Наука и христианство: история взаимоотношений

Денис Анатольевич Собур, 2010

В эпоху Просвещения считалось, что наука развивается самостоятельно, независимо от культурного окружения. Но изучение истории науки показало, что взаимоотношения науки и культуры устроены сложнее. Формулируя гипотезы, ученые руководствуются не только научными фактами, но и разнообразными идеями, витающими в воздухе эпохи. Культура, религия и даже политика влияют на развитие науки. Большинство ученых из школьного учебника физики не были атеистами. Коперник и Паскаль, Галилей и Кеплер оставались глубоко верующими христианами. И в то же время их мировоззрение отличалось от взглядов современников как в научном, так и в религиозном плане. Это различие приводило к конфликтам, самый известный из которых – дело Галилея. Но эти конфликты гораздо глубже, чем "война науки с богословием". Эта книга посвящена истории развития современной науки в рамках европейской культуры: от возникновения феномена греческой философии до создания современной науки в XVII веке.

Глава 3. Отношение к науке раннехристианской Церкви

Возникновение христианства

В правление кесаря Тиверия в 783 году от основания Рима⁸⁰ в Иерусалими произошло событие, необратимо изменившее всю историю человечества. В день накануне иудейского праздника Пасхи позорной казни на кресте был предан Иисус из Назарета. На третий день Иисус Христос воскрес из мертвых и явился своим ученикам. Он послал их проповедовать всем народам радостную весть⁸¹, что всем людям отныне открыт путь к Богу, через Распятого и Воскресшего Сына Божия. Апостолы⁸² несли всему миру веру в Единого Бога, в Воплощение Его Сына, в возможность покаяться и начать свою жизнь заново в союзе с Богом. Вера апостолов в Воскресение была настолько сильна, что они, не задумываясь, предпочитали мучительную смерть отречению от христианской веры.

Учение христиан и их благочестивый образ жизни сильно отличались от привычного в Римской империи образа жизни. Апостолы проповедовали, что все люди равны перед Богом, чем не могли не задеть национализм иудеев. Христиане отвергали идолопоклонничество Римской империи, твердо отказываясь приносить жертвы перед статуями богов и римского императора, чем навлекали на себя подозрение в нелояльности к власти.⁸³ Тот факт, что сами апостолы были людьми необразованными, приводил к насмешкам со стороны философов. Таким образом, с самого начала выделилось четыре основных направления защиты христианства: от иудеев, от римских властей, от язычников и от философов.

Историческая встреча греческой философии и христианства произошла в Афинах, древней столице греческой философии. Книга Деяний Апостольских (Деян. 17:18-34) повествует, что по просьбе афинских философов апостол Павел произнес речь в Ареопаге. В данной речи уже заметны дальнейшие тенденции развития взаимоотношений христианства и философии. Афиняне охотно слушали апостола, пока он говорил о Боге, сотворившем весь мир и всех людей, о заблуждениях идолопоклонников, о покаянии. Но как только апостол Павел заговорил о воскресении мертвых, слушатели стали насмехаться и потеряли интерес.⁸⁴

Встреча Откровения и греческой философии

Хотя Библейское послание не является философией в греческом смысле этого слова, оно содержит в себе ряд идей,⁸⁵ открывающих новую страницу в истории философии. Дж. Реале отмечает: «Некоторые из этих идей обладают такой силой, что их распространение как среди верующих, так и неверующих, необратимым образом изменило духовный облик западного мира. Можно сказать, что слово Христа, содержащееся в Новом Завете (которое венчает пророчества Ветхого Завета), перевернуло все понятия и проблемы, поставленные философией в прошлом, определив их постановку в будущем».⁸⁶

Христианство, в свою очередь, примерно в середине II века, встало перед историческим выбором: отвергнуть греческую культуру и философию, пропитанную языческой религией или же принять ее, стараясь очистить от заблуждений. Несмотря на некоторые внутренние разногласия, христианство приняло вызов греческой культуры. Отказавшись от простого пути отрицания всего находящегося за оградой Церкви, христианство встало на тяжелый путь постепенного очищения общечеловеческой культуры от языческих вкраплений. Христиане, полагавшие что Бог не смотрит на национальность, обычно соглашались, что Промысел Божий действовал не только среди иудеев, но и среди греков. Климент Александрийский (150-215?) писал о высочайшей роли философии для греческого народа: «Ибо философия для эллинов — это то же что закон для иудеев, а именно: наставник⁸⁷, ведущий их к Христу»⁸⁸.

Церковных писателей II-III веков, которые представили римским властям, язычникам, философам и иудейским мудрецам свои возражения и защиту обычно называют апологетами⁸⁹ в узком смысле этого слова. Во многом под влиянием их трудов языческая империя постепенно обратилась в христианство. Архимандрит Киприан (Керн) подчеркивает, что для успешной полемики с философами, христиане должны были создать свою, христианскую философию, согласную с верой и Божественным Откровением: «Первые апологеты, защищаясь от нападок философии, должны были сами решиться приять философию, иную, чем стоическую, платоновскую, аристотелевскую и под., но приять философию, как таковую, приять её методы, войти в мир её понятий. Апологеты кладут первые камни этого будущего здания христианской философии».⁹⁰

Таким образом, столкновение христиан и философов оказало огромное влияние и на тех и на других. Христиане были вынуждены научиться излагать на языке разума истины, очевидные верующему сердцу. Философы в свою очередь были поставлены перед выбором: либо философствовать согласно с христианским Откровением, либо философствовать вне и против него. Но философы с этого момента уже не могли игнорировать веру, как если бы библейское послание никогда не заявляло о себе в истории.⁹¹

Иустин Философ и Мученик

Святой Иустин (100–165), по словам арх. Киприана (Керна) «представляет собой тот довольно многочисленный класс честных и благородных язычников II столетия, которые искренно, всеми силами души своей, были преданы истине, которые служение ей поставляли задачей всей своей жизни и которые, чтобы найти ее, чтобы решить неотступно занимавшие их вопросы… прошли по порядку все религиозные системы, все философские школы… и, не нашедши здесь того, чего искали, встречались наконец с каким-нибудь христианским проповедником и переходили в христианство».⁹² Прозвище «Философ» святой Иустин получил от Тертуллиана. Это прозвище сохранилось за ним не только потому, что по своему образованию он — философ, но и потому, что он один из первых, кто положил начало христианской философии.⁹³ Найдя в христианстве Истину, Иустин не отверг своего философского прошлого. Напротив, он и после своего обращения носил мантию философа и с любовью относился к философии. Таким образом, Иустин Философ являет «отрадный пример сочетания верности Христу и Евангелию с уважением к человеческому знанию и мудрости». ⁹⁴

Полученные знания философии святой Иустин применяет для защиты христианского учения. Так, например, отвечая на нападки философов высмеивающих учение о Сотворении Мира, он напоминает, что этому же учил великий Платон.⁹⁵ Более того, Иустин Философ утверждает, что все лучшее, что есть в греческой философии заимствованно ими у Моисея и пророков.⁹⁶ Это мнение, в той или иной степени, разделяют большинство отцов апологетов⁹⁷. Однако, как мы уже отмечали, современные исследования показывают принципиальное различие между греческой философией и предшествующим ей образом мысли. Тем не менее, греки, при создании философии, несомненно, использовали знания накопленные человечеством до них. Они творчески переработали то общечеловеческое наследство, которое было накоплено другими цивилизациями.

Греческая история для святого Иустина есть часть Божественного замысла. Он был уверен, что промысел Божий действует не только среди иудеев. Свои учением св. Иустин подтверждает слова апостола Петра, писавшего, что Богу приятен «во всяком народе боящийся Его и поступающий по правде». (Деян. 10:35) Святой Иустин прямо называет некоторых греческих философов"христианами до Христа": «Мы научены, что Христос есть перворожденный Бога, и мы выше объявили, что Он есть Слово, коему причастен весь род человеческий… Те, которые жили согласно со Словом, суть христиане, хотя бы считались за безбожников: таковы между эллинами — Сократ и Гераклит и им подобные, а из варваров — Авраам, Анания, Азария и Мисаил, и Илия и многие другие…Те прежде бывшие, которые жили противно Слову, были бесчестными, враждебными Христу и убийцами людей, живших согласно со Словом, а те, которые жили и ныне живут согласно с ним, суть христиане, бесстрашны и спокойны».⁹⁸

Апостол Павел писал, что познание Бога через изучение Его творения доступно всем людям⁹⁹. Св. Иустин продолжает его мысль говоря: «Поэтому у всех, кажется, есть семена истины: но они не точно выразумели их, — в чем обличаются тем, что они сами себе противоречат».¹⁰⁰ Все, что сказано в мире истинного, принадлежит христианам: «И все, что когда-либо сказано и открыто хорошего философами и законодателями, все это ими сделано соответственно мере нахождения ими и созерцания Слова, а так как они не знали всех свойств Слова, Которое есть Христос, то часто говорили даже противное самим себе».¹⁰¹ Противоречивость философских систем объясняется тем, что ими была постигнута лишь часть истины. Теперь же, с приходом на землю Иисуса Христа, Истина явилась всем людям в своей полноте.

Однако, когда речь заходит о языческих мифах Иустин Философ резок: «Те, которые преподают баснословные сказания поэтов, не представляют учащимся юношам никакого доказательства; и я сказываю, что все то было говорено для обмана и развращения рода человеческого, по действию злых демонов».¹⁰² Однако, некоторые греческие мифы отдаленно напоминают события изложенные в Библии. Святой Иустин объясняет это тем, что демоны «услышавши предсказания пророков о том, что придет Христос, и люди нечестивые наказаны будут огнем, сделали то, что многие назывались сынами, происшедшими от Зевса, думая тем произвести такое действие, чтобы люди сказания о Христе почитали за чудесные сказки, подобные тем, которые были рассказаны поэтами… Но нигде ни на одном из так называемых сынов Зевса они не представили распятия, ибо это им и на мысль не пришло, потому что все, что сказано касательно этого (у пророков — Д.С.), было сказано символически».¹⁰³

Татиан Ассириец — отрицание всего греческого

Татиан (120-175 по Р.Х.) был учеником св. Иустина Философа. Однако, его отношение к греческой культуре было диаметрально противоположно взглядам учителя. Татиан яростно обличает язычников в своей «Речи против эллинов». Ненависть Татиана вызывает все греческое: философия, культура, скульптура, поэзия, медицина. Из наук он в особенности отрицательно относится к астрономии, считая её суетой и видя в ней измышление демонов¹⁰⁴. Арх. Киприан (Керн) так характеризует его: «Татиан — типичный варвар, озлобленный на изящество и аристократизм культурной нации».¹⁰⁵ В то же время, В.П. Лега отмечает, что такое отношение Татиана к греческой культуре есть реакция на их негативное отношение к христианству, а не агрессия.¹⁰⁶ «Зачем вы присваиваете мудрость только себе, — говорит Татиан грекам, — не имея ни другого солнца, ни других звезд над собой, ни лучшего происхождения, ни даже смерти, отличной от других людей?».¹⁰⁷ Имея пылкий нрав Татиан не нашел в себе сил подробно разобраться ни в греческой философии, ни в защищаемом им христианстве. В конце концов, разрушительная ненависть Татиана обратилась и на Церковь. Он создал секту энкратитов, известную своими радикальными взглядами¹⁰⁸ и окончил свою жизнь вне Церкви.

Климент Александрийский — очарование философией

В эллинистическую эпоху Александрия приняла на себя славу Афин, став научной столицей Римской империи. Встреча христианской проповеди с греко-римской культурой открыла путь к взаимному общению и обогащению. Александрия, с ее блистательной культурной историей, как нельзя лучше подходила на роль площадки для такого диалога. Около 180 года Пантен, обратившись в христианство от стоицизма, основывает в Александрии катехизическую школу.¹⁰⁹ Вторым главой школы становится его ученик Климент Александрийский (150-215 гг.). Вслед за Иустином Философом, Климента можно по праву считать одним из основателей христианского богословия. Дж. Реале так характеризует его деятельность: «Он был блистательным инициатором школы, которая защищала и углубляла веру с помощью философии»¹¹⁰. Климент неустанно искал гармонии между верой и знанием, «поставив на службу вере истинные сокровища, созревшие в недрах различных философских систем»¹¹¹

Видя противоречия различных философских школ, Климент Александрийский ясно понимает, что философия сама по себе не может служить критерием истинности. Философия не делает веру более сильной, но она играет роль бастиона защищающего веру от нападок противников истины. Таким образом, Климент приходит к знаменитой в Средневековье формуле: «философия есть служанка богословия»¹¹². Вот что говорит об этом сам автор: «Как свободные искусства¹¹³ ведут к их госпоже философии, так и сама философия [«любовь к мудрости»] в конечном итоге приводит к мудрости. Следовательно, мудрость — госпожа философии, подобно тому как философия — госпожа всех предварительных наук». ¹¹⁴ Кроме того, философия у Климента играет роль правил мышления, позволяющих выразить истины веры на языке разума, т.е. является языком, на котором разговаривает богословие. В то же время Климент Александрийский подчеркивает, что философия не является самоцелью. Как прочие науки готовят разум к изучению философии, так и философия готовит разум к признанию истинной мудрости, т.е. богословия. Все эти науки он считает происходящими от Бога: «Итак, ясно, что предварительные науки, равно как и философия, происходят от Бога; однако они не являются самоцелью».¹¹⁵ В то же время, будучи устремлены к истине, они, конечно, не обладают ее полнотой, содержа ее частично, в большей или меньшей степени.¹¹⁶

Отношение к наукам как к ступеньке на пути познания Бога естественным образом приводит Климента Александрийского к пониманию исключительной важности образования: «не природа, а образование способствует воспитанию в нас всего доброго и прекрасного, подобно тому, как обучение создает врачей и моряков».¹¹⁷ Христианам не стоит ограничиваться знаниями, заложенными в них от природы, утверждает он.¹¹⁸

Климент Александрийский является одним из первых христианских богословов, серьезно поставивших проблему соотношения философии и религии, веры и разума. Философию и религию он считает не противоречащими, а дополняющими друг друга. Христианство, по его мнению, объединило в себе древнегреческую философию и Божественное откровение, поскольку и вера, и знание есть проявление одной и той же общей способности — разумности. Идеалом соотношения веры и разума для Климента Александрийского является христианская вера, доведенная до понимания с помощью интеллектуального осмысления. И в этом решении вопроса об отношения веры и разума Климент Александрийский стоит в начале той традиции, которой будут придерживаться потом и блаж. Августин, и Ансельм Кентерберийский, и Фома Аквинский, и другие христианские богословы.¹¹⁹

Тертуллиан — «Верую, ибо абсурдно»

Если Климент Александрийский продолжил традицию св. Иустина Философа и Мученика, то его современник Тертуллиан (160-220) последовал путем Татиана Ассирийца. Начав с беспощадной критики всего эллинского: философии, культуры, театра, он со временем начал ненавидеть и христианскую Церковь. В результате он примкнул к ереси монтанистов, а впоследствии основал свою секту, в которой и окончил свои дни. На примере Тертуллиана, мы снова можем видеть, как ненависть к врагам разрушает человека, перекидываясь впоследствии и на близких.

В отличие от Татиана, Тертуллиан имел хорошее юридическое образование и, как и святой Иустин, носил мантию философа. Однако, обратившись в христианство, Тертуллиан начинает радикально противопоставлять его философии. Он подчеркивает, что между христианами и язычниками нет ничего общего: «Что общего между Афинами и Иерусалимом, между Академией и Церковью, между еретиками и христианами? Наша секта возникла с портика царя Соломона, научившего нас искать Бога прямым и чистым сердцем. О чем помышляли люди, мечтавшие составить христианство стоическое, платоническое и диалектическое?»¹²⁰ Если для Климента Александрийского философия является «детоводителем ко Христу», то Тертуллиан, напротив, называет ее источником всех ересей. По его мнению, христианская вера содержит всю полноту истины, не требуя дополнительных средств к ее уяснению. Философы не могут привести к истине, поскольку не имеют для себя опоры в этом поиске. Впрочем, В.П. Лега отмечает, что Тертуллиан не утверждал, что человек абсолютно не способен разумом познавать истину: «Тертуллиан отрицает не весь разум, а чрезмерный интеллектуализм, который был присущ древним грекам. Истину Тертуллиан призывает видеть в глубинах души».¹²¹

Взгляды Тертуллиана на толкование Священного Писания также противоположны взглядам Климента Александрийского. Климент был сторонником аллегорического толкования, стремящегося постичь глубинный смысл, заключенный в библейском тексте. Тертуллиан, напротив, требует понимать текст лишь буквально. Если человек не может понять смысла текста, то проблема просто в ограниченности его разума. Истина, открытая в Библии, слишком превосходит наше понимание, ее нельзя понять, в нее можно только верить. Взгляды Тертуллиана обычно суммируют во фразе"Верую ибо абсурдно"которая выражает суть его отношения к знанию. Истины Божественного Откровения слишком высоки для того, чтобы быть постигнуты рационально: «Сын Божий распят — это не стыдно, ибо достойно стыда; и умер Сын Божий — это совершенно достоверно, ибо нелепо; и, погребенный, воскрес — это несомненно, ибо невозможно».¹²² Согласно Тертуллиану, истины явленные в Откровении (распятие Бога, рождение от Девы, Воскресение мертвых) настолько превосходят человеческий разум, что не могут быть просто придуманы людьми. Если бы христианство было бы лишь человеческой выдумкой, то его создатели постарались бы придумать нечто более правдоподобное. Посему абсурдность христианства с точки зрения обыденного человеческого разума служит для Тертуллиана высшим свидетельством его Божественного происхождения.

Интересно, что такая капитуляция разума перед истинами веры будет повторена средневековым философом Уильямом Оккамом, но с совершенно противоположными выводами. Признав невозможность использовать разум рационального для познания Божественных истин, Оккам призовет обратить его на окружающий мир. Эта мысль Оккама ознаменует собой конец эпохи схоластики и приближение научной революции Галилея. Впрочем, результатом рассуждений и Оккама и Тертуллиана станет кардинальное разделение, скорее даже противопоставление, веры человека и его разума. Такое противопоставление является отличительной особенностью западной цивилизации, особенно начиная с позднего Средневековья.

Ориген — попытка выразить христианство на языке Платона

Преемником Климента Александрийского на посту главы катехизисной школы стал его ученик Ориген (185-254). Ориген по праву может быть назван одним из величайших учителей древней Церкви. При нем в Александрийскую школу начинают собираться множество учеников привлеченных стройностью его богословской системы. Влияние Оригена на будущее христианского богословия невозможно переоценить.¹²³ Считая, что вера выше разума, Ориген в то же время отнюдь не презирает разум, как ненужный балласт: «христианское учение отдает предпочтение тому, кто принимает истины веры после разумного и мудрого исследования, а не тому, кто усваивает их только простой верой».¹²⁴ Знания, полученные философами, не могут противоречить истинной мудрости христианства: «Ведь не истинная мудрость, а незнание влечет к заблуждению; в мире ничто так не устойчиво, как знание и истина — эти две дочери мудрости».¹²⁵

На примере богословия Оригена мы видим, что опасения Тертуллиана и Татиана не были беспочвенны. Пытаясь выразить истины христианской веры на языке философии Платона, Ориген принимает и некоторые заблуждения платонизма.¹²⁶ Особенную важность эта проблема получает с учетом особенностей эпохи. Во II-III веках для Церкви было особенно важно сохранить свою индивидуальность под напором различных течений. Существуя в мире, она, тем не менее, должна была остаться верной Христу и его учению. Ей было важно не растворится во множестве религиозно-философских течений того времени. О реальной опасности подобного пути свидетельствует и множество гностических ересей¹²⁷, и некоторые идеи учителей Церкви несовместимые с христианским Откровением¹²⁸

В ту эпоху Церкви была необходима консервативная реакция, хотя конечно, не в столь радикальных формах как у Татиана и Тертуллиана. О. Андрей Кураев отмечает: «Для сохранения церковной идентичности было важно, чтобы на апологетический тезис второго века последовал антитезис третьего века — Тертуллиан (а отчасти и Ориген с его жестко-бескомпромисным увещеванием к мученичеству)».¹²⁹ Противником использования философии для выражения учения Церкви был и священномученик Ипполит Римский († 238 г.). В своем сочинении «Обличение всех ересей», он ставит целью доказать антихристианский характер всех ересей путем выявления их зависимости от языческой философии. В этой работе, святой Ипполит указывает на прямую зависимость каждой из 33 гностических сект от того или иного течения в античной философии.¹³⁰

Тем не менее, данная линия во внутренней жизни Церкви играла скорее оборонительную роль. Начавшийся в конце III века стремительный расцвет христианской культуры требовал умения вести диспуты с язычниками на их языке. В этот период христиане не только являют истину веры своим благочестивым образом жизни, но и успешно использую философские, риторические и филологические приемы. Как метко отмечал последний языческий император Юлиан Отступник: «Нас колют нашими же стилями¹³¹, то есть ведут против нас войну, вооружвшись произведениями наших же писателей».¹³² Наступающее IV столетие христианской эры, давшее миру великолепную плеяду богословов, по праву получит наименование Золотого века Святоотеческой письменности. И именно Ориген, систематизировав христианское учение в единой, пусть и несовершенной системе, заложил основы будущего великолепного здания христианской философии.

Литература

Иустин Философ Апология I представленная в пользу христиан Антонину Благочестивому.

Иустин Философ Апология II представленная в пользу христиан римскому сенату.

Татиан Речь к эллинам.

Климент Александрийский, Строматы, к.1.

Тертуллиан Против язычников.

Ориген Против Цельса.

Реале Дж., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. Т. II. Средневековье. Любое издание.

Лега В.П. История западной философии, Т. 1. Любое издание.

Киприан (Керн), архим. Патрология I-III веков. Любое издание.

Иоанн Мейендорф, прот. Введение в святоотеческое богословие. Любое издание.

Сидоров А.И. Курс патрологии. М.: Русские огни, 1996.

Примечания

80

Аверкий (Таушев), арх. Четвероевангелие: Руководство к изучению Священного Писания Нового Завета. М.2005. Гл. Пришествие в мир Господа Иисуса Христа.

81

Греч. «Евангелие» дословно благая, радостная весть.

82

С греч. — посланник.

83

К этому времени большая часть римлян, особенно горожан, не верили в существование богов Пантеона. Тем не менее, формальное участие в культе императора служило подтверждением гражданской лояльности. Интересно, что христиане, отказываясь принимать даже формальное участие в обрядах, показывали более серьезное отношение к римскому культу, нежели большинство его участников.

84

Для греческой философии в целом характерно негативное отношение к телу, которое Сократ именовал «темницей души». Поэтому для греческих философов оказалось неприемлемо христианское положительное отношение к телу, как неотъемлемой части человека, храму Святого Духа, живущему в нем. (ср. 1Кор. 6.19).

85

Монотеизм, триадология, учение о Сотворении мира «из ничего», антропоцентризм, учение о личных отношениях человека и Бога, учение о воскресении мертвых, учение о Боге-Законодателе и ряд других. См. Реале Дж., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. Т. 2. С. 9-23.

86

Реале Дж., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. Т. 2. С. 10.

87

В тексте стоит греч. слово «педагог», дословно — детоводитель, ср. Гал. 3.24

88

Климент Александрийский, Строматы, Т. 1, Гл. 5, п. 28

89

От греч. «защищаю». В широком смысле апологет — любой защитник христианского вероучения.

90

Киприан (Керн), архим. Патрология I-III веков. Электронная версия. Гл. 8.

91

Реале Дж., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. Т. 2. С.10.

92

Киприан (Керн), архим. Патрология I-III веков. Гл. 9.

93

Там же

94

Там же

95

Иустин Философ Апология I представленная в пользу христиан Антонину Благочестивому. 59.

96

Там же. 44.

97

Например, так считали Климент Александрийский, Татиан, Тертуллиан

98

Иустин Философ Апология I. 46.

99

«Ибо, что можно знать о Боге, явно для них, потому что Бог явил им. Ибо невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира через рассматривание творений видимы» (Рим. 1:19-20)

100

Иустин Философ Апология I. 44.

101

Иустин Философ Апология II представленная в пользу христиан римскому сенату. 10

102

Иустин Философ Апология I. 54.

103

Иустин Философ Апология I. 54-55.

104

В Античности, как и в Средние века, астрономия была неотделима от астрологии. Даже в XVII веке составление гороскопов являлось профессиональной обязанностью придворных астрономов.

105

Киприан (Керн), архим. Патрология I-III веков. Гл. X.

106

Лега В.П. История западной философии. Т. 1. С. 239.

107

Татиан Ассириец Речь против эллинов. 26.

108

Например, энкратиты запрещали вступление в брак, употребление мяса и вина.

109

Реале Дж., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. Т. 2. С. 36.

110

Там же. С. 36.

111

Там же

112

Климент Александрийский Строматы I. V. 28.

113

В античности семью свободными искусствами называли трио риторики, грамматики, диалектики (логики) и четыре «математические» науки: арифметику, геометрию, астрономию и музыку

114

Климент Александрийский Строматы. I. V. 30.

115

Там же. I. VII. 37.

116

«Учения всех, стремящиеся к истинному слову, будь то эллины, или варвары, содержат нечто от истинного знания, однако одни содержат ее в большей, а другие в меньшей степени, по мере их отпадения от истины». (Там же. I. XIII. 57.) «Если даже эллины и случайно набрели на некоторые из положений истинной философии, то и этот случай был одним из проявлений божественного промысла… Если же все эти идеи, как говорят, внушены были эллинам естественным здравым смыслом, то и здесь мы заметим, что природа сотворена Единым Творцом, поэтому, как мы ранее утверждали, праведность также естественна». (Там же I. XIX. 94.)

117

Там же. I. VI. 34.

118

«Некоторые полагают, что они достаточно разумны от природы, и поэтому предпочитают ни с философией, ни с диалектикой дела не иметь, ни даже естественных наук не изучать, довольствуясь лишь простой и чистой верой. Но это все равно, как если бы они утверждали, что никакого ухода за виноградной лозой не нужно, но достаточно лишь посадить ее, чтобы иметь потом виноград». (Там же.)

119

Лега В.П. История западной философии. Т. 1. С. 244.

120

Тертуллиан О прескрипции [против] еретиков. 7.

121

Лега В.П. История западной философии. Т. 1. С. 246.

122

Тертуллиан О плоти Христовой. 5.

123

Лега В.П. История западной философии. Т. 1. С. 250.

124

Ориген Против Цельса. I. 13.

125

Там же. III. 72.

126

Например, учение о предсуществовании душ, об апокастасисе — возращении всех без исключения душ после страшного суда в изначальное состояние. Эти идеи будут осуждены на V Вселенском соборе.

127

Гностицизм — группа религиозно-философских учений эпохи раннего христианства. Гностики соединяли в своем учении элементы языческих и христианских практик. Особый акцент делался на неком тайном знании, доступом лишь посвященной элите. Спасение, согласно гностикам, могли достигнуть лишь те, кому это знание было передано. Также гностики отрицали Ветхий завет, противопоставляя Бога Ветхого Завета и Отца Иисуса Христа.

128

Интересно, что еретические мысли встречаются не только у"философа"Оригена, но и у бескомпромиссного противника философии — Тертуллиана. Следуя стоической философии, Тертуллиан учил, что бытие есть тело: «что бестелесно, того нет». (Реале Дж., Антисери Д. Западная философия… Т. 2. С. 49.) Более того, Тертуллиан полагал, что даже Бог обладает некой телесностью.

129

Кураев А., диак. Культурный импорт в Церковь // Перестройка в Церковь. М.:Alapa, 2009. С. 15.

130

Иларион (Алфеев), иером. Священномученик Ипполит Римский. / Отцы и Учители Церкви III века. Антология. Том 2. М.: Либрис, 1996. С. 208-215.

131

Стиль — заостренная металлическая палочка для письма на вощеной бумаге

132

Цит. по Феодорит Кирский, Церковная история 3,8.