Спермилк

Денис Валерьевич Ружников, 2022

Велизар привык ко всему обычному и посредственному. Он сознательно строит каждый свой день именно по таким принципам. Велизар ощущает собственную неуверенность и неполноценность, от чего и чувствует себя пустым, жалким и несчастным человеком. Однажды все меняется и Велизару открывается один из особенных жизненных путей, где его ждет известность, путешествия и наслаждения, а также вожделение и поклонение всех девушек встречающихся ему. Велизар только сейчас начинает ощущать свою значимость в этом мире, все, что он получает – пьянит его разум и ему с трудом удается разглядеть «тот самый» правильный добрый светлый и счастливый путь к его мечте.Содержит нецензурную брань.

Серые высотные дома, в которых проживали рабочие, в этом экспериментальном городе, Жирауме, были построены дельцами из крупнейшей в мире компании Сфера и на семьдесят процентов состояли из пластика. Солнечные лучи проникали через полупрозрачные стены, с южной стороны имевшие желтоватый оттенок, и разбредались по маленькой комнатке. Всё внутри квартиры было сделано из разноцветного пластика. Начать с того, что никаких обоев или покраски там не было. Гладкие стены были пластиковыми и на разных этажах были разного цвета. Конкретно в этой квартире, в гостиной, стены были оранжевые и закатные лучи добавляли янтарную глубину в этот безжизненный и уродливый пластик. По центру зала стоял жёлтый пластиковый стол. Рядом с ним стояло синее кресло, естественно пластиковое, обитое толстым слоем синтетики, покрывающей поролон, а на нём сидела девушка по имени Бёрди. Длинные, пышные чёрные волосы её ложились на оголенные, острые плечи, обтянутые в синтетическую чёрную майку с длинными рукавами. Кончик её носа тянулся к небу, а ровный и лёгкий овал лица оканчивался острым подбородком. Зелёные глаза под тонкими бровями бессмысленно и злобно смотрели сквозь пространство, а уголки напряжённых тонких губ были обиженно опущены вниз. Бёрди всегда выглядела злой и обиженной, будто ежесекундно подвергалась насмешкам от самой жизни. Сейчас она сидела на пластиковом кресле, поджав под себя ноги и раздражалась от того, что боковым зрением наблюдала фигуру своего мужа, лежавшего на диване. Справа от кресла в стену упирался зелёный диван, на котором лежал Велизар — муж Бёрди. Велизар был среднего роста, со светлыми, зачёсанными назад волосами и светлыми глазами. У него была обычная внешность, он был и не красив, и не уродлив, как и большинство жителей этого города.

— Ещё не поздно всё отменить, может передумаешь? — тихо сказал Вэл.

— Нет, — ухмыльнулась она.

Солнце скрылось за горизонтом, и в квартирах, внутри пластиковых стен, автоматически загорелась подсветка. Удушливое молчание и напряжение между супругами прервала вспышка света, сопровождающаяся мелодичным струнным перебором. На стене, в специальной выемке, появилось объёмное лицо худощавого дельца.

— Уважаемый Велизар, — начал он, — десять дней назад вы получили витаминный комплекс сто девять двести девять, для улучшения психического здоровья. Нами были выявлены некоторые побочные эффекты влияющие на состав спермы, а именно эффект наркотического опьянения при пероральном употреблении вашей спермы. Опасности для здоровья ни для кого нет, но для диагностики и последующего лечения просим вас дождаться наших специалистов и проследовать в наш исследовательский центр. Вам будет предоставлено бесплатное недельное проживание в курортной зоне центральной части города. Спасибо за понимание, всего хорошего.

Лицо исчезло, и комната вернулась в желтоватый полумрак, застывший в тяжёлой, пыльной тишине. Бёрди медленно повернулась к мужу, немного нахмурив брови, и мотнув головой сказала: «Ты знал что-нибудь об этом? Что он имел ввиду? Что… твоя сперма стала наркотиком?»

— Я не понимаю о чём он, но… ты можешь проверить, если хочешь.

–Да, дебильный ты мой, если это наркота, то я хочу попробовать, но даже и не думай, что я… — скривилась она, — давай-ка ты сам, — Бёрди указала на стоящую тарелку на столике.

— А мне то от этого какой кайф? Хочешь пробовать — иди сюда и пробуй.

— Может я станцую, а ты подрочишь?

— Не, не хочу, устал уже дрочить.

Бёрди зло посмотрела на своего мужа, в очередной раз матеря себя за то, что случилось на той вечеринке. Секса у них не было уже очень и очень давно, и начинать ей сейчас не хотелось. От одной лишь мысли о сексе с этим недомужчиной, Бёрди начинало трясти. Она ненавидела всё, что было связанно с Велизаром. Её раздражали его жидкие светлые волосы, ведь она считала, что настоящие мужчины — брюнеты. Её выворачивало от застенчивости и мягкости, высокого голоса, коротких ног, маленьких, уродливых ногтей и пальцев, похожих на сосиски, а также маленького члена. Она считала мерзким то, что на теле её мужа нет волос, а вместо полноценной бороды были отвратительные светлые усы и редкая бородка. Казалось, ничто не способно заставить её прикоснуться к этому гадкому телу, но жажда новых ощущений от наркотиков всё же пересилила. Она не воспринимала Велизара ни как мужчину, ни как человека. Ей хотелось чаю, а муж её был сейчас пластиковым чайником, из которого она собиралась налить кипятка в свою кружку. Девушка еле заметно улыбнулась и подсела к мужу.

— Он сказал, что нужно… употреблять орально?

— Да, вроде он так и сказал.

— Хорошо. Доставай свою мерзкую ягодку и протри, — Бёрди казалось, что крохотный член её мужа был похож на омерзительную ягоду, спрятавшуюся в оранжевых кустах.

Девушка, колеблясь, положила ладонь на бедро Велизара, слегка скривившись, будто трогая гниющий труп. Она смотрела на свою кисть и вспоминала, что нужно делать, легонько поглаживая ногу мужа и сконцентрировавшись на своих ощущениях.

«Вроде не тошнит. Идём дальше» — подумала она.

Сердце её забилось чаще, а дыхание стало глубоким и тяжёлым. Мерзкое тело возбуждало. Она медленно вела руку вверх, моргая от волнения и слегка сжимая губы. Вэл лежал без движения, словно парализованный ядом и следил за рукой жены, оказавшейся у него между ног.

— Снимай. — Бёрди кивнула головой.

Велизар спустил штаны и присел на диване. Девушка протянула руку, нащупала член и начала его небрежно мять.

— Фу! Ну и мерзость! — она отскочила на край дивана и с отвращением смотрела на свою руку, — может сам всё-таки, а?

— Ты получишь наркоту, а я что? Давай не рукой, а ртом, — Велизар сам поразился своей смелости.

— Ртом? Ух ты, кто-то обрёл голос? — Бёрди улыбнулась, раскрыв глаза от удивления, — ну ладно, всё равно мне недолго осталось.

Она снова села рядом с ним и, зажмурившись, хотела закрыть и нос, но поняла, что не сможет дышать.

— Отвернись. — Сказала она наклоняясь.

Вэл покорно отвернулся и осматривал комнату, пытаясь зацепиться за что-нибудь взглядом. Перед ним была оранжевая, светящаяся изнутри стена, с углублением в форме капли, в котором появлялись лица дельцов, а сбоку скрывался сферийский раздвижной экран на всю стену, на котором Велизар смотрел старые документальные фильмы о природе и планете, которая сильно изменилась за последние пятьдесят лет. Ему очень нравился документальный фильм о старом рыбаке-отшельнике, живущем на одном из островов Приморского края России. Когда у Велизара было плохое настроение, он включал этот фильм и представлял себя на месте того старика. Вот он выходил из своего обветшавшего, побитого солёными ветрами, деревянного дома, спускался по скрипучим деревянным ступеням на скалистую, голую землю, трава на которой вечно подвергалась набегам неугомонного ветра, а затем спускался к морю. Там, на хлипком деревянном пирсе его дожидалась старая Японская белая лодка, с таким же старым мотором. Лодка была небольшой, метра три, но больше старику и не надо было. Небо затянуло облаками, но каменное дно, зелёное, от танцующей травы, с морскими ежами и звёздами, всё же было видно… Бёрди задела зубами член и Велизар вернулся из своего рая, с солёным морским ветром, в пластиковый, затхлый ад. Девушка злобно глянула на мужа и тот поспешил отвернуться и продолжить изучение стены. Справа от выдвижного экрана были красные пластиковые полки, внутри которых была световая, объёмная имитация цветов и грибов. Дальше было окно из прозрачного, но уже выцветшего и исцарапанного пластика во всю стену, с открывающимся видом на соседний дом. Глаза мужчины давно уже успели изучить и запомнить всё это, а сейчас они хотели впитать нечто новое, нечто давно забытое, но такое желанное. Вэл не смог сдержаться и повернул голову на жену. Глаза его напряглись на секунду, будто вспыхнув, и эта вспышка прошлась по телу приятной, оживляющей, горячей волной. Бёрди мухлевала. Она, зажмурившись, играла рукой с членом и лишь иногда брала его в рот. Это и раздражало, и возбуждало Велизара. Он, удивляясь своей решительности, аккуратно положил руку на голову Бёрди и попытался наклонить её поближе к члену.

— Блядь, я же сказала, чтобы ты не смотрел! — резко выпрямившись вскрикнула девушка, скривив свои тонкие губы.

— Перестань, — Велизар заморгал и отвернулся к окну, не выдержав прямого и тяжелого взгляда жены.

— Хочешь, чтобы я перестала? — тихо и мелодично проговорила она.

— Я не…

— Смотри в окно или мы заканчиваем!

— Всё! Ладно! Хорошо!

Вэл опустил голову на подушку и закрыл глаза, воссоздав перед собой то, что он сейчас увидел. Бёрди, убедившись, что Вэл не смотрит, взяла член в рот так глубоко, что упёрлась носом в рыжие кудри на лобке. Велизар ощутил приятный жар от дыхания девушки и медленно выдохнул ртом, будто тяжёлый грузовик, спускающий давление в тормозной системе.

— Что, нравится? — спросила Бёрди, выпустив изо рта член и громко сглотнув.

— Угу. — Вэл только и мог что мычать.

Бёрди возбуждалась от всей этой мерзости и зажимала свою руку у себя между ног. Она ещё несколько раз упиралась носом в кудри, а затем села рядом с мужем, прислонившись к тёплой и гладкой пластиковой стене, продолжая ласкать себя рукой.

–Давай, иди сюда, будет тебе напоследок праздник, — сказала она, дважды хлопнув свободной рукой себе по груди.

Вэл робко прилёг рядом и хотел поцеловать жену.

— Ну нет! — рассмеялась она, — убери от меня свои усищи, давай сюда его!

Велизар дрожащими руками снял с себя одежду и встал на колени перед лицом девушки.

«Да, природа явно подшутила над тобой, Велизар, наградив тебя таким корнишончиком, трахаться с тобой то же самое, что и с привидением, но глядишь хоть сейчас от твоего бугорка будет польза»

Бёрди подстроилась на нужный уровень, смотря прямо на член. Она медленно открыла рот, высунула язык и посмотрела на мужа снизу вверх, словно ведьма. Велизар, подрагивая, взял член в руку и аккуратно засунул жене в рот. Бёрди закрыла глаза и усердно работала средним и безымянным пальцами у себя между ног. Вэл положил обе руки на голову жены и медленно двигал тазом. Взад-вперёд… взад-вперёд… взад-вперёд. Свет из янтарной стены гладил кожу возбуждённых тел. Привычная тишина этой квартиры сегодня сменилась вздохами и хлюпающими звуками. Вэл менялся в лице. Глаза его напряглись, смотря на то, как член исчезает во рту у Бёрди. Оранжевый свет стены был похож на огонь, а всё происходящее на шаманский обряд. В голове Велизара эхом прогремели удары барабанов. Он словно бы увидел движение людей вокруг себя. Они пели и хлопали в ладоши, а Бёрди и Велизар были центральным огнём, языками пламени, идолами племени.

Девушке нравилось ощущать себя в пассивной роли, но вот только Вэл, по природе своей, не был активным и напористым. Бёрди, даже не смотря сейчас на мужа, чувствовала всю его неуверенность и от этого возбуждение её улетучивалось, словно зимней ночью тепло из открытой настежь двери дома. А вот Велизара наоборот распирали чувства. Он всё ещё находился посреди танцующих людей и был частью огня. Снизу его тела разливалась приятная теплота. Мужчина держался из последних сил, но, когда Бёрди напряглась и застонала, закатив глаза, не выпуская член изо рта, он расслабился и кончил. Бёрди покорно ждала пока Вэл наполнит её рот горячей спермой, а после встала и сплюнула большую часть в зелёную, прозрачную пластиковую тарелку.

— Фу, блядь, ну наконец-то, как думаешь, сколько её нужно, а? Возможно ли получить передоз?

Вэл не ответил. Слова жены бегали эхом вокруг него, а он сам, оглушённый, лежал на диване и смотрел на жену. В контрастных оранжевых лучах стен она была похожа на жрицу. Ему было абсолютно неважно, что она его не любила, главное, что он любил смотреть на неё.

— Алло, здравствуйте, — она помахала руками, — сколько ждать, пока подействует? Может я мало взяла? Рот, интересно, можно прополоскать? А может они обманули?

Отношения Велизара к своей жене было многослойным. Стоило ей только начать говорить, как тот образ, который Вэл создал и полюбил, начинал испаряться, открывая уродливую внутренность настоящего облика Бёрди. Впрочем, уродливой она была только для Велизара. Голос и слова Бёрди действовали на Велизара словно огонь на воду. Он начинал весь кипеть и бурлить и ему хотелось придушить жену.

— Да подожди ты хоть пять минут! Если ничего не почувствуешь, то возьмешь еще с тарелки! — Вэл нахмурил лоб, прикрыл глаза и начал массировать себе переносицу.

— Не надо голосок свой на меня повышать, ясно?

Бёрди покосилась на него, а затем уселась, поджав ноги на своё любимое пластиковое кресло. Она перебирала свои черные, словно бескрайний космос волосы и смотрела на свет, медленно двигающийся внутри стены, а Вэл снова мысленно перенёсся на остров в Японском море. Несколько минут ничего не происходило, и девушка подумала, что их обманули, но вот, слух её обострился, а взгляд, казалось, обрёл возможность проникать вглубь предметов. В голове заиграла какая-то приставучая, но невероятно гениальная мелодия, которая соединяла собой всю ткань бытия в едином танце атомов.

— Кажется началась! — вскрикнула девушка, вскочив с кресла и увидев, как энергия её слов изменила невидимые в обычном состоянии вибрации пространства.

Бёрди замерла на полусогнутых ногах, растопырив руки в стороны и склонив голову набок. Она наслаждалась пульсацией тепла, плавала в невидимых волнах и хотела прочувствовать всё окружение своим телом. Ей казалось, что всё вокруг находится в невероятной гармонии и она, наконец, перестала быть изгоем в этом мире, бесцельно плывущим по рекам канализаций жизни, а стала частью чего-то великого и неописуемого. Она взмахнула рукой и шлейфом увидела этот жест в исполнении сотен различных людей во все возможные периоды времени. Это были её предки. Она видела мальчика, в потрёпанном коричневом пиджаке и помятой кепке, сидящего на каменной мостовой средневекового европейского города, видела римского трактирщика, египетского жреца, еврейского кочевника, африканского охотника. Она сбросила своё тело и понеслась этим шлейфом по волнам бескрайней вселенной, где самая крохотная её частица была уникальна и бесконечна.

Но внешне силуэт девушки, в этом тёплом полумраке, был похож на причудливую статую. Бёрди ожила через несколько минут, когда вечность, поющая свою прекрасную песню, балериной скрылась за окном. Девушка вытянула вперёд руку, желая продолжить танец, но музыка уже стихла. Тело дернулось и, будто сбросив налипший вековой налёт, прыгнуло к столику. Бёрди схватила тарелку со спермой и принялась вылизывать её.

— Мне нужно ещё! — прорычала она, смотря на окно и, резко повернувшись на мужа, замерла и отключилась.

Велизар глубоко вдохнул и выдохнул с улыбкой на лице. Он ощущал себя ребёнком, нашедшим подарок под ёлкой, и подумал, что так, наверное, чувствуют себя настоящие мужчины, которых любят их жёны. Велизар перенёсся в своё детство и вспомнил мать. Она была холодная и вечно злая. Он удивился, поняв, что его мать и Бёрди были очень похожи. Раньше он не думал об этом. Велизар пытался вспомнить что-нибудь хорошее, но такого было мало. Казалось, что его мать, Дана, занималась им только тогда, когда ей это было удобно, ей не была свойственна жертвенность, и может она и относилась к сыну с лаской в младенчестве, но увы, он этого не помнил. Мать Велизара ушла сразу после его выпускного, и навсегда запомнилась ему именно такой: холодной, горделивой и безучастной.

Ну а после неё появилась Бёрди, словно реинкарнация Даны. Других девушек, кроме Бёрди у Велизара не было. Он начал смутно догадываться, что ему сулит этот побочный эффект от таблеток и у него улучшилось настроение. Может он наконец станет заметным и важным? Ведь сейчас он был коренным фермером, третьесортным человеком, расположившимся в иерархии города выше разве что животных. Родители Велизара были рождены здесь, в среде первой волны рабочих, прибывших в Жираум, через несколько лет после его основания. Поэтому дом, где он вырос был всего лишь в километре от границы с Милордовским районом, тогда как сам фермерский район за это время разросся ещё на одиннадцать километров и оканчивался стеной у холмов. Сфера построила дома с запасом, прекратив постройку новых около пятнадцати лет назад. Свою первую, отдельную квартиру для выпускников Вэл получил в шестнадцать лет, сразу после окончания домашнего обучения в школе для рабочих. Это были тридцать пять квадратов, на девятом этаже, восьмого километра. В том доме жили только выпускники. Рабочие, такие как Велизар, не изучали лишнего, только то, что могло пригодится им в служении Сфере. Сначала Вэл проходил обучение для работы на заводе по производству техники, но одиннадцать лет назад его отправили на переквалификацию.

Теперь Вэл знал, как эффективнее всего убирать дерьмо за сельскохозяйственными животными, а также знал, как разделывать этих животных. Когда он ел принесённые летуном гамбургеры, то гадал, ест ли он сейчас именно то животное, что разделывал. Но конечно же нет. Мяса в его котлете было не больше, чем стекла в пластиковом окне его конуры. Сфера поставляла большую часть мяса за пределы города, а оставшуюся мешала с требухой и прочим мусором, обильно поливала ароматизаторами и усилителями вкуса и отдавала на корм рабочим. Животных, что шли на сферийский стол, выращивали в центре, совсем в других условиях, возможно даже лучших, чем у людей на ферме.

В первые годы от основания этого экспериментального поселения люди производили разнообразную технику, она была качественной и настолько дешёвой, что все остальные компании в мире обанкротились, пытаясь конкурировать со Сферой. Люди со всего света могли купить себе новенький экран или ещё какой гаджет так же легко, как и зубную щётку. Но природа внесла свои коррективы, когда климат во всём мире начал резко меняться. Людям уже не было дела до развлечений. Всюду был голод и засуха. Сфера отбросила производство техники и переключилась на более прибыльную нишу. Отныне главной и единственной задачей рабочих на сферийской ферме стало животноводство и сельское хозяйство.

Рабочий район Жираума простирался на двенадцать километров. Каждый километр был своим мини районом, в конце которого располагалась сельхоз зона и за которым были закреплены свои смотрящие. Сферийцы давали людям жильё и обеспечивали их всем необходимым для жизни. Каждое утро дрон-летун, словно Дед Мороз, оставлял у окна разнообразную, но низкого качества еду, а только по пятницам и только за хорошее поведение, мог принести алкоголь. Раньше в поселении периодически устраивали различные увеселительные мероприятия, но спустя пятьдесят лет после первой волны, люди утратили тягу к активному отдыху и предпочитали проводить всё своё свободное время дома, не выходя из квартир никуда кроме работы. Дельцы запретили торговлю между горожанами. Им запрещалось иметь деньги. Жители, по мнению Сферы, должны были полностью зависеть от них, от дельцов. Люди часто в шутку говорили, что название города переводится: «Живи, работай, умри». Жираум основала группа компаний как эксперимент пятьдесят восемь лет назад, для изготовления различных товаров. При заселении, первые люди заключили пожизненный договор с компанией, отказались от личных денег, отдав жизни всех своих потомков в руки Сферы и, отрёкшись от внешнего мира, принялись за работу.

Можно сказать, что они, дельцы, разводили людей словно скот, строя им дешёвые бетонно-пластиковые амбары и кормя дрянной едой быстрого приготовления, а те взамен работали на производстве сферийских товаров. Перечень товаров был велик и охватывал все возможные сферы товаров и услуг, поэтому компания эта так и называлась: Сфера, так как не было в мире таких вещей, которыми бы она не торговала. Возникла Сфера шестьдесят лет назад, когда бизнесмены, владеющие самыми крупными компаниями, поняли, что их товары мало отличаются друг от друга и у покупателей был слишком большой выбор. Предприниматели решили объединиться. Больше не было различных марок средств передвижений, была только одна: сферийский Найз, больше не было сотен марок экранов, была только одна: сферийский Уран. И так далее. Мелкие компании одно время пытались выпускать что-то, но тягаться с качеством и стоимостью сферийских товаров было просто невозможно. Сфера выкупила у России обширную территорию, недалеко от Тунгусского заповедника в Сибири и принялась возводить город, поделив его на три района. В центре, в этом пятикилометровом круге, скрытом в Сибирских лесах, проживали сами сферийцы и главные умы всей планеты. При постройке его использовались самые лучшие и дорогие материалы на всей Земле, ведь денег у дельцов было столько, что на них можно было покупать бананы и запускать их в космос, ну или обналичивать деньги и отапливать ими помещения. После центра шёл Милордовский район, куда перебирались самые толковые рабочие и занимались реализацией продукции Сферы по всему миру, ну а последним районом был рабочий, или ферма, как все его называли. Хоть сферийцы и могли позволить себе выстроить дома для рабочих хоть из золота, они, будучи в аффективном азарте, заигрались и реализовали самое дешёвое и при этом самое эффективное производство. Из пластика в рабочих районах было почти всё, даже дороги, тогда как центральная часть была величайшим чудом света и самым главным произведением искусства в мире.

Выращивание работника в этом городе, как и поддержание его жизни стоило очень дёшево. Работяги за всю свою жалкую жизнь приносили дельцам гораздо больше, чем те вкладывали в них. Россия разрешила создать мини государство в своём государстве с тем условием, что там будут их люди. Естественно, Сфера не пустила их к себе в окружение и не дала никаких важных постов. Они позволили русским чиновникам занять должности в среднем, Милордовском районе. Претендентов было много, но всех в итоге загрызли двое: Генерал Волин и Олег Жернак. Последний стал мэром. Он был не против взяток и закрывал глаза на многое, в том числе и на запрещённое сферийцами приложение Ценс, с помощью которого жители могли покупать и продавать что-то используя не менее запрещённую валюту залид. Дельцы знали об этом, но ущерб от проделок мэра был настолько мал, что они, будто вечно занятые родители, посмеивались над незначительной пакостью своего ребёнка, и отвернувшись, вновь возвращались к своим делам. Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не доставало.

Ещё Жернак провозил в город контрабанду. Особой популярностью у жителей пользовались небольшие экраны, в которых были загружены фотографии и короткие видео с красивейшими местами со всей планеты, а также обычные фотографии. Люди забивались в темные углы своих душных пластиковых комнат и возбуждённо рассматривали пляжи с белым песком и голубой водой, удивительные города, с каменными зданиями, странно одетых людей, разнообразных животных. Многие в Жирауме не верили в подлинность того, что они видели, им казалось, что это фантазии художников. Сферийцы знали, что по районам расходятся эти экраны и фотографии, но они не злились, нет. Они словно наблюдали за террариумом с деловито шебуршашими там насекомыми. Дельцы посылали в районы своих людей, которые аккуратно вливали в массы нужные идеи и настроения. Так, после появления на улицах Жираума экранов, следом за ними пошли разговоры о том, что всё это выдумки художников. Большинство жителей потеряло интерес к экранам и вернулась к работам.

Первый этап карьеры для жителей — рабочий. Многие на нём и останавливались. Второй этап — смотрящий за рабочими. Смотрители работали из дома, следя за всеми с помощью летунов. Вершиной карьеры для фермеров было переселение в Милордовский район и повышение со смотрящего за рабочими до менеджера по сбыту товаров во внешний мир. Многие одноклассники и знакомые Велизара, спустя года, переехали из фермы, но сам Вэл так и не смог вырваться. Иногда у него были всплески, он начинал проявлять активность, возглавлять группы, но надолго его не хватало.

«Что толку?» — думал он, — «Там работать нужно больше, а ради чего?»

И после таких мыслей он сбрасывал со своих плеч груз карьерного роста и с облегчением возвращался в ряды простых рабочих. У Вэла было жильё и продукты, а рядом была любимая жена, которая, правда, не то, что не любила его, а прямо-таки ненавидела. За то она была красивая и Велизар имел гордый вид, когда появлялся с Бёрди на улице, видя, как на неё засматриваются мужчины. Любил ли он её? Сложно сказать. Бывало, что в одну минуту он восхищался ей, а в следующую ненавидел, если это и есть любовь, тогда да, он её любил. Работал Велизар четыре дня в неделю. У каждого дня была своя задача. Понедельник был днём уборки города, вторник — днём уборки у сельскохозяйственных животных, среда — разделывание животных, четверг работа на полях. В понедельник Велизар обходил назначенный ему квадрат пятьсот на пятьсот метров и убирал мусор, сломанных роботов, трупы птиц и людей, если они были, и проверял коммуникации. На улицах всегда было пусто. Кроме назначенных уборщиков никого не было, но одно время, именно по понедельникам на ферму приезжали парни из мышарни. Мышарней фермеры называли Милордовский район. Эти парни, бывшие фермеры, а ныне менеджеры, были одноклассниками Вэла. Они подъезжали к нему, окружали и смеялись, бросали мусор и всячески мешали работе. Главным заводилой был Лют — одноклассник Вэла. Он тоже родился на ферме, но уже к двадцати двум годам сумел переехать в Милордовский район и стать помощником менеджера, а Вэл к этому времени перешёл из работника завода в разнорабочего. После этого, в течении некоторого времени, Лют приезжал со своими дружками на ферму, искал своих одноклассников, работающих на улицах, и издевался над ними. Вэл однажды рассказал об этом своему начальнику, но тот лишь развёл руками. Помощи ждать было не от куда, ибо никто из смотрящих не хотел связываться с людьми из мышарни. С тех пор понедельник был самым нелюбимым днём Велизара.

Из всех своих бывших соседей Лют ненавидел Вэла больше всех, ведь когда-то давно Лют был влюблён в Бёрди, а Бёрди была влюблена в Люта. После выпускного они хотели создать семью, но по случайному стечению обстоятельств Бёрди стала женой Велизара. Дело в том, что жителям фермы разрешалось устраивать небольшие празднования важных дат, таких как дни рождения, а иногда разрешались и большие вечеринки по поводу новоселий, окончаний школ, повышений. А так как многие люди выпускались со школы и заселялись в квартиры одновременно, дельцы, в целях экономии и забавы, устраивали лотереи на организацию особо крупных празднеств. Вэл тогда выиграл в этой лотерее и ему позволили устроить вечеринку для своего выпуска в специальном помещении. Разрешалось приглашать одноклассников, а им разрешалось выпивать, поэтому, хоть Велизар и не был популярным в своём окружении, недостатка в людях не было.

— Слышали? Лотерею выиграл какой-то задрот! Сегодня идём туда! — говорили тогда молодые люди на улицах.

Велизар встречал гостей у входа, но все проходили мимо него, иной раз грубо отталкивая, высматривая в толпе своих знакомых и столы с алкоголем. Той тёплой июньской ночью пришла и Бёрди. Немножко пьяная, в облегающем бордовом платье и с растрёпанными волосами. У них с Лютом на этот вечер были свои планы, но она случайно увидела его с другой девушкой и, разозлившись, пошла на вечеринку к Вэлу, лишь бы досадить Люту. Она надеялась подцепить кого-нибудь, но все шарахались от неё, зная, кто её парень. Вскоре помещение заполнилось настолько, что людям приходилось стоять, плотно прижавшись друг к другу. Только лишь вокруг Бёрди был священный круг, в который никто не решался заходить. А летуны всё приносили и приносили алкоголь. Музыка убивала неловкое молчание и людям не обязательно было о чём-то говорить. Бёрди тогда напилась так, что не могла стоять. Она подсела к Вэлу и удивилась, что тот не отодвинулся.

«Опа! Жертва нашлась!» — подумала она, ещё плотнее прижавшись к замершему Велизару, — «сейчас придёт мой Лют, он увидит меня с тобой, разобьёт твоё мерзкое, рыжее лицо, а потом мы с ним помиримся, ведь я гораздо лучше той прыщавой шлюхи, с которой он зажимался»

В помещении было шумно. Бёрди была похожа на обиженную змею. Она что-то рассказывала Велизару, но тот почти ничего не мог разобрать. Он сидел оглушённый, не зная, как себя вести с коброй, а она всё шипела и шипела. Велизару становилось дурно от этой энергии, вибрирующей вокруг. Девушка, не переставая шипеть, как бы случайно дотрагивалась то до его руки, то до бедра, при этом всё время посматривая в сторону входа. Прошло несколько часов, но Лют так и не появился.

«Вот же сука! Наверное уже трахает там её! Ну тогда я тоже кого-нибудь трахну! Вот этого, рыжего урода, например, раз все остальные не хотят»

— Есть тут место, где потише? — прошипела девушка на ухо Велизару, коснувшись его кончиком языка.

— Да-а, вроде есть одно техническое помещение, там даже есть диван, — и без того высокий голос Велизара стал ещё выше, а лицо его бросило в жар.

— Веди, — улыбнулась Бёрди махнув бутылкой и в последний раз посмотрев в сторону входа.

Велизар помог девушке подняться и повел её подальше от шума толпы. Бёрди шла, держась за руку Вэла. Он чувствовал себя пауком, наблюдающим, как муха летит в его паутину. Даже не то, что наблюдающим, а активно машущим лапками, словно танцующий брачный танец паук скакун, или регулировщик, садящемуся вертолёту. У него появилась безумная идея. Настолько безумная, что Велизар даже не хотел её обдумывать, но всё же автоматически продолжал переставлять ноги, словно человек, увидевший нечто развратное и продолжающий смотреть, отключив оповещения от мозга, мешающие наслаждению.

«Это мой шанс! Если не смогу, то помру девственником! Ещё немного и всё. Ещё немного и попадётся. Может получиться. Лишь бы этот урод не пришёл»

Вэл предвкушал то, что будет дальше и от этого еле заметно нервно улыбался, дрожа от возбуждения и страха. Музыка осталась эхом за спиной. Пройдя по серым, пластиковым коридорам, с полупрозрачными стенами, в которых было вмонтировано освещение, они остановились у двери с надписью «щитовая». Дверь оказалась не запертой. Вэл толкнул её ногой. Зайдя в помещение, он включил свет, пропустил девушку, а после запер дверь. Он замер, уставившись на дверную ручку, спиной чувствуя прожигающий взгляд Бёрди. Музыки здесь не было слышно. По тёмному, тёплому помещению разливался равномерный гул электричества. За много лет большинство диодов, вмонтированных в потолок и стены, перегорело. Помещение освещалось редкими точками, словно звёздами на ночном небе. В дальнем углу комнаты, в тени стоял красный, бархатистый диван, накрытый прозрачной плёнкой.

— Зачем ты запер дверь?

— А что, мы кого-то ждём?

— Открой.

— Ну ладно.

«Ну ладно? Безвольный уебан! А если я скажу ему вылизать мне подошву, он тоже согласится?

— Тут так романтично, — сказала Бёрди вслух, скривив свои тонкие губы, не мигая смотря Велизару в затылок.

— Да, освещение видишь какое? Его специально не меняют, потому что красиво, а диван новый, вон в упаковке ещё, ну и тут тихо, как ты и просила, — Велизар повернулся и старался говорить спокойно, но его голову распирало давление, а глаза гудели от напряжения, в такт гулу электрического щитка. Пройдя мимо девушки, поджав плечи, парень одним резким движением сорвал плёнку с дивана и сел на него. Бёрди упала рядом.

— Ну и что будем делать? — девушка улыбнулась и передала бутылку Вэлу.

— Мы, мы тут одни, можем делать всё, что захотим, — Вэл нервно усмехнулся, всё ещё будучи зажатым в тиски напряжённого стеснения, сделал глоток и вернул девушке бутылку. Глотку обожгло. Вэл шумно и резко выдохнул, удивившись, что гигантский краб, сжимавший его в своих клешнях, немного ослабили хватку, убегая от огня алкоголя.

— Да ты что-о-о! — Бёрди очень громко засмеялась и смех её поглотился пластиком стен, затем она положила голову на колени Вэлу, — а что бы ты хотел делать, а? — девушка вилась вокруг него, словно змея, заигрывающая с мышонком.

— Ну… — Вэл лишь тяжело вздохнул, — что-нибудь. — Парень старался обходить углы и не хотел идти напролом. Он намеренно выставлял себя в роли приманки, слабой и безвольной жертвой, каким он, собственно, и являлся, но на самом деле он чётко знал, чего хочет и видел, как ничего не подозревающая змея заползает в нору, специально приготовленную для неё.

— О-ой, да что ты там дышишь, ишь какой застенчивый попался! — девушке становилось скучно, и она подумала о том, чтобы вернуться обратно к остальным и найти другого претендента.

— Ладно, глупая затея, пошли лучше обратно, — Вэл, с облегчением начал вставать с дивана, но девушка вцепилась ему в руку.

— Мы пойдём тогда, когда я скажу, раздевайся! — сказала она, не мигая смотря в глаза испуганному парню.

Змея не привыкла, чтобы мышата указывали ей что делать. Обычно они с непреодолимым и легко читающимся желанием смотрели на неё и были готовы на всё, лишь бы умереть в её объятьях.

«Попалась! Отступать нельзя!» — подумал Вэл, тяжело сглотнув и произнёс: «Ты первая раздевайся».

«Что он себе позволяет? Да кем он себя возомнил?»

Змея шипела и кружила вокруг бесстрашного мышонка.

— Ты меня что, не услышал? Я говорю — ты делаешь! Сейчас я велела тебе раздеваться, — девушка встала с дивана и указала пальцем на Велизара, голос её был твёрдым и уверенным, но уже не имел над мышонком абсолютно никакой силы, и она сама это чувствовала.

— Ладно, — Вэл быстро разделся до трусов, будто репетировал это не один раз.

— И это тоже снимай, — Бёрди кивнула на чёрные, в белую полоску трусы.

— Сниму, когда разденешься… хотя бы до белья, или я одеваюсь и ухожу.

«Это интересно» — подумала она.

— Ну хорошо-о, хорошо, — Бёрди улыбалась и медленно снимала свое платье.

Она осталась в одном белье и стояла шатаясь, словно молодая береза, слегка опустив голову и смотря в глаза Вэлу. Тот, не вставая с дивана стянул с себя трусы одной рукой и бросил в кучу с одеждой под ногами. Второй рукой он прикрывался.

— Молодец, послушный мальчик, а что ты там прикрываешься? Надо же, у тебя там всё поместилось в твою крохотную ладошку!

Он смущённо нахмурился. Бёрди сняла с себя красный лифчик, бросив в ту же кучу и подошла вплотную к Велизару.

— Снимай, — она указала взглядом на свои красные трусики.

Велизар сглотнул, едва не поперхнувшись и сел на край дивана. Лицо его оказалось чуть выше пупка девушки. Посмотрев наверх, он увидел аккуратные груди с миниатюрными сосками. Сейчас уже девушка не выглядела такой сильной и властной, скорее мягкой, беззащитной и хрупкой. Словно она сбросила свою броню и оголила душу. Маленькая грудь делала образ Бёрди милым и нежным. Велизару захотелось прижать к себе девушку, накрыть своим телом, защищая от всех возможных опасностей этого мира. Ему захотелось согреть теплом своих ладоней её груди, а после пройтись по ним нежными поцелуями. Велизар посмотрел выше и столкнулся со зловещим, хищным взглядом, впившимся в него, словно голодный лев в ногу антилопы. Он ощутил себя маленьким жучком, над которым нависла тёмная, волосатая туша огромного паука птицееда, и словно прочувствовал на мгновение, как его тело разорвали мощные клыки этого чудища. Вэл поспешил отвести взгляд. Он снова уставился на груди, а затем пошёл ниже и увидел очертания половых губ, отчётливо просматриваемые через тонкие трусики. Он напряг глаза, тяжело выдохнул и медленно поднял руки, словно собираясь прикоснуться к некой святыне. Дрожащие ледяные пальцы расплавились об огненное, желанное тело. Девушка слегла вздрогнула, дыхание её стало прерывистым, видно было как живот вздрагивает. Она пыталась дышать ровно, но тело её не слушалось. Парень хотел дотронуться до этих губ, которые так манили его, но ему не хватило смелости. Подавив в себе это желание и мысленно обозвав себя слабаком, он начал медленно стягивать бельё с девушки. Трусики беззвучно спали вниз.

— Оу, да ты только глянь, он у тебя уже готов! — прошептала девушка, смотря на член Велизара.

Она сделала шаг назад и легонько толкнула парня ступнёй в грудь. Тот откинулся на мягкую спинку дивана. Девушка движением балерины пододвинула кучу с одеждой к ногам Вэла, чтобы не стоять коленями на жёстком и холодном полу, и, опустившись, взяла член в рот. Она представляла себя королевой, которая тайно вознаграждает простолюдина, в тёмном закутке своего мрачного замка. Это было так мерзко и от того так возбуждающе для неё.

«Вот бы Лют это увидел» — подумала она.

Вэл вцепился в диван и напрягся. От каждого движения девушки его будто ударяла молния между ног. В происходящее не верилось. Этот затхлый, подвальный запах, с ароматом горячего пластика от труб с водой и гул электричества отныне будут ассоциироваться с самым прекрасным днём в его жалкой жизни. Бёрди не спешила, упиваясь полным контролем, медленно поднимая и опуская голову, словно дразня свою жертву. Она не могла разобраться в своих чувствах. С одной стороны этот неуверенный в себе парнишка даже рядом не стоял с Лютом — эгоистичным брюнетом, наглым и самоуверенным задирой, но всё же что-то было в этом рыжем простаке, и Бёрди никак не могла понять, что именно. Через несколько минут, так и не найдя ответа на свой вопрос, девушка встала, вытерла рукой губы и медленно села на член.

— Ты ведь успеешь вытащить?

— Конечно…

Велизар задумался о том, как люди называют своего партнёра: «моя половинка». Сейчас он был с Бёрди одним целым в прямом смысле. Соединившись воедино, они представляли из себя одно существо, практически совершенное, имеющее в себе все оттенки характеров и мировоззрений. Если половинка подобрана правильно, то во время соединения человек становится самим собой, сбрасывая всю материальную шелуху. Бёрди больше не пыталась понять что она чувствует к Велизару, она просто наслаждалась процессом, с упоением вставала и опускалась, представляя себе как её парень, Лют, который посмел променять её на другую, смотрит сейчас на них. Она представляла, как он злится и кричит, как крушит предметы в комнате. Как сожалеет о предательстве, но уже не может ничего вернуть. После этого, всего на мгновение, она представила, как Лют присоединяется к ним. Бёрди обхватила левой рукой голову Велизара, прижав её к себе, а правой рукой ласкала себя снизу. Глаза её были прикрыты, а со рта не сходила улыбка. Голова Велизара была прижата к влажному от пота телу девушки. От неё пахло цветочными духами и алкоголем. Вэл ощущал себя в сладком плену хищного растения и понимал, что скоро кончит. У него был план, но теперь ему стало страшно. Сквозь огненную завесу наслаждений к нему пытался взывать разум, но пробиться через пламя так и не смог. Велизар хотел остановить девушку, но сам оказался в паутине, безропотно ожидая своей смерти, глядя на приближающегося паука. Да, Лют его убьёт, и да, Бёрди возненавидит его, но сейчас это было не важно. Он кончит в неё, и она станет его. Волна настигала. Медленно продавливала. Скрыться от неё было невозможно. Член Велизара напрягся, готовясь к выстрелу, но девушка этого не почувствовала. Она ускорилась и кончила. Вэл тихо кончил вместе с ней.

— Извини, но ты сегодня не кончаешь, тебе и этого хватит, — сказала она, садясь рядом и кладя себе руку между ног.

Велизар улыбался и молчал.

«Неужели получилось?»

— Да, размерчик у тебя так себе, конечно, ты там живой, э? Что… что за херня?! — она подняла мокрую руку и смотрела на неё, — ты… ты что… кончил в меня?

Вэл не знал, что ответить. Лицо его покраснело, он пытался улыбаться, но был похож на закоротившего робота.

— Блять! Это пиздец! Это… пиздец! — вскочив с дивана кричала девушка, — ты понимаешь, что ты сделал? Что ты сде…

— Я? Это ты меня сюда притащила!

— Притащила! Пиздец я дура… так я же не просила кончать в меня! Зачем ты… я думала, что ты ещё не всё… Ты чё там как мышь в тихую кончил! Я даже не поняла! Да и вообще, с твоим обрубком не понятно, внутри он или нет!

— А ты… а у тебя… сисек нет! Уродина! Скажи спасибо, что у меня вообще встал на тебя!

— Ха! Смешно. Пиздец смешно, но ситуация то нихуя не смешная! Что мне делать сейчас? Нам что делать! Ты специально?

— Ты можешь… собрать вещи и переехать ко мне.

— Переехать к тебе? Так ты, значит, нарочно? Да ты знаешь, что с тобой сделает Лют? Он…

— А с тобой он ничего не сделает? Разве он поверит, что это я затащил тебя сюда?

Бёрди застыла на секунду, а после, громко матерясь, собирала свою одежду и пыталась одеться. Лифчик не застёгивался и она, швырнув его в лицо парня села на кучу одежды и зарыдала.

В Жирауме были запрещены контрацептивы и аборты. Даже не то, что запрещены, а их там попросту не было. Девушки в Жирауме могли родить и отдать ребёнка дельцам, но предохранение и аборты были под запретом. Сфере нужны были люди и чем больше их было, тем богаче становились сферийцы. Для каждого они находили своё применение. Если девушка беременела, то она обязана была родить и точка. После той вечеринки Бёрди пришла домой и металась по квартире, соображая, как поступить. Она подумала о побеге, но сбежать из города ещё никому не удавалось, она подумала о самоубийстве, но и этот побег был невозможен. Сначала она решила, что попытается сорвать беременность, а если не выйдет, то родит и отдаст ребёнка Сфере, но потом ей стало жаль своё не родившееся дитя и она заплакала, положив руки на живот.

«Мой ребёнок будет рыжим? О нет! Ужас!»

Следующим утром она встала на учёт. Лют, когда узнал всё, несколько раз пытался убить Вэла, но дельцы, узнав подробности этой ситуации, запретили тому приближаться к Велизару. Лют не мог достать Вэла напрямую и поэтому решил пойти в обход. Сначала он избил Бёрди, а после сказал, что прощает её и позволит ей жить с ним. Они были вместе весь срок беременности, он намеревался стать отцом ребёнка и приезжать с ним к Велизару. Он представлял себе, как будет мучаться Вэл видя своего ребёнка с ним. Бёрди разгадала этот замысел только после родов, по остекленевшему, злобному взгляду Люта, взгляду человека, план отмщения которого вот-вот сработает. Да, Бёрди была змеёй, но Лют был аллигатором. Она понимала, что ей с ним не справится. Выход у неё был только один. Она вызвала охрану и приехала к Велизару, объявив его своей парой. А Люту запретили приближаться к ним, и он направил все свои силы на то, чтобы убраться из фермы и стать менеджером в Милордовском районе.

Дни, и особенно ночи Велизара проходили в печали. Каждый раз идя на работу он надеялся повстречаться с Бёрди. Образ гигантского паука забылся. В мечтах его, Бёрди представала перед ним хрупкой девушкой, в полупрозрачной ночной сорочке из нежного шёлка, с виднеющимися сосками маленьких грудей. На руках она держала ребёнка, и смотрела теперь на Вэла не змеиным взглядом, а с любовью и некоторой долей печали. Но вот и лето прошло и осень, и зима, но девушку он так и не повстречал. Солнечным мартовским утром, Вэл стоял у окна своей квартиры. Если встать под определённым углом и прислониться к прозрачному, разогретому на солнце пластику, то можно было разглядеть тонкую голубую полоску неба между серыми пластиковыми домами. Март был холодным. Снег местами всё ещё лежал в тех местах, куда не попадало солнце, а колючий ветер гонял по городу вялых рабочих.

«Кто же там? Мальчик или девочка? А может и то и то? Увидимся ли мы когда-нибудь?»

Велизар пытался представить, на кого будет похож их с Бёрди ребёнок. Ему виделась смеющаяся девчушка с длинными, кудрявыми карамельными волосами, одетая в светлую клетчатую куртку, с отворотами из искусственного меха и шапку с бубоном. Он представлял, как они втроём, взявшись за руки, гуляют по небольшому парку, с разноцветными пластиковыми скамейками и скульптурами, что открыли несколько лет назад рядом с его домом. В мечтах своих он видел, как Бёрди и он счастливы вместе и как они передают свою любовь малышке. Вот им дают новую квартиру, и из неё открывается панорамный вид на блестящие стеклянные здания центра, с его домами, особенно ночью, в свете огней, напоминающими нейронные сети. Вот Велизар и Бёрди уложили малыша и смеются, щекоча друг друга под одеялом…

Раздался звонок в дверь и Вэл от неожиданности дёрнулся и ударился бровью о пластик окна. Щурясь и потирая глаз, он вышел в коридор, перебирая в голове варианты того, кто бы мог стоять за дверью. Открыв её, он увидел Бёрди с малышом на руках, в сопровождении двух охранников и дрона.

— Привет… это Кара. Я назвала её Кара. — Бёрди, поджав плечи, смотрела в пол.

— Привет, о, проходите, проходите, — Вэл забыл про боль и отошёл в сторону, пропуская мать с ребёнком, — спасибо вам, до свидания, — сказал Вэл солдатам, спешно закрывая дверь.

— Ну… — начал он, — как ты, как вы? — Велизар махал руками и глупо улыбался.

— Давай сразу всё проясним, я пришла сюда не потому, что у меня к тебе какие-то чувства, я просто хотела защитить дочь от Люта. Он мог бы издеваться над ней лишь бы отомстить мне и тебе. И я не хочу отдавать её этим, — она понизила голос, кивнув на дверь, — у нас нет с тобой ничего общего, запомни это. Ты же знаешь, ребёнок должен расти в полной семье, а я не знаю, кого бы мне назначили в мужья, но лучше это будешь ты. Ты… ведь её отец. Просто я знаю тебя. Мы будем жить в разных комнатах, мы не будем разговаривать и тем более заниматься сексом. Мы расплатимся за ошибку, за твою ошибку.

— А как тогда, — перебил её Вэл, — а как жить? И зачем тогда всё это, если мы будем тут как соседи? Может со временем ты всё же простишь меня и у нас всё будет нормально? — он забыл про боль и смотрел на девушку расставив руки в стороны.

— Простить? Ах! — она вздохнула и закрыла глаза, — лучше бы ты просто молчал, Велизар, не уверена, что я смогу это всё вынести.

Откуда-то из глубины сознания до Вэла доносились крики его собственного голоса: «Она снова использует свою змеиную магию! Она хочет использовать тебя! Не верь ей! Прогони, прогони! А как же Кара? А? Ты приютишь на своей шее змею, вместе с Карой!», — мысли атаковали его, но он с презрением увернулся от них, словно от дурно пахнущего бездомного, с безумными глазами держащего табличку, с начертанным гневным пророчеством, ведь гораздо приятнее и спокойнее жить в сладком сне, нежели в суровой, одинокой реальности.

— Нет, ну что ты сразу… просто… неужели нет ни единого шанса, что ты меня полюбишь? — он сделал шаг и протянул руку к ребёнку.

— Вэл, это тебе не какая-нибудь… не знаю… в общем это или есть или этого нет. У нас с тобой этого нет. То, что случилось там, на выпускном — было дикой ошибкой, — Бёрди сделала шаг назад, будто к ребёнку приближалась не рука её отца, а голодная, гигантская змея.

— Ты хочешь сказать, что она, — Вэл указал на ребёнка зависшей рукой, — это ошибка?

— Ты всё прекрасно понял, давай не будем всё усложнять. — Бёрди, будто скинув костюм робкой и застенчивой девушки, снова превращалась в паука, гневно смотря в глаза Велизару.

Им, Бёрди и Велизару, было по семнадцать лет, когда у них родился ребенок и они начали жить вместе. Дельцы выдали им новую квартиру в 80 квадратных метров, на том же восьмом километре, где жил Вэл. Этаж был восемнадцатый, но правда окна опять выходили прямиком на соседнее здание. Девушка няньчилась с дочкой и первый год работала из дома по несколько часов в день. Затем декрет кончился и сферийцы предложили ей на выбор полноценную работу. Она выбрала «контроль качества женского цеха номер 53985. Вэл сначала работал на заводе по производству домашних экранов, начальник сказал ему, что через год, возможно, освободится место смотрителя. Прошло пятнадцать лет, но смотрителем Велизар так и не стал. Бёрди из года в год всё больше и больше впадала в депрессию. Первые несколько лет она была увлечена своим ребёнком, играла в мамочку, но чем взрослее становилась Кара, тем больше замыкалась в себе Бёрди. Вот уже и у Кары близился выпускной, совсем скоро она переедет в свой собственный дом и Бёрди останется наедине с Вэлом. Близкими они так и не стали. Они не проводили время вместе и даже не разговаривали. Единственное, что Бёрди постоянно говорила, так это: «Ты сломал мою жизнь, ты обрёк мою дочь на рабство, ненавижу тебя, ненавижу!»

Большую часть времени Бёрди пребывала в депрессии, проклиная каждый свой вздох, проклиная всё, что её окружает. Когда Кара начала взрослеть, то стала спрашивать, почему мама и папа спят в разных комнатах. Бёрди отвечала ей, что их трое и комнат три — каждому своя. Хотя иногда что-то случалось с ней, и она выползала из своей норы, обвивалась вокруг руки Вэла и молча лежала. Она не любила его, но иногда была благодарна за то, что он, несмотря ни на что любил её.

Связи с внешним миром у людей в Жирауме не было. Многие хотели покинуть город, но людей не выпускали, мотивируя это тем, что первые поселенцы отдали свои жизни Сфере, а все их потомки автоматически становились продолжателями этого контракта. Потомки первых работников считались не новыми людьми, а тем самым первым предком. Деда Велизара звали Дамир, поэтому его имя стало фамилией для всех его потомков, все они стали бессмертным Дамиром, бессмертным работником. Люди рождались в клетке и покинуть её не могли. Единственным выходом для отчаявшихся людей была смерть. Но не обязательно было ждать до тех пор, пока смерть сама придёт за тобой, нет, её можно было заказать. В первые годы от основания поселения было очень много преступлений и самоубийств и сферийцы, во-первых, тут же запретили всё то, с помощью чего можно было лишиться жизни, а во-вторых, решились на ещё один эксперимент. Ими был создан департамент добровольного ухода из жизни, который помогал двум типам людей. Так те, кто хотел умереть — подавали заявления, ответом на многие из которых, кстати, был отказ, ну а те счастливчики, кому одобряли процедуру, заносились в базу и с радостью ожидали назначенного дня. Другие же, кто чувствовал тягу к жестокости и хотел убивать — выбирали себе жертву из этого списка и, после введения смертельной или одурманивающей инъекции жертве — делали с телом всё что хотели. Зарегистрировавшись как убийца, люди обязаны были работать семь дней, вместо четырёх и это было очень выгодно для дельцов, ведь они одновременно и избавлялись от преступлений в городе и приобретали покорных работников, готовых на всё, лишь бы иметь доступ к законным убийствам и насилию. Были в этой практике и случаи, хоть и не часто, когда жертва отказывалась от инъекций и позволяла убивать себя так, на живую, находясь в сознании, приняв лишь обезволивающее. Такие особенно ценились среди убийц. На одну семью была разрешена одна смерть. Бёрди хотела дождаться выпускного своей дочери и подать заявку на уход. Она бы сама себя давно уже убила, много раз прикидывала разные варианты, но не хотела портить жизнь дочке. Контракт со Сферой у первых поселенцев был пожизненным. Все дети, рождённые в городе, переходили в собственность компударства — так назывались крупные компании, которые выкупали себе земли внутри стран, становясь новым государством со своими законами, не завися от остальных стран. Такие компударства обеспечивали себя работниками, а работники получали всё необходимое для жизни. За самовольное оставление жизни наказание несли оставшиеся члены семьи и будущие потомки до третьего поколения, их ждала более тяжелая работа и ограничение в продовольствии. Бёрди очень хотела, но не могла подставить мужа, ведь с ним страдала бы и их дочь и её будущие потомки.

Безумие матери передалось и дочке. Кара росла очень замкнутым ребенком, хоть она и не была обделена лаской и заботой. Бёрди и Вэл старались никогда не ругаться при ней, но Кара всё равно чувствовала, что они не любят друг друга и что возможно виновата в этом она. Когда девочке исполнилось одиннадцать и у неё начался переходный возраст, её отношение с матерью ухудшилось. Однажды в соре с дочерью Бёрди проговорилась, что Кара испортила всю её жизнь и не имеет права себя так вести. Тогда Кара поняла, что она нежданный ребёнок и причина страданий матери. Девочка тогда перекрасила свою комнату в чёрный, закрасив заодно и окна, оставив лишь тонкую полоску наверху. Однажды, задыхаясь от темноты своей камеры, Кара поднялась на крышу и увидела фермерские дома, простирающиеся на многие километры. Она жаждала свободной свежести, но увидела и почувствовала то же, что и в своей комнате. Она видела огромные высотные вольеры, с запертыми в них людьми. Сколько их было? Сотни тысяч? А может и миллионы? Людей было слишком много и все они были одинаковы в своём безволии, лености и апатии. Никто ни к чему не стремился. У всех был свой дом, вдоволь пищи, некоторые развлечения, а в районе было безопасно. Сфера даровала своим работникам доступ ко всем основным потребностям человека. Были даже публичные дома. И вот с человеком случилось то же, что и с дикими кошками — они одомашнились. Им стала не интересна охота и новые территории, они беззаботно лежали на мягком коврике, зная, что в мисках всегда есть и будет еда и вода, не нужно бояться нападения стай собак, бояться за котят, спасаться от непогоды, драться, одним словом, выживать. Рабочим нужно было лишь выполнять не сложную работу и следовать определённым правилам и мисочки всегда будут полны. Люди в Жирауме просто существовали, наслаждаясь беспечной жизнью. Если раньше на ферме и были те, кто пытался что-то творить, заниматься творчеством, то сейчас, спустя столько времени, таких людей не осталось, люди считали это пустой тратой времени и не хотели отвлекаться от безделия. Каре часто снились кошмары. В одном из них она попадала на равнину, заполненную людьми до самого горизонта. Свободного места не было совсем, люди заняли всю землю, стоя на каждом клочке поверхности и даже бултыхаясь в океане, как пластиковые бутылки, в тесноте, словно на переполненных пляжах Китая. Давка. Шум. Воздуха не хватает. Люди были немы, но всё же не умолкали ни на секунду, они мычали и стонали. На равнинах были трёхметровые холмы, на которых стояли тенеподобные существа и выборочно хватали людей, разрывая их. В том кошмаре личность человека терялась, но эгоизм оставался, никто никого не слышал, каждый хотел что-то рассказать соседу о себе, о своих любимых делах и вещах, но способность говорить утратилась, осталась только способность мычать. Люди не хотели слушать других, они хотели мычать, пытаясь сказать что-то только им интересное. В глазах людей была паника и предсмертный ужас. Не было никакого смысла. Всё — стон.

Кара просыпалась и плакала, будучи зажатой в пластиковой будке и ограничена длиной цепи. Она осознавала себя крохотной частицей огромной толпы, тоненькой шестерёнкой в невероятно огромном, гудящем механизме. Она не принадлежала самой себе и ничего не могла с этим поделать. Её предки продали весь свой род Сфере. Связи с другими городами не было, люди не знали, что происходит в мире, не знали, как вообще живут другие люди и есть ли они. Сфера говорила, что весь мир состоит из таких же городов, как и Жираум и между ними вечная борьба. Дельцы потом пожалели, что вовремя не пресекли действия мэра Жернака. Он провозил контрабанду из-за стены и очень хорошо зарабатывал на этом. Дороже всего стоили экраны с фото и видео. Мэр не продавал их кому попало, только надёжным людям из Милордовского района, но однажды один человек не смог сдержаться и рассказал своим друзьям о том, как устроен мир за стенами, а те, в свою очередь, передавали эти знания другим, пересказывая то, что видели на фотографиях. Кара однажды подслушала разговор родителей.

— Слышал, что говорят?

— Слышал.

— Что думаешь об этом?

— Что всё это выдумки, какая-то безумная фантазия, сама то, как думаешь?

— Да, звучит смешно… что все люди свободны, могут жить, где и как захотят, могут делать что захотят и… даже умеют не беременеть, а если и беременеют — могут прекратить, звучит невероятно, слишком хорошо.

На этом моменте Кара дёрнулась и выдала себя. Она тогда поссорилась с матерью, говоря ей: «Так вот что для тебя главное? Там столько всего рассказывали, а тебе только одно важно? Лучше бы ты отдала меня Сфере, я бы лучше с ними жила, чем с тобой!»

Тогда-то в городе и началась вторая психологическая эпидемия. Первая прошла и закончилась через пять лет после основания города. Люди заболевали болезнью, расстройством, названным сферийцами «подёнка». Представьте, что бы вы испытывали, если б срок вашей жизни составлял всего двадцать четыре часа? Вот вы родились уже сформированным и телом и разумом и знаете, что у вас всего сутки, что скоро умрёте. Нет смысла что-то начинать — закончить не успеете. И что же остаётся? Если подёнка после короткого соития может бессмысленно лететь, и до самой смерти любоваться красотой природы, то люди на ферме красоты никакой не видели. Тогда болезнь в основном поражала взрослых людей, а сейчас, после новостей из-за стены начали заболевать подростки. Люди проснулись. Они ощущали нечто схожее с тем, что ощущала бы птица, рождённая в клетке и выпущенная в мир, который был так необъятно велик и опасен, так непонятен, но при этом бы завораживал безграничными возможностями и свободой выбора.

Мэр Жернак смог избежать наказания, подставив другого человека, но сферийцы усилили контроль над районом и выступили с разоблачающими речами о том, что все эти слухи — просто байки и выдумки, и люди успокоились. Люди и не хотели ничего менять. Сферийцы сказали, что есть в мире такие места, где люди живут сами по себе, туда их отправляют в наказание, в тех местах у людей не остаётся времени на саму жизнь, ибо всё их время уходит на выживание. Там людям не приносят еду каждый день, им приходится самим её добывать или забирать у других, пищи и воды на всех не хватает, людей тех поражают страшные болезни. Они показали жителям разрушенные города мира за стенами, пески, пожирающие земли, повсюду трупы людей и животных, но не сказали, что так выглядит практически весь мир. Сферийцы не хотели прекращать производство, даже если на планете не останется покупателей. Жители успокоились и вернулись к работе, опасаясь, что их изгонят в такие места. Сферицы снова победили, но после этого появился один девятнадцатилетний парень — Солн, который начал распространять по городу веру. Религия была запрещена в городе и большинство понятия не имели что это такое. Солн говорил, что если умереть здесь, в городе Жираум, до двадцати лет, то человек возродится за стенами и проживёт счастливую, свободную жизнь. Солн записал свои тексты, и они распространились по всему городу. Он сказал, что умрёт и родится за стенами и будет встречать всех прибывших. Дельцы хотели схватить его на улице, но Солн успел вспороть себе шею, крикнув перед этим: «Увидимся на той стороне!» Кара хотела умереть и возродиться за стеной, в свободном мире, но записаться на смерть можно было лишь после своей замены. После рождения, воспитания и празднования выпускного своего ребёнка. Столько ждать она не могла, ведь нужно было успеть уйти до исполнения двадцати лет, да и обрекать ребёнка на рабство она тоже не хотела.

Кара часто сидела на крыше дома и отстранённо смотрела вдаль. Она пыталась вспомнить счастливые моменты из детства, но не могла. Как только она начала взрослеть и понимать, где находится — радость сменилась отчаяньем. Когда она поняла, что сможет выбраться отсюда только умерев, то возненавидела родителей за то, что они заставили её жить в такое время и в таком месте. Она злорадно ухмылялась, думая о том, что мать и отец уже не смогут из-за возраста переродиться и она не увидит их за стеной. Когда Кара окончательно решила уйти из жизни, то начала думать над тем, как это сделать. Дома не получится. Людям запрещено было хранить травмоопасные предметы, к тому же датчики дельцов тут же заметят угрозу жизни и через минуту дверь выбьют медики. Сброситься с крыши не получится — сработают датчики и тело поймают сети. В подворотнях не скрыться — повсюду камеры и патрули. Сферийцы знают толк в монополии. В Жирауме они монополизировали жизнь и смерть. Можно было попытаться найти нелегальных убийц, убивающих людей одними лишь руками, но это было опасно. Можно было наткнуться на агентов дельцов, или просто быть обманутым — потерять залиды, но остаться живым. Нет, ей нужно было придумать что-то быстрое, чтоб её не успели вернуть, у неё есть только один шанс, ведь если она будет поймана за попыткой самоубийства, то навсегда переедет в закрытый приют бегунов и будет там жить под круглосуточным надзором. Она упустит своё время и не сможет переродиться за стенами своей пластиковой, душной клетки.

Выход нашёлся случайно. На всех электростанциях в рабочем районе, будто по сговору, случилась авария и весь район остался без света. Дельцам, на то, чтобы перенаправить энергию и восстановить электричество понадобилось около пяти минут, но отчаявшимся людям вполне хватило и этого времени. Как только погас свет, все те, кто хотел уйти — ушёл. Словно по выстрелу, в назначенный час, десятки, а может и сотни и тысячи подростков, в надежде на освобождение, побежали свой смертельный марафон. Кто-то хватал запрещённые предметы и резал себе артерии на шее и бедрах, крича от боли и счастья, захлёбываясь собственной кровью, кто-то втыкал себе в грудь или падал на специально заготовленные заострённые прутья. Кто-то убивал другого, а после себя. У всех тех людей была одна цель: освободить свою жизнь, покинуть тело с кровью и перенестись за стену, где их уже ожидал Солн. Как только вернулся свет — раздались сирены. Это сигнализации оповещали о критическом состоянии людей или смерти. В доме Бёрди и Вэла, как и во многих других, тоже орала сирена. Через пол минуты дверь выбили солдаты, а медики, выскочив из-за их спин, побежали в комнату девушки, но было поздно. Кара умерла. Кара успела. Сначала она думала о мести родителям, но последней грустной мыслью, пронесшейся в её затухающем разуме, было воспоминание из детства. Воспоминание из того времени, когда она ещё смеялась и радовалась жизни, с того времени, когда отец ласково называл её Кара — карамелька.

Тело вынесли. Солдаты бросили короткое: «Ожидайте звонка». В таких случаях, обычно назначалась экспертиза и по её итогам становилась ясна дальнейшая судьба родителей. Бёрди сидела около огромного пятна крови и рыдала. Кара нарушила весь план матери, да и вообще сделала всю её жизнь бессмысленной. Бёрди хотела уйти из жизни с чувством выполненного долга, будто говоря своим предкам: «Вот, смотрите, я донесла до сего дня гены всех вас, передала их дочери, а теперь ухожу». Но сейчас долгие шестнадцать лет мучений растеклись по полу и засохли. Ради чего она жила? И ради чего ей теперь жить? Комиссия может признать родителей виновными и тогда… лучше не думать, что будет тогда. В худшем случае матери придётся снова рожать и ждать ещё шестнадцать лет. Бёрди стало плохо и она легла на пол, рядом с пятном. Вэл стоял рядом. Он чувствовал, как душа его холодеет. Кара была для него очень ценна, она являлась тем единственным важным, что сотворил Вэл за всю свою жизнь. А сейчас он был опустошён. Словно его выдернули из сна и насильно заставили посмотреть на его жалкую действительность. Но всё же в душе его теплилась глупая надежда, что Кара всё-таки переродится и будет жить в свободном мире, там за стеной. Он сел рядом с женой и провёл рукой по её голове.

— Отойди от меня! — прошипела она, резко подскочив, словно рассерженный ёж — это всё из-за тебя!

На следующий день на стене появилось лицо агента, он успокоил семью, сказав, что они ни в чём не виноваты и могут вернуться к своей прежней жизни после трёхдневного отдыха.

— Возможно ли записаться на смерть? — тихо спросила девушка.

— Мы можем предложить вам новые успокоительные.

— Нет. Успокоит меня только смерть.

— Ну раз так, то хорошо. Можете записываться. Всего хорошего, — и лицо исчезло. Сферийцы не были против ухода из жизни членов неблагополучных семей, которые были замечены за различными нарушениями.

Сразу же после звонка Бёрди записалась на смерть. На стене появилось лицо агента, который, не к месту доброжелательно, произнёс: «Вы записаны на процедуру добровольного ухода из жизни, дата приёма четверг, час дня. До приёма осталось четыре дня, всего хорошего».

Как только голова исчезла, Бёрди соскочила с кресла и прыгала, пританцовывая, то крича при этом, то напевая что-то. Велизар закрыл лицо ладонью.

— Что такое, милый? Не рад за свою любимую? — девушка прыгнула на диван и теребила мужа за ноги.

— Может останешься? — машинально произнёс Вэл и задумался, а действительно ли ему этого хочется.

— Ну уж нет, оставайся тут сам, рыжий урод! — девушка спрыгнула с дивана и уползла в свою комнату.

На следующий день они узнали о побочном эффекте от таблеток и Бёрди не отходила от мужа все четыре дня. Действие спермы не было похоже ни на один из известных в то время наркотиков. На каждого человека она действовала по-разному. Бывало, что эффекты сменяли друг друга, а бывало, что на один приём был один эффект. Первый раз Бёрди застыла в одной позе, а потом заснула на часов пять, а в последующие разы она сразу засыпала и отправлялась в мир фантазий. Она высасывала из члена мужа всё, до последней капли и засыпала, затем просыпалась и, как слепой котёнок сиську, искала член, твердя: «Вэл! Вэлли!», а затем, когда нащупывала ртом член, успокаивалась. Велизар был счастлив. Он будто снова оказался на той вечеринке на выпускном. Утром третьего дня Бёрди проснулась рано. Около шести утра. И искала мужа в темноте, водя рукой по кровати. Вэл был в туалете, когда услышал зов жены. Он вернулся в спальню и увидел там голую Бёрди, ползущую по полу. И без того худые плечи девушки стали острыми, словно торчащая арматура под кожей. Зелёные глаза и взъерошенные чёрные волосы придавали ей мрачный, колдовской вид.

— Ты где был? Я жду уже целую вечность! — Бёрди сказала это так, будто находилась на сцене и исполняла роль брошенной в темнице принцессы.

— Всё, я здесь, — Вэл ухмыльнулся, но осознал, что чары этой девушки всё также сильны.

— Давай скорее, иди сюда…

Девушка получила желаемое и отключилась. Велизар положил её на кровать и лёг рядом, рассматривая её прекрасное, голое тело. Груди после родов слегка увеличились в размере и Вэл вдруг понял, что прежняя, маленькая грудь ему нравилась больше. Через пол часа начало светать. Подойдя к окну, Вэл сдвинул пластины и в комнату пришёл свет. Бёрди лежала, раскинув ноги в стороны. Вэл замер у окна и смотрел на жену, дрожа от возбуждения.

«Она проспит до полудня» — он лег на кровать, уставившись Бёрди между ног и замерев перед прыжком, словно гепард.

Сейчас с её телом можно было вытворять всё, что захочется. Вэл лёг рядом, положил свою руку девушке между ног и медленно осматривал каждый сантиметр её тела, которого не видел уже много лет, начиная с чёрных волос на лобке, заканчивая приоткрытым ртом. Облизав два пальца, он засунул их в девушку, всё так же смотря на её приоткрытый рот.

— Хочешь я поцелую тебя? Нет? Ты хочешь, чтобы я вылизал тебя? — Вэл поцеловал девушку и слегка прикусил её губу, — нравится? Нравится, сука?

Глаза медузы Горгоны были закрыты и Вэл смог выпрямиться перед ней, гордо подняв голову. Ему захотелось ударить Бёрди.

— Ну что ты молчишь, милая, хочешь, чтобы я ударил тебя? А? — взяв её за груди, он склонился над её лицом и замер в нерешительности.

Вэл пододвинул девушку к краю кровати, плюнул себе на руку, смазал член и медленно вставил его. Затем он лёг сверху и смотрел на приоткрытый рот, с виднеющимися зубами. Он грубо сжимал её груди, шею, а затем поцеловал, одновременно заливая её влагалище спермой. Остановившись и придя в себя, он открыл глаза. Первой реакцией была паника, но Велизар прогнал её. Он хотел доиграть до конца. Встав с кровати, он гордо пошёл в душ, а после, плотно позавтракав, сидел в пластиковом кресле с видом императора.

— Вэлли, где ты? — из комнаты раздался нежный голос девушки.

— Сейчас приду, — Велизар поднялся с трона и направился в комнату. В мыслях его мелькало то лицо девушки, с закрытыми глазами и приоткрытым ртом, то два его пальца, грубо проникающих в неё. Войдя в комнату, он увидел Бёрди, опершуюся на локти. Вэл медленно приближался, а она заворожённо следила за его стоящим членом, облизнув губы и медленно открывая рот. Когда член оказался рядом с её губами, она принялась сосать его так яростно, что Вэл на мгновение испугался: как бы не сломала. Она прогнулась в спине и рычала, как дикая кошка.

— Подожди… — он схватил её за волосы и отвёл её голову в сторону.

— Что ты…

— Молчи.

Вел развернул Бёрди и встал сзади неё на колени. Из её влагалища вытекала сперма от недавнего секса. Вэл большим пальцем поводил круги, несколько раз засунув его внутрь, а после смазал головку члена и с силой вошёл. Девушка ахнула. Вэл хотел соединиться с ней полностью, он хотел проникнуть так глубоко в неё, как это было возможно. Он двигался всё быстрее и быстрее, всё сильнее и сильнее. Он брал её так, как будто это был их первый и последний раз.

— Иди сюда, — вытащив член, он кончил Бёрди в рот.

Улыбнувшись, девушка медленно легла на кровать и глубоко задышала. Из приоткрытого рта вытекала сперма.

Проснулась Бёрди ближе к вечеру и тут же уснула, получив свою дозу.

Наступило утро четверга. До записи на смерть оставалось чуть больше пяти часов. Вэл надеялся, что Бёрди никуда не пойдёт, но ошибся. Девушка, проснувшись, надела костюм паука и даже не посмотрела на Велизара. Желание смерти для неё было сильнее всего.

— Иди сюда, — тихо сказал Вэл, уже не по-императорски, а скорее, как слуга.

— Нет, я бросила, — резко и холодно ответила она.

— Что бросила? — он пытался улыбаться, но понял, что это бессмысленно.

— Тебя и всё, что с тобой связано, — обернувшись, она глянула на него, будто облив из ведра грязной, холодной водой.

Бёрди встала, вышла из комнаты и начала собираться. В полдень остановилась на пороге и тихо спросила: «Скучать будешь?» а затем добавив: «А впрочем мне похуй» вышла, хлопнув дверью. Вэл подошёл к креслу и сел, снова представляя себя императором. Он посмотрел на свои два пальца и грациозно поднял их. Он знал, что после процедуры с ним свяжутся и спросят, желает ли он посмотреть видео. Он не мог решить, хочет ли смотреть. Но он должен был. Должен был убедиться, что она действительно умерла. Он должен увидеть доказательство. Доказательство того, что он свободен от Бёрди. Чуть позже в дверь постучали и Велизар, открыв, увидел там соседку.

–Привет, Вэлли, слушай, а у тебя это, ну тоже там это? — сорокалетняя, низкорослая женщина застенчиво улыбалась и кивком указала Вэлу между ног.

— А что? — Вэл мгновенно возбудился, но не показал этого.

— Ну у Ведана тоже эти побочные эффекты, — перешла на шёпот женщина, — мы как узнали, и я это, сразу говорю ему, дай мне пробовать. Он дал, и я ка-а-к забалдела! Так весело стало, столько энергии! А потом так грустно, когда всё проходит.

— Ну поздравляю, вот и иди балдей. — Вэл уже готов был достать член, но зачем-то продолжал упорствовать.

— Подожди, подожди, птичка твоя дома? Может это, дашь мне попробовать что там у тебя? А? Интересно просто, может что-то другое там.

— Нет, — Вэл хотел закрыть дверь, но соседка не дала ему.

— Да подожди ты! Ну а чё ты, в самом деле, давай а? Ну если я не нравлюсь тебе, то хочешь я Заману позову? Она девка уже большая, пусть она там у тебя это самое, а? А я потом хлоп и выпью всё, ну будь ты человеком! Сейчас может вам лекарства дадут и всё пройдёт! А я так устала.

— Хорошо, зайди позже, я пока подумаю, — Вэл покраснел и метался от лёгкой улыбки до полностью расслабленного лица.

— Отлично, Заману брать? Или это, сами разберёмся?

— Давай с Заманой.

Вэл закрыл дверь и чуть не подпрыгнул от радости. Замана была очень красивой, он частенько засматривался на неё и иногда даже мастурбировал на неё, а теперь у них будет секс.

Велизар, продолжая улыбаться, сел в кресло, провёл рукой по вставшему члену и, откинув голову, закрыл глаза. Через два часа раздался сигнал и на стене появилась голова сферийца.

— Процедура добровольного ухода из жизни завершена. Желаете получить видео?

— Ещё как желаю, — улыбнулся Вэл.

— Видео доступно в вашем кабинете, всего хорошего.

Велизар взял экран и зашёл в свой кабинет. Там отражался весь его опыт работы, все похвалы и замечания. Красным огоньком, в правом верхнем углу, мерцало уведомление. Вэл открыл его и включил видео. На записи появилась надпись: «Добровольный уход из жизни Бёрди Ирон». Девушку усадили в кресло, предложили попрощаться с близкими, но она отказалась: «Мне не с кем прощаться». Доктор сделал ей укол и девушка заснула. Заснула навсегда. Вэл выключил видео.

Когда-то давно он очень любил Бёрди. Она казалась ему совершенной, идеальной, такой страстной и манящей. Но когда он узнал её лучше, то понял, что был влюблён в мираж. Бёрди не была такой, какой она ему изначально показалась. И от того, что она ненавидела его и даже не скрывала этого, он и сам возненавидел её, не переставая любить при этом. Бёрди была его вредной привычкой. Он любил её, но в глубине души мечтал от неё избавиться. А сейчас она мертва, а он свободен. За эту неделю его жизнь кардинально изменилась. Дочка, жена, и ещё этот побочный эффект. Всё происходящее — словно кошмарный сон, где перемешано удовольствие и боль. От размышлений его отвлекла короткая мелодия дверного звонка.

«Замана» — тело Велизара пробрало мурашками.

В дверь постучали и женский голос произнёс: «Велизар здравствуйте, мы из медицинского центра, откройте пожалуйста или мы сами войдём».

«Из медицинского центра?» — Вэл открыл дверь и увидел четырех врачей, в сопровождении двух солдат. За их спинами, в конце коридора, он увидел грустные лица соседки с дочерью.

«Вот же не вовремя»

— Добрый день Велизар. Вам нужно сдать сперму на анализ. Вот возьмите, — женщина лет шестидесяти, с невозмутимым взглядом протягивала ему стакан–тестер.

— Хорошо, — Вэл хотел закрыть дверь, но женщина мотнула головой, придержав дверь рукой и заходя в квартиру, — тест сдаётся на месте. Прямо сейчас, под нашим наблюдением.

— Стакан-тестер — это прибор для мастурбации со встроенным датчиком, я думаю разберётесь, но если вдруг у вас не получится, то наш специально обученный сотрудник вам поможет, — женщина указала на рядом стоящую девушку лет тридцати.

Вэл посмотрел на стакан, затем на девушку и сказал: «Пусть поможет». Спустив штаны, он сел на кресло, девушка опустилась на колени, смазав руки и взявшись за член.

— Может отвернётесь? — Велизар посмотрел на стоящих в комнате людей, но те проигнорировали его.

«Извращенцы сраные» — подумал он и положил ладонь на лоб, как козырёк от бейсболки, скрываясь от назойливых взглядов.

— Предупредите, когда будите кончать, — сказала девушка, подключив вторую руку.

— Ага.

Она явно имела большой опыт и уже через несколько минут Вэл щурясь закричал: «Сейчас, сейчас!» Девушка резво надела стакан на член, водя его вверх-вниз и Вэл кончил. Лампа, моргнув синим, зелёным, красным, остановилась на красном.

Девушка сняла с члена стакан и показала его взрослой женщине. Они что-то обсуждали секунд десять, записывали, а затем женщина сказала: «Вам нужно прямо сейчас показаться специалистам в нашем центре, одевайтесь, мы вас отвезём».

— А что там? Что-то не так? — спросил Вэл, прикрывая член руками.

— Нет, всё так. Собирайтесь, — женщина махнула пальцем по воздуху.

Вэл поднялся, вытер член салфеткой и одевшись вышел с врачами. Они сели в войз сферийцев. Чёрный, блестящий, гранёный, с переливающейся надписью на боку: «Воздушный извозчик 0182». Вэл, сидя в удобном, зелёном кожаном кресле, смотрел, как внизу проносились серые крыши фермы, а затем и мышарни. Войз был местным троллейбусом. На земле находились волновые передатчики, которые удерживали и одновременно двигали транспорт. Войзы могли передвигаться только внутри города, только там, где есть передатчики, двигаясь не менее, чем в пятнадцати метрах над землёй. Чем дальше нужно было проехать, тем выше подымался войз. Были ещё такие, что передвигались внизу, в полуметре над землёй и назывались они найз. Велизар впервые оказался в центральном районе города. Эта часть кардинально отличалась от других двух районов. Возникало ощущение, что ты попал не то, что в другую страну, а скорее на другую планету. Сферийцы не пожалели денег на то место, в котором жили. Вэл подлетал к центру и свысока мог хорошо разглядеть его. От высоченных зданий, похожих на нейронные сети захватывало дух.

«Сколько же тут стекла!»

Здание, где находился центр исследований, располагалось в отдельном, огороженном районе центральной части. Там жили и работали лучшие учёные мира под надзором дельцов. Этот исследовательский квартал находился недалеко от границы с Милордовским районом и образовывал свой собственный пучок стеклянных зданий-сетей. Приземлившись, Вэл увидел, как поодаль садятся еще несколько войзов.

— Ну как вам тут? — спросила женщина-врач, фальшиво улыбаясь, — вблизи смотрится потрясающе, скажите?

— Да, красиво тут, — Вэл поджал губы и кивая головой смотрел по сторонам.

— Внутри тоже красиво, вам понравится, там есть курортная зона с великолепным озером и песчаным пляжем, комфортные домики и чудесная еда, — женщина всё так же фальшиво улыбалась, но теперь только лишь мышцами вокруг глаз.

— Это хорошо, конечно, а что я такого сделал, что вы меня сюда? — Вэл пытался не отставать от женщины, но та постоянно ускорялась, будто избегая лишних расспросов.

— Нам очень жаль, что наши витаминки так отразились на вас, мы хотим извиниться, — на этот раз женщина не улыбалась, а скорее хмурилась, словно от неприятного запаха.

На входе в здание, в окружении солдат, стояли люди в медицинских халатах. Женщина поздоровалась и передала Вэла одному из них.

— Зима, — обратился к женщине-врачу один из стоящих на входе мужчин, — ты обратно?

— Да, еще несколько раз смотаемся, — она махнула рукой и развернулась.

— Понял, зайди потом ко мне, а ты, — мужчина посмотрел на Вэла, — следуй за мной.

Внутри здание было ничуть не менее ошеломляющим, чем снаружи. Всюду было стекло и золото, а на полу мрамор. Велизар впервые вживую видел эти материалы. Он постоянно озирался по сторонам и удивлялся, что доктор не то, что не восхищается всеми этими видами, а казалось наоборот, презирает их. Они молча прошли по светлому, просторному холлу до подъемника.

Так, ты у нас… — доктор раскрыл объемную карту-проекцию Вэла, — Велизар Дамир. Жены, детей нет, рабочий, замечаний нет. Отлично, — врач с Вэлом зашли в подъёмник и тот бесшумно поднимал их наверх.

— В первую очередь, от лица компании я бы хотел извиниться, витаминный комплекс по ошибке был выпущен, мы занимаемся поиском виновных. Сейчас вы будите проживать в курортной зоне и несколько раз в день сдавать анализы, — спешно проговорил доктор, смотря через прозрачную стену на город.

Вэл нахмурился и посмотрел на врача, не понимая, к нему он обращается или нет, а затем снова вернулся к панораме города, раскинутого снизу.

— Ух какая тут высота… а… анализы?

— Да, вы будите сдавать сперму на анализ, несколько раз в день, — всё так же смотря в сторону произнёс врач.

— И… сколько это будет длиться?

— До тех пор, пока не будет найдено лекарство.

— Так, вы хотите сказать, что лекарства ещё нет? — Велизар обошёл мужчину и встал перед ним, радуясь, и нервничая одновременно.

— Не стоит переживать по этому поводу, поверьте, вам здесь понравится, — мужчина повернулся к Вэлу, избегая смотреть ему в глаза.

Подъёмник остановился, и доктор первым вышел. Вэл, улыбаясь, вышел вслед за ним.

— Это отдел исследований. Сейчас нужно будет пройти осмотр, а затем вас проводят до вашего дома или квартиры, смотря что вы выберете, вот, присядьте тут.

— Как у вас тут всё сложно, а что…

— Всего хорошего, — прервал его мужчина и зашёл обратно в подъёмник.

— Ага, и вам тоже.

«Лекарства ещё нет? Это что, я, значит могу остаться таким навсегда? Здорово!»

Через несколько минут Велизар начал удивлённо рассматривать всё вокруг. Его заинтересовал мягкий, бежевый материал, которым был обшит диван. Замшу он видел впервые. На этом этаже не было ни золота, ни мрамора, но Вэл удивлялся не меньше, чем в холле. Впереди был белый, длинный коридор, по которому шёл высокий светловолосый мужчина лет сорока. Беспокойные голубые глаза его смотрелись неестественно на фоне массивного, оттопыренного вперёд подбородка, крупного носа и роста под два метра.

— Давай пошли, — подошедший доктор нервно смотрел по сторонам, — иди рядом, смотри вперёд и не задавай вопросов, мало времени.

— А что… — начал было Вэл.

— Тихо, я сказал.

Они прошли мимо стоящих по обе стороны солдат и доктор начал быстро говорить, прикрывая рот рукой, будто почёсывая скулы: «Значит так, ты умный или дурак?»

— А-а… а вы? — удивился вопросу Вэл.

— Не трать время. Я могу помочь, но не хочу, чтобы ты всё испортил.

— Ну-у… значит я умный.

— Запоминай, сдаёшь анализы, каждый день минимум два раза, а лучше четыре. Ешь всё, что приносят, чтобы были силы, они тебе потом пригодятся. Девушку себе выбери и заселяйся в дом, там лучше, чем в апартаментах. Каждый день будешь приходить ко мне сюда, с озера есть труба прямо до этого этажа. Отдыхай. У тебя есть три дня, если будешь себя нормально вести, если нет — ночью усыпят и утащат…

— Куда утащат? — удивлённо произнёс Вэл, остановившись.

— Не кудакай, пошли, слушай, тут пока безопасно говорить, в кабинетах нет. У меня уже почти всё готово, я вам всем помогу, можешь мне верить. Больше никому не верь, особенно девушкам, но отказываться от них нельзя, всё пришли, в кабинете рот не раскрывай.

Доктор и Велизар зашли в кабинет.

— Садитесь здесь, — вежливо произнёс доктор и указал на кресло, — меня зовут Ведагор Колосов, доктор Ведагор Колосов. Сейчас я открою ваш анализ, — доктор развернул объёмную карту Вэла, — так, вторая степень, ага, — он поднял брови и медленно кивал головой, — сейчас я вам коротко объясню о сложившейся ситуации. Витаминный комплекс даёт различные побочные эффекты, но все они выражаются в изменении качества спермы, влияя напрямую на железы, изменяя их. В вашем случае, в редком случае, хочу заметить, сперма приобретает наркотический эффект. Витаминный комплекс вызывает необратимое, ну, на данный момент необратимое, изменение желёз и спермы соответственно, детей вы больше не сможете иметь, по крайней мере пока, а так, для носителя она безопасна, не беспокойтесь, а, и ещё… на носителя своя сперма не действует.

— Да если бы и действовала, я бы не… — Вэл нахмурил брови и выпрямился.

— Хорошо, — перебил его врач, — до тех пор, пока мы не изучим ваши анализы, вы будете проживать здесь, в курортном районе, пойдемте я вас провожу.

— А анализ? — Велизар уже настроился на свидание со специально обученной девушкой.

— Нет необходимости, вы сдали его десять минут назад.

Доктор и Вэл вышли из кабинета.

— Все отдыхающие, что будут тебя окружать на озере — это сферийцы, подставные — тихо заговорил Ведагор, вытирая рукавом пот на лбу, — веди себя естественно, думай, что говоришь, завтра в одиннадцать утра ко мне.

— Хорошо, — так же тихо ответил Вэл.

— Весея, займись человеком, — доктор обратился к молоденькой сотруднице, сидящей за прозрачной стеной.

Улыбчивая, светловолосая девушка расспросила Вэла о том, где бы он хотел заселиться, какую еду предпочитает и вручила ему курортный каталог. Велизар не стал задавать лишних вопросов. Выбрал дом на первой линии у озера, меню с едой было хорошим полностью, правда некоторые блюда он видел впервые, поэтому он не смог определиться, спросил про алкоголь, но девушка сказала, что для чистоты анализов нужно отказаться от употребления алкоголя. На каталоге с девушками Вэл остановился минут на пять. Весея сказала, что он может не торопиться и Вэл не торопился. Он пытался выбрать блондинку, но не смог и остановился на брюнетке. Когда выбор был сделан, девушка включила летуна и сказала: «Всего хорошего, дрон вас проводит». Летун завис слева над головой Велизара. Его не было видно, но было слышно тихое гудение. Светлый коридор упирался в стену с линиями. Все административные здания в центральной части были связанны между собой каналами-лифтами, но по каналам, в отличие от лифтов, двигались не только вертикально, поездка была похожа на американские горки, соединяя здания на разных этажах. Вэл и летун меняли линии несколько раз.

— Есть прямая линия, но сегодня она на профилактике, простите, — проговорил летун.

Из последней, прозрачной трубы-линии открывался вид на залитый солнцем пляж. Засмотревшись на песок, Велизар не заметил, как движение прекратилось, а за спиной открылась прозрачная дверь.

— Уже можно выходить, — прожужжал сзади летун.

— Ох! — зачем-то пригнувшись, Велизар вышел из трубы и огляделся. Ноги его утонули в мелкозернистом, белом песке, тело обдувал раскалённый ветер, на берегу, на приличном расстоянии друг от друга, располагались домики и хижины в разнообразных стилях, за ними виднелась гладь воды, из которой торчали головы людей.

— Ух ты… а… какая температура тут? Здесь свой собственный климат? — вяло спросил Вэл, чувствуя, как тело расслабляется от жары.

— В данный момент двадцать восемь.

— А, там наверху купол, да? Я вроде видел его сверху.

— Верно, вся пляжная зона полностью покрыта защитным, прозрачным куполом, следуйте за мной, — летун опустился на уровень плеч Вэла и медленно двигался вперёд.

Велизар шагал по песку и не мог сдержать улыбку. В голове замельтешил вопрос: «А что, если в мире существуют такие вот места, где могут отдыхать обычные люди, любые люди. Даже такие, как он». Это место так сильно отличалось от того, где всю жизнь прожил Вэл, что ему с трудом верилось в реальность происходящего. Трудно было осознать, что до его серого, пластикового склепа всего пять минут на войзе. Здесь всё было по-другому, даже время, казалось, текло медленней, расплавляясь и увязая в этой жаре. Летун остановился у дома на первой линии и, пожелав всего хорошего, удалился.

«Всего хорошего, всего хорошего…» — Вэл передразнил летуна, проводив его взглядом.

Здесь всё было живое, тёплое и настоящее. Дома на пляже были сделаны в разных стилях, словно выдернутых из разных стран и доставленных сюда. Вон виднеется азиатская хижина с крышей из пальмовых листьев, стоящая на вертикальных брёвнах в метре над песком, а вон изба из брёвен, в старинном русском стиле, такая же, впрочем, как и у него. Почти у всех домов была терраса со стульями и небольшими столиками. До воды было метров десять-пятнадцать. Велизар наступил на деревянные ступени, ведущие на террасу, и те ответили скрипом, словно возмущаясь, что их разбудили в такое пекло. Этот скрип перенёс Вэла вместе с домом из Жираума на Дальневосточный остров. Казалось, что сейчас из двери выйдет заросший старик, направляющийся к своей старой белой лодке, и столкнется с Велизаром, замершим в глупой позе с приоткрытым ртом. Он улыбнулся и медленно подошёл к деревянной двери со стеклянными вставками. Осторожно открыв её, он долго не убирал руку с тёплой дверной ручки, также выполненной из дерева. Постояв в проходе около минуты, он всё же зашёл в дом. Оказалось, что внутри всё тоже было выполнено из дерева. На первом этаже была просторная гостиная, с большим кожаным диваном и кухня, а на втором этаже находилась огромная ванная комната и спальня, с выходом на балкончик. Когда, осмотрев весь дом, и просидев на том балконе с пол часа, Вэл спустился вниз, то увидел через стекло чью-то тень.

— Кто там? — спросил Вэл.

Загорелый мужчина в розовой форме постучал в дверь и, улыбаясь, передал пакеты. Вэл поставил их на деревянный стол в гостиной, и начал доставать еду. Там были одни морепродукты. Свежие, очищенные мидии, гребешки и варёные креветки. Ещё там был набор соусов, лимон и инструкция по употреблению. Вэл улыбнулся, увидев содержимое пакетов и хотел было пойти на кухню за тарелками, но тут же передумал. Изучив инструкцию, первым делом он съел мидии и гребешок, обильно поливая их соком лимона, а затем взялся за креветки, очищая их и бросая ошмётки в мешок. После еды он убрал пакет к двери и, вымыв руки, уселся на диван.

«Я бы остался здесь дольше, чем на три дня, я готов на всё, лишь бы жить здесь!» — Вэл улыбался, удобно устроившись на диване, а после задремал и там, во сне, снова повстречался со старым отшельником, который позвал его к себе за стол и угощал морепродуктами.

Через час раздался предупредительный сигнал и на стене появилось женское лицо.

— Добрый день, — улыбаясь проговорила женщина, — через пол часа вам необходимо сдать анализ, подготовьтесь пожалуйста, всего хорошего.

«Как это я должен подготовиться, интересно»

Велизар встал с дивана и, постояв некоторое время на месте, направился наверх в ванную комнату. Она была большая, с высокими потолками, отделанная светлым деревом. Там была и ванна, и душ, и даже сауна с небольшим бассейном, метров шесть в длину, выложенным бело-голубой мозаикой, придающей воде бирюзовый цвет. Вэл, напевая что-то себе под нос, зашёл в огороженную стеклом душевую, постучал ногтем по стеклу, посмотрел на надпись «без лимита», включил воду и сел на пол. Ему нравилось принимать душ, хоть в своей квартире он и не мог принимать его больше трёх минут в будни и пяти минут на выходных. На кранах был таймер. Люди сначала обтирались одноразовыми влажными полотенцами, первое полотенце было мыльное, а второе просто влажное. После этого уже можно было помыть голову или просто понежиться под чистейшей водой из Сибирских источников. В сферийских домах лимита не было и можно было расслабиться. Пар окутывал и скрывал от посторонних. Шум воды о деревянный пол успокаивал. Вода смывала с тела весь негатив и утаскивала его с собой во тьму канализации. Мелодичный плеск воды закружил Велизара в танце и перенес его из этой ванной комнаты прямиком в тайгу, к бескрайним Сибирским лесам, пропитанным запахами хвои и прелой листвы, туда, где с туманных скалистых холмов, кое-где пронизанных каменными столбами, похожими то на деревянных идолов, то на башни замков, сходят шумные потоки, замедляя свой бег на заболоченных равнинах, и окончательно успокаиваются в прозрачных озёрах.

Велизар расслабился настолько, что не заметил, как прошло тридцать минут. Раздался предупредительный сигнал и на запотевшем стекле появилось лицо женщины.

— К вам пришёл сотрудник для сбора анализа, — голос эхом прошелся по всей комнате и лицо исчезло.

«Отлично!»

— Извините, могу я войти? — за стеклом появился женский силуэт.

— Входите!

Стеклянная дверь открылась и в заполненную паром душевую вошла длинноногая, темноволосая голая девушка, держа что-то в руке. Это было похоже на явление ангела из водопада, там внизу, где он разбивался в пыль о неприступную гладь реки. Свет, бьющий сзади, вырисовывал фигуру ангела, а грохот воды заставлял смотрящего распластаться перед его ногами. Тонкими, длинными ногами.

— Могли бы вы сесть? — она указала на полуметровый выступ в стене.

Велизар, повинуясь будто гласу Бога, послушно сел. Девушка встала перед ним на колени и сказав: «Предупредите как соберётесь кончать» занялась сбором анализа. Когда ангел получил то, за чем явился, то поспешил уйти, оставив счастливого и измождённого слугу наедине с его мыслями и шумом воды. Вэл стёк на пол и переместился под душ, где он просидел еще минут десять, а затем всё же заставил себя выйти. Спустившись, он увидел новые пакеты с едой у двери.

«Может мне это снится?» — он взял пакеты и поставил на стол.

На этот раз там был приготовленный стейк, ещё горячий, большая тарелка овощей и сок. С большим удовольствием поев, Вэл вышел на террасу и сел на стул.

«Да-а, сейчас бы стаканчик холодненького, пенного» — Вэл скривился, смотря на стакан сока в руке.

На куполе была проекция с небом, плавно переходящим в озеро, огромным, больше похожим на море. Проекция эта, не отличимая от реальности, создавала полное погружение в пляжную атмосферу. Вот солнце приближалось к воде, окрашивая всё вокруг в красно-оранжевый цвет. По небу грациозно проплывали птицы, а из ровной, зеркальной поверхности озера то и дело выныривала рыба. Иногда мимо проходили люди и махали рукой, а Вэл махал им в ответ. Ветер уже не обжигал, а нёс освежающую прохладу. Велизар пил сок и размышлял о своей жизни.

Смотря на закат, он понял, что люди поистине творцы. Доподлинно неизвестно, человек — продукт эволюции или же продукт кем-то произведённый, но в любом случае, человечество неустанно бежит вперёд, в чём-то усложняя, а в чём-то облегчая себе существование. Никто точно не знает правил игры. Человечество пытается перевести на понятный для себя язык то, что находится за гранью, люди находят опору в каких-то символических действиях или мыслях, надеясь, что это всё действительно работает и существует здесь, в окружающей их реальности, а не только в их головах. В Жирауме рабочих поражала болезнь. Тело человека было в полной безопасности и сытости, а вот душа гнила от лени, отравляя в итоге здоровое тело. Жители города не могли понять, что за болезнь их поражает, ведь они ничего не знали об истории своего вида, о вечном поиске себя, о самореализации и творчестве. Они смутно догадывались, что им чего-то не хватает, но у них не хватало настойчивости для того, чтобы понять, чего именно. Даже самый красивый человек на планете после своей смерти превратится в бурлящую, смердящую мерзкую лужу, также и ленивый человек в поступках своих, будет медленно разлагаться, помышляя о всё более и более примитивных, а затем и развратных деяниях, превратившись в итоге в мерзкую, растёкшуюся по дивану массу. Человек задуман так, чтобы большую часть времени заниматься поиском еды, а в оставшееся время переваривать её, спрятавшись в глубокой норе. В Жирауме у людей была и еда и безопасность, и это неестественное положение порождало болезни разума. И тело, и ум должны работать, но в Жирауме люди гнили изнутри и души их желали спастись, стремились покинуть гниющие тела. Но на этом пляже, в этом месте, казалось, что окружающие район стены не дают вирусу проникнуть в души людей. В этом месте хотелось дышать полной грудью, здесь хотелось жить.

«Эх! Вот бы мне жить в таком доме… в таком месте!» — Велизар снял обувь и прошёлся по тёплому, белому песку, смотря, как пальцы зарываются в него.

Подняв голову, он увидел, как к нему приближается темноволосая девушка в жёлтых шортах и белом топике.

— Добрый вечер Велизар, — девушка махнула рукой и улыбнулась, — я буду находиться с вами, на тот случай, если вы захотите сдать анализ.

— Чудесно, — улыбнулся Вэл, — не хотите ли искупаться? — он указал на озеро.

— О, нет, нет, спасибо, — девушка замахала руками.

— А я вот хочу.

Велизар разделся прямо там и зашёл в воду. Дно было песчаное и постепенно уходило вниз. Проекция сейчас создавала иллюзию бескрайнего океана, в который, где-то там вдалеке, медленно опускалось солнце и, растворившись в нём, возвращалось на берег розовыми волнами. Вэл лёг на спину. Он удивился тому, как, оказывается, его влекла вода. Он словно растворялся в ней, чувствуя себя единым целым с этой могучей, молчаливой и доброй громадиной. Он вспомнил, как они с Бёрди рассматривали затёртую картину с пляжем и морем. Они тогда поссорились после того, как Бёрди сказала, что океан внушает ей страх и как хорошо, что этой мерзости нет рядом с ними.

«Вот же дура»

Велизару захотелось полностью соединиться с водой и он, задержав дыхание, нырнул. Сделав три медленных гребка, он достиг дна и, немного выпустив воздух из лёгких, замер там, словно эмбрион в околоплодных водах. Вода ненавязчиво пыталась вытолкнуть его обратно, но он не собирался уходить, плавно подгребая руками вверх и продолжая сидеть на песчаном дне. Время замерло. Казалось, что его мысли и разум растворились в воде и напрямую общались с ней. Он слышал её шёпот, словно гром, звучавший где-то вдалеке, словно биение сердца матери. Под водой было хорошо, но пришло его время и ему нужно было выходить. Свидание окончилось, и Велизару, с криком и плачем пришлось вернуться в свой громкий и резкий мир.

Желание сдать анализ пришло утром. Вэл разбудил девушку, и та, зевая, принялась за работу, сказав в начале: «Предупредите, как соберётесь кончать».

«А что, если не предупредить?» — подумал Вэл, но сразу же отбросил эту мысль, вспомнив предостережения доктора.

— Точно, доктор! — вскрикнул он.

Девушка от страха резко вытащила член изо рта и поджала плечи.

— Ой прости, прости, я просто забыл, что мне нужно к доктору, — он положил руку на голову девушки.

–Да ничего, сейчас закончим и я вас провожу.

Вэл и девушка неслись по трубе, ведущей с пляжа в лабораторию, где доктор Колосов уже ждал их.

— Спасибо… Бела, верно? — доктор взял стакан с анализом и улыбнулся девушке, — а вы, — он повернулся к Вэлу, — пройдёмте пожалуйста в смотровую, — я думал у тебя будет время, но нет, всё уже готово, — начал Колосов, когда они оказались одни, — оставаться у озера опасно, лучше поспишь немного, под моим присмотром, а как очнёшься — беги, оставаться на месте будет нельзя, если конечно жить хочешь, надеюсь, снаружи вам помогут. Постарайся продержаться там пока всё не закончится, возможно я буду связываться с тобой через кабинет, если что — беги из города.

— Что? Я ничего не понял… — Велизар скривил лицо и замахал головой.

— А и не надо тут ничего понимать, потом всё поймёшь, — доктор, как обычно, говорил тихо и сканировал пространство беспокойными голубыми глазами.

Они зашли в процедурный кабинет. Колосов уложил Вэла на кушетку и взял шприц.

— Что это? — сказал Велизар, облокотившись.

— Лекарство, не переживайте, — доктор уложил Вэла обратно, своими мощными руками, а затем, сделав укол, смотрел, как тот засыпает.

— Цветик, — Колосов связался с помощницей, — отвези-ка человечка куда нужно.

Вскоре пришла светловолосая девушка в сопровождении двух мужчин-докторов и увезла Велизара.

Ведагор Деянович Колосов родился в маленькой Сибирской деревушке через семнадцать лет после основания Жираума. Он отучился на доктора и мечтал попасть в штат сотрудников исследовательского отдела экспериментального города. В двадцать девять лет ему это удалось. Спустя десять лет упорного труда он занял пост главного врача. Чем больше тайн узнавал Ведагор, тем больше ему хотелось разрушить Сферу. Однажды он даже хотел покинуть город, но понял, что жителей можно спасти только находясь внутри. На встречах с представителями мышарни он познакомился с мэром и генералом. Тогда-то у доктора и появилась надежда на освобождение из рабства людей и свержение зажравшихся дельцов. Стараясь не привлекать к себе внимания, он находил сообщников в исследовательском центре и не торопясь планировал атаку. И вот сейчас, наконец собрав нужные доказательства, он был готов действовать.

После того, как усыплённого Велизара увезли у Колосова возникли некоторые трудности, и подготовка затянулась ещё почти на две недели. И вот, в начале рабочего дня доктор зашёл в кабинет. Он стоял около своего деревянного стола, нервно потирая лоб рукой. Страх сковывал его, но ждать уже было больше нельзя.

«А что, если не выйдет? Я потеряю всё, чего так долго добивался»

Доктор вспомнил, как будучи ребёнком лет десяти, прыгал со своими приятелями с обрыва в реку. Те ощущения снова заполнили его душу, вытеснив всё остальное. Чем дольше он тогда стоял у обрыва, тем больше ледяной страх сковывал его тело и разум. Нужно было мельком прикинуть траекторию прыжка и, отбросив все сомнения, действовать. Лоб доктора покраснел от натирания. Колосов медленно вдохнул, выдохнул, а затем, резко дернувшись, взял со стола экран и начал отправлять заготовленные письма. Он оттолкнулся от земли и летел сейчас над грязной, бурлящей водой. Пути назад уже не было.

Через несколько минут весь Жираум пришёл в движение. В двух рабочих районах начались беспорядки, и тогда Сфера вырубила электричество. Доктор Колосов сидел за своим столом и пил чай из стеклянной кружки, в прикуску с печеньем, когда к нему в кабинет ворвалась девушка.

— Оу, Вилла, милая, что с тобой? — с улыбкой произнёс доктор, вытирая слегка дрожащей рукой с халата пролитый чай.

— Что? Вы что не видели? Не слышали? Вы не… — девушка не могла отдышаться, — нас всех вызывают, будут искать его, давайте, нужно идти!

Тут раздалась сирена и на стенах появилась голова сферийца.

— Всем сотрудникам явиться в зал собраний, — громко и чётко произнесла голова, — повторяю, всем сотрудникам явиться в зал собраний.

— Ну что-же, пойдём, Виллочка, — доктор печально улыбнулся и последовал за молодой девушкой.

Главный зал собраний мог вместить не одну тысячу человек, расширяясь и сжимаясь по необходимости. Сегодня свободных мест не было. На сцене стояли дельцы, управляющие исследовательским корпусом и ждали, пока все соберутся.

Давайте уже будем начинать, — громко сказал один из управляющих, — многие уже наверняка всё видели, но всё-таки давайте посмотрим на это произведение ещё раз, нам нужно немедленно найти автора, — человек на сцене махнул рукой и на стене появилась проекция.

Здравствуйте, — начал механический голос на записи, — сегодня я вам покажу, что происходит за стенами нашего центра, не все из вас увидят полную версию со всеми доказательствами, но я думаю, что даже урезанной версии хватит. Все вы знаете про недавний случай с витаминным комплексом под номером сто девять двести девять, от которого у мужчин были различные побочные эффекты. Так вот эти побочные эффекты вовсе не являются побочными, так и было задумано изначально. Мужчинам, в основном из неблагополучных семей, у которых уже есть взрослые дети, были разосланы разные версии этого препарата и на всех он подействовал по-своему. Есть даже случаи с летальным исходом, просто они специально замалчивались. Вот смотрите, — на видео были показаны стеллажи с пробирками, где каждая полка была пронумерована, а затем было показано описание номеров, с различными вариантами побочных эффектов: А1-настроение, А2-самочувствие, А3-эффективность… Б2а-галлюциноген, Б2б-перезагрузка, Б2в-энергия…

В зале поднялся гул. А видео продолжалось.

— Так же, некоторые из рабочего и Милордского районов вчера получили первую, пробную партию витаминного комплекса сто десять триста, в описании было указано, что он успокаивает нервную систему и улучшает сон, так вот, знайте, в основе этого витаминного комплекса лежит мужская сперма с изменениями второй степени. Вторая степень изменений — это сперма, вызывающая наркотическое опьянение. Для всего эксперимента были выбраны разные квадраты в рабочем районе, на каждом квадрате опробовали разные версии препарата. Кстати, мы в шутку назвали этот препарат спермилк, а потом это название прижилось. У нас было задание, наши управляющие хотели как можно скорее начать производство и мы его начали, — на видео показывался зал, где мужчины были посажены спиной вокруг металлических столбов, на глазах у них были очки виртуальной реальности, а между ног доильные аппараты, — три недели назад с рабочего района к нам начали привозить людей, под предлогом отдыха и лечения, — продолжил металлический голос, — а на самом деле им давали один день отдыха перед забоем, думая, что так же, как страх влияет на мясо, так же может измениться и сперма. После нескольких суток отдыха на пляже людей вызывали на обследование, усыпляли и отправляли на производство. Затем сферийцы продавали жидкие капсулы во всём мире. Уже образовалось множество зависимых людей. Этот наркотик люди называют «милк», по последней информации, он заменил собой все старые наркотики и приносит Сфере невероятные суммы. У рабочих же, носителей, спермилк вызвал необратимую мутацию половых желёз, не знаю, возможно ли будет излечить этих людей. Есть у меня ещё новости. Департамент добровольного ухода из жизни был организован не для помощи маньякам и самоубийцам, а в первую очередь для самих верхов Сферы и их приближённых, для их эмоциональной разгрузки. Благодаря разрешению на убийства людей из рабочих районов, они, жители центрального района, избавлялись от злости и агрессии в своих кругах. Людей, решивших умереть, не усыпляли, как вам показывали на видео. Точнее их действительно усыпляли для того, чтобы отослать видео родственникам. Затем их переводили в отдельные корпуса и, — голос замолк на секунду, а затем послышался кашель, — их держат в специальных помещениях и с ними вытворяют всякое, записывают это на видео и затем продают вместе со своими экранами во всём мире. Некоторые из ваших близких могут быть всё ещё живы и находятся там, в этих помещениях. Ну вот, для первого раза хватит. Я обращаюсь ко всему миру! Объединяйтесь! Объединяйтесь с остатками представителей нашего государства и нападайте на центр Жираума! Объединяйтесь со всем миром! Ещё не поздно! Людей нужно спасать, нужно бороться! Уничтожим рабство вместе!

Видео кончилось. Зал молчал.

— Я хочу, — начал управляющий, сжимая кулак, — чтобы вы нашли мне того, кто сделал эту запись! Должен же хоть кто-то знать или видеть что-то. Пошли!

Люди поднимались и спешно покидали зал собраний. Мэр города Жернак и Генерал Волин, сидя в своём кабинете в мышарне тоже закончили смотреть видео. Доктор Колосов отправил им полную версию, где показал своё лицо, но просил не выдавать его. Доктор призвал их объединяться со всем миром, немедленно атаковать центр и лишать власти совет дельцов. Доктор обещал помогать изнутри чем сможет. Жернак и Волин нервно ходили по кабинету. Сферийцы давно перешли границу дозволенного и набрали в свои руки слишком много. Россия привыкла быть той силой, с которой, больше, чем тысячу лет все вынуждены были считаться, но Сфера, которая к тому же и забрала часть Сибири, отбросила их далеко назад. Сферийцы держали в своём городе в рабстве сотни тысяч людей, и снабжали оголодавший мир за его стенами едой и зрелищами, а также мгновенно и безжалостно расправлялись со всеми недовольными. Мэр и генерал знали много того, чего не знали обычные люди в городе, в основном про то, что на самом деле творится в остальном мире. Но мэра и генерала не интересовали люди. Они хотели собрать все силы, что только получится и захватить центр Жираума. Им нужны были накопленные богатства дельцов, а также продукты с сельхоз зон. Что делать с наркотиками они ещё не решили. Мир за стеной умирал, а сферийцы, горстка богатейших бизнесменов со всего мира, жили тут, в своём городе, как цари в висячих садах Вавилона, тогда как вокруг садов была мёртвая пустыня. Эти цари объединили все свои деньги и у них образовалось огромное состояние, которого хватило бы всему миру на много лет. Жернак был на посту мэра уже двенадцатый год, а до этого столько же мэром был Волин. Эти двое, видя куда зашёл проект, всё время искали причину, зацепку, чтобы объединиться с другими странами и начать войну со Сферой, и вот, благодаря доктору Колосову у них появился шанс. Представителям России запрещено было располагать армию и военную технику в городе, но Волин всегда держал секретную, подземную военную часть в состоянии боевой готовности. В случае чрезвычайного происшествия войска вошли бы в Жираум уже через несколько часов.

— Давай Озар, — со вздохом сказал мэр, — поднимай всех.

— Ха! — вскрикнул хриплым голосом генерал, — есть!

Сирена прошлась по привыкшим к тишине бетонным стенам подземной военной части. Красные лампы отражались в задорных глазах солдат. Люди бегали, словно муравьи в разломанном муравейнике. Но это мельтешение не было хаотичным. Каждый воин знал свою задачу благодаря годам тренировок и вот, вскоре все были готовы к выступлению. Залитый солнцем луг, словно живот роженицы, вспарывался, и наружу выезжали массивные стальные двери, создавая вокруг пылевую завесу. Железные дети войны, ослеплённые солнцем, вырывались наружу с металлическими криками, а за ними тянулась пуповина солдат. Армия шла на Жираум.

Вскоре до центра исследований донёсся грохот и тут же заорала сирена. На стенах появлялись головы дельцов и призывали персонал к спокойствию. Люди в белых халатах в панике носились по коридорам центра, не зная куда себя деть.

— Плат! Давай действуй! Яра, пошла! — Доктор Колосов раздавал команды своим подельникам.

Плат был электриком в исследовательском центре. Он отключил подачу электричества к нижним этажам здания, где в полнейшей темноте содержали производителей милка, словно привязанных цепями рабов-гребцов в трюме корабля. Его помощники, тем временем, отключили запасные генераторы. Яра со своими людьми направилась в доильный цех. Она пробегала мимо стеклянных окон нижних этажей, ведущих к цокольным уровням. Её красные волосы плясали на голове словно огонь, похожий на взрывы, видневшиеся вдалеке. Взрывы приближались, а с ними и чёрный дым, скрывший самим собой панораму города. После выключения света конвейер остановился. По трубкам, ведущим к носу, перестал подаваться дурман. Вэл, как и другие мужчины вокруг, медленно приходил в себя. Перед глазами темнота. Голова болит. Он был крепко прикован к вертикальному столбу, а член его был зажат в доильном аппарате. Где-то вдалеке, наверху, были слышны приглушённые взрывы. Очнувшиеся мужчины были испуганы и звали на помощь. Через несколько минут Вэл услышал шаги, остановившиеся около него, а после на пол, рядом с его ногами упал шлем виртуальной реальности и Вэл, щурясь, разглядел улыбающуюся красноволосую девушку, с глазами полными задора и азарта.

— Спокойно, коровка, я от Колосова, тебе пора бежать, — девушка освободила Велизара и принялась за других.

— А что происходит то?

— Что, что, армия пришла, сферийцы за всё ответят!

«Как очнёшься — беги» — Вэл вспомнил слова доктора.

— Армия? А это, куда идти-то? — крикнул Вэл, обращаясь к освободившей его девушке.

— Жди у той двери, пойдём все вместе! — девушка быстро указала фонарём на дверь вдалеке и, обернувшись, успела подхватить чуть не упавшего на неё от слабости мужчину, — давай, беги туда, — крикнула она Велизару, укладывая мужчину на пол, — эх, бедный, наверное это из первой волны, проторчал тут почти месяц.

Конец ознакомительного фрагмента.