Каталог судеб

Денис Валерьевич Ружников, 2020

Пророческая книга о будущем. Динамический сюжет не даст заскучать, а изложенные события заставят задуматься.Айрем – переходящий. Чтобы пройти на следующий уровень живого, ему необходимо прожить судьбу человека в материальном мире. Его сознание переносят на Землю будущего, где почти все погружены в сеть «Соковит» – смесь сна и компьютерной игры, а за порядком в реальности следят роботы инфы. Вскоре религиозная община уничтожает мозговой центр инфов, с целью спасти людей от лап прогресса, но делает только хуже. Людей выбросило из Соковита в ненавистную реальность, где они начали убивать и свершать насилие, привыкнув к свободной жизни в сонно-коматозной виртуальности.Справится ли Айрем с возложенной на него миссией в мире, где творится беззаконие, и где человек человеку враг?Содержит нецензурную брань.

Добро пожаловать в реальность

Это был обычный весенний день. Начало мая. Айрем сидел во дворе своего типового пластикового дома на скамейке, рядом с молодым дубом.

— Что это такое? — мальчик подозвал инфа и указал на дерево.

— Дерево цветёт.

— Не знал, что деревья цветут. Это же не цветы! — улыбнулся Айрем.

— Этому дереву пятьдесят три года, оно ещё совсем молодое, как и ты, но сегодня оно стало взрослым, пришло его время.

— Пятьдесят три? Ничего себе молодое! — удивился Айрем.

— Дуб живёт в среднем пятьсот лет, а некоторые и тысячу. Сейчас ему пятьдесят три, и у него начался переходный возраст, как и у тебя. Тебе сейчас четырнадцать, люди начинают цвести примерно с этого возраста.

— Ты имеешь в виду, что у мужчин начинает расти борода?

— Вроде того.

— А у женщин что растёт?

— Кое-что другое, позже сам узнаешь.

— Да я и так знаю, — ответил мальчик, улыбнувшись лишь уголком рта, — кстати, сирень в этом году зацвела раньше обычного, тёплая выдалась зима.

— По-настоящему тёплая зима была в год твоего рождения.

— Да? Покажи!

— Ты родился при интересных обстоятельствах, — инф разворачивал перед мальчиком изображение, — третьего декабря две тысячи сто тридцать третьего года, в четырнадцать часов четырнадцать минут, прямо в тот момент, когда Венера покрыла Меркурий. Тогда была самая тёплая зима за последние тридцать лет, настолько тёплая, что повсюду расцветала верба, перепутав декабрь с апрелем.

— Интересно, — задумчиво произнёс мальчик, — принеси-ка мне фруктов.

— Сию секунду, мой король, — инф в шутку поклонился, вызвав улыбку у Айрема, и направился на кухню.

Мальчик проводил взглядом инфа, затем пробежал взглядом по сирени, цветкам дуба и начал рассматривать сопки. Ветер, спустившийся с заснеженных гор, теребил листву невидимой рукой, принося с собой свежесть и прохладу, а когда затихал, всё вокруг заполнял запах сирени. Казалось, будто деревья видят что-то, чего человек не может увидеть, живут на другом уровне, вместе с реками, морями, дождём, снегом, горами и ветром… Айрем закрыл глаза и медленно вдохнул сладко-свежий воздух.

Через несколько метров после дерева и лавочки, где сидел мальчик, склон уходил вниз и оканчивался холмистой зелёной долиной, на которой можно было разглядеть с десяток таких же типовых домов, разбросанных по ней на расстоянии не меньше пяти километров друг от друга. Отец мальчика в своё время успел забронировать землю на холме, и хоть чисто юридически она им не принадлежала, ведь все земли были общими и люди были обязаны менять место жительства каждые три года, всё же Айрем был рад, что с их дома открывался такой шикарный вид на долину и горы. На это место они приехали в две тысячи сто тридцать четвёртом, через год после рождения Айрема, и должны были прожить тут несколько лет, а затем переехать, но не сложилось. В том же году был изобретён соковит, и реальность перестала пользоваться спросом.

«Сейчас, наверное, часа три», — Айрем посмотрел на положение солнца.

— Вот ваши фрукты, — внезапно появившийся инф соорудил около лавочки стол и поставил на него чашки с разными фруктами.

— Спасибо, Сервус, кстати, который час?

— Два сорок семь.

— Спасибо, — Айрем улыбнулся, взяв из чашки нектарин.

Отец и мать мальчика, как обычно, находились в соке, а в реальности были только Айрем и Сервус. Мальчик был увлечён своими мыслями, задумчиво наблюдая за облаками, как вдруг западная часть горизонта как-то странно вспыхнула, а стоящий рядом с Айремом инф затрясся и, сказав: «Берегись», упал, едва не раздавив мальчика. Айрем понял, что произошло, но запрещал себе думать об этом, боясь сглазить мечту всей своей жизни.

«Е-е-е! Неужели люди наконец-то выключили передатчик и решили вернуться в реальность? Неужели я смогу общаться с другими людьми своего возраста здесь, в реале!» — радовался Айрем.

Через минут пять, спотыкаясь и раскачиваясь, из дома выбежали Мубтохижон и Сирелис — отец и мать Айрема. Бросившись к мальчику, они обнялись и сидели, слегка покачиваясь. Они вцепились в сына, словно в гида-проводника с факелом, показывающего глубокие тёмные пещеры.

Мать и отец были оглушены и потеряны, они с трудом держали равновесие и не могли долго концентрировать взгляд. Из-за выключения цэха их мозг сейчас должен был работать сам, чего не делал с самого рождения, да и последние четырнадцать лет они выходили в реальность лишь на пару минут в день по очереди для проверки своего ребёнка, а затем снова погружались в сок. Воспитанием малыша занимался Сервус.

Тишину разорвал чей-то далёкий крик. Дом, где жил Айрем с родителями, находился на холме, и сверху было хорошо видно холмистую долину. Айрем на протяжении многих лет наблюдал за ней, и сейчас впервые за всё время там произошли изменения: появились передвигающиеся туда-сюда точки. Эти точки высыпались из домов и рассыпались повсюду. Некоторые собирались в кучки, а некоторые в одиночку перемещались к лесам. Как будто проснувшиеся боги включили древнюю, давно забытую игру или сбросили настройки до заводских. Человек снова был предоставлен сам себе. Осуждение, наказание, запреты и ограничения — всё это в прошлом, человек слишком долго был в клетке и слишком долго прятал свою истинную сущность. Закон в лице инфов уничтожен. Сейчас можно не сдерживаться.

— Мне страшно, — Сирелис, дрожа, схватила мужа за руку.

Тот в ответ просто кивнул, пытаясь придумать, что делать дальше, но обленившийся мозг никак не хотел просыпаться. Ответы будто бегали вокруг него, дразнили, но постоянно скрывались из виду, когда он пытался на них сосредоточиться. Отец посмотрел на дерево, и где-то в глубине сознания появилась мысль. Сначала еле заметная, но от пристального внимания она становилась всё ярче и ярче. Это было воспоминание. Как-то маленький мальчик попросил инфа построить ему секретную штаб-квартиру, маленький дом, но только чтобы он сливался с деревом и был незаметен. Инф выполнил просьбу, и Айрем часто сидел там, погружённый в свои мысли, и наблюдал за реальным миром.

— Идите… туда… скорее! — отец указал на домик на дереве.

— А ты?

— Я-я?

Отец задумался. Он погрузился в вязкую темноту сознания, будто ныряя в смоляное озеро. С великим трудом он высвечивал обрывки слов, рассказы своего прадеда Фаиза о том, как до рабской революции люди относились друг к другу. О злости, которая буквально кипела и бурлила внутри человеческих душ, о властях, которые как могли сдерживали людей границами государств и законов. Человек приручил много хищных животных, в том числе и сам себя, а люди привыкли к стабильности клетки. Но если сдерживающий барьер власти по каким-то причинам падал — люди начинали истреблять сами себя, пожирать словно вирус. Фаиз говорил, что повезло тем, кто не жил до эпохи инфов и не знает, что на самом деле представляет из себя человек, если ему всё позволено. Мубтохижон сомневался. Его мозг не хотел просыпаться и плохо соображал. Он пытался соединить свои воспоминания и реальность. Жизнь в реальности такова, что человек должен смотреть в будущее через очки прошлого, используя опыт, свой или чужой, решая ребусы настоящего.

«Думай, думай!» — кричал он мысленно, хмуря лоб.

Отец с трудом распутывал мысленный клубок. Если… если… если он останется с семьёй, спрячется в этом домике на дереве, то дальше им будет легче выжить вместе, это очевидно. Но… если их сейчас обнаружат — убьют всех, и он не сможет их защитить. Возникла безумная мысль. А что, если побежать навстречу людям, идущим к их дому, и увести их за собой, а Сирелис и Айрем побегут к соседям, а затем вместе пойдут в горы. Он сам найдёт их позже. Он сможет за себя постоять и точно выживет. А они? Нет, без него у них мало шансов. Фаиз говорил, что без инфов люди снова озвереют, нужно избегать людей.

«Чёрт, как же сложно думать своей головой! Просто ужас! Как же трудно делать выбор! Как понять, что правильно, а что нет?»

Ещё совсем недавно инфы, подключаясь к базам цеха, могли дать совет человеку, жившему в реальности, дать данные в процентах и указать, какое решение будет лучшим, а теперь люди вынуждены сами его искать и сами всё анализировать, делать выбор, не зная, какие будут точные последствия. И как вообще человечество выживало без цэха? Бедные, глупые, древние люди!

После вопроса жены прошло несколько секунд. Лицо мужчины не выражало никаких эмоций, казалось, что он отключился, как инф, но резкие движения глаз выдавали внутреннюю борьбу.

— Я иду с вами, — сказал он, уверенно кивнув головой.

Мубтохижон поднял сына и жену с земли и помог им забраться в домик на дереве, затем, по просьбе сына, оттащил сгоревшего Сервуса подальше от дерева и сам забрался наверх. Вокруг дуба были высажены кусты сирени, которые надёжно закрывали ступени на стволе, а сам домик был замаскирован под ствол дерева. Внутри было тесно, три человека прижались друг к другу словно птенцы в гнезде. Айрем лежал посередине и мысленно благодарил ту загадочную вспышку, ведь она объединила его интэкстную семью. Так называли семьи, где часть жила в реальности, а часть находилась в соке. Родители Айрема проводили в соке всё своё время, они бы с радостью ушли туда навсегда, но по закону были вынуждены возвращаться в реальность, так как у них был несовершеннолетний ребёнок, который отказывался уходить в сок. Айрем как-то пробыл в соке один день и после этого больше туда не заходил. Он любил гулять в реальности, наедине со своими мыслями. Соковит показывал красочную картинку, мир неотличимый, а порой и привлекательней реальности, мир, где нет законов и есть чудеса, но этот мир был энергетически пустым. Там был доступен весь спектр чувств, даже религиозный экстаз и подобие общения с Богом, но всё это было искусственным, и видящие люди замечали это. Айрем не мог точно понять, чего ему там не хватало. Возможно, связи со всем существующим, связи со вселенной, с Богом. Даже не то что связи, а, наоборот, не хватало молчания Бога. Реальность интересна тем, что она полна загадок и трудностей. Было какое-то странное чувство, когда в реале смотришь на звёзды или на бушующее море, смотря на силу и красоту природы, невольно восхищаешься и чувствуешь себя частью чего-то непостижимого, бесконечного, но реального. Чего-то грандиозного и созданного не человеком, а потому намного превосходящего то, что человек сможет создать. Всё созданное людьми всегда будет лишь копией, возможно, качественной, но всё же копией. Реальный мир гармоничен. В нём есть и радость, и печаль, наслаждение и боль, свет и тьма, начало и конец, жизнь и смерть. А мир сока слишком сладок и оттого приторно искусственный. Сок что-то давал, но и что-то забирал. Он забирал эту тонкую связь со вселенной и это загадочное молчание Бога, забирал возможность думать и решать проблемы. А это остановка развития и путь в никуда.

Айрем любил гулять один. Конечно, он не мог остаться совсем-совсем один, ведь это было запрещено. Его, как и любого человека в реальности, всегда преследовала тень инфа. Скрыться от них было негде, разве что в глубине себя, и Айрем часто путешествовал вглубь своего сознания, сидя на лавочке под дубом у своего дома. Из-за того, что большинство людей ушли в сок, реальность стала очень привлекательна. Но, конечно, не для всех. Те, кому было скучно наедине с собой, первые покинули реал, сделав его раем для интроверта.

Мальчик уходил из дома на рассвете, а возвращался к закату. Он частенько заходил к соседям Диерским. Дядя Алекс разрешал ему есть груши в своём саду, а тётя Сара любила готовить вкусные булочки с ягодой. Тогда уже никто не готовил еду сам, выращиванием и готовкой занимались инфы, но сначала человеку некогда было это есть, а затем люди совсем перестали есть органику. Все перешли на Эйтвейт и Фус — синтетическую воду и еду. Ведь это было практичней. А затем люди вообще перестали сами есть, им вводили всё в кровь, пока они были в соковите.

Алекс и Сара, так же как Айрем, смотрели в глубину, поэтому краски сока их не привлекали, и они предпочитали реальность, хоть она и выглядела внешне не такой красочной. Диерские выращивали и готовили еду сами, много гуляли и разговаривали в реале. Мальчику нравилось проводить время в этом доме, и он неохотно возвращался в свой, ведь там было пусто. Хотя он не всегда возвращался домой, иногда оставаясь ночевать у Диерских, под присмотром своего инфа, естественно. Дома он пытался общаться с мамой и папой в реальности, в те минуты, когда они приходили в реал, но те в шутку называли его «глупеньким» и всячески уговаривали подключиться к ним.

— Смотри, — говорила Сирелис, — вот путешествие для всей семьи, со скидкой! Давай съездим на море?

— Я не хочу смотреть на искусственное море. Давайте лучше прогуляемся на утёс и посмотрим на настоящее.

— Скукота, — говорила Сирелис, — и к тому же это опасно. Кому нужно это настоящее, если у нас тут куда красивее?

Да, раньше они жили в разных мирах, причём в прямом смысле, а теперь оказались в одном, и Айрем, сидя на этом крохотном необитаемом островке, вокруг которого плавают кровожадные хищники, был неимоверно счастлив. Мысли увлекли и усыпили его словно сирены, но, увы, ненадолго. Примерно через несколько часов его разбудил смех. Причём какой-то нездоровый смех, от него становилось не по себе, словно внутри кто-то дёргал за оголённые провода нервов. А когда пришло понимание, что он доносится откуда-то снизу, страх сковал сердце. Айрем привстал и, аккуратно выглянув в смотровую щель, увидел, как к дому подходили три человека. Мубтохижон и Сирелис тоже нашли себе щели и наблюдали за незваными гостями. По центру шёл низкого роста широкоплечий мужик с какой-то палкой в руках, а сзади плелись ещё двое.

— Здравствуйте! Есть кто дома? — игриво проорал мужик.

Его дикие, немигающие животные глаза безостановочно метались в поисках жертвы, а по его возбуждённому лицу скатывался пот. Мужик улыбнулся и кивнул своим людям — те начали обходить дом, а сам он пошёл к главному входу. Осмотревшись одними лишь глазами, он поднялся по ступенькам на пороге:

— Э-эй! Есть тут кто?

От возбуждения и ощущения полной безнаказанности пот безостановочно орошал его лоб, словно мини-водопад, а глаза были широко открыты и напряжены. Ответа на его вопрос не последовало, и он исчез за дверью. В течение десяти минут из дома доносились шум и голоса, а затем, не найдя ничего ценного, те люди ушли.

— Ну и сколько нам ещё тут сидеть? Нужно было спуститься к этим людям, может они знают, когда включат сок, — выдохнула Сирелис.

Айрем и Мубтохижон молча повернулись на неё.

— Мой прадед говорил, что без контроля инфов люди снова одичают. Давай пока не будем к ним приближаться.

— Ой, да много знает твой дед! И что? будем жить на дереве, как кукушки?

— Я предлагаю переночевать тут. Глядишь завтра мы проснёмся и… всё будет как прежде, — мужчина старался говорить спокойно, но голос его в конце ускорился.

Ночью кто-то разбил стёкла в их доме. Айрем и отец еле удержали Сирелис, она хотела выйти и разобраться с хулиганами, и сказать им, что инфы этого так просто не оставят.

Утром Мубтохижон, осмотревшись, начал спускаться на землю, в домике было безопасно, но они не могли там сидеть вечно, ведь если пришли одни, то придут и другие. Второй спустилась Сирелис, и настала очередь Айрема.

— А! — ветка сирени, отскочив, поцарапала ему щёку. Айрем аккуратно отодвинул её и слез.

— Так, пойдём до Диерских, вместе будет безопасней, — сказал Мубтохижон и уже собирался уходить, смотря по сторонам.

— А ты знаешь, в какую сторону идти? — спросил Айрем, видя, как отец идет не в ту сторону.

Мубтохижон остановился. Он всё никак не мог привыкнуть к реальности, не мог понять, что мгновенно не перенесётся из одного места в другое.

— К тому же нам нужно взять еды и воды, да и вещи тёплые не помешают.

— Точно! Умница! — отец развернулся и пошёл к дому.

Сирелис стояла посреди комнаты, еле сдерживая слёзы, смотря на безжизненный кусок железа, который ещё совсем недавно был для неё целой вселенной. Она уже не помнила, как жить в материальном мире. Современные девушки не покупали ничего в реальности, они делали покупки в соке. У Сирелис там была огромная гардеробная комната, размером со средний дом. Ведь они с мужем часто ходили на различные мероприятия по сети. Сонно-коматозная виртуальность соединяла сущности людей, словно проводами нервов, объединяя всех в одно существо, в одну вселенную, но люди были вольны выходить из верхнего, общественного уровня и глубже погружаться в самого себя. На верхнем уровне у Сирелис были разные животные. Кстати, как там они без неё? Как-то давно, ещё до сока, в реальности у неё была хаска по имени Лора, но, увы, её пришлось усыпить, ибо она часто убегала из дома и пугала соседей, живших в семи километрах к востоку. После этого Сирелис окончательно разочаровалась в реальном мире. В цэхе у неё было десять собак, шестнадцать кошек, пару тысяч рыбок, а также скорпионы, черепахи, кролики, птицы, слоны, тигры, в общем, проще сказать, кого у неё не было. Ещё она планировала в будущем завести ребёнка. Естественно, в соке. А разве кто-то решится на это в реале, кроме кучки сектантов-реальников? К тому же Сирелис следила за модой, а сейчас было модно не иметь детей и быть последним в своём роду. Сирелис Вард, последняя из рода Вард. Она гордилась этим. Сын в реальности не считался, там, в соке, она была точкой в своём роду. Девушка стояла посреди своего дома, казавшегося ей абсолютно чужим, она поняла, что для неё тут нет ничего ценного, всё выглядело каким-то серым и ненужным. Тяжело взглянув на сына, она не останавливала взгляд ни на чём, будто всё, что она видела, было мерзким и постыдным. Она вышла на улицу и села на ступеньки. Отцу тоже было нечего взять. Все его сокровища остались в цэхе. Его автомобили, космические корабли, его страна, где он был правителем, армия, гарем, друзья, а тут он был никем и не имел ничего. Поэтому он надел свою белую кандуру и, выйдя из дома, сел рядом с женой. Айрем посмотрел на них и покачал головой. Он зашёл в подвал и положил в сумку Эш, Эйтвейт и Фус. Затем поднялся в свою комнату и, взяв пару тёплых капсул, вышел к родителям. Во дворе он оттащил Сервуса в подвал и, задержавшись на несколько секунд взглядом на лавочке под дубом, зашагал прочь.

Конец ознакомительного фрагмента.