про советскую жизнь, особенно про тридцатые — сороковые годы. Им совершенно непонятно, что такое «паек», «карточки», «сидор», «портянки», не говоря уже о «комнату опечатали» и «сто первый километр». И что, дескать, издателям делать? Писать комментарии? Обширные послесловия? Подстрочные примечания?

Не торопитесь. Вот недавно одна интеллигентная мама рассказывала: дети совсем не понимают повестей Трифонова. Не знают, что такое «юрист райжилуправления» и «родственный обмен». Зато отлично понимают пьесы А. Островского со словами «банкрот», «вексель», «процент с капитала» и т. п.

Время совершает неожиданные виражи. Возможно, в очень обозримом будущем наши дети вспомнят, что такое паек и портянки, не говоря уже об опечатанной комнате и сто первом километре. И начисто забудут слова «скейтборд» и «Анталья». Не говоря уже о «стажировке в Бостон Консалтинг».

26 мая 2014

Снова побывал в Петербурге и снова понял: Россия — здесь. Та Россия, у которой есть всемирное будущее — вот она, далеко ходить не надо, прогуляйтесь по Питеру и всё поймете. Хотите приникнуть к животворящим истокам русскости — приникайте к арке Главного штаба, к Медному всаднику, к улице Росси. К Сенной, к Гороховой. К Царскому Селу и Павловску. К Эрмитажу и квартирам Пушкина, Некрасова, Достоевского.

Город святого Петра — это и есть наш Северный Рим. И не надо валять византийского или тем паче языческого дурака.

* * *

Добродушное и широкое утверждение «каждый по-своему прав» — то есть отказ от морального критерия — это провозглашение права сильного как основы всего — от межчеловеческих отношений до мировой политики. «Я убиваю или граблю тебя не потому, что ты сам агрессор или грабитель. Я не восстанавливаю справедливость, потому что никакой справедливости на самом деле нет. Ты хороший, и я хороший. Все хорошие! Просто я в данный момент сильнее, и беру то, что мне надо, и устраняю того, кто мне мешает или просто не нравится». Вот такая философия идет следом за нравственной многосторонностью.

Нельзя всё принимать широкой душой. Надо к чему-то относиться с гневом, презрением, отвращением. Все помешались на фразе Померанца «Дьявол родится из пены на губах ангела». Да, фанатики добра и справедливости совершали много зла — но значит ли это, что со злом и несправедливостью вообще не надо бороться?

27 мая 2014

Как всё старо, однако! В английском романе элита маленького городка обсуждает нового редактора местной газеты:

— Наверное, какой-нибудь лондонский бездельник?

— Его фамилия Ладислав. Говорят, он иностранного происхождения.

— Это народ известный, — сказал мистер Хоули. — Какой-нибудь тайный агент. Начнет с пышных рассуждений о правах человека, а потом придушит деревенскую девчонку. Так у них ведется (Дж. Элиот, «Мидлмарч», 1872).

Точно. Если с не нашей фамилией и говорит о правах человека — наверняка шпион и сексуальный маньяк.

* * *

Чижик-пыжик. В последний вечер в Питере мы с Олей прокатились на речном трамвайчике. По речкам и каналам, с выходом на Большую Неву и проплытием вокруг Заячьего острова (Петропавловки то есть). Очень понравилось.

На обратном пути проплываем мимо памятника Чижику, который на Фонтанке водку пил. Он стоит на небольшой приступочке, метрах в трех книзу от парапета и метрах в полутора от воды. Гуляющая публика бросает монетки. Особо метким удается угадать так, чтобы монетка осталась лежать на приступочке: это к счастью. Но 99,99 % монеток падает в воду.

Так вот. Плывем мы и видим, что под Чижиком кто-то бултыхается. Вот ведь купальщик! Холодно ведь! Вода 12 градусов. А он ныряет, пятки кверху. Потом отдувается и ныряет снова. А его помощник сверху спускает на веревке белый пластиковый пакет.

Человек собирал монетки. Гуляющая публика от души аплодировала глубоким ныркам и горстям добытых монеток, которые ныряльщик сыпал в свой пакет.

И продолжала бросать монетки в Чижика-пыжика.

3 июня 2014

Но если в стране за чтение книжки — вдумайтесь, друзья, за чте-ние книж-ки! — за то, что у тебя дома нашли неправильную книжку! — могли посадить и реально сажали в тюрьму, в лагерь или ссылали, то никакими промышленными достижениями этого не заслонить.

4 июня 2014

Замысел исторического детектива.

У Сталина было два тайных-претайных советника — Сергей Крылов и Ефим Гульман. Они жили в двух тайных комнатах гостиничного типа, примыкавших к сталинскому кабинету. Семей у них не было, но раз в неделю им привозили спецсотрудниц Лечсанупра Кремля. Крылову по субботам, Гульману по воскресеньям.

Между ними шла нешуточная борьба за влияние на вождя. Хотя они при этом были по-дружески привязаны друг к другу и иногда кидали монетку — чей совет подать Сталину как общее согласованное мнение. Всегда выходило так, что все хорошие советы — например, построить Днепрогэс или сажать лесополосы — давал Сталину Крылов, а все плохие — например, устроить ГУЛАГ или попытаться оттяпать кусок Ирана — Гульман.

Развязка наступает, когда Крылов и Гульман узнают, что их перепутали в роддоме и Крылов на самом деле Гульман, а Гульман — Крылов.

Но настоящий отец у обоих один — угадайте кто?

8 июня 2014

Воронеж. Памятник поэту — штука трудная. Мне вдруг стало странно, что в памятниках Мандельштаму всячески подчеркивается его неловкость, нелепость. А ведь по его стихам этого не скажешь! Почему-то в памятниках не подчеркивается субтильность и вертлявость Пушкина, вопиющая некрасивость Лермонтова, малый рост Высоцкого, грузность Ахматовой…

А Мандельштам — какой-то юродивый старичок. Ужасно.

9 июня 2014

Три воронежских слова узнал. «Тигули». Далекое и незнакомое место. «Нет, нет, в такие тигули мы не поедем!» «Заточить» — в смысле слопать. «Эх, сейчас бы заточить, к примеру, пиццу или хоть бутерброд!» И наконец — интересное выражение «в сто́пе». В смысле — нету. От слова «стоп».

— И еще салат «цезарь».

— Извините, «цезарь» в сто́пе.

И даже:

— Принесите что-нибудь поесть.

— Только холодное и сладкое. Кухня до часу дня в сто́пе.

10 июня 2014

Воронеж. Аллитерации. В кафе смотрю в меню, заказываю салат греческий.

Официантка (с драматизмом): Греческого нет и не будет!

Я (легкомысленно): Неужели?

Официантка (слегка скандируя): Греческого не будет ни-ког-да!

Я (испуганно): Отчего же?

Официантка (музыкально): Меню меняем!

18 июня 2014

Выражение «инженер человеческих душ» выдумал Олеша. Сталин сказал: «Писатели, как удачно выразился товарищ Олеша, это инженеры человеческих душ» (1932). Потом ссылку на товарища Олешу убрали. Доказательство приоритета Олеши — финал рассказа 1928 года: «Если я не могу быть инженером стихий, то я могу быть инженером человеческого материала». Хотя словосочетание «человеческий материал» придумал не он, а, скорее всего, кадет Петр Долгоруков — уже в Праге живучи, в 1924 г. Но вообще слова очень евразийские и сменовеховские — о «человеческом материале» рассуждали Трубецкой и Устрялов.

Но в СССР лучше всего прижилось.

* * *

Мы молчаливо подразумеваем, что все таланты талантливы по-своему, а все бездарности бездарны одинаково. Но это совсем не так! Тот же Кочетов — оригинальный и самобытный писатель. Хотя очень плохой. Местами гадостный, местами смешной. Иногда страшный.

Но не такой, как Егор Исаев или Иван Шевцов…

21 июня 2014

Мне сказали:

— Ты плюнул в вечность!

Что мне было ответить? Да, я плюнул в вечность и вот стою, замерев, ожидая далекого звука — когда плевок долетит до круглой лужицы на дне, в которой отражается кусочек синего неба с облаком и веткой.

И по этой лужице пойдет едва заметная рябь.

* * *

Безоглядно-снобское замечание: Стендаля надо читать т. н. желтого. Собрание сочинений в 15 томах, под ред. А.А. Смирнова и Б.Г. Реизова, М.-Л.,1933–1950. Переплет и форзац Юрия Скалдина, и это главное. Иначе — заверяю вас, друзья, — ну, кроме тех, которые знают по-французски, — это, честно говоря, и не Стендаль вовсе.

25 июня 2014

«Дело не в цене скрипки, а в таланте фотографа» (народная пословица). Кстати, о таланте фотографа. Когда Картье-Брессон в конце 1950-х был в СССР, ему подарили заряженный «Зоркий». Он стал им фотографировать. Потом с разгона перезарядил. И только вернувшись в Париж, заметил, что это не его лейка…

В 2009 году на книжной ярмарке я встретил Виктора Ахломова. Он сфотографировал, как я стою со своей первой книжкой. «А какая у вас камера?» — спросил я. «Не знаю, — ответил он. — Мне ее дали». Я посмотрел, это был недорогой и популярный Canon G-9. Слегка улучшенная мыльница, если честно. Я сказал: «А я думал, вы снимаете профессиональной камерой». Он ответил: «Профессиональная камера — это та, которую держит в руках профессионал».

28 июня 2014

Советский писатель — это не значит «обожающий власть Советов» или «глашатай линии партии на борьбу с…» Это значит — писатель из СССР, книги которого полны советской фактуры, советских проблем и, главное, советских идей (пусть даже эти идеи оспариваются, как у Гроссмана, или иносказательно выражены, как у писателей-фантастов). Поэтому и Гроссман, и Солженицын, и Горенштейн, и Карабчиевский, и даже Евгений Харитонов — советские писатели.

«Именем советского писателя назовут улицу в Нью-Йорке». Уместен ли такой эпитет по отношению к Сергею Довлатову? Думаю, уместен…. Как ни странно, Довлатов — писатель абсолютно советский. Жил в СССР, писал про СССР. Самое смешное, что я читал про Довлатова в какой-то перестроечной книге — «в 1972 г. эмигрировал в Эстонию».

29 июня 2014

Платонов, Бабель, Зощенко, Булгаков — кого из этих писателей мы можем назвать не советскими, а русскими, то есть продолжателями традиций великой русской литературы?

По моему скромному мнению, Бабеля надо сразу вычеркнуть. Где в русской литературе найдешь нечто подобное «Конармии» по революционному кровопийству?

Булгаков и Платонов? Но всё их творчество — напряженный диалог с комвластью, метания, которые у Платонова закончились неприятием («Котлован»), а у Булгакова — попыткой сдаться («Батум») и восторгом перед мистикой власти «Мастер и Маргарита».

Остается Зощенко. Это да, русский писатель, линия Аверченко и Тэффи.

* * *

Мой друг саркастически вопросил: «Значит, Ремарк — писатель Третьего рейха?» (Если, мол, Гроссман, Солженицын, Трифонов, Горенштейн и т. д. — советские писатели.)

Нет, мой дорогой. Давай считать. Ремарк (1898–1970). Третий рейх (1933–1945). 72 года — и 12. Третий рейх вшестеро короче его жизни. Кажись, это ясно. Далее. «На западном фронте» и еще три романа Ремарк написал до Третьего рейха. А после он написал восемь романов, в т. ч. «Тени в раю», «Время жить и время умирать»… Живя в рейхе, он написал только «Три товарища» (1936, издано за границей). А «Триумфальную арку» (1945) — уже уехав в Америку.

А вот великий наш писатель Юрий Трифонов (1925–1981) родился, жил и умер в СССР.

Еще раз повторяю: «советский» — это, в отличие от «коммунистический», чисто административное, практически безоценочное наименование. СССРовский.

* * *

«Вот Лев Толстой обходился без эротических сцен. Вот великие мастера могли всё же!» Не могли. Анна Каренина и Вронский. Плечико в «Детстве». Элен Курагина. Наташа и Анатоль. «Крейцерова соната». Катюша Маслова. Объятия в «Казаках». Отец Сергий (целых две сцены). «Дьявол». И еще «Франсуаза».

30 июня 2014

Писатель (а также художник, композитор, политик и т. д., но особенно писатель, потому что его можно перечитывать и в его строках что-то вычитывать) — так вот: писатель — это легенда о нем. Точка. Всякие разговоры о том, что «на самом деле всё было не так», — показывают лишь прискорбное непонимание существа дела. А существо дела, повторяю, вот оно: писатель — это легенда о нем.

Можно, конечно, создать другую легенду. Третью. Пятую. Ну и что?

3 июля 2014

Наверное, всё дело в «Правде». Как назывались газеты в старой России и во всем мире по сей день? «Ведомости», «Время», «Речь», «Вестник», «Слово», «Утро», «Обозрение», «Курьер», «Телеграф» и даже «Фигаро». Или «Северная пчела». Если газета партийная — то «Народ», «Вперед», «Единство», «Красный флаг» и так далее.

И только у нас главная газета называлась «Правда». И это намертво въелось в мозги.

9 июля 2014

«Великий» — не всегда означает «хороший». Маркиз де Сад — один из величайших писателей на свете. Но боже, какой плохой! И даже не в грязных сценах дело. Он именно как литератор — плохой. И тем не менее. Вот бы с этим освоиться…

Тогда легче будет размышлять, сопоставлять и делать выводы. А то мы как дети, честное слово. Всё-то у нас либо Василиса Премудрая, либо Баба-яга…

12 июля 2014

Писателю всё можно. Кроме как:

1. Рассказывать о своих мытарствах в редакциях и издательствах, рисуя узнаваемые (да и неузнаваемые тоже!) саркастические портреты редакторов и редактрис;

2. Жаловаться на низкие гонорары или хвастать высокими;

3. Говорить, что ему плевать на читателей, тиражи, премии, критические отклики;

4. Осуждать конкретных собратьев по цеху за бездарность, безграмотность или неправильную политическую ориентацию (всю литературу в целом — можно!);

5. Писать в неприспособленных помещениях.

* * *

Умерла Валерия Ильинична Новодворская, человек отваги и чести.

Я был с ней знаком, мы были на «ты», я помню, видел, как она, присев к столу в редакции старого еще «Нового времени», от руки писала свои блистательные колонки. Как она, приехав в редакцию, тут же звонила маме — «я доехала, не волнуйся». Зачем я это пишу? Затем, что трудно было поверить, что эта женщина — самый смелый человек в России. «Она держала девять сухих голодовок!» — с восторгом говорили о ней сидельцы. Вот ее нет. Кто смелый? Кто на место Леры?

Лера, я не плачу по тебе. Я восхищаюсь тобой.

14 июля 2014

Вышли на улицу. Смотрели на Луну в подзорную трубу.

Луна — как живая. Как настоящая. Приятная такая. Серебристая и слегка шероховатая на взгляд.

15 июля 2014

Глупый человек не понимает, что попасть в Малую энциклопедию — гораздо почетнее, чем в Большую.

24 июля 2014

Я с детства рос на публике, в актерской семье, и поэтому совершенно не боюсь максимальной открытости. Меня чуточку смешат судорожные попытки спрятать свою жизнь. Возможно, впрочем, я неправ. Приватность, то да сё. Но Старший Брат и множество других непрошеных дядь и теть знают про нас то, что мы и сами-то забыли или проморгали. «Приватность» — это игра. Самоуспокоение.

* * *

Никогда не спрашивайте писателя, о чем его последний роман. Сам поймает вас на фуршете и сам всё расскажет.

2 августа 2014

Почему мальчики-подростки 13–15 лет так обижались на своих рано повзрослевших ровесниц? Это не просто ревность. Это довольно интересная ревность!

Может быть, подростки завидовали девушкам, потому что те общались с взрослыми парнями? Девушки отбивали у младших ребят их старших приятелей! Буквально год назад, еще прошлым летом, всё было отлично. Нам по 12–14, а старшим — по 16–17, это парни с гитарами и мотоциклами, мы играем в карты, катаемся на лодках, а девчонки где-то сбоку болтаются. И вдруг — на следующее лето — девчонки стали «девушками», и наши старшие друзья переключились на них. Теперь им — лодка, мотоцикл, гитара…

Есть от чего в отчаянье прийти!

9 августа 2014

Рига. Разговор за соседним столиком в кафе. Три женщины и мужчина — русские рижане — обсуждают какой-то запутанный случай с карточками MasterCard. Кто-то кому-то что-то отказался возмещать, но в конце концов всё уладили. Участники беседы работают в банковском бизнесе.

В ходе долгого эмоционального разговора я ни разу не услышал слов «подстава», «слив», «кидалово», «развели как лоха», а также «типа» и «как бы». Молодые менеджеры разговаривали на прекрасном, чистом, даже отчасти изысканном русском языке.

Так что возможен русский язык без блатных словечек, и это радует.

13 августа 2014

Герой романа. Настоящий русский человек — это Пьер Безухов.

Случайно получил огромное наследство. Неудачно женился на красавице. Хотел убить сначала ее, потом ее любовника, потом Наполеона. Откровенен был раз в жизни, с незнакомым французом в горящей Москве. Едва избежал расстрела. Когда в колонне пленных пристрелили захворавшего товарища по несчастью (Платона Каратаева) — отвернулся и пошел дальше. Потом женился на Наташе, невесте лучшего друга, едва не соблазненной братом жены. Хоть и графиня, а простая такая, прямо Каратаев в юбке.

Но так ему тошно от этого было, что записался в тайное общество, чтобы уж точно угодить на виселицу.

* * *

Чудесные слова услышал на пляже — «незаконно украденные деньги».

21 августа 2014

Мне приходилось как минимум дважды рыться в огромных личных библиотеках, почти целиком состоящих из советской литературы конца 1940-х — середины 1950-х годов. Это были немыслимо длинные книги о рабочих и инженерах, о педагогах и колхозниках, о кознях иностранных разведок и чистой студенческой любви. Толстые, прекрасно изданные, некоторые в ледериновых переплетах, с иллюстрациями-картинами на вкладках (с указанием страницы, которая иллюстрируется).

Загнутые страницы, засушенные анютины глазки и карандашные пометы — подчеркивания, галочки и восклицания на полях «наконец-то!», «верно подмечено!» и даже «подлец!» Подлец — по адресу героя, разумеется, а не автора. «Подлец!» — это напротив абзаца: «Галина, побледнев, встала со стула, повернулась и вышла из комнаты. Через полминуты Игорь услышал, как ее каблучки застучали по тротуару. Но он не подошел к окну, не посмотрел ей вслед. Довольно ухмыляясь, он подумал, что легко отделался».

Любимые книги! Но забытые напрочь.

23 августа 2014

Проводили к последнему порогу Бориса Владимировича Дубина. Кремация в Николо-Архангельском, поминки в «Мемориале» на Каретном. Много прекрасных слов сказали его друзья и коллеги: социологи, переводчики, литературоведы. Великий был человек. Редкий случай, когда огромный ум и эрудиция сочетались с добротой и совестливостью. В 2000-м мы вместе делали книжку «Общественный договор». Но я не могу припомнить каких-то «умных разговоров» — всё больше просто так, о жизни, о делах. Но был какой-то особый тон, звук, стиль. Порою этот тон значит больше всяких «дискурсов».

Хорошо сказал про него Ливергант: «Вот есть какая-то экзотическая крохотная страна, я даже не знаю точно, где она. А Боря Дубин знает десяток молодых многообещающих поэтов из этой страны. А некоторых он уже перевел».

26 августа 2014

Некоторые мои коллеги-писатели иногда говорят ну совсем неправильные вещи. Порой вещи злые и глупые, а иногда даже, пардон, подловатые. Однако я почему-то взял за правило на такие выступления не реагировать, не писать желчные реплики. Наверное, это «ложное чувство цеховой солидарности». Как в нашем детстве было, помните: «он молчит из ложного чувства товарищества». Наверное, тут еще и страх пересудов. Вот, мол, начну я ругать писателя более знаменитого и успешного — и скажут: «Ага! Завидуешь!» А если стану этак хлестко про писателя менее известного, чем я, — скажут: «Ага! Доминируешь, красуешься!»

Наверное, я неправ. Но переучиваться поздно.

5 сентября 2014

Интеллигенция всегда виновата. Она либо молчала, когда надо было взывать и обличать, либо говорила не то, что надо. Неправильно говорила, вредно.

Это понятно. Потому что интеллигент — это не образование, не род занятий, не образ мыслей (помните «критически мыслящую личность»?) и даже не нравственные принципы.

Интеллигент — это всего лишь один из образов Другого в нашем сознании. Как Мужчина (для женщины) и Женщина (для мужчины), как Ребенок, Старик, Нищий, Богач, Иностранец и Еврей.

Интеллигент — психологическое инобытие Еврея. Он говорит на нашем языке, живет и работает с нами, но он не наш. Он держится за своих. У него свой жаргон, свой бог и своя миссия, в которую он верит… Невыносимо.

Поэтому интеллигент всегда будет виноват. Как и еврей, разумеется.

6 сентября 2014

«Мастер и Маргарита», фильм и роман. Журналист пишет: «Фильм навел меня на мысль, что у Булгакова два персонажа не очень-то живые и плохо прописанные. Это Мастер и Маргарита. Мы ничего не можем сказать об их характере и человеческих качествах». Так оно и есть. А что можно сказать о характере и человеческих качествах Берлиоза или Коровьева, Азазелло или критика Латунского? И даже Пилата или Иешуа? Ровно столько же. Это маски.

«Мастер и Маргарита» — роман масок. «Меннипова сатира», как говорят литературоведы. То есть нечто весьма условное. Во всяком случае, психологического реализма в духе XIX века — да и в духе булгаковской «Белой гвардии» — здесь ждать не надо.

7 сентября 2014

Школа юного журналиста. Не ищи новостей, никогда и никаких. Не бери интервью, никогда и ни у кого. Не веди репортажей, никогда и ниоткуда. Не пиши комментариев, никогда и ни о чем. Не опрашивай экспертов, никогда и ни по какому поводу. Не добывай цифр, процентов, имен и фамилий и прочей фактической дребедени, никакой и никогда. Не сочиняй некрологов, никогда и ни для кого.

«Что же делать-то?» — спросит юный журналист.

Составляй сканворды!

* * *

Писатель Сидоров жаловался:

— У меня гонорары крохотные и авансов почти не платят! А вот Петрову издательство «Динозавр» платит оклад тысячу евро в месяц! За что? А вот Иванцов и вовсе квартиру в Париже купил! Как так?

— Очень просто, — объяснил я. — Смотри, про кого пишет Иванцов. Про банкиров и олигархов. Вот и получает соответственно. Возьмем далее Петрова. Автор детективов; герои — не выше полковника. Ему платят, как честному полицейскому. А ты всё про бомжей и алкашей сочиняешь! Ну и чего же ты от жизни ждешь?

— Что же делать? — изумился Сидоров.

— Постарайся про английских лордов, — сказал я.

— Я тебе не Барбара Картлэнд! — обиделся Сидоров.

Но, кажется, призадумался.

8 сентября 2014

Все оригинальные мысли похожи одна на другую. Каждая банальная мысль банальна по-своему.

Мысль о том, что множество всех обычных множеств не является ни обычным, ни необычным, или, например, о том, что трансакционные издержки тем ниже, чем выше спецификация прав собственности, — такие мысли приходят в голову благополучным холодноватым людям, в мягком кресле, между кофе и сигарой.

Но боже правый! Какие громады уникального, неповторимо трагичного жизненного опыта приводят к мысли, что все мужики — козлы, а все бабы — стервы. Или наоборот, что все люди — братья.

11 сентября 2014

Один писатель-гуманист воззрился на бумажный лист, потом достал свое перо и начертал: «Твори добро!»

Другой писатель, злобный шут, вот что принес на общий суд:

«Я посмотрел на ее валенки, на колени под серой юбкой, — всё хорошо было видно в золотистом свете, падавшем из окна, — хотел крикнуть: “Я не могу жить без тебя, за одни эти колени, за юбку, за валенки готов отдать жизнь!”

— Дело ясно и кончено, — сказала она. — Сцены бесполезны».

А ты, читатель, выбирай…

15 сентября 2014

Борюсь с грехом книжного мшелоимства, то есть с покупкой не очень-то нужных книг. Особенно неприятно, что этот грех идет в одной упряжке с не менее постыдным грехом жлобства. Но судите сами: на распродаже около нашего метро вижу хороший, но ненужный мне переводной роман. Смотрю на ценник: 590 руб. Ого! А сверху наклейка — 150 руб. Ну как не купить вчетверо дешевле! И этот человек (то есть я) смеется над любителями скидок и распродаж!

В общем, борьба идет без особого успеха.

16 сентября 2014

«Если человек националист, то он не интеллигент!» — пишут мне. О, Господи, Твоя воля! Я употребляю — и всем советую — слово «интеллигент» не в лирическом смысле «Литгазеты» 1970-х — образованный и зашуганный аскетично-мазохистичный продукт советской эпохи, — а в том смысле, в котором сказано у Льва Толстого: «В салоне Анны Павловны Шерер собралась вся интеллигенция Петербурга».

Образованные и думающие люди, точка! А уж о чем они думают… Да каждый по-своему думает и «реализует свое самосознание», согласно определению интеллигенции по Фихте.

Больше того. Именно интеллигенция есть гнездо и мотор национализма. Простой, безграмотный человек (еще не подпавший под влияние агитаторов национализма) говорил о себе переписчикам:

— Мы кто? Да как то есть кто? Мы — местные! Здешние! (В XIX веке так отвечали 80 % европейских крестьян и жителей маленьких городков.)

Но интеллигент отвечал: «Я русский! Я поляк! Я венгр! И я требую, чтобы…»

И понеслась.

* * *

Лев Гумилев сказал: «Да боже упаси, вашу мать. Я не интеллигент, у меня профессия есть».

Профессии у него не было, кстати. Место работы — да, а профессии — нет. Если не считать профессией умение ловко гнать псевдоисторическую попсу.

18 сентября 2014

«Я был болен думами о ней, и мне хотелось поскорей видеть ее глаза. Больше любви было и больше муки, а любовь возросла со вчерашнего вечера. Глаза этой девушки как два мерцающие черные алмаза преследовали меня неотступно, таинственные и чудные. И страсть, и любопытство тянули к ней; и ужас опасения, что она принадлежит другому, и надежда, что она будет моей» (Иероним Ясинский, «Верочка», 1884).

Эх, забытые писатели… Выходит, не зря их забыли. Но не было бы в 1880–1890-е годы Льва Толстого и Чехова — и никуда бы мы не делись, считали бы Ясинского крупным писателем и разбирали бы в школе такие пассажи:

«Ненавистное захолустье опять цепко ухватилось за нее, чтоб засосать в своем болоте, уморить от скуки, отравить злословием. К чему жить? Однако жить хочется. Ведь вот другие же живут. Все живут, всем хорошо! В саду еще гуляли. Она вздохнула. Она была здесь совершенно чужая. Враждебно звучал смех в воздухе, и голоса казались злыми.

Она уронила руки на колени».

Писали бы сочинения: «Образ обманутой женщины в повестях Ясинского», «Психологизм прозы Ясинского».

Бог упас, подарив нам Толстого и Чехова!

Русское бытописательство (быто-описательство) — представленное такими мастерами, как Боборыкин, Слепцов, Помяловский, Альбов, Ясинский, целая куча писателей-народников, — частью ушло в Горького (у которого в советской литературе не было серьезных продолжателей) — а затем разбилось на ручейки:

кондовый соцреализм — Кочетов, Ажаев, Бабаевский, Николаева…

советский экзистенциализм — Трифонов, Горенштейн, Карабчиевский, поздний Катаев…

советский депрессионизм — Зощенко, Петрушевская, Садур…

советский беллетризм — ранний Катаев, Лидин, Нагибин, И.Грекова, Токарева…

Из беллетризма вышел бурный поток любовных романов под условным названием «Он изменил, но я не верю!» Но там с быто(о)писательстом очень слабо. Условный мир городской сказки.

20 сентября 2014

Зачем в Москве памятник Энгельсу? Что он сделал такого-этакого для России, чтоб ему стоять и глазеть прямо на храм Христа Спасителя? А меж тем прояви мэрия хоть чуточку изобретательности… Немножко бы подчеканить Энгельсу бороду и прическу — и готовый Достоевский!

И не надо было бы ставить около Библиотеки эту странную фигуру, скрючившуюся на кончике табурета…

23 сентября 2014

С переводчиком Игнатием Ивановским однажды я обсуждал переводы Киплинга. Он ругал какой-то перевод, а я сказал, что всё равно неплохо и даже вполне хорошо.

Ивановский сказал:

— Киплинга можно очень плохо перевести, а будет вполне хорошо. Представь себе огромный воз свежайшей лесной земляники. И вот его вывалили в грязную помойку.

— И что?

— И то, что из середины этой кучи спокойно можно есть землянику и наслаждаться ее вкусом и ароматом. Некоторое время.

В последнее время всё чаще вспоминаю эту притчу. Особенно когда слышу про премьеры, вернисажи и презентации.

* * *

Просто гулять вразвалочку хоть три часа подряд или просто руками махать без напряжения — никакого толку. Но и бежать, чтоб сердце выскакивало, или тягать непосильные гири — тоже вредно. Надо — с небольшим приятным усилием.

Это же касается книг. Дамские романы и галактический хоррор — считай, что ты вообще ничего не читал. Но из последних сил водить пальцем по строкам «Поминок по Финнегану» Джойса или «Идиота в семье» Сартра (огромный том о детстве Флобера) — тоже без толку.

Надо — с небольшим приятным усилием. Ошибки в выборе книг — это неумение ставить себе планку.

26 сентября 2014

Купил книгу: «Уильям Шекспир. Гамлет, принц датский. Сонеты». В новом переводе С. Степанова.

Автор доказывает, что и сонеты, и «Гамлета» написал не «самородок из Стратфорда Уильям Шакспер», а граф Рэтленд и его жена Елизавета Сидни. Интересно. Но, на мой взгляд, бессмысленно. Когда российский филолог доказывает, что незавершенный роман Шолохова «Они сражались за Родину» писало несколько человек, в т. ч. Андрей Платонов, это важно хотя бы потому, что для нас это живые люди, почти современники. А тут? «Поэмы Гомера написал не он, а другой человек, которого тоже звали Гомер и который тоже был слеп».

Хотя историко-филологическая игра, конечно, увлекает.

2 октября 2014

Ах, как я любил Синявского!

«…Вот мяч переходит к нападающему, вот ему наперерез бросается хавбек, пытается отобрать пас назад передача вперед обводит еще двоих одиннаодинсвратаремудар…

Удаааар! Штанга… Опять с центра поля начинают, опять атака удар удар вратарь отбивает мяч прямовногифорвардупадаетворотапустыеударррр!!! Мимо… Фу. Как говорится, курам на смех… А еще команда мастеров. Фу».

Вадима Синявского.

А Юлия Даниэля — за гениальную фразу «Давай убьем Павлика».

3 октября 2014

Чтобы стать русским, надо кое-какие книги прочитать, так сказать, с лупой. Строка за строкой, слово за словом. Как евреи читают Тору. Так, чтобы ни одно слово не осталось непонятным и непонятым. Чтоб все аллюзии были ясны, все имена стали известны, все скрытые, а уж тем более раскрытые цитаты — определены и растолкованы. Чтоб было ясно всё — имена и фамилии, названия городов, улиц и книг, должности и звания, и все вещи до малейшей.

Таких книг, на самом-то деле, мало.

«Евгений Онегин», «Мертвые души», «Анна Каренина», «Братья Карамазовы» и пяток рассказов Чехова: «Соседи», «Ариадна», «Моя жизнь», «Скучная история», «Архиерей».

Родина евреев — Тора.

Родина русских — Пушкин, Гоголь, Толстой, Достоевский, Чехов.

Ну и в качестве Талмуда — «Жизнь Арсеньева» и, может быть, «Роман с кокаином».

Пожалуй, хватит.

9 октября 2014

— У него нет образования и профессии!

— Какое мещанство так рассуждать.

— Но он же вообще тупой!

— Ну и что?

— Он неопрятный, небритый, нечесаный.

— Не в этом дело.

— Он ничего не зарабатывает!

— Не в деньгах счастье.

— Он пьет!

— Это жизнь такая.

— У него нет друзей, одни собутыльники.

— Его никто не понимает.

— Он скандалист!

— Это на нервной почве.

— Ты сама говорила, что вы уже год не спите!

— Не твое дело.

— Он живет за твой счет! Он тебе изменяет! Он бьет тебя!

— Ты ничего не понимаешь. Всё это ерунда. Не это главное.

— Что же главное?!

— Главное — он очень хороший человек.

* * *

Виктор Шкловский в шесть утра позвонил одной литературной даме и закричал в трубку:

— Ираклий! Слушай, что я только что понял! — и стал излагать свои мысли о творчестве Лермонтова.

Дама ждала минут пять, когда можно было вклиниться, и наконец, поймав паузу, сказала:

— Виктор Борисович, это не Андроников! Вы ошиблись номером!

— Да? — удивился он. — Ну, неважно! Значит, на чем я остановился?

И продолжал еще полчаса.

(Вчера рассказал Игорь Шайтанов.)

10 октября 2014

Конечно, язык сам развивается. Но что значит «сам»? Кто-то видел язык сам по себе, без его носителей? То-то же. Поэтому в «саморазвитие языка» включено и активное сопротивление всякой шелухе и бессмыслице.

12 октября 2014

Выставка детской литературы 1960-х: в витринах трогательно памятные книжки (многие у меня были, остались сестре), милые детские журналы и вдруг — журнал «Пионер». Разворот: Рэй Брэдбери. «Вино из одуванчиков». Вы понимаете? Вино! (А хоть бы из чего хотите, но — вино!) В журнале «Пионер»! Ужас, ужас! А рядом крокодил Гена дымит трубкой!

Выставку срочно закрыть, книги и картинки изъять в спецхран!

19 октября 2014

Сегодня в «Книжном казино» на «Эхе Москвы» я предложил такой вопрос: Татьяна нашла в кабинете Онегина

…еще два-три романа,

В которых отразился век

И современный человек

Изображен довольно верно

С его безнравственной душой,

Себялюбивой и сухой,

Мечтанью преданной безмерно,

С его озлобленным умом,

Кипящим в действии пустом.

Вопрос: что это за романы? Их не три, а два, кстати. Вернее, так — точно можно сказать о двух. Ксения Ларина этот вопрос забраковала — сказала, что никто ни за что не ответит.

Неужели прямо-таки никто? Никто не вспомнит: «Рене» Шатобриана и «Адольф» Констана? Может, еще и «Мельмот» Мэтьюрина?

20 октября 2014

Как быстро меняются читатели! В 1986–1987 гг. самым популярным романом в СССР был «Змеелов» Лазаря Карелина (после выхода одноименного фильма в 1985 г.). Про то, как вернувшийся из отсидки «торгаш» решил стать честным и начал разоблачать махинации бывших коллег. Роман считался эталоном гражданской смелости, прямоты, называния вещей своими именами. Чего стоит такая фраза: «Выйдя из тюрьмы, Павел Шорохов понял, что перед ним две дороги — или жить честно, или снова работать в торговле». Вы таки будете смеяться, но эту фразу ци-ти-ро-вали! именно как образец писательской честности и даже отваги.

Но уже в 1988 году самый читаемый роман — «Дети Арбата».

И уже какой-то иной ранг массовой гражданской смелости.

* * *

Говорят: ну разве сейчас юмор? Вот у Чехова был юмор! Однако и у Чехова случались обидные проколы по части юмора. Все эти комические фамилии: Дерзай-Чертовщинов, Чимша-Гималайский. Жена, уличающая мужа в измене по запаху духов. Другая жена, которая быстро и за деньги трахается с врачом, пока мужа дома нет. Юмор эпохи, наверное? Или: «Граф Рубец-Откачалов так гордился древностью своего рода, что заказал портреты голых мужчины и женщины и написал: Адам Рубец-Откачалов и Ева Рубец-Откачалова». Смеяться после слова «рубец» (что означает часть говяжьего желудка).

27 октября 2014

О неожиданном и приятном: сегодня еду в метро. Толчея, теснота, сесть не удалось. Рядом со мной стоит девушка лет 20. Читает толстую книгу. Заглядываю: Чингиз Айтматов, «И дольше века длится день».

И это — хорошо.

* * *

Иду по улице — еще не совсем похолодало — и навстречу старик. Небольшого роста, в старом пиджаке фасона бушлат, под бушлатом синий свитерок под горло. Густые седые волосы с зачесом назад, обветренное лицо, и главное: в углу рта дымится папироса! Да, именно папироса. Длинная и толстая, типа «Казбек».

И сердцу стало так тепло.

5 ноября 2014

Умер (убит?) прекрасный актер и хороший человек Алексей Девотченко. Ужасно.

10 ноября 2014

Одна женщина на открытом форуме написала: «Я ненавижу гомосексуальность. Я терпеть не могу лесбиянок. Но я очень люблю свою подругу. Просто люблю, понимаете? Мы с ней часто спим в одной постели. У нее такая нежная смуглая кожа, плечи, как персики, мне хочется вцепиться в них зубами и съесть! Но клянусь вам, это не имеет никакого отношения к сексу! Как только я подумаю о сексе с женщиной — меня начинает тошнить! Меня просто может реально вырвать!»

Вот такая, извините, глубина самопознания.

* * *

Отец рассказывал. Была такая знаменитая песня — «Тачанка». Автор слов — Михаил Рудерман (1905–1984). Однажды он приобрел в мебельном магазине диван, погрузил его на тележку и повез домой. Ему надо было пересечь улицу Горького в районе Пушкинской площади. Но там стояло оцепление. Милиционер жестом показал, что прохода нет. Он стал объяснять милиционеру:

— Я — писатель Рудерман. Я купил себе диван.

Милиционер ответил:

— Обойдите через Маяковскую!

Рудерман возразил:

— Мне в обход не по пути! Мне бы площадь перейти!

Милиционер почувствовал что-то неладное и сказал:

— Не хулиганьте! Пьяный, что ли?

Взглянув на погоны милиционера, Рудерман мягко ответил:

— Нет, товарищ капитан, я нисколечко не пьян и отнюдь не хулиган! Я — писатель Рудерман. Я купил себе диван…

И тут до него самого наконец дошло, что он говорит в рифму. И в отчаянии он закричал:

— Рудерман я, Михаил! Я диван себе купил!

11 ноября 2014

Еще про писателя Рудермана. Известный врач и литератор Юлий Крелин рассказывал, как к нему на прием пришел Рудерман и сказал:

— Мне запретили курить, а я без этого не могу работать.

— А что я могу сделать? Снять заклятие? Ведь это не от врача зависит, а от вашего здоровья. Что с вами?

— Видите ли, я пишу мемуары и мне необходимо напряженно работать.

— Решайте сами, что для вас важнее. Курить вредно. Как это доктор может сказать — курите на здоровье?

— Как же мне быть? Как работать?

В общем, мы остались без мемуаров Рудермана…

13 ноября 2014

Встречался со старым другом, с которым не виделся 17 лет. И то — тогда это была короткая встреча, потому что он вообще-то уехал в Америку лет 40 назад. Вспоминали юность. Помним всё и всех. Имена, места, события, кто что сказал, где гуляли, с кем дружили, куда ездили, что пили; всплыли в памяти все имена и фамилии, кто кого любил, кто кого бросил.

Прекрасно.

* * *

Литература — это постоянное расширение пространства «дозволенного» и «приличного».

Когда-то считалось моветоном писать о мелких чиновниках. Рассказ Чехова «Тина» считали грязным, Мопассана прятали от девушек.

Это же касается непристойной лексики. Писателю виднее. Пусть он борется с редактором, издателем, критиками и покупателями за свое право на крепкое словцо — безразлично, в речи персонажей или в авторской речи. Но государство не должно ему запрещать писать так, как ему надо. Для спорных случаев существует суд. «Профессор Училкин против писателя Порнушкина».

Само требование писать на обложке книг «содержит нецензурную брань» — это нарушение Конституции РФ (статья 29.5). Какая может быть «нецензурная» брань в государстве, где цензура запрещена Конституцией? Да и при чем тут «брань»? Брань — это ругань, оскорбления. Речь идет о непристойной лексике, а не о какой-то там «брани», грамотеи вы мои дорогие… И кому в голову могло прийти, что подрастающее поколение узнаёт неприличные слова из непростых сочинений Сорокина — а не из более близких и доступных источников? И не в 18+, а лет в 6–8…

* * *

Русская интеллигентность, тонкость, образованность, непредвзятость, свободомыслие, демократизм и прочие славные штуки заканчиваются там, где начинается вопрос о гендерном равноправии. С интеллигента и умницы вмиг слетает всякий грим, и наружу лезет потная харя «настоящего мужчины».

15 ноября 2014

Преодолев опасения, купил и начал читать книгу Б.Сарнова «Сталин и писатели». Не зря остерегался! По мразности описанного превосходит «Жюльетту» маркиза де Сада. Карнавал негодяев, палачей, пошляков, бездарностей, слабаков, идиотов. Назвать безобразие, творившееся в советских издательствах и агитпропах, словом «литература» — может только циник или болван.

Выбирайте, кто вам больше нравится.

16 ноября 2014

А есть ли сейчас в России литература? Конечно, есть! Потому что литература — это вовсе не куча хороших книжек. А если книжки плохие, то, значит, и литературы нет.

Неправильно! Литература, леди и гамильтоны, — это свободно функционирующий организм производства, распространения, потребления и оценки текстов, которые мы по неким условным и порой изменчивым критериям называем «художественными». Главное слово здесь — «свободно».

Пока в русской литературе пишутся, издаются и обсуждаются столь разные книги, массовые и элитарные, традиционные и авангардные, пуританские и распутные, пуристические по языку и на грани матерных, а также правые и левые, провластные и антивластные, консервативные и либеральные, исполненные религиозного пиетета и атеистического цинизма, гетеросексуальные и гейско-лесбийские, гуманистические и совсем наоборот, — вот пока всё это кипит и булькает — литература в России есть.

Когда же всё это живое разнообразие, всю эту цветущую сложность начнут стягивать обручами цензуры и «духовных скреп» — вот тогда литературе придет конец.

Хотя, возможно, некоторые приличные книжки будут время от времени появляться. Как в советской пустыне, чахлой и скупой, время от времени зеленели отдельные упрямые ростки. Но их будет — как и в СССР было — очень мало. Потому что для деревьев нужен лес, а не несколько бетонных кадок во дворе ЦК КПСС.

* * *

Я вслед за Белинковым говорю, что Юрий Олеша сдался советской власти и погиб. Мне отвечают: «Зато “сдавшийся” Олеша написал гениальную книгу “Ни дня без строчки”, угадав СМС-литературу XXI века».

Во-первых, сдавшийся писатель может написать кое-что очень хорошее, как Л.-Ф. Селин, например, сдавшийся нацистам с потрохами. А во-вторых, СМС-литературу (точнее, ЖЖ — и ФБ-литературу) — предвосхитил Василий Розанов в начале ХХ века, в книгах «Уединенное», «Опавшие листья» и т. д. Это были именно книги, написанные и составленные автором как целостные произведения из кусочков, отрывков, наблюдений и заметок. В Японии это популярный жанр начиная с Х века, извините.

А с Олешей не совсем так. Он не писал книгу «Ни дня без строчки». Это его записи, собранные и упорядоченные и озаглавленные Михаилом Громовым. Через много лет эти записи несколько иначе (обширнее и точнее) издала Виолетта Гудкова под заглавием «Книга прощания». Да, Олеша писал, что роман будущего — это страничка или две. Но это не имеет никакого отношения к тому, «сдался» писатель или «устоял». Устоять в те поры было не-воз-мож-но. Никто Олешу не судит. Но тем не менее правду говорить надо. Хотя это тяжело и противно.

19 ноября 2014

«Золотой теленок». Паниковский — вроде бы старик. Адаму Козлевичу — 46. Остапу Бендеру и Шуре Балаганову — по 30. Однако они полгода живут веселой мужской компанией и о женщинах не помышляют. У Остапа с Зосей — только ухаживания, которые скоро прерываются. Один Паниковский хнычет: «Я старый, меня девушки не любят» — и Остап советует ему обратиться во Всемирную лигу сексуальных реформ.

Но мне кажется — и Остап, и Шура, и даже Адам Козлевич там уже побывали, и им сделали какой-то укольчик. Здоровые неженатые мужики, и ни полнамека на их сексуальную жизнь! В чеховском «Человеке в футляре» сказано про Беликова: «Как вообще он относится к женщине, как он решает для себя этот насущный вопрос?» Написано в 1898 году; очевидно, через 30 лет этот вопрос был окончательно решен.

Неужели я что-то упустил в тексте?

* * *

«Любой известный писатель был либо убит, либо, по крайней мере, почти убит, поскольку, если человек называет себя писателем, а никто не покушается на его жизнь, — значит, на самом деле он ничтожество» (Стюарт Хоум, 2004).

21 ноября 2014

Смертельно надоели эти рыдания по поводу «скурвившихся властителей дум». Да зачем вам надо, чтоб вашими думами кто-то владел? Сами, что ли, не можете своими думами распорядиться? Пусть их. Они нам никто. И мы им — тоже.

* * *

Рецензия — важнейший жанр. Простой и трудный. Рецензенты — «почтовые лошади литературы». В рецензии должны быть четыре вещи.

1. Рассказ об авторе и о том, какое место автор занимает в мире литературы, а данная книга — в ряду его произведений.

2. Внятное изложение сюжета и смысла. Что написано, о чем написано, зачем написано.

3. Показательные цитаты, то есть — как написано.

4. Четко выраженное отношение рецензента к книге, основанное на двух предыдущих пунктах, — плюс рекомендация: надо читать эту книгу, или рецензент уже сделал сию работу за тебя, дорогой читатель журнала, а ты можешь не беспокоиться.

Иначе это эссе, этюд на тему, м.б. очень интересный и талантливый, но не рецензия, увы…

24 ноября 2014

«Интеллигенция должна быть более открытой! Должна быть ближе к молодежи!» — так сказала мне сегодня юная журналистка на «Конгрессе интеллигенции» в Международном университете. Тема — культура и насилие. Выступают известные психологи, социологи, искусствоведы, режиссеры, журналисты.

Зал заполнен народом в возрасте 55+. Хотя дело, повторяю, происходит в университете. Где же студенты, которые пришли послушать Гудкова, Дондурея, Никитинского прямо вот тут, в университетской аудитории?

Нет студентов. Два-три, не больше. Но зато есть требование: «быть ближе к молодежи».

Куда уж ближе-то? Укажите местечко!

30 ноября 2014

Стансы

Давайте откажемся от иностранных соцсетей,

от иностранных имен для называния наших детей,

а также от иностранных приборов

для наблюдений, новостей и переговоров.

Откажемся от иностранных технологий и машин,

от иностранных тканей, будь то драп или крепдешин,

от иностранных кораблей для нашего флота,

от иностранной еды и вина, побрякушек и шмоток.

И мудро вздохнем, как тот старый еврей:

«Наг вышел я из чрева матери моей.

Вышел ненадолго, уйду навсегда —

поэтому наг и возвращусь туда».

Чтоб нас положили в отечественный, из родных сосен

гроб,

и заколотили родными гвоздями чтоб,

и чтоб потом выпили по сто грамм,

и чтоб никто не постил селфи в инстаграм.

1 декабря 2014

Если человек в тридцать-сорок лет сохраняет детскую искренность слов и непосредственность поступков — он хам. Если в пятьдесят — юродивый. А если в шестьдесят и далее — слабоумный.

7 декабря 2014

Выхожу из ресторана после большого фуршета. Ресторан — в дорогой гостинице. Длинный красивый коридор с барами, витринами и лифтами.

Впереди меня идет девушка, совсем молодая и очень пьяная. Идет, напевая и даже, кажется, пританцовывая. Ее заносит то вправо, то влево. Не может попасть в вертящуюся дверь. Чуть не падает. Потом она долго ловит такси. Это не светская тусовщица и уж тем более не жрица продажной любви. Просто девочка, совсем одна, пришла на фуршет и напилась. Потому что такая молодая, такая хорошенькая — и одна. Жалко.

Когда молодой мужик напивается на фуршете — тоже, кстати, от одиночества — тоже жалко, но не так.

9 декабря 2014

Вдруг вспомнилось: девятый класс, школьный двор.

Пьем портвейн, закусываем черствым хлебом. Запах лежалого хлеба, кисло-мертвый. Кто-то морщится: «Фу!» Все повторяют: «Фу! Пойдем купим свежий батончик!» Но тут один из нас говорит: «Да ладно вам! Ну, ничего. Ну черствый, ну и пускай».

В ответ ехидное: «Ух ты! Великий русский критик Белинский в период примирения с действительностью!»

Все ржут. И все понимают, о чем речь! Даже странно вспомнить.

Еще у нас было такое выражение. Придешь к больному товарищу навестить его (кстати, это было почти что обязательно; заболеешь — придут ребята из класса, и не один раз) — так вот: придешь, сядешь рядышком на стуле, и скажешь: «Умирающий Чернышевский у постели выздоравливающего Некрасова!»

13 декабря 2014

Семидесятидвухлетний Пушкин пишет оду

в десятую годовщину освобождения крестьян.

Лермонтов мечтает о единении славянских народов

И ведет стихотворные репортажи с Балкан.

Чехов, учитель Горького, Бабеля и Платонова,

Живет в роскошном особняке на Спиридоновке.

Лауреат Ленинской премии Есенин Асадову передает лиру,

Дряхлый Высоцкий поет в поддержку «Русского Мира».

Зато Достоевского расстреляли, как обещали,

Лев Толстой повесился, не дописав «Анны Карениной»,

Взятый в заложники Бунин умер в одесском подвале,

Бродского переехал трактор в деревне Норенской,

Очень даже могло случиться именно так.

Боже, какой бы вышел кошмар и позор!

Посему, если ты не полнейший дурак,

Будь благодарен истории за ее приговор.

14 декабря 2014

Перечитал «Милого друга» Мопассана. Гениально. Отставной красавчик-унтер становится журналистом, депутатом и миллионером — через женщин, с которыми он спит и которые ему делают карьеру. Мопассан не цитирует его статей и не говорит, какие у него убеждения. Потому что это совершенно не важно!

Интересно следить, как герой сначала говорит женщине: «Ты? Будешь давать мне деньги? Я, как мужчина, не могу себе этого позволить!» Потом: «Я отдам. Заработаю и отдам». А потом привычно пользуется ее деньгами, ее связями. И так во всем. Подлость, про которую нельзя сказать, когда она началась, где был первый шаг.

15 декабря 2014

Вот мне 64 года. То есть восемь раз по восемь. Итак.

В 1958 году я пошел в школу.

В 1966 году в первый раз по-серьезному влюбился.

В 1974 году у меня родилась дочь Ирина.

В 1982 году по моей пьесе был поставлен блестящий, шедший 20 лет спектакль «Пчелка».

В 1990 году я вместе с Гасаном Гусейновым поехал в Америку читать лекции по национальному вопросу в СССР.

Конец ознакомительного фрагмента.